Глава 7
Новый Верховный маг. Горлин
Незадолго до того страшного дня дед взял меня на королевское совещание, где Стивар огласил весть о нападении мурлингов. Странно, ведь, как сказал один из советников, они ленивые, неповоротливые. Я все никак не мог понять, что вдруг их сподвигло двинуться на нас войной? Я кучу времени просидел в библиотеке в поисках информации об этих племенах. На картинках старых книг мурлинги больше походили на пушистых котов с пышными хвостами и ушами с кисточками. И эти животные хотят на нас напасть? Ну, если только затискать до смерти и замурлыкать.
Несколько дней спустя, осознав, наконец, что моего деда больше нет, после вечера скорби в кругу семьи, ритуального развеивания его праха с башни, я направился на Терру.
– Марфа, что произошло? Валаах ничего толком не успел мне рассказать. – Я ворвался в дом, когда увидел тело принца. Его серая кожа покрылась испариной, дыхание было поверхностным, и щеки впали. Его вид меня напугал. – Ба, что случилось? – ошарашенно прошептал, опустившись на стул около стола и подняв на нее глаза.
– Он проклят, милый, – тихо произнесла она севшим голосом.
– Ла-а-а-а-дно, – проблеял я, не до конца понимая, что происходит. – И когда я могу перенести его домой?
– Горлин, тебе нужно отдышаться. Чаю хочешь? Только заварила, свежего, с малиновым листом… – Марфа начала суетиться на кухне, поставила чайник закипать и начала расставлять чашки, чтобы занять руки.
– Ба, когда я заберу его?
– Когда придет время, я сама его провожу. Не волнуйся, все будет хорошо…
После смерти деда прошло еще несколько недель, когда Леандр вернулся из Терры. Я чувствовал свою вину за его проклятье из-за того, что мы до сих пор не прошли обряд единения. Ведь он не был королем, и я не был Верховным. Кто мог предположить подобные события? Почему я не оказался рядом, когда был нужен, и не вывел его из состояния, граничащего со смертью? Да все элементарно – я увлекся поисками решения проблемы и изучением племен мурлингов и совсем забыл про принца. А еще мысли о Соньет и мечты о наших более теплых отношениях совсем выбили меня из обычного ритма жизни. Я мечтал, что теперь, будучи сильным магом, я смогу покорить ее сердце, растопить ту ледяную стену, что она возвела перед собой.
Я не чувствовал принца как Верховный. Если бы я был Верховным. Да, я следил за ним, наблюдал, не приближаясь, на расстоянии. Часто встречался с Алиской и выпытывал у нее детали. Но в эти дни меня рядом не было. Я не решался подойти к нему и поговорить. Я чувствовал его отрешенность и сходил с ума от осознания беспомощности и вины.
На меня свалился груз ответственности, ведь теперь я Верховный, я маг королевства Гандиары и должен помогать королю и поддерживать его.
Стивар вызвал меня к себе в кабинет. Большой деревянный стол из массива, огромная библиотека с золотыми корешками на стеллажах в пол, пара больших кресел у стола и диваны на изящных ножках вдоль стен. Мне казалось все это вычурным, хотелось сбежать от давящего превосходства. Было неуютно.
– Горлин, что думаешь об ожидаемом нападении? – Стивар стоял у окна, уставившись на королевский сад, сведя руки за спиной.
– Мой король, я думаю, что это недостоверная информация. Нас кто-то водит за нос. Не могу понять, кто именно и зачем, но все это неправдоподобно. – Я пожал плечами и уставился на свои ботинки.
– Вот и мне кажется, что что-то происходит. Разузнать бы… Как ты смотришь на прогулку в другое измерение? – Стивар обернулся и серьезно на меня посмотрел. Только сейчас я заметил, как он постарел. Его вечно горящие жизнью глаза потухли, плечи опустились, будто он устал. Да и говорил он теперь тише.
Я отвлекся от слов короля, рассматривая его. Это сейчас что такое? Предложение? Или приказ? Как воспринимать его слова? Видимо, он раньше так же общался с Валаахом, как с другом. Я же смутился и чаще заморгал.
