Loe raamatut: «Лялька. Закон бандита»

ПРОЛОГ

– На этот раз, Лялька, ты сама ко мне пришла, – от его жесткого и нетерпеливого голоса я вздрогнула. – Короче, заканчивай ломать комедию, ты тратишь мое драгоценное время. Очевидно, ты ни на что не способна. Тем более, теперь ты – подпорченный товар, – напомнил, указывая на мою щеку. – Зачем мне изуродованная кукла?

Ухмыльнулся, подлив масла в огонь. Я и так на иголках из-за наспех принятого решения. Нелегко вот так по щелчку пальцев забыть о принципах и добровольно отдать себя в руки хозяина. Не такой жизни хотела для себя, но отчим не оставил мне выбора: или муки в лапах жесткого тирана, или смерть. Или быть куклой другого более влиятельного авторитета. Меня знобило каждый раз, когда алчная морда отчима появлялась перед глазами. Продал меня, как какую-то китайскую безделушку! Из-за него мне приходится унижаться и ползать на коленях перед другим бандитом в надежде на кров и защиту. На спасение. Из двух зол выбирают меньшее, но правильный ли я сделала выбор?

Давай же, Ева, ты сможешь! Забудь все, что связанно с матерью, это в прошлом. Ноги одеревенели, я не смогла сделать шаг, так и стояла посреди кабинета, как вкопанная.

Мужчина удерживал мой затравленный взгляд несколько мгновений, затем с раздражением хмыкнул. Он уже постепенно начинал терять всякий интерес и с большей охотой разглядывал свои начищенные до блеска туфли.

– Лялька, ты начинаешь бесить, – зверь недовольно поджал губы. – Мне неинтересно принуждать тебя, срывать одежду, насиловать, – внезапно его голос стал скучающим. – Мне нужна баба, которая с охотой раздвинет ноги и будет стонать, как шлюшка, от удовольствия. Я получаю от этого кайф, понимаешь? Зависим похлеще, чем от наркоты.

Вся моя былая уверенность в одно мгновение исчезла, но на месте удержал страх. Кислый привкус застрял во рту, а гнилые слова отчима снова ворвались в подсознание и подтолкнули к действию.

– Я все сделаю! – резко выпалила, боясь, что могу передумать в любой момент. – Не гони меня, прошу!

На ватных ногах подошла и опустилась на колени перед мощным зверем, склонила голову. Высокий и широкоплечий, он мог одним взмахом руки переломить меня, как соломинку. Но не делал этого, ждал.

Унижение перед ним – ничто по сравнению с лютым страхом, который окутывал тело и сознание. Дрожащими и холодными пальцами расстегнула пояс на джинсах, расстегнула молнию.

Зверь помог мне приспустить штаны вместе с боксерами. Он больше ничего не сделал, просто закинул руки за голову и выжидал, как хищник, сладостный момент, затаил дыхание.

Он хотел опытную любовницу, подобно покорной гейше, чтобы ублажала его желания и похоть, а я не знала даже, как правильно сделать минет. Боже, Ева, во что ты добровольно ввязываешься? Нужно бежать сломя голову, пока не поздно, пока не захлопнулась дверца золотой клетки!

Куда бежать, и есть ли смысл? Мне нужна защита, а не вечный побег и скитания, рано или поздно они меня все равно найдут и тогда…

– Прекращай пялиться на член и соси, – рявкнул зверь, я вздрогнула от его командного тона и вжала голову в плечи, забыла, о чем размышляла секунду назад. – Или ты думаешь, мой член встанет от одного твоего взгляда? Прекращай ломаться, как гребаная целка, я теряю интерес.

Если бы он только знал, как близок оказался к истине, но я промолчала. Проглотила все унизительные слова, они жалили внутренности и скручивали их в узел, убеждала себя, что смогу перебороть себя. Ведь могу это сделать, не так ли?

Зверь устал ждать, он с рыком схватил мою ладонь и сомкнул мои пальцы на члене. Кожа оказалась приятной на ощупь, бархатной и нежной. Мускусный запах мужчины вмиг окутал меня, от этого побежали приятные мурашки по коже. Я аккуратно дернула рукой вверх-вниз, затем еще раз, член понемногу увеличивался в ладони.

– Да, вот так, – прохрипел мужчина, – подрочи немного, прежде чем возьмешь в свой сладкий рот.

Грязные слова зверя действовали на меня странно: кровь закипала в жилах, я чувствовала, как возбуждение томительной негой оседает внизу живота, скручивает его от потребности.

Мужчина возбудился, я убрала руку и засмотрелась. Огромный, толстый член, со вздутыми венами, он выглядел как монстр, слишком большой, нереальный…

Одной рукой зверь нетерпеливо схватился за основание пениса, а второй надавил на мой затылок, вынуждая опуститься ниже, поклониться члену. Электрический импульс прошелся по всему телу, я задрожала от наплыва эмоций. Принуждение, как пряная острота, будоражило кровь и сознание, охватывало тело и мысли животной похотью.

Зверь надавил на меня, сжал волосы в кулак, причинив легкую боль, пришлось подчиниться и вобрать в рот головку. Он не дал мне времени привыкнуть, резким движением толкнулся бедрами вперед, врываясь фактически на всю длину. Застонал.

Нет! Слишком много, слишком жестко… Горло сжалось от рвотного спазма, я оттолкнулась руками от зверя, а он и дальше напирал, невзирая на мои протесты. Грубо и дерзко, но я все равно ощутила влагу между ног, разве такое возможно? Что со мной… не так?

Отогнав от себя мысли, провела языком по уздечке, вобрала член глубже и пососала. Я действовала интуитивно, хоть и не сосала никогда, но видела много раз, как это делают девицы в порно. Внезапный стон поощрил меня, я схватилась второй рукой за член и стала надрачивать, пока игралась языком с головкой. Постепенно завелась настолько, что сосала так, будто от этого зависела вся моя жизнь, хотя так оно и было…

– Да, черт возьми… – прохрипел он. – Продолжай, я скоро кончу…

Чувства прошлись по коже мелкими иголочками, оголяя все нервные окончания и жаля. Это была не я, а какая-то темная сторона во мне, дремавшая до этого момента, ждущая освобождения. Я не хотела чувствовать себя развратной шлюшкой, но почему-то именно такое определение приходило на ум. Грязная, похотливая самка в течке! Стою на коленях перед бандитом, умоляю его принять меня в роли личной куклы и сосу так упоительно, как будто это мороженое в жаркий день.

Мужчина напрягся, а я почувствовала, как он одеревенел, а плоть стала тверже камня во рту. Пара секунд – и на язык брызнула солоноватая жидкость, зверь с рычанием кончил мне в рот. Не выходил, пока последняя капля не скатились по моим губам.

– Глотай! – четкий приказ, от которого невозможно отказаться.

Я охотно подчинилась, зверь удовлетворенно кивнул. Он был расслаблен, ублажен до крайней точки, в то время как у меня между ног пылало от возбуждения. Живот скрутило спазмом, а влага в трусиках начала причинять дискомфорт.

Взгляд, подернутый дымкой похоти, вдруг сосредоточился на мне. Минута молчания казалась вечностью, ведь я ждала приговор, от которого зависела моя дальнейшая жизнь.

– Я еще не принял окончательное решение, – резанул, как лезвием по живому, ухмыльнулся. – Докажи, что лучше той, которую я взял, после твоего недавнего отказа…

ГЛАВА 1

Я встала около двери в спальню хозяина и мысленно уговаривала себя войти. Мужчина все еще был там, мог ходить голым или спать, а потому мне стало неловко отрывать человека от привычного дела.

На сегодня это был мой единственный заказ в клининге, поэтому я намеренно тянула резину в надежде, что Бехтеров выйдет, дав мне возможность закончить уборку. В листе обязанностей хозяйская спальня была обведена красным маркером с пометкой, что этому пункту следует уделить особое внимание.

Во всем доме натыканы камеры, у меня нет возможности долго стоять без дела, на посту заметят и поторопят. Могут и оштрафовать! Вмиг кожей почувствовала на себе надменный взгляд одного из охранников, обыскивающего меня перед входом в дом, и поежилась. Козлина, специально облапал мою грудь и нахально ухмыльнулся второму верзиле, будто только что сорвал куш. Была бы его воля, даже в трусики залез бы. А вдруг у меня там оружие?!

Девочки из клининга предупреждали, чтобы я никогда не брала на себя уборку дома Бехтеровых добровольно, но это был едва ли не единственный дом, где хозяева не парились по поводу проверки личности, только досмотр. И платят в три раза больше. Я специально искала такую работу, чтобы не светить лишний раз паспорт. По нему меня могли вычислить…

Руслан Бехтеров, по слухам, безжалостный авторитет, распространитель по городу всякой дряни и ужасно жестокий человек. Он создал себе имя на костях врагов, с ним никто не желает связываться – себе дороже. Девочки приходили в ужас, когда из его дома поступал заказ на уборку. Ни одна из них не хотела сюда приходить добровольно, ни за какие деньги. А я пришла. Без робости и стеснения, с высоко поднятой головой. Это работа, за которую платят огромные деньги, в моем положении глупо отказываться от заработка, если со дня на день вышвырнут из арендованной комнаты. На одну только уборку я могу прожить целый месяц, не парясь о завтрашнем дне. Зарплату задерживают по каким-то непонятным причинам, но только мне, странно. Обычно Бехтеров вызывал клининг раз в две недели, на этой же неделе меня зовут уже в третий раз. Конкретно меня и никого больше. Возможно, это как-то связано с задержкой денег? Я плохо выполняю свою работу, хозяин хочет сказать мне об этом лично? Это были самые безобидные догадки, но я не так наивна, чтобы верить в подобную чушь.

Вздохнула и, набравшись смелости, постучала в дверь. Больше нельзя оттягивать, нужно принять вызов с достоинством.

– Входи, – пригласил меня голос, от которого побежали мурашки по коже.

Строгий и жесткий, командный! Сколько бы я ни храбрилась ранее, но паника никуда не делась. Она сжимала внутренности в тиски, а каждый шаг был словно по минному полю. Ты в любой момент можешь попасть в немилость, и все, спокойная жизнь окончена. Не мне ли об этом знать на собственной шкуре?..

Переступая порог комнаты, я уже догадалась, чем закончится сегодняшний день – ничем хорошим для меня, увы. Коробило от одной только мысли, что снова всему виной мое кукольное лицо и стройная фигура. Я люто ненавижу модельную внешность, доставшуюся мне от матери в наследство. Красота была моей слабостью и билетом в ту ужасную жизнь, которую прожила мать. Сколько себя помню, мне завидовали другие девчонки, подражали и набивались в подруги. А я с огромной охотой поменялась бы с ними местами, чтобы стать незаметной. Парадокс!

Возможно, я не ошиблась в своих догадках, с широко расставленными ногами Бехтеров в одних джинсах сидел на диване. Вальяжно, как хозяин положения, пред которым следует склонить голову. Раньше я видела его лишь мельком, когда приходила и уходила из дома. У меня не было возможности разглядеть темный образ бандита, теперь же предстал как на ладони.

Красив, гад, не прикопаешься. Даже отросшая борода добавляла его образу брутальность, подчеркивала образ плохого парня. Самца, вышедшего на охоту… на неотесанного зверя. Хищника, ждущего свою жертву.

Тело огромное, как скала, натренированное и сильное. Мощное. Израненное. На груди и плечах, животе я заметила большие раны. Отвратительные ожоги, поверх некоторых Бехтеров набил татушки: на правом плече и руке, на левой груди. Я могла лишь догадываться, что произошло с мужчиной в прошлом, мне вмиг подурнело. Чтобы отмерли клетки, кожа должна была гореть долгое время… Чувствуя, как тошнота подкатила к горлу, я задышала глубже через нос и абстрагировалась от мыслей. Не моя проблема! Он бандит, авторитет, подобные увечья – норма их жизни. Закалка характера.

От Бехтерова исходила сильная аура, она окружила меня и окутала в плотный кокон, из которого невозможно выбраться без потерь. Он жестокий монстр, а я овечка на его ужин. Все это отражалось в его ледяном, надменном взгляде. Я выстояла под натиском сурового взора, даже не вздрогнула. За много лет у меня выработался иммунитет на подобные трюки. Мужчину взбудоражило мое поведение, он шумно вдохнул, и я отчетливо заметила похоть в бесстыжих глазах. Очередное подтверждение того, зачем я здесь стою. Как же хотелось ошибаться…

– Мне нужно прибраться в комнате.

Руслан выгнул бровь, услышав мой четкий голос. Я не сбилась и не запнулась, совсем не то, что он ожидал. А что ты думал? Буду робеть и блеять, как покорная козочка? Не будет этого! Я так устала плясать под чужую дудку, хочу нормальной, спокойной жизни!

– Нравится драить чужие унитазы, Лялька? – его губы растянулись в кривой ухмылке.

Уже и прозвище мне придумал – так мило, сейчас зарыдаю! Я промолчала, ответ слишком очевиден, а врать, будто это призвание всей моей жизни – идиотизм. Работа есть работа. Она может не нравиться, но жить на что-то нужно.

– Язык проглотила? – он хмыкнул. – Впрочем, любая баба хочет красивой жизни, а тебе стоит только попросить, и жизнь быстро наладится.

Что это, если не намек? Я мысленно досчитала до пяти и только потом ответила:

– Уж не на себя ли намекаете, господин Бехтеров?

Усмешка на его лицо стала зловещей, это была явная угроза, предупреждение: не лезь, убьет! Пришлось отступить.

– Покажи сначала себя в деле, – циничные слова ударили по самолюбию, – отсоси мне для начала, посмотрим, на что ты годишься.

Слова, как хлесткая пощечина, отрезвили меня. Кровь забурлила в венах, и разум затуманился яростью. Это была последняя капля моего железного спокойствия, на этот раз не вышло сдержать рот на замке:

– Отсоси себе сам, урод!

Руслан поднялся. Эмоциональные качели прошедшей недели пошатнули меня настолько, что я снова полезла в пасть к тигру, не имея при себе никакой защиты. И бежать некуда, отступила еще на шаг, но Бехтеров быстро схватил меня за горло и ощутимо сжал на нем пальцы. Гнев только рос, он растекся палящим адреналином по венам, открывая для меня второе дыхание. А ведь мне может повести, как и с отчимом…

Я потянулась рукой Бехтерову за спину и возликовала, когда вытащила из-за пояса джинсов пистолет. Так легко было направить дуло ему в грудь, без особых усилий. Это была чистая импровизация, но рискнуть стоило, на кону стояли мои жизнь и благополучие.

– Стреляй, чего же ты ждешь? – Руслан хрипло рассмеялся, а я продолжала уверенно удерживать пистолет.

Спустя долгие секунды промедления он язвительно выпалил:

– Струсила, Лялька?

Ловким движением Бехтеров вырвал пистолет из рук, и теперь дуло было приковано к моему лбу. Я не струсила, как он думает. Руслан не знает, что однажды все это уже было в моей жизни… Мой грязный секрет и ночной кошмар. Ни один мускул не дрогнул на моем лице, внешне я оставалась спокойной, но внутри… Желудок отчаянно свело от паники, тошнота подкатила к горлу. Это был чистый адреналин, даже с парашютом прыгать не нужно.

Мужчина жестче вдавил дуло в лоб, пытаясь запугать сильнее, и заговорил:

– Я привык получать то, что хочу, Лялька. И если я захочу, чтобы твой рот сосал мой член, ты тут же встанешь на колени и начнешь сосать. Без возражений, с энтузиазмом, как чертово мороженое на палочке.

Странно, что он говорит, а не делает. Бехтеров мог без усилий разорвать на мне бесформенную робу и нагнуть над кроватью, изнасиловать. В его доме полно охранников и шестерок, я бы даже пикнуть не посмела, приди на выручку к боссу хотя бы пара из них. Руслан словно оставлял мне выбор и, пока он имелся, сдаваться я не собиралась.

– Тогда лучше выстрели, потому что, я не стану этого делать даже под дулом пистолета, – произнесла с холодной решимостью, удивляя бандита.

Врала, конечно, себе и ему, но вдруг сработает? Я слишком часто видела, как поступал отчим с матерью, на что принуждал ее идти силой, и точно знаю, что не хочу для себя такой жизни. Ни за какие деньги в мире. Да я лучше изуродую себя и разжирею, но жить, как она, никогда не буду! Пуля в лоб – слишком радикальное решение, но я уже ступила на зыбкую почву, но не могла знать наверняка, как поступит Руслан. Таких людей нереально прочесть, их действия хаотичны и переменчивы, как погода за окном.

Бехтеров что-то увидел в моих глазах, усмехнулся и убрал пистолет, отошел на два шага назад. Я все еще не дышала и плевать, что легкие начали гореть огнем. Мой взгляд был прикован к руке с оружием, оно в любой момент могло выстрелить.

Наконец, Бехтеров спрятал пистолет за пояс штанов, а я шумно выдохнула. Ощутила себя так, будто погладила льва и лишь чудом не лишилась руки. Жизни! Адреналин хлынул по венам, как огонь, я едва не свалилась на пол из-за ослабших коленей. Но ведь еще не конец, я все еще в его клетке, в его власти.

– Ты мне нравишься, Лялька, – говорит он вдруг, пристально глядя мне в глаза, пленяя. Во взгляде вспыхнуло пламя, а твердая решимость испугала меня до икоты. Я уже подсознательно знала ответ, но втайне надеялась, что ошиблась.

– Даю тебе выбор: или ты становишься моей… – пауза длилась слишком долго, я не выдержала накала.

– Или?.. – едва прохрипела, чувствуя явный подвох.

– Или убирайся из моего дома, города. Спокойной жизни здесь, Лялька, я тебе не дам.

Шок сковал мышцы, перехватил горло. Слова Бехтерова, как чертово дежавю, измывались надо мной и снова лишали спокойной жизни. Ну, почему так?! Неужели и мать жила с монстром, потому что другого выбора не было?

– Х-хорошо, – голос дрожал, пришлось прочистить горло. – Я уеду, мне нужно немного времени, чтобы заработать денег на переезд.

Бехтеров лишь рассмеялся от сказанного, ему чхать на мои проблемы. Лишь на долю секунды внутренний голос позволил мне засомневаться: может, лучше принять предложение? Руслан не похож на отчима, тот не церемонился бы, не ставил бы условий, взял бы свое – и точка. Жестко, быстро, без лишних слов.

– Не надо было спорить со мной, Лялька, – грубо бросил Бехтеров. – Каждая шавка в подворотне знает свое место, знай и ты. Мое слово здесь – закон. А законам, Лялька, нужно подчиняться.

И я еще думала, будто он лучше отчима? Нет! Такой же бездушный монстр, повелитель чертовой жизни. Кто я против него? Мелкая букашка, раздавит – и даже плакать никто не будет, искать. Что же делать? Денег кот наплакал, мне ведь так и не заплатили за предыдущую уборку, а других заказов не давали. И за эту работу, казалось уже, что ничего не получу. Ладно, прорвусь. Не в первый раз убегать впопыхах и без денег.

– Даю тебе два дня, – смиренно соглашается палач. – Не уберешься с глаз моих долой – я церемониться не буду, Лялька.

– Я уеду через несколько дней, больше вы меня не увидите.

ГЛАВА 2

Сердце громко колотилось в груди, мне пришлось остановиться и отдышаться. Я бежала, не разбирая дороги, в непонятном направлении. Меня гнали инстинкт самосохранения и страх, что шестерки авторитета погонятся следом. Да, он дал мне отсрочку, но вдруг это была хитрая уловка перед охотой?

Оглянулась и хмыкнула, увидев знакомый район. Ноги сами привели меня к дому, где вместе с еще одной девочкой из клининга я снимала квартиру. Убогая дыра, без обоев на стенах и с минимумом мебели. Хотя бы есть крыша над головой, и то хорошо.

Не помню, как выскочила из дома и миновала охрану Бехтерова, меня никто не остановил, чтобы обыскать. Все произошло, как в тумане. Дура ты, Ева! Кто просил лезть на рожон?

«Хвоста» за мной не было, я специально долго простояла около подъезда и, убедившись, что путь чист, пошла домой. Вроде и не заметила никого рядом, но кожей явно ощутила на себе чужой взгляд. Где-то там таилось зло, оно выжидало удобный момент, чтобы вскоре напасть… растерзать…

Паникуя, мигом открыла дверь, юркнула в квартиру и быстро захлопнула за собой дверь, отдышалась. Закрыла замки. Будто бандита сможет удержать деревянная дверь. Ее без усилий можно с ноги снести, было бы желание! Ощутив, как волосы на затылке встали дыбом, попятилась от греха подальше и ненароком врезалась в тумбу. С нее свалились ключи и расческа моей соседки Маши.

Ева, блин! Прекращай себя накручивать, ничего страшного не произойдет! Бехтеров дал пару дней на сборы, он ведь держит слово, не так ли? Если только живет по собственному закону и придерживается его. Я успокаивала себя или искала новые лазейки для паники?

– Как прошло?

Маша испугала меня, ее голос в абсолютной тишине прозвучал неожиданно. Особенно когда витаешь в мыслях и трясешься от каждого шороха. После побега из родного города я пугалась собственной тени, мне везде мерещились рыскающие верные псы отчима. Боялась засыпать, каждую ночь снился кошмар: оглушающий выстрел, кровь и хриплый голос: «Я тебя найду, сука!»

Что же произошло тогда на самом деле, ищут ли меня? Я в спешке собралась и удрала через окно второго этажа. Было плевать, что больно ударилась рукой и боком, поцарапала ногу, когда неудачно приземлилась на землю, адреналин бил ключом внутри. Я не чувствовала боль в тот момент, мне нужно было убежать и только об этом могла думать. Люди отчима слышали выстрел, они в любой момент могли догнать меня и притащить обратно к монстру. И уже тогда…

– Эй, Эва, – Маша щелкнула пальцами около моего лица, отвлекая от страшных мыслей. – Ты побледнела, с тобой все хорошо?

Я качнула головой, горло сжалось из-за дурных воспоминаний, они все еще нависали над головой грозовой тучей. Я ни фига не в порядке, абсолютно! В голове такой отчаянный хаос, что хоть добровольно в могилу падай. Меня ищут шестерки отчима, а теперь еще и Бехтеров вынуждает покинуть его город. Будет ли он искать меня в другом месте, станет ли угрожать, принуждать быть с ним? Или быть с другими, по его похотливому желанию… А если изуродую себя, буду ли я все еще нужна ему? И отчиму? Возможно, это и есть мой выход…

Эмоции клокотали внутри, как беспокойный рой пчел, я перестала различать тонкую грань между реальностью и мыслями. Мне нужно было срочно что-то сделать, обезопасить себя ото всех! Не важно, куда перееду – везде будет ждать одно и то же. Я завязана в криминальном мире, я… вероятно… убила человека и меня рано или поздно объявят в розыск!

– Ева, ты меня пугаешь! – панически закричала Маша.

Я полностью стерла грань реальности, мною руководили дикие эмоции, меня вел внутренний голос… Он нашептывал, что именно нужно делать, как спасти себя. Нужно взять нож…

– Блин, Ева! Брось нож! Сумасшедшая…

Поздно, слишком, поздно! С неконтролируемой яростью я одним махом распорола себе щеку, без сожаления и сомнений. Кто-то толкал на поступок, может, идиотизм или страх – не важно. Агония вмиг прострелила тело, я не смогла устоять на подкашивающихся ногах и упала на пол. Мне показалось, что лицо горит в огне, это была невыносимая боль, на грани обморока… Я отчаянно кричала и била кулаками по полу, но не от кровоточащего пореза, а от того, что творилось в душе. Я выплескивала из себя словно губкой впитанные воспоминания минувших лет о матери и постепенно избавлялась от страха за свою жизнь. Давно пора было освободиться, а я продолжала копить в себе обиду и страх, теперь они лопнули, как воздушный шарик.

Слезы затуманили глаза, я почувствовала, как кто-то потряс меня за плечо, что-то произнес невнятное, слова тонули в моем отчаянном крике. Спустя некоторое время, наконец, страдания закончились, мир перед глазами померк…

***

Я с трудом открыла глаза и увидела перед собой мужчину в белом халате. Он смотрел на меня с легкой долей отвращения, а в глазах застыло непонимание.

Мне было сложно сконцентрироваться, сознание туманилось, словно вчера я выпила пару бутылок вина, но стреляющая боль в щеке мигом отрезвила меня.

Аккуратно прикоснулась пальцами к повязке и поморщилась. Значит, я реально распорола себе щеку. Собственными руками… Обалдеть. Губы растянулись в едва заметной улыбке, теперь стала понятна странная реакция врача. Это было так волнительно – знать, что на тебя больше не смотрят, как на сочный бифштекс.

Раньше я часто думала о том, чтобы изуродовать себя, но мне всегда не хватало смелости причинить себе боль. Видимо, вчера настала крайняя точка кипения, совсем не помню, как взяла нож и распорола щеку, как попала в больницу по итогу. Зато прекрасно помню слова Бехтерова, именно они стали ключом к отчаянию…

– Итак, Ева, как вы себя чувствуете? – спросил у меня доктор. – Вы помните, что с вами произошло?

Я кивнула. Прекрасно помню и уже никогда не забуду. Отвлеклась на секунду от доктора и взглянула по сторонам. Со мной в палате лежали еще две женщины. Заметила, что они обе затаили дыхание и пристально слушали. Наверняка Машка уже всем в ярких красках растрепалась о моем странном поступке. Не хотелось привлекать лишнее внимание, но его уже не избежать. Черт… А как меня записали при поступлении? Свой паспорт я надежно запрятала, Машка и другие девчонки, даже начальница, не знали моей настоящей фамилии. Я ее специально выдумала, чтобы дольше оставаться незамеченной. В клининге мы работаем неофициально, начальнице не нужны были мои документы. Главное – хорошо убираться и не косячить.

Кто-то громко постучал в дверь палаты, а затем на пороге показался мужчина в форме. О, нет, нет, нет! Только не это! От паники я вся сжалась, ощутила, как похолодели пальцы на руках. Мне захотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не встречаться с полицейским. Зачем они его вызвали? Разве Маша не сказала, что это я себя порезала? Просто несчастный случай…

Доктор рукопожатием поздоровался с полицейским, затем внимание мужчин сосредоточилось на мне. Белобрысый мент пристально осмотрел меня, а я его. Симпатичный, высокий молодой человек. Форма сидела на его поджаром теле идеально, подчеркивая развитую мускулатуру. Его внимательный взгляд остановился на моей щеке. В удивительно зеленых, как сочная трава летом, глазах, отразилось сожаление, а затем радужку заволокло лютой яростью. Узнал? О, боже… Неужели я в розыске, и мент меня только что опознал по фотороботу? Я сильнее вжалась в кровать, тяжело сглотнула и ждала своего неминуемого приговора.

– Что здесь, нападение? Почему нам не сообщили? Дикое варварство – портить такую красоту.

Стальной голос обратился к врачу, тот пожал плечами, а я выдохнула, но вновь захотела провалиться сквозь землю.

– Найду – руки поотрываю! – зарычал мент.

Блин, ну почему снова так много проблем?! Полицейский глядел на меня с заинтересованностью, его не волновало увечье. Как же так? Я была абсолютно уверена, что с испорченной внешностью перестану привлекать внимание. Неужели ошиблась? Зато врач был абсолютно равнодушен, заговорил вдруг:

– Здесь нет криминала, девушка порезала себя сама.

От иронии в его голосе я выдавила из себя нервный смешок. Кожа на щеке неприятно натянулась, пришлось заткнуться. Подумают еще, что я сумасшедшая и переведут в психиатрическое отделение. Хотя, можно ли расценивать порез щеки, как суицид? Бред же!

Мужчины обменялись взглядами. Я пристально наблюдала за каждым из них, ничего нельзя упускать из виду. Спустя пару секунд врач хмыкнул и вышел из палаты, а мент обратился к моим соседкам по палате:

– Оставьте нас на пару минут.

Он не просил, приказывал. Без вежливости в голосе, грубо и требовательно. Женщины подчинились, ушли, хотя с большей охотой грели бы уши и дальше. Наверное, даже я встала и вышла бы после командного голоса полицейского.

– Как тебя зовут? – тембр изменился, стал ласковым и тягучим, как соленая карамель.

Мент взял стул и присел рядом с моей кроватью. Я наблюдала за ним с широко раскрытым ртом и пыталась понять, что происходит. Он хотел поговорить без свидетелей, будто знал мой грязный секрет и готов был за отдельную плату молчать…

– Е-е-е-ва… – протянула я и испуганно икнула.

Мужчина тепло усмехнулся, кивнул головой. Блин, Ева, что с тобой? Значит, когда сопротивлялась и наставляла дуло пистолета на опасного бандита Бехтерова, не боялась, а перед обычным ментом дрожишь?

Что-то в нем меня сильно смутило. Не возникло безграничного доверия, как к борцу за правду и справедливость. К тому же, его явная заинтересованность могла мне навредить, такой без проблем разнюхает правду…

– Ева, – повторил за мной попугаем, смакуя имя на языке. – Я Максим. Не трясись, как испуганный котенок, Ева. Можешь рассказать правду, кто причинил тебе боль? – ласковый тембр располагал к себе, но меня так просто не проведешь.

Неужели сложно поверить в то, что человек сознательно покалечил себя? Другие совершают суицид: режут вены, прыгают с крыши, вешаются, стреляют себе в висок. А я лишь порезала щеку. Все. Вот почему этот мент смотрел на меня так нежно, с теплой улыбкой на лице… Зачем это все?!

– Никто, – буркнула в отчаянии. – Сама так решила.

Он не поверил: скептически хмыкнул и неожиданно взял меня за руку. Жар пополз мурашками по телу, я вздрогнула от касания сильной руки. Мужественной, мозолистой лапищи. Она полностью накрыла мою утонченную ручку, как от проблем, встала плотной стеной. Это был скрытый жест со смыслом.

– Я вижу, что ты испугана, в твоих милых глазах затаился страх. Вот это, – он аккуратно прикоснулся к повязке на щеке, практически невесомо, – не должно остаться безнаказанными. Кто-то угрожал тебе, Ева, изуродовал. Это было предупреждением, я прав? Если так, тебе срочно нужна защита. Откройся мне.

Почему его голос прозвучал колыбельной для моих ушей? Успокаивающе, нежно, искренне! Может, плюнуть на условности, поддаться порыву и рассказать Максиму о моих проблемах?

И уже раскрыла рот, как вдруг опомнилась. Что я творю? Наслушалась красивых речей и растеклась лужицей у ног мента! Что он может против авторитета? Максим мелкая сошка в огромной иерархической цепочке. Даже если попытается помочь, все равно уткнется в глухую стену. Его могут покалечить или даже убить…

– Всем красивым девушкам льешь мед в уши? – гаркнула на него.

Я выдернула ладонь из блаженной теплоты – нужно думать головой, Ева! Оставайся вменяемой и не слушай пустой треп. Максим усмехнулся, его глаза смеялись над ситуацией, сам же мужчина оставался хладнокровным.

– Только тем, которые нуждаются во мне.

Я фыркнула, отказываясь смотреть в наглющие глаза мента, они порочно влияли на меня, даря ложную надежду. Какой смысл обманывать себя? Я восемнадцать лет прожила под одной крышей с влиятельным монстром и знаю, что полиция на коротком поводке у бандюков. Неужели теперь волшебным образом что-то изменилось? Сомневалась.

– Спасибо, но я в помощи не нуждаюсь. Найди себе другую жертву для разового секса.

Макс хрипло рассмеялся, а у меня от его смеха заныло внизу живота. Бабочки словно с ума сошли, и я вместе с ними… Да почему ж ты такой обольстительный, гад?! Невероятно сладкий, аж облизнуть хочется…

– Думаешь, я бы стал напрягаться, предлагать помощь и защиту лишь ради разового секса? – мент поднялся. – Не будь наивной, Ева, и запомни: ради женской дырки мужчины не совершают подвиги. Особенно когда по улицам ходит масса доступных девиц, готовых с радостью раздвинуть ноги. В любой момент. Без проблем и ребусов. Так что же я выберу в итоге, котенок?