– Ну да, уснешь теперь тут, – прошептала девочка и скуксилась, завернулась в плед, который они прихватили из детского дома, чтобы согреться.
– Я все тебе потом расскажу, обещаю. Спи…
Глава 6
Если друг не друг. Леандр
Мой дом – это Белый замок. Огромное изваяние из белого камня, высеченное из горной породы прямо в скалах. Казалось бы, свет должен отражаться и создавать прохладу внутри замка. Но нет. Словно хрустальный сосуд, подсвеченный изнутри, он хранил тепло, что копилось и множилось внутри чаши.
Вокруг замка стоял большой город из такого же белого камня. Называли его Белым, не утруждая себя поиском более звучного названия. От донжона тянулись улочки в разные стороны и упирались в высокие стены.
Меня как принца одного за стены города не выпускали. Отец, наверное, боялся, что единственного наследника престола тут же убьют или покалечат. Да кому я нужен? Поэтому мы с Горем большую часть времени проводили в королевском саду. Сад был раскинут с восточной стороны замка и плавно переходил менее рослыми деревьями и кустарниками в центральную площадь. Словно рассыпавшиеся из бочки зерна. Именно такой ландшафт позволял не сгореть от Янора и Аража и дарил такую желанную прохладу и даже уют.
Прошло почти десять лет с нашего знакомства. Горе стал почти самым близким мне человеком, другом. Мы росли вместе, много времени проводили в саду, пока Горе старался сосредоточиться, чтобы наколдовать что-то. Магия давалась ему с трудом. Не все получалось, и постоянные осечки с треском рассыпались в его ладонях. Но он упорно встряхивал руками и пробовал снова. В это время я читал вслух книги по истории, представляя, как мои предки шагали по моей земле и завоевывали селение за селением. Строили большие белокаменные города с высокими башнями.
Светила нещадно палили мою кожу, жара невероятная, а я сидел, разряженный, как павлин: рубаха, камзол из синего бархата, расшитый сапфирами и фианитами. Стянул камзол, бросил его на скамью и откинулся на спинку. Снова взял книгу и перевернул страницу. Фух, как печет! Хоть бы один пасмурный день. Но нет, сияют эти двое на радость всем, кроме меня.
Горе сидел рядом и щелкал пальцами, чтобы создать искру. На лбу испарина от натуги, лицо сосредоточенное, даже хмурое. Его простая рубаха намокла от пота и прилипла к груди. Видимо, ему тоже было жарко, как и мне.
Наш маг научился оживлять завядшие цветы и рассыпать из ладоней искры, на большее его пока не хватало. «А что, если тебя как-то простимулировать», – пришла мне в голову идея.
Я повернулся к нему и приблизился, скользя по сидению:
– Скажем, я тебя напугаю или… О! Давай представим, что я умираю, а тебе надо срочно меня оживить, – начал я фантазировать, отложив на скамью книгу.
– Ты что, с ума сошел? Это же магия, ее не обманешь, – усмехнулся Горе и посмотрел куда-то вдаль, к замку.
Там рядом с конюшней трудились конюхи, они чистили лошадей, выгуливали их. Маг вздохнул:
– Да и не стану я колдовать на тебе. Ты слишком ценен, – он повернулся ко мне и виновато поднял глаза. – Я научусь, правда. Просто нужно время. Не спеши, это не так легко, как научиться каллиграфии или танцам. Изящное сплетение руны или заклинания – это не просто начертить круг, хотя и круг начертить непросто.
– Да ты философ, мой друг! – восхитился я его речами…
– Да брось, Леа… А о чем ты мечтаешь? – вдруг спросил меня юный маг, снова посмотрев на замок.
– Хм, я не думал об этом, разве могу я о чем-то мечтать? – съехидничал я. – Отец говорит, что мои мечты мальчишеские, детские, и говорить не о чем.
– Поделись, – попросил Горе, обратившись во внимание.
Я усмехнулся и рассказал о тех подвигах, что совершали мои предки, как они спасали юных дев из лап чудовищ и женились на них. Как они бесстрашно бились в сражениях и возвращались победителями, принося домой трофеи, и пировали на весь мир.