Король улыбнулся и снова отвернулся к окну.
– В Угарку хочу тебя отправить. Тебе нужно найти Алуну. Слышал о такой? – он повернул ко мне голову, чтобы увидеть мой кивок. – И узнать, наконец, что случилось с мурлингами, что изменило их отношение к нам? – Стивар повернулся ко мне и сделал шаг к столу.
Среди кипы бумаг, документов и карт лежал свиток, на котором по центру красовалась сургучная печать с гербом нашего королевства. Король свернул бумагу и поместил в глиняный цилиндр, по краям которого болтались красные кисточки.
– Вернешься, как управишься. Да, и прежде проверь порталы и поставь щиты на за́мок, мало ли что… Пока тебя не будет, я хочу быть уверен, что все останется по-прежнему и на своих местах, понимаешь меня?
– Да, мой король. Я могу идти? – мне было жутко интересно, что за важный документ у него в руках, но я не решился спросить и просто отступил, ожидая одобрения.
– Горлин, это письмо отдашь Алуне. Она поможет тебе и расскажет, что делать дальше и куда идти. В нем написано, что ты теперь Верховный и что тебе можно доверять, как Валааху. Можно сказать, что это твой пропуск куда угодно. Спрячь его.
– Спасибо, – я протянул руку и трясущимися пальцами взял свой первый документ, гласящий о моем статусе. Я качнул рукой и, собрав сгусток энергии, скрутил портал, аккуратно положил туда цилиндр. – Спасибо еще раз.
– Да, иди, поспеши. – Стивар качнул головой и снова вернулся к окну. За чем в саду так пристально мог наблюдать король, я не мог позволить себе спросить. Да это, наверное, было и не нужно. Скорее всего, он просто не справлялся с нахлынувшими отчаянием и болью. Его очень волновало состояние сына, и это было не скрыть, хотя он изо всех сил старался не показывать, что расстроен.
– А как мне найти ее? Куда идти? – я обернулся, но остался на месте.
– Она сама тебя найдет.
В дверь постучали, и она отворилась прямо перед моим носом. На пороге стоял военный советник. Что-то в его раскрасневшемся лице меня насторожило, но я не стал останавливаться и заострять на этом внимание. Молча поклонился и прошел мимо.
– Ты все подготовил? – послышался за дверью голос короля. Меркин ему что-то ответил. Что именно, я уже не слышал, удаляясь от кабинета и направляясь в свою башню, чтобы подготовиться к походу.
Глава 8
Охота. И страх, как хочется владеть вселенной. Верн
Верн ждал свою подругу, спрятавшись под кроной дерева. Прошло время, может, час. Она все никак не приходила, хотя точно знала, что он ждет. Нетерпение съедало изнутри. Когда Сонька поселилась в деревне атапи, она почти не выходила из дома, что абсолютно его устраивало, ведь она ни с кем не могла сдружиться и ждала только его. Но вскоре у нее начали появляться знакомые, которые прониклись к ней. Она влилась в общину и стала работать на благо клана Берка. Сидела с их уродливыми копытными детьми, заплетала вонючие косички девочкам с рожками. Все это жутко бесило Верна.
Почему она уделяет им времени и внимания больше, чем ему? Он ревновал и не мог справиться с эмоциями, которые захлестывали его от одного вида улыбки, которую она дарила не ему. Берк. Вот уж этот старый дурак вообще глаз с нее не спускал. Разве что слюной не захлебывался, созерцая непринужденное общение девушек из клана с его Сонькой! А она в ответ ему улыбалась, снова и снова дарила свое благодушие и искренность. Верн, наконец, понял, что его чувства к ней кардинально изменились. Он хотел не просто оберегать ее, защищать от мира, как в детском доме, он хотел ею владеть. Хотел, чтобы она любила, самозабвенно отдавалась в его руки. Мечтала о встрече и не могла дождаться, когда он прикоснется к ней. Хотел видеть такие же эмоции на ее лице, разгоряченные, раскрасневшиеся щеки от возбуждения, губы, манящие и ждущие сладких влажных поцелуев. Хотел касаться ее гибкого стана…
Девушка показалась вдалеке. Она вышла из двери, что предназначалась для прислуги, и неторопливо направилась к нему, подобрав длинные юбки. Как же она была прекрасна! Светилась, словно святая: светлые волосы подняты в тугой пучок на затылке, строгое платье, изящные руки. Как же страстно хотелось завладеть всем этим волшебством и одарить ее всей силой чувств.
– Соньет, что там происходит? Ты давно не приходила ко мне. – Верн протянул к ней руку, и она вложила тонкие пальчики в его ладонь. – Как ты поживаешь?
Он привлек ее к груди и обнял. Она сжалась в его объятьях и как-то отстранилась, увернулась от поцелуя в щеку. Она упиралась руками в его куртку из жесткой выделанной кожи. От него пахло потом и перегаром. Они стояли в королевском саду под раскидистым деревом, которое полностью скрывало их ветвями от посторонних глаз и от тепла солнц. Казалось, весь мир отвернулся от них в этот момент. Верн прижимал ее к себе, неспособный в полной мере насладиться ее теплом и нежностью. Ему было мало присутствия.
– Что не так, дорогая? – Верн грубо схватил ее лицо и заглянул в глаза. – Говори.
– Все нормально. Я работаю на кухне, как ты и говорил, я приношу еду его Величеству, общаюсь с прислугой. Что ты хочешь услышать? – Соньет повела головой, чтобы вывернуться из захвата его руки, но он не отпустил. Впился губами в ее рот и жадно поцеловал в сжатые губы. Она лишь зажмурилась и жалобно пропищала.
– Расскажи мне. – Верн оторвался от нее и облизал свои пересохшие губы. – Что нового произошло, пока меня не было? Хочу знать все. – Он хищно улыбнулся и сверкнул глазами.
Верн провел рукой по ее спине и остановился на ягодице, грубо смял. Прижал девушку к стволу дерева и начал осыпать мокрыми поцелуями шею, принялся расстегивать пуговицы на спине.
– Чертово платье, зачем столько пуговиц? Ты что тут в монашку играешь? – схватил обеими руками за края платья, рванул и сдернул лиф платья. Оставшиеся не расстегнутыми пуговицы посыпались в разные стороны. Он припал к груди, хищно облизал. Соньет запрокинула голову и всхлипнула. Она стояла, не шевелясь, вжавшись в ствол дерева.
– Король завтра собирается на охоту, – выпалила девушка в надежде, что Верн остановится и переключится.
Верн отстранился от нее и посмотрел осоловелыми глазами.
– Завтра? Угу, понятно. А принц? – он притянул ее за шею к своему лицу, их губы почти соприкоснулись.
– Принц стал проклятым и постоянно сидит в своей комнате, почти не выходит, – прошептала девушка.
– Отлично, я понял. Еще что-то ты хочешь мне рассказать? – Верн внимательно смотрел в ее глаза, продолжая блуждать огрубевшими руками по оголенному телу.
– Ничего особенного, только сплетни о пророчестве и временной петле…
– Неинтересно. Все знают эту сказку. Еще что-то? – девушка только покачала головой. – Ну, беги. – Верн натянул ее платье обратно, медленно закрывая голую грудь, с наслаждением смотря на нее, застегнул пуговицы на шее. – А то тебя хватятся, а ты тут с мужиками зажимаешься. Потом продолжим. – Он шлепнул ее по попке, отчего она подпрыгнула и бросилась бежать.
Верн проводил взглядом девушку и опустился на землю, прислонился к дереву. Частое дыхание нужно было восстановить, руки тряслись от перевозбуждения. Она будет принадлежать ему. Будет и точка, он так решил!
«Итак, что мы имеем? Что? Что ты сказала? – обратился он к невидимой тени. – Да не, просто смущается, никого у нее тут не могло появиться, не говори глупостей, она моя, всегда была моей. Не отвлекай. Итак, завтра мой план должен сработать, я слишком долго об этом думал. Время пришло, завтра король едет на охоту, а его единственный сын попал под проклятие, королевство слабо, как никогда. Да и часть войска направилась на войну с мурлингами, идиоты! Их еще найти нужно, ха! Да-а-а, нужно действовать сейчас! – Верн ехидно усмехнулся и откинул голову, мечтательно уставившись в небо. – Ты поможешь мне, напитаешь силой, и мы вспорем правителя, как консервную банку».
Глава 9
Вторжение в замок. Темная
Поздно вечером я наблюдала закат солнц. За горными склонами разрастались яркие розовые всполохи, отражаясь на пушистых облаках сиреневыми разводами. На опушке около леса всегда тепло, виден Белый город, величественно растущий под горными породами, словно отколовшийся ледник.
– Вот ты где, а я тебя ищу повсюду. Чего делаешь, ведьма? – Верн вышел из леса и плюхнулся рядом со мной на траву.
– Мог бы позвать, я бы пррришшшла. – Нарушил такой момент: светила полностью скрылись за горами, бросив последние цветные всполохи в небо, уступая место ночной звезде, которая разлила свое темно-синее молоко по небосклону.
– Я тут чего подумал… Время еще не пришло? Стивар, собачий сын, подох, короля больше нет, путь свободен, и этот, как его там, Линдотель спит спокойненько в кроватке. Может, это… пошли покорять вершины? – Его наигранное веселье действовало мне на нервы. «Линдотель». Забавно он переиначил имя. Вроде как забыл настоящее имя оборотня? Ну да, как же.
– Ты же все ррррешшшил уже? – Я откинулась на траву и положила руки над головой, уставилась в синее небо. Звезды стали тут и там проявляться в дальних вселенных, россыпью жемчуга освещая мою поляну.
– Что-то мне не нравится твой настрой. Ты что, передумала? Или это ты так настраиваешь на нужный лад? Идем, говорю. Пора делать меня королем, – прикрикнул Верн и толкнул меня в бок.
– Чччто ты придумал? Как будем дейссствовать? – пропела я, закрыв глаза.
– Да ты, верно, издеваешься? – он вскочил на ноги и пару раз прошел мимо меня из стороны в сторону. – Значит так, сейчас же поднимай свою милую попку, зови видных и погнали убивать всех подряд. – Его веселье выводило меня из себя. Он, воодушевленный и окрыленный, идет на войну, будто на праздник. Да, конечно, можно понять, что долгожданный престол ждет не дождется его восхождения. Но не настолько же явно проявлять свое нетерпение.
– Хоррррошшшо. – Я привстала на локтях и подняла на него взгляд. – Значччит, ты хочешшшь, чтобы я ррразбила войско оборрротней и впустила тебя в горррод. Так? – Верн кивнул. – Затем ты войдешшшь со своей арррмией и убьешшшь всех остальных, верррно? – снова воодушевленный кивок, сопровождаемый сумасшедшей улыбкой, как у ребенка, который ждет подарка.
Я тяжело вздохнула и встала на ноги, неторопливо расправила юбку и стряхнула с подола прилипшую траву. Верн нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
– Собирррай свою арррмию. Через два часа жди меня у главных воррррот в горррод. Будет тебе война.
***
Я шла вдоль полей, ведя ладонью по жестким колоскам. За мной шлейфом тянулась темная дымка. Мои видные демоны следовали за мной, не касаясь земли, растворяясь в траве, словно туман.
На башнях загорелись сигнальные огни. Естественно, они заметили приближение моей туманной дымки, что расползалась в разные стороны и окружала стены замка. На галерее стены показались люди, они выстроились, натянув луки. Командный крик. И первая партия стрел полетела в поля. Я отвела рукой стрелу, которая неслась прямо на меня. Щелчок пальцев, и человек, который пытался меня ранить, упал с переломанной шеей. Я шла вперед, разве что не напевая под нос. Ничто не трогало меня. Бой завораживал мужчин, меня все это утомляло. Я подняла глаза на стену и дала команду демонам уничтожить всех, кто охранял ее.
Яростные крики и стоны разносились со всех сторон. Оборотни падали с галереи прямо в ущелье. Переломанные, истерзанные тела мчались навстречу потоку темной реки. Наступила тишина, и видные растворились в ночи.
Я прислушалась, закрыв глаза. Не было ни криков, ни стонов, лишь шелест ветра и травы за спиной. В один миг я оказалась внутри города на площади, вымощенной каменной плиткой. Я обернулась на башни по обе стороны от ворот, в одной из них находился замо́к, открывающий ворота и опускающий мост. Мне не нужно было его видеть и находиться рядом, чтобы отворить ворота. Лишь подумала, представила, и металлическая тяжелая решетка с гулким эхом начала подниматься. Ворота, скрипя петлями, медленно ползли в разные стороны. Мост опускался, гремя цепями. Все. На сегодня я свободна.
Войско Верна спускалось с холма собранной шеренгой. Они стекали вниз к городским стенам, готовые к бою.
Верн сидел на черном коне, гордо расправив плечи, ехал впереди своей армии, ведя их завоевывать ему трон.
Я стояла посреди площади и смотрела в небо. Почему-то меня перестало интересовать, что будет дальше. Я так устала искать выход и строить козни. Вдруг показалось, что все, что я затеяла, неправильно. Так быть не должно. Послышался цокот копыт по мосту. Я обернулась.
– Умница, ты все сделала даже раньше, чем я рассчитывал. А так хотелось полюбоваться на тебя, увидеть, на что ты способна.
– В замке осталисссь ссстражники, дальшшше ты сссправишшшься без меня. Я не ссстану учассствовать в этом. Чччто ты будешшшь делать? Убьешшшь его? – ведь именно такой план был изначально. Я просила именно о смерти Леандра.
– У меня есть идея получше. Хочешь посмотреть? – я мотнула головой.
– Позволь мне уйти…
– Да, конечно… – снисходительно выдавил Верн из себя, надменно подняв голову. – Только знай, к утру я убью здесь всех, кто против меня, кто не встанет на мою сторону. Я буду пытать их, прямо на площади, кровь будет течь ручьем по этим камням.
– Как знаешь…
Глава 10
Признание предателем. Леандр
С утра, когда я все же смог уснуть в беспамятстве – пустой взгляд умершего отца глубоко засел в моих мыслях, послышался шум. Теперь в коридоре, перед моей дверью. Я открыл глаза и снова их закрыл. В комнату ворвались вооруженные мужчины, их было человек десять, все в доспехах и с оружием наготове. Они выдернули меня из постели в одной рубахе, что доходила мне до колен, и поволокли на улицу. Я не сопротивлялся, я был готов умереть. Мои ноги не поспевали за несущими меня солдатами, и я расслабился, повис на руках.
– Смотрите на этого щенка. – На пьедестале посередине городской площади стоял облаченный в черный наряд мужчина. Его смоляные волосы развевались на ветру, и челка то падала на глаза, то раздувалась в разные стороны. – Он слаб, такого короля вы хотите себе? – главарь банды одернул полы куртки и поправил воротник. Да, сегодня было ветрено и как-то слишком зябко. Меня пронизывал холод, ведь я стоял почти голый на коленях перед ним. – Куда он вас поведет? В преисподнюю?
Сельский люд перешептывался, их напуганные лица были направлены на меня. Солдаты заржали в голос, когда предводитель кричал на собравшихся. На лобном месте я стоял на коленях, склонив голову. Меня держали за руки, не давая возможности закрыться от холода. Я замерз настолько, что ног уже не чувствовал. Зубы выдавали дробь, меня всего трясло.
– Подними глаза, жалкий выродок! – мужчина в черном резво подошел и ударил коленом мне в лицо, из носа хлынула кровь, капая на деревянные необтесанные доски эшафота. Бандит схватил меня за волосы и запрокинул голову, мы встретились глазами, столько ярости было в его взгляде. Я же не чувствовал ничего, только боль от удара. – Ты осмелился остаться здесь, зная, что я приду за тобой?
– Откуда мне было знать, что ты придешь за мной? Я даже не знаю, кто ты.
– Значит, ты готов умереть от руки честного воина? – мужчина оттолкнул мою голову, она мотнулась в сторону. Новый предводитель снова повернулся к народу. – Новый достойный король пришел и займет свое место по праву сильнейшего, – продолжал надрываться командир.
– Оставь его, выродок морфа! Ты не сможешь править королевством, ты не королевской крови! – выкрикнул один старик из толпы, опираясь на свою палку дрожащими от старости руками.
– Убейте предателя, – тихо произнес командир, качнув головой в сторону деда.
Лучник натянул тетиву, и жизнь старика закончилась здесь и сейчас, он повалился на землю, люди в панике разошлись, образуя круг. Я дернулся в сторону упавшего старика. Но что я хотел сделать? Оживить его? Закрыть своим телом?
– Так я поступлю с каждым, кто посмеет мне перечить, – предводитель напавших усмехнулся, наблюдая за реакцией собравшихся, и надменно поднял голову.
Люди притихли и замерли в ожидании дальнейших действий. Больше никто не выступил в мою защиту.
– Сегодня, – он сделал паузу и медленно повернулся ко мне, обнажив когти правой руки.
Во мне зародился ужас. Дед, уже лежавший на земле, перед смертью кричал, что этот парень морф, гибрид. Откуда у него когти? Кто это, черт возьми? Откуда он взялся? Он что, решил меня прилюдно признать? Меня признать предателем?
Предателей и убийц признавали именно этим способом, чтобы все знали, что таких существ лучше обходить стороной. В ночь, когда Авина пропадала с неба, заключенного под стражу признавали. Король лично рассекал лицо преступника на глазах всего народа. Такие шрамы оставались навечно, не заживали. Оборотень не мог обернуться в волчью ипостась и страдал от боли и стыда.
Полный оборот в волка в эту ночь невозможен. Но сильный духом и наделенный властью оборотень может частично обернуться, выпустить клыки и когти, чтобы вершить правосудие.
Признанный оборотень не сможет обернуться прилюдно. Пристыженный, он скроется в глубине и забьется внутри человеческого тела. Поговаривают, что были случаи, когда волк совсем пропадал и оставлял человека… человеком.
– Сегодня, – повторил он, – первая ночь новолуния, и я как сильнейший призываю вас узреть признание этого урода, чтобы никому и в голову не пришло, что может быть иначе.
Он замахнулся и с силой ударил своими когтями по моему лицу. Жгучая боль пронзила кожу, и шипение вырвалось из моего горла. Глаза застила кровавая пелена, я не мог обратиться, теперь не мог. Теперь я признан. Клеймо на лице, нанесенное в ночь новолуния, когда ни один волк не может обернуться, запечатало моего волка внутри навечно. И только чудо сможет это исправить. Этот мерзавец словно разделил меня и мою сущность. Одно движение руки нового предводителя и потенциального короля моего королевства, и я просто человек, не способный бороться, слабак, не отстоявший свой дом. На виду у моих людей, моего народа этот подлец стал полноправным, пока еще непризнанным и некоронованным, но королем моего королевства. Никто не защитит меня. Отца больше нет, нет той силы, той твердой руки, которая направит. Меня публично изгнали с престола. Все силы моего предка, все надежды, возложенные на мое правление, рухнули, рассыпались здесь и сейчас.
Ликующие солдаты что-то выкрикивали, злобно скалились и дергались со своих мест, когда меня, окровавленного, тащили обратно в замок.
– Ты сгниешь в темнице своего же дома, ублюдок, – процедил командир и, приподняв мою голову за подбородок, плюнул в лицо.
– Ты, – он обратился к одному из конвоиров, – стереги его и приноси воду раз в день.
Меня бросили, как тряпку, на мокрый пол тюремной камеры. Я растянулся и не смог встать. Одежда сразу стала мокрой, грязной и вонючей. Вдоль стен скакали грызуны, прилипая своими лапками к полу. Они трещали и с любопытством рассматривали меня своими черными глазами-бусинками. Я смотрел на них, положив голову на руку. Лицо жутко пекло, и дергающая боль не давала мне уснуть. Губу словно жгло раскаленным железом. Я чувствовал, как мое лицо отекает и распухает.