Loe raamatut: «Эстетический заговор. Заметки о перформансе»

Font:

ISBN 978-5-0053-6897-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О танце

Когда-то казалось, что танцы – должны быть подготовлены и тщательно выверены. Протанцованы. Если не ногами-руками – хотя бы в голове. Много раз.

Я забыла, что можно пританцовывать.

Готовя утренний кофе.

Подбирая одежду.

Вытирая пыль.

Застилая постель.

В качестве утренней молитвы.

Хотя моему Богу, кажется, по нраву вечернее поклонение в танце.

Изначально танец не создавался для сцены.

Это потом его вывели на сцену – отдельное пространство, разделив танцора со зрителями. И придали отточенными движениями нотку элитарности – не всякой Дуньке балет танцевать.

Но изначально танец был не для сцены, танцполов, шоу.

Он просто был – как еда, работа, сон.

И танцевался не для других.

Для себя.

И не было зрителей.

Разве что для одного-единственного – Бога. Ради которого затевалось сие действо.

А потом и он слился с толпой танцующих.

Про пути и позволения

Большая часть моей жизни протекла под знаком удовлетворения чужих потребностей. Сначала родителей, потом – мужа, чуть позже – ребёнка.

Всё время – в границах. И жизнь моя – про позволение. Задаю вопрос – можно? Угомонись! Тебе – можно. И я пробую снова и снова – мне нужно найти свой путь.

Он не обозначен красной ковровой дорожкой.

Все мои творческие порывы называли блажью, а я не спорила. Сочинения за меня писали критик Белинский и создатели учебников, а я – лишь меняла местами слова. Рисовала за меня – подруга. Танцевала – нет, я не танцевала. Я гордо подпирала стенку с видом «меня глупости, вроде танца – не волнуют». Двигаться, а уж тем более красиво, я не умела.

Сейчас – проще. Но всё равно ищу позволения. И умудряюсь окружать себя людьми, которые запрещают мне всё и вся, и я – рвусь на свободу и учусь жить без значимых людей. Жить без опор, без поддержки, каждый раз выстраивая путь заново. С нуля – раз за разом. И каждый раз спрашиваю – вернуться в правила, или рыскать в поисках позволения?

Для меня нет готовых дорог. И не было. Потребовался не один год – понять это.

И я научилась лавировать между правилами и бунтарством. Я ведь не бунтарь даже – а разрушитель.

Всё, что плохо держится, нерационально, глупо, ненадёжно, лживо – меня тянет разрушить. И не важно, что или кто на кону. А может, дело в том, что я так ищу свой путь.

Я ведь не пишу обычные картины. Мои – энергетические.

Не танцую обычные танцы и не горжусь попсовыми перформансами – я ищу глубины. И танец – язык общение с чем-то большим. Может, с Богом.

Меня не интересуют простые вещи.

Если танцевальная одежда – то из-под скальпеля хирурга.

Игрушки – живые, созданные в нужном настроении и с определённой программой.

Я не пою популярные песни – только арии и романсы.

Мне всегда был важен мой путь, инаковость, исключительность, штучность. Это – редко поддерживают. И точно – не самые близкие люди.

Это – путь одиночек.

Я – зеркало. Мгновенно подстраиваюсь под людей или типы людей. Поэтому разные люди видят меня по-разному. И, общаясь со мной, человек мало узнает обо мне. Но о себе – гораздо больше.

У меня есть книга «Записки о простынях». Вроде – обо мне. Но всё, что читатель увидит, что в школе я пережила бойкот, неравнодушна к магии, и в шестнадцать предложила свою жизнь в обмен на чужие, плюс тяга к тёмной любви, танцам и разрушению. Но прочитавший – больше вопросов задаст себе.

Не люблю ходить проторенной дорожкой. И не могу. Несколько лет назад захотела стащить чужую идею. Другим – с рук сходит, а мне на следующий день прислали источник, у кого я позаимствовала. А ведь я даже не копировала слово в слово.

Поэтому во всё, что делаю, вкладываю своё. Прежде чем сделать, анализирую вопрос с разных сторон. Пишу программу – обкладываюсь театральными тренингами, лекциями по танцевально-двигательной терапии и тренерским курсам, книгами на английском языке от создателей современных пластических театров. И не только компилирую упражнения.

В голове цель – не протанцевать себя, эмоции, чувства.

А что будет, если сделать танец разрушения? Или пропустить через себя энергии стихий? Или архетипы, не замыленные современным брендингом, вроде славного малого или героя. А те, что древнее – Шут, Маг, Жрица, заканчивая Миром. Ведь это всё – уже преподнесено на блюдечке вместе с созданием Вселенной. Почему бы не использовать?

И копнуть глубоко. Танцевать, не чтобы отлично провести время – а чтобы пообщаться с чем-то или кем-то гораздо большим, чем мы с вами.

Вот это я люблю. И, если я что-то вытаскиваю на суд человеческий, это пропущено через меня многократно. Огранено как бриллиант.

Та, что живёт внутри

…вы слишком серьезны. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица… Улыбайтесь, господа… Улыбайтесь.
/ из к/ф «Тот самый Мюнхгаузен»

Только самые невероятные вещи творятся из состояния глупца, ребёнка, шута.

У каждого внутренний ребёнок свой. У кого-то – девчонка с косичками в белом воздушном платьице, которую, то есть девчонку – так и тянет накормить мороженым. И вещи, на которые она вдохновляет – столь же нежны, романтичные, уютны. Но их помогает создать именно она – девочка, внутренний ребёнок.

А, может, девчонка-художница? Крохотные пальцы заляпаны краской. Кисточкой долго, лучше всего красками, зачерпывая их прямо из банки. Или мелками на асфальте. Стоит увидеть пуговицу – в голове идея, как сделать из неё куклу. Всё, что попадает ей в руки, меняется до неузнаваемости. Оригинально, нетривиально, не как у людей. Нормальных, что утром идут на работу. Глядя на её творения, лишь шепчешь под нос: «И как я до такого не додумалась?!!». Не додумалась – внутренний ребёнок другой.

Может, дерзкая хулиганка. Чертёнок в юбке. Разбойница, сошедшая со страниц «Снежной королевы». И творения её рук – дерзкие, смелые, угловатые, изломанные, ворующие внимание. Она не боится жёсткости, а порой – жестокости. Этим девчонку-разбойницу не удивить. Коленки вечно содраны в кровь, а мальчишки, замерев от восторга и страха, взирают не неё, покоряющую очередное дерево или забор.

Есть маленькая мечтательница, которую хочется покачать на руках, укутать пледом и вручить затёртую до дыр книжку со сказками. Она создаёт вещи с налётом ретро или более рафинированные – в стиле бохо. Вроде и не место этим вещам в нашем прагматичном мире, но они так вписываются и неплохо, словно жили всё время под боком.

Есть ведьмочка, которой все каноны нипочём. Уж если взяла метлу – установит свои правила. Какие – решит сама. Рушит все догмы. Чем-то напоминает разбойницу, но жёсткость – не её стезя. Та тоже идёт наперекор. Ведьмочка действует иначе. Ей мечтается разобраться в хитросплетениях этого мира. Ей можно ничего не говорить – нутром почувствует. Ложь, боль, неискренность. Что создаёт? То, к чему прикоснуться могут немногие – её люди, чувствующие, что это творение наделено душой. Живое. И, приобретая его, покупаешь не вещь – нечто большее.

Может, позабыла кого? А какой внутренний ребёнок живёт внутри вас?

Игра в правду

Тема искренности терзает меня. Нужна ли? Насколько? Я не о наглом вранье сейчас, не об искажении и подтасовке фактов. Но не всегда разберёшь, искренне это сейчас или ложь. Может, солгать сейчас честно? Для меня – честно? А, может, я лишь играю? И сыграть – искренне для меня?

Искренность неоднозначна. Актёр исполняет роль. Играет. Но, если роль сливается с его историей хотя бы частично, он играет роль или проживает личное?

Приходишь на переговоры. Игра или реальность? Ложь или искренность? Заранее вытаскиваешь роль, свою родную настоящую роль. Вряд ли уместна роль мамочки, любовницы, фантазёрки и ещё десяток живых настоящих граней.

Ложь? Не для меня. Для меня так естественно подстроиться к человеку и обстоятельствам, самой распределить роли, которые послушно будут играть все. Как отнестись к этому? Как к игре? Возможно. И для меня это честно.

Затворяю дверь, захожу в лифт, переключаюсь с делового общения на личное. О, внутри зреет обида. Буду ли я честно размахивать сим фактом перед чужим носом как флагом? А, может, честно промолчать, потому что роль обиженной – не моё амплуа. Мне стыдно обижаться, это так недостойно, по-детски. Я могу признаться, что мне больно. Но стоит ли?

Для меня порой честно промолчать. Может, это ложь. Но для меня сейчас может быть честно не знать правды. Может, я не готова её слышать. Я иногда боюсь её. Ложь даёт возможность сохранить лицо. В правде – с чем столкнёшься? С собственной ненужностью? Никчёмностью? С тем, что с тобой живут только из жалости? И самым близким я боюсь задать вопрос о себе.

Может, чтобы не потерять ещё кого-то из них.

Тело и наслаждение

В западной культуре долгое время тело считалось вместилищем грехов. Сейчас многое изменилось. Но, рассуждая о телесных удовольствиях, как же часто натыкаешься на ту же греховность.

Наслаждаться – грех.

Дарить телу наслаждение – грех.

Прокатите по языку слово «наслаждение» – что приходит на ум сразу? Мне – секс и всё, что связанно с ним. И только потом рассуждаю о том, что наслаждаться можно и нужно мелочами. Простыми повседневными вещами.

Пью охлаждённый чай с мятным сиропом и кусочками льда. Пару лет назад из этого кафе исчез обожаемый мною травяной чай с ромашкой в треугольных пакетиках из органзы. Сегодня не оказалось зелёного чая с мятой – пришлось пить охлаждённый. В который раз убеждаюсь, что чай может быть только горячим. Даже в жару он – идеальное питьё для меня. Сейчас – во рту металлический вкус. Добавленные в чай несколько капель мятного сиропа с каждым глотком подмораживают горло. Скинула туфли на тонких стилетах – и ноги мёрзнут на металлической подставке. Не пишется. Зато в наушниках Вагнер, включённый на повтор, чтобы перебить болтовню посетителей кафе и чужую музыку фоном

Сложно наслаждаться мелочами. Я так часто убеждаю других, что нужно, а сама каждый день пишу список из десяти наслаждений, чтобы не забыть подзарядиться порцией позитива.

Кто-то утверждает, что людей нужно ругать, кто-то хвалить. Предпочитаю второе. Слишком уж часто ругаю себя. И самый жестокий критик – живёт внутри.

Мне, как человеку, практикующему телесные практики, сам Бог велел относиться к телу, как к источнику вдохновения. А для меня ценность того, что чувствует тело, невелика.

Мне всегда казалось, что кардинально новое не может родиться из желаний тела. Возьмём спектакль «Быть с женщиной». Исследуй я этот вопрос через тело, что могло бы родиться? Через тело можно исследовать плотское наслаждение, женскую сексуальность, не эту ведическую ерунду, о которой вещают на каждом углу, а обычную женскую. То самое порочное наслаждение.

Следуй я за собственной эмоциональностью – так и не определилась бы, что значит быть с женщиной. На тему «Быть с мужчиной» – могла бы сказать многое. А с женщиной? Какие эмоции? С каждой женщиной по-разному. Двигаться от мыслей – глупые рассуждения.

Но я рискнула погрузиться туда, куда страшно по-настоящему, сунуться в расщепление личности, понимая, что затянет, разорвёт, а соединить воедино – то ещё искусство. И этот опыт гораздо больше, чем телесный, эмоциональный, мыслительный. Каждый день я доставала из стопки карт картинку, из другой – вытаскивала текст, чтобы глубже нырнуть в тему. Карты – прямая дорога даже не в мысли. Глубже. В чужие мысли, в своё подсознательное, смешанное с подсознательным других.

Я бы остановилась ещё на одной мысли. Желания тела, эмоции, мысли заключены в теле человека. Закончив, нет ничего проще – разобрать танец по кусочкам, как в практике аутентичного движения. Но особенно ценно, когда я в танце, чувствуя каждое своё движение, начинаю беседовать с кем-то. И не всегда это те, кто был в моей жизни, даже если вопросы, ответы на которые я хочу получить, относятся к ним. В этот момент я больше, чем тело, больше, чем эмоции, чем мысли. Потом, прокручивая по кусочкам танец, дрожа от страха, спрашиваю: «Что за сущности, с которыми я разговаривала?»

Правда под маской

Действительно ли так важно услышать правду о человеке? Докопаться до изнанки? Может, проще успокоиться и жить с картинкой? Нарисовали себе картинку по первым фразам, по первой встрече и лишь слегка корректируете время от времени.

Зачем провоцировать показать хотя бы кусочек теневого, потаённого, не для всех? Я со своей тёмной Тенью знакома достаточно близко. Но вы, действительно ли вы хотите её увидеть? И готовы?

Чем людям так не нравятся роли? Надевая роль, я не изображаю кого-то иного, а просто вытаскиваю ту, что оптимально впишется в ситуацию, и проживаю. И это моя правда в моменте. Другие поступают так же.

Вспоминаю выступление одного известного путешественника.

– Вы когда-нибудь убивали людей?

– Простите, Вы задаёте этот вопрос кому? Мне – главе семьи? Мне – писателю? Мне – путешественнику? Или мне – охотнику одного из племён, затерявшихся во времени?

Для каждой маски – своё время и место.

Когда выбираешь танец

За каждым танцем что-то стоит. И это не всегда движение. Порой – что-то между шагами, пируэтами, взглядами, паузами между вдохом и выдохом.

На танго стоит идти ради милонг – танцевальных вечеров, где танцуют танго, танго-вальс и милонгу. И найти себе партнёра, возможно, даже для общения за пределами танцевального зала.

Но танго – ещё и зрелищный танец. Танец страсти и страданий. Есть в нём некая элитарность, хотя история его далеко не столь невинна и элитарна. Вальс умеют танцевать немногие, танго – и того меньше. Танец времён, когда споры между соперниками решались с помощью клинка и пистолета. Всё давно не так, но полукриминальная романтика и дикий эротизм танца – он кажется откровенным настолько, что хочется отвести глаза и наблюдать из-под полуопущенных ресниц. Танец, в котором роли изначально определены: он ведёт, она ведома. Десять-двенадцать занятий – добро пожаловать на милонгу.

Хотите познакомиться – отправляйтесь на сальсу и бачату. Научиться танцевать – цель поверхностная. Это социальные танцы, которые вполне себе прижились даже в обычных клубах. Но настоящая цель чуть глубже.

Хотите пообщаться, найти партнёра, а порой и просто близости – посмотрите в сторону на контактной импровизации. Это – своеобразный телесный разговор между двумя и более участниками. Нет схем, правил, есть лишь умение слушать партнёра и история, что разворачивается в моменте. Туда стоит идти за контактом, когда просто хочется обнимать людей, прикасаться, и чтобы к тебе прикасались. А ещё – за экспериментом, свободой и новыми историями раз за разом.

Точно не подойдёт тем, кто не любит прикосновений. Стоит отметить, что танец вне-гендерный. И не стоит удивляться, когда девушка на своей спине держит мужчину. Там не получится сказать: «Я девочка, я этого делать не буду».

Хотите прокачать сексуальность, стать более раскрепощённой и соблазнительной – обратите внимание на танец живота. У него есть поклонники, есть противники. Мало кого он оставит равнодушным. Танец, где обладатели женских форм чувствуют себя на своём месте. Приводит мышцы в тонус, особенно живота, подтягивает ягодицы, выпрямляет спинку. Но самое главное: за счёт интенсивных и разнообразных движений таза – тряски, покачивания, вращения – делают его более свободным. Считается, что восточные танцы благотворно сказываются на состоянии органов малого таза, а значит – женском здоровье. Говорят, восточные танцовщицы – непревзойдённые любовницы. Отчасти потому что умеют привлекать и наслаждаться мужским вниманием, отчасти потому что при занятиях рекомендуют слегка сжимать мышцы влагалища.

Обратите внимание на трайбл – если хочется танцев, которые возникли не вчера, и даже не пару сотен лет назад, если вас увлекает история, и вы жаждете прикоснуться к древности. Этот танец – с историей. Кто-то видит в нём отголоски танца живота. Но, если танец живота считается танцем соблазнения, то трайбл – танцем женской силы. Кто-то считает его магией, воплощённой в танце. Он хорошо подходит женщинам, которые считают танец живота слегка вульгарным. В трайбле можно найти отголоски племенных традиций цыган, элементы индийского классического танца катхак и фламенко.

Трайбл начисто лишён кокетства. Красивые костюмы, массивные пояса, серьги, браслеты, цветы, которыми украшена затейливая причёска, графичные позы. Трайбл традиционно исполнялся группой женщин. Родом. Кланом. Само название «трайбл» в переводе с английского – означает племя. Танец напоминает мне шабаш ведьм. Танцовщицы в таком же круге, отрешившись от насущных проблем, творят магию. Это – зрелищное направление и отлично смотрится на сцене.

Стрип-пластику порой ассоциируют со стриптизом. Занятия сейчас проводятся даже в фитнесс-клубах. Микс из различных направлений современного танца с хорошим налётом эротики. Нужно стать более раскрепощённой и уверенной в себе? – это туда. Гибкость, пластичность, сексуальность тоже прокачаете. Умения пригодятся и за ужином при свечах, и во время занятий сексом. Кому бы не рекомендовала – так это истинно тургеневским девушкам. Девушкам, которые не разучились смущаться, и их лицо заливает нежный румянец – это так мило.

Танец на пилоне. И что бы о нём ни говорили, несмотря на скандальную репутацию, схожую со стрип-пластикой, пилон ближе к спорту. Первые упоминания можно найти ещё в древних индийских летописях – это йога на шесте. Пилон позволяет достичь высочайшего развития физических возможностей тела, выполнять сложнейшие трюки и в то же время владеть вниманием зрителей.

Основательная физическая нагрузка быстро скорректирует фигуру в лучшую сторону – пресс, руки, спина, ягодицы не останутся без внимания. Минус – первые пару месяцев, а то и полгода – вечные синяки.

Свободное движение, спонтанный танец и свободная пластика. Всё это – примерно об одном и том же. Хочешь танцевать по своим правилам, так как жаждет душа и тело – это сюда. «Танцуй, словно никто не видит» – кочующая в интернете фраза о нём.

Кому стоит прийти: кому надоели правила и хочется глотка свободы. Научиться импровизировать, создавать собственные танцевальные истории в одиночестве или с кем-то из танцующих рядом. За раскрепощённым телом, за сексуальностью, за собой разной. Вне границ и рамок. За игрой. Танцем в