– Кажется, кто-то перечитал романов, мой друг, – он хлопнул меня по спине. – Без обид, но твои мечты не выросли вместе с тобой.
– Поэтому я и не хотел рассказывать. – Я сник и потупил взгляд, стал рассматривать свои начищенные сапоги.
– Не обижайся, будут у тебя и сражения, и юные девы, хотя я не думаю, что ты сейчас обделен женским вниманием – вон те две подружки кружат по саду уже в четвертый раз, как ноги еще не стерли такие круги наворачивать? А ты ни разу не посмотрел в их сторону. Ох и знойные. Особенно вон та, блондинка в синем платье. Эх. – Он опустил глаза и покраснел.
– Соньет? Понравилась? Забирай, хоть обеих.
– Как это забирай? Нельзя же так! – вспылил маг. – Они живые, а ты как с вещами. Ты принц, а никак не можешь научиться ценить людские жизни. – Горе вскочил на ноги и одернул рубаху, заправленную в потертые штаны. – Откуда в тебе эта заносчивость?
– О чем ты, Горе? Не возьму в толк, ты упрекаешь меня в том, что я принц? – Я опешил и откинулся на спинку скамьи, не ожидал такой дерзости и потока брани от него.
– Да как я могу посметь? – скривился волшебник. – Я же отребье, что развлекает тебя своим присутствием и присматривает за тобой по наставлению Великого волшебника, чтобы ты снова не вляпался куда-нибудь. – Он махнул на меня рукой и отвернулся, затем снова повернулся и выплюнул: – Ты даже не спросил ни разу, как зовут меня, а мы знакомы много лет.
– Подожди, я ни разу не сказал, что ты отребье или что…
Я начинал злиться. Что за вздор? Я всегда считал его другом, делил с ним все взлеты и падения, поддерживал. Да как он смеет мне такое говорить?! И куда это я вляпался?
Горе снова махнул рукой и ушел, оставив меня одного. Я растерянно озирался по сторонам. Что на него нашло? Чем я мог его обидеть? Ничего не понял, он просто вспылил на пустом месте. И что значит, я не спросил, как его зовут? Все в замке, даже родной дед, звали его Горем Луковым. А чем я отличаюсь? Горе и Горе…
Глава 7
История одного волшебника. Детство. Горлин
Я Горлин. Я рос в человеческой семье трудяг. Моя мать была пастушкой, она любила животных и могла найти к ним подход, лечила раны животных, пострадавших от острых шипов кустарника, их копыта, подбитые на каменистой дороге. Она владела несильной магией, которая позволяла ей прикосновением рук поднять умирающее, страдающее животное. Ее звали другие жители деревни, чтобы успокоить дух животного или принять роды у мучающейся коровы. Она была доброй и мудрой женщиной. Мы жили в деревне вне стен Белого города. Наш дом стоял недалеко от центральной улицы деревни, он был крепкий, но небольшой. Мы жили небедно, но роскоши, как в городе, не было. Мать на всем экономила: на еде и одежде. И даже родство с Великим Валаахом не влияло на наш быт. Она стремилась показать, что великий дар человека – его честность и вера в мирскую жизнь.
Отец состоял на военной службе, охранял наш дом, точнее, дом моего короля, сторожевая башня была моим вторым домом.
Мне было интересно наблюдать за жизнью королевства сверху. Суета внизу и порывистый ветер наверху. Тишина без шума людской толпы.
Я рос замкнутым ребенком, закрывался от всего мира и, самое главное, от людей. Хотя нет, не так. Не от людей – от волков. Я чувствовал опасность, она исходила от них с самого детства, как от сторожевых псов, которых лучше не трогать, если хочешь унести ноги. Я чувствовал силу и единение стаи, их стаи. Мне не было там места. Хоть в королевстве, где я родился, и были люди, они, как мне казалось, тоже с опаской оглядывались, перемещаясь по городу, который окружал Белый замок моего короля.
Почему-то мой дед, Великий волшебник и большой друг Великого Стивара, постоянно возился со мной. Он хотел научить меня тому, что мне было совершенно неинтересно. Он преподавал мне историю королевства, арифметику, писание и отчасти магию, учил меня чувствовать мир. Он оставлял меня поутру на мокрой от росы траве и уходил на весь день.
«Закрой глаза и почувствуй свое единение с природой. Слушай ветер и ручей за тем валуном, пение птиц. Что они тебе говорят? Улови трепет крыльев бабочки. Потом расскажешь, что увидел у себя внутри, в душе».
И я смотрел, точнее, фантазировал, на большее меня не хватало. Как можно услышать, что говорит птица? Ну, слушал я ветер, да, шумит, дует, холодно. Особенно с утра – весь продрог и штаны намочил от мокрой травы, ткань неприятно прилипала к холодной коже и жутко раздражала, все чесалось. А уж как есть хотелось – словами не описать.
Каждое утро я ходил на склон и слушал природу. Да, расслабляет, но слушать, как говорил дед, я не научился. Глупость какая-то.
Однажды утром он заставил меня отрешиться от всего окружающего и услышать себя. Черт, когда я говорю, я и так себя слышу. Что за причуды старика? Слышать себя! Он посмеялся тогда надо мной.
«Ты должен услышать свои мысли, свою силу, что спит в тебе. Ты будущий маг, понимаешь это?» – говорил назидательно мой родственник.
Нет, не упрекал за неумение слушать и слышать, а терпеливо объяснял день за днем одно и то же. Я настолько запомнил его слова, что заканчивал фразу за ним. Правда, в своей голове.
«Ты должен слышать, должен услышать, должен почувствовать». И все в этом роде.
Но я не слышал и не слушал, не чувствовал… С утра до вечера сидел в отдалении от города и всматривался в облака, наслаждался тишиной и покоем вне его стен.
Каждое утро я собирался на свою излюбленную поляну насладиться полетом птиц, свежей водой из ручья. Я даже начал носить с собой блокнот и карандаш, чтобы зарисовывать окружающие меня красоты. Однажды кухарка остановила меня почти у самого выхода и послала к деду, прямо в его башню. Хм, странно, почему он сам меня не позвал, а прислал за мной девку, одну из прислуги…
Там я познакомился со своим будущим королем. Уже тогда я почувствовал силу, рвущуюся из него волнами, как кольца, расшатанные в разные стороны, он не мог обуздать ее. У него не было целей и точки, к которой стремится каждый человек, тем более мужчина, будущий король. Должен же он понимать, что в любом случае королевство унаследует он. Суетный, бунтарь. Только одни шалости и глупости на уме. Мы были ровесниками, но я уже тогда понимал, что юный принц не должен себя так вести.
Глава 8
Мальчик, который вырос. Верн
Верн и Соня выросли. Некоторое время они жили в измерении Терра. Но парень обнаружил, что, став взрослым, а ведь ему был уже двадцать один год, он способен чувствовать магию, энергию, которая сочилась из недр Терры и манила его. Он шел на зов природной необъятной силы. Все это время он искал портал, который мог бы перенести его в другое измерение. Когда Верн был еще маленьким, мать много рассказывала о прекрасном мире, в котором он родился, как сказку на ночь. Подслушивая разговоры родителей на кухне, Верн много раз слышал, что порталы закрыты. Но где они и как выглядят, пока было непонятно. Что конкретно искать?
За ним всюду следовала Соня, которая стала еще прекраснее. Ее круглое белое личико преобразилось, большие наивные глаза смотрели с нежностью и некой хитринкой. Она привлекала его не только своей беззащитностью, которая нуждается в его силе и надежном плече. Он чувствовал ее аромат и погибал, вдыхая полной грудью запах ее волос – внутри кровь бурлила и закипала.
Верна все время тянуло в лес, влекло, как завороженного. Где-то там, в глубине, его дом, он точно знал.
– Вень, ты куда меня притащил? Я устала и хочу спать, смотри, даже солнце еще не встало… – она хныкала и плелась за ним, а он крепко держал ее за руку и тащил за собой.
– Глупенькая, неужели ты не чувствуешь? Он должен быть где-то здесь. Ну прислушайся, как он гудит. Его потоки энергии повсюду, присмотрись… – Верн взглянул на Соньку через плечо и, увидев ее скучающее выражение лица, разозлился. Она всегда его поддерживала, а сейчас, в такой ответственный момент, хочет повернуть назад. – А, что я говорю, ты же не видишь ни черта! – он осекся – слишком грубо – вырвалось. Но стремление найти портал перекрыло все человеческое в нем. Гибрид рвался на свободу и требовал магии. Он перевел дыхание, судорожно выдохнул и как с маленьким ребенком продолжил спокойно: – Просто поверь, мы сейчас найдем портал и перенесемся.
– Так ты что, правда, веришь в эти порталы? Веня, ты пугаешь меня, честное слово. Ну, искал бы один, я спать хочу больше, чем переноситься.
– Ты не понимаешь… Я столько времени его искал, мы проделали такой путь, чтобы достигнуть своей цели… Не смей мне говорить, что это сказка, поняла меня?
Она лишь кивнула, поджав губы.
– Ты сумасшедший… – прошептала Соня, подобравшись и опустив голову.
– Я чувствую его силу, тянет меня к нему, он где-то здесь, рядом… Вон там, идем.
Портал оказался открыт – просто воронка из сгустков энергии посередине леса. Словно кто-то забыл закрыть его или специально открыл, приглашая войти. Верн, не раздумывая, взял за руку девушку и шагнул в неизвестность.
– Веня, где это мы? – она оглядывалась по сторонам. Вроде тот же лес, но что-то изменилось.
Сила наполняла Верна, он даже закрыл глаза от удовольствия. Она проникала в него, напитывая и наполняя до краев, как опущенный в воду сосуд, захлестывая и закручиваясь воронкой. Не захлебнуться бы.
– Мы дома, звезда моя. Я дома, – он улыбнулся Соне и взял за руку. – Теперь все будет иначе. Я покажу тебе весь мир, ты будешь со мной.
Она одернула короткий рукав куртки – выросла из нее. Весь ее вид был нелепым, денег на нормальные вещи не было. Еще одна причина, почему он спешил уйти в другое измерение.
Верн почувствовал силу и решил, что пора, время пришло. Все его потаенные идеи и мысли воплотятся в реальность. Только Сонька останавливала его от намеченной цели. Внутри боролись два существа: гибрид, которого бросили, требовал справедливости, власти, полной силы и владения магией, и человек, невозможно влюбленный в девушку, которая выросла на его глазах. Борьба с самим собой рвала его изнутри.
Соня запрокинула голову и смотрела ввысь. Деревья раскачивались, заслоняя небо. Вроде те же деревья, а может, и нет. Где-то послышался вскрик птицы, и стайка сорвалась с ветвей. Соня, как завороженная, рассматривала новый мир. Верн рассматривал ее. Восторг, с каким девушка впитывала вид леса, подстегивал вести ее дальше. Она касалась стволов деревьев и останавливалась, чтобы слушать пение лесных птиц. Улыбка не сходила с ее лица. А Верн чувствовал себя непобедимым и готовым на новые подвиги. Казалось, что сейчас лопнет от переизбытка чувств. Или магии, что все еще наполняла его ослабшее на Терре тело. Странно, только что Сонька хныкала и собиралась вернуться, а сейчас носится, как сайгак. Возможно, она тоже чувствует магию?
Они шли вперед. Куда именно, не имело значения, ведь лес должен когда-нибудь закончиться.
Несколько дней Верн и Соня провели в чаще. Расположились на срубленных ветвях дерева около костра. Ветки мягко окутывали их, как кокон.
Верну показалось странным, что за все эти дни им на пути не попалась ни одна живая душа. Если верить рассказам матери, то передвижение через порталы должно сопровождаться выбросом магических сил. А значит, их должны были заметить и прийти на помощь, чтобы вывести из леса. Словно кто-то прячет их и водит по кругу.
Когда юноша почувствовал, что полностью восстановил свои силы и готов следовать дальше, они вышли на поляну, озаренную светом двух солнц. Что-то было не так. Обернувшись, Верн увидел мерцающий слой, через который они только что переступили. Он протянул руку и коснулся непонятного свечения, которое качнулось и пошло волнами. Что это?
Сонька бегала по поляне, раскинув руки в разные стороны, и подпрыгивала на месте. Верн задумался: вот и ответ, почему их никто не увидел, этот магический купол скрыл их появление. Он настороженно выступил навстречу, схватил девушку за руку, останавливая, и вывел из леса.
С Соней он был милым, внимательным, заботливым, подталкивал ее, поддерживал, знакомил с новым миром и новыми расами. Рассказывал все, что знал сам. Плавно вовлекал в новую жизнь и готовил к принятию его настоящего.
Еще несколько дней они блуждали по землям Гандиары. Еда, припасенная на Терре, закончилась, и хотелось пить.
Впереди высился лес. Снова лес. Среди ветвей показалась деревенька, она, словно мираж, покачивалась в воздухе. Что за наваждение? Не могут дома качаться, как фонарики. Или, может, это именно тот город, о котором рассказывала мать?
Пройдя еще пару десятков шагов, они оказались в лесной деревне. Дома были построены прямо на деревьях, на разной высоте.
Мать рассказывала Верну об обитателях Гандиары. Больше всех ему запомнились атапи. Они казались волшебными существами из сказок, детских книжек. Добрые, большие, с оленьими рогами и копытами, лоснящейся шерстью на боках и одетые в набедренные повязки. Именно сюда, в деревню атапи, он и привел Соню. Зверолюди, миролюбивые стадные, правда, одетые, как обычные люди, в платья и брюки, они приняли девушку, выделили ей дом и окружили заботой, теплом и семейным уютом. Соня прижилась быстро, хотя и не принадлежала их виду.
Верна же не особо привечали, ведь он гибрид – атапи и гибриды не уживаются рядом. С оглядкой озирались на него, когда он приходил к девушке. А то, что он мог проходить через морок и магический щит, отделяющие селение атапи от окружающего мира, настораживало Берка – главу клана. Вида он не подавал, но и не слишком расслаблялся, в присутствии Верна был начеку.
Без Сони Верн становился жестким и расчетливым. Все чаще бродил по лесу и искал себя. Учился пользоваться своей второй половиной, силой матери. Хоть магом он был не очень сильным, все же упертый настырный гибрид в нем заставлял двигаться вперед.
Верн добрался до Белого города. Уставший и грязный от пешей прогулки в несколько дней он пришел на постоялый двор. Восходила синяя луна, и идти куда-то дальше не было смысла. Нужно заночевать. Верн проверил карманы, пара златых завалялась, должно хватить.
Дородная женщина во льняном платье и белом фартуке с рюшами стояла за прилавком и протирала столешницу. Ее румяное лицо светилось от искренней улыбки.
– Зачем пожаловал, мил человек? – она принюхалась и улыбнулась еще шире. – Ммм, гибрид! Давно к нам не захаживали ваши.
Верн смутился и растерялся. От нее пахло псарней, хотя собак поблизости не видно, и горячей похлебкой. Что ответить ей, чтобы ничего не заподозрила и не начала расспрашивать, кто он и откуда?
– Голодный? – участливо поинтересовалась женщина. – Меня Мартой кличут. Занимай любой стол, сейчас накормлю тебя.
Верн кивнул и прошел в самый дальний угол таверны, что находилась на первом этаже постоялого двора. Теплое и чистое здание, со средневековым убранством, грубо сбитыми столами и скамейками навевали что-то первобытное. Худенькая девчушка лет тринадцати принесла ему холщевую салфетку, деревянную ложку и нарезанный толстыми ломтями горячих хлеб. Перед ним стояла тарелка густой похлебки с куском мяса, от которой шел божественный аромат. Желудок скрутило, и рот наполнился слюной.
Вот если бы Сонька была рядом, она бы оценила маленький пир, которым наградила его Марта. Наевшись и напившись кваса, Верн откинулся на стену спиной и расслабленно закрыл глаза.
– Мама сказала спросить тебя… – девчонка тихонько подошла и, заламывая руки, явно заставляла себя говорить. Верн приоткрыл один глаз. – Еще чего-нибудь желаешь?
– Да, спать хочу. Комната есть? – улыбнулся Верн своей самой обворожительной улыбкой.
– Да, сейчас приготовлю, – она была уже готова сорваться с места, чтобы сбежать, но Верн схватил ее за руку.
– Как звать тебя?
– Риской зови…
Верн спал этой ночью как убитый. Теплая мягкая постель с пуховой подушкой и стеганым одеялом согрели и унесли в мир снов. Ему снился тронный зал с канделябрами на стенах, высокие витражные потолки с видом сражений с драконами. Красный ковер, спускающийся со ступеней его трона. И он, восседающий в бархате и плаще с горностаями на воротнике. Голову венчает тяжелая корона с драгоценными камнями, пальцы в перстнях с рубинами. Рядом на ступенях сидит Соня в шифоновом платье, как персидская царица, томно смотрящая на него и зовущая, манящая своими тонкими пальчиками…
Утром, когда солнца светили в окно, Верн потянулся и выбрался из постели. Дела на день он распланировал еще вчера, когда только приближался к городу.
Вначале искал единомышленников среди бродяг и забулдыг в тавернах. Тех, кто был недоволен правлением короля и хотел бы изменить свою жизнь. Игра в карты и в кости помогла накопить денег и нанять «товарищей», которые шли за ним. Сила росла вместе с его уверенностью в себе.
Он пользовался порталом, который нашел в лесу, чтобы переправить нуждающихся в другое измерение. Нелегально брал деньги за переправу – жизнь налаживалась.
Возвращаться к Соньке становилось все сложнее. После трудового дня Верн шел в сумерках по лесной тропе в сторону селения алапи. В деревне, в которой она жила, на него смотрели, как на врага. Откровенно, не пряча взгляды, оценивали его и перешептывались. Гордо вскинув голову, гибрид шел вперед. Атапи, хоть и дружественный народ, питали неприязнь к гибридам с их любовью к свободе.
Морфы – так называли гибридов люди, в основном на Терре. Дарками их звали атапи. Так как мерцание лучше видно в темноте. Гибриды как нестабильный вид имели множество названий.
Как кочующий народ, они могли находиться в пути несколько месяцев и останавливались, чтобы пополнить запасы воды, продуктов питания и подлечить раны, полученные в сражениях. Так было раньше. Сейчас, в мирное время, гибриды все чаще передвигались – не стояли на месте.
Телеги и крытые повозки гремели от музыки и песен вольнолюбивых дарков. Циркачи со своим укладом и обрядами давали концерты в больших городах и зарабатывали себе на пропитание. Больших племен осталось мало, все чаще дарки разбредались по местности и, мерцая, собирались, когда требовал глава клана. Мерцание – способность становиться невидимым. Она позволяла видеть магическую ауру и проникать сквозь волшебные заслоны и щиты.
Сейчас кланом дарков правил Сондон. Сильный лидер, который наладил межрасовые отношения и вышел на новый уровень правления. Все гибриды в Гандиаре стояли под ним и подчинялись. Отшельников было мало, и всех их держали под контролем. Чаще всего ими были гибриды, потерявшие свою вторую половину. Они дичали и становились неуправляемыми. Связь мерцающих нерушима. И разрушить ее можно только магическим способом. Поэтому Верн был в немилости у Берка и его клана. Возможно, вождя настораживало, что гибрид один, и было непонятно, почему Сон не объявится и не приструнит малолетнего паршивца?
– Берк, могу войти? – Верн постучал по косяку дома главы клана.
Самое большое здание с пристройками стояло посередине селения, любой мог войти в жилище главы, чтобы пожелать добра или за помощью.
– Да, конечно, проходи, будь, как дома. Что привело тебя в мой дом? – Берк выделил последние слова.
Верн понял, что ему не рады, как только впервые здесь появился, но связи нужно было налаживать. Атапи – одно из самых больших племен, один из четырех кланов, с которым нужно строить отношения. Хотя бы поддерживать нейтралитет.
– Хотел узнать у тебя, как ты относишься к клану волков? Может, расскажешь что-нибудь важное? – начал с порога гибрид.
– Ты настолько в себе уверен, что готов пойти против оборотней? И почему же именно этот клан тебя заинтересовал? Почему не морфы? Сондон был бы рад… наверное, поделиться с тобой своим местом управленца. И уточни, пожалуйста, какой именно клан оборотней тебя интересует?
– Кто сказал, что я хочу нападать? Просто думал перебраться поближе к королю, в город, там, говорят, прекрасные виды, – он мечтательно закатил глаза.
– Верн, что ты хочешь от меня услышать? Как я к ним отношусь? Они не трогают меня – я не трогаю их, мы мирные. Ни клан Стивара, ни его брата тебе не по зубам.
– Это мы еще посмотрим, – прошептал Верн. – Что ж, если ты считаешь… – уже громче сказал дарк.
– Именно так и считаю. Вот что я тебе скажу: не суйся туда. И не вздумай вести туда девушку, она не простит тебе этого – потеряешь ее.
– Сам разберусь, – бросил парень и развернулся, чтобы выйти. – Спасибо.
– Да не за что… – обронил Берк.
– Сам знаю…
Верн, раздосадованный тем, что не смог ничего выпытать у главы клана, направился к порталу. На сегодня была назначена встреча с гибридом. Кто такой – неизвестно. Просто связался и сказал, что нужна помощь. За ваши деньги любой каприз.
К нему за помощью пришел гибрид, измученный потерей пары, попросил переправить его в измерение Угарки. Стало интересно, что движет этим дарком. Верн даже пошел с ним и вызвал на откровенность. Дарк много рассказывал об измерениях, об укладах и о мире в целом. О Великом Стиваре и его потере – любви всей его жизни, красавице Лоралин. Душераздирающая история. Но Верн не проникся.
Вот уж кто смог стать полезным в поиске истины и приближении к поставленной цели. Разбитый гибрид, потерянный, совсем не затыкался и выливал на Верна столько информации, сколько не мог дать ни один человек, с которым он пил в таверне.
После перехода в Угарку Верн, удивленный окружающим миром, остановился как вкопанный. Он часто моргал и тер глаза, не мог привыкнуть к красному цвету.
– Ты здесь впервые? – Дон, так звали того гибрида, отпил из бутылки мутный напиток и покачнулся.
– Угу, – он повернулся к порталу, тот мерцал, как и прежде, переливаясь разными оттенками красного. – Что происходит? Это какой-то эффект?
– Это Уга-а-а-арка! – таинственно прошептал Дон и икнул.
– А почему все красное-то? – Вокруг них росли поля с красными зернами, трава шелестела, раскачиваясь красным морем. Пыль под ногами, даже небо – все было красное. Боги, пытка для глаз!
– Идешь? – упавший в траву Дон ковырялся и пытался подняться на ноги. Его качало от излишне выпитого алкоголя.
– Я, наверное, как-нибудь сам. В город – это куда? Туда?
– Угу… а я пока тут полежу, отдохну… – пробубнил гибрид и остался лежать на обочине дороги, не в силах подняться и идти.
Верн шел в город, Дон сказал, что идти пару часов быстрым шагом. Именно там он будет искать других наемников. Среди людей их оказалось очень много.
Идти по пыльной дороге в действительности не так просто: ноги проваливались в мягкий слой, и чудилось, что идешь на месте. Зато окружающий его мир становился привычным, и шум ветра, что трепал его волосы и подталкивал вперед, настраивал на мирный лад.
– Зачем ты пришел сюда? Ты тратишь свое время! И мое! Разворачивайся и иди обратно! Ты слышишь меня? – внезапно зашептал женский голос в его голове. Верн даже подпрыгнул от неожиданности. Сердце подскочило в груди. Столько времени прошло с их последней беседы. Голос не оставлял его, пока он находился на Терре. Направлял и рассказывал. Даже во сне этот шипящий шепот не оставлял его. После перемещения в Гандиару наступила долгожданная тишина. Он мог остаться с собой наедине. И по правде сказать, Верн наслаждался этим одиночеством.
– Оставь меня! – отмахнулся, придя в себя. – Я принял решение и наберу тут войско, которое пойдет за мной.
– Люди не справятся с волками, тебе нужны надежные воины, а не эти, которые любят только деньги!
– У меня есть деньги и будет еще больше, особенно если ты мне поможешь, – Верн усмехнулся и продолжил свой путь.
– Тебе нужно учиться справляться со своими порывами. Король должен быть последовательным и рассуждать логично, а ты поступаешь нелогично. Развернись и иди в Гандиару!
– Оставь меня, женщина, все будет так, как я сказал! Пока ты говоришь в моей голове, я буду решать сам, куда мне следовать! Я поступаю правильно, я уверен!
– Здесь ты найдешь свою погибель, если не будешь слушать меня! Не ходи в эту деревню, там тебя не ждет ничего хорошего! Услышь меня! Ты горько пожалеешь, если все же придешь туда!
– Отстань! – рявкнул Верн, и голос в голове затих. Так-то лучше.
Измерение Угарки – одно из самых странных в нашем мире. Красное солнце, луна, растительность – все в красных тонах. Население Угарки – в основном лисы, как и оборотни, живут стаями, со своими законами, традициями и укладом, так же оборачиваются в животную ипостась. Раз в месяц, когда луна теряет свою силу и почти полностью скрывается, лисы праздновали Ночь тишины. В каждом доме горели синие энергетические светила, которые поставлялись из пещеры, называемой Осколок сердца. В рудниках трудились лисы, добывая энергию из черной породы. Выбивали искры под давлением и собирали крупицы синей силы. В эту ночь, как в ночь единения на Гандиаре, лисы создавали семьи, крепкие союзы.
Самой прекрасной принцессой в этом мире когда-то была Светлая Алуна, славившаяся мягким нравом. Она не оборачивалась в человеческую ипостась и наслаждалась своей внешностью лисы: роскошный хвост, лапы с черной шерстью, уши и клыки, белая шерсть на мордочке и заостренные черты лица. Большие желтые глаза на пол-лица с длинными пушистыми ресницами.
Алуна жила в замке много лет назад, пока люди не пришли разорять ее владения. Оставшихся в живых лис поработили. Мелкие деревушки были разбросаны по миру. Лисы выживали как могли. Среди людей это было трудной задачей. Большая часть трудилась в пещерах. Но оставались и те, кто прислуживал людям.
В одной такой деревне на пути в город, где жили в основном лисы, Верн наткнулся на таверну. Нашлись и новые друзья, готовые глотки рвать за него и его деньги. Надрались и шумно пели за столом. Подвыпивший Верн вышел подышать свежим воздухом и облокотился на грязную стену подворотни, достал зажигалку и прикурил. Его внимание привлекла суета за мусорными ящиками. Он пошел на шум и приглушенные стоны. Кто-то насиловал женщину, зажимая ей рот рукой. Не думая ни секунды, он рванул ее спасать. Схватил мужика и оттолкнул его от истязаемой женщины.
– Эй, ты чего, щенок? Какого… – возмутился насильник и замахнулся на парня.
– Оставь ее, – Верн толкнул в плечо мужика, и тот, запутавшись в спущенных штанах, рухнул на спину, ругаясь почем зря.
– Мальчик, тебе чего? Дождись своей очереди, я и тебя обслужу, – произнесла женщина, поправив юбку и подняв глаза. Она тут же изменилась в лице и отшатнулась от него, споткнулась и чуть не упала, рванув за угол.
Верн так и остался стоять с тлеющей сигаретой в руках. Он узнал ее. Пятнадцать лет прошло, но мать почти не изменилась.
***
Верн брел куда глаза глядят. Увиденное не выходило из головы. Столько лет он мечтал увидеть ее и спросить, почему же она так поступила с ним. А что, если умерла или совсем сошла с ума и не узнала бы его. Или, как вариант, снова начала кричать, что он похож на отца и всю жизнь ей испортил. Но вот так? Найти ее в Угарке, ублажающую грязного человеческого самца. Фу, мерзость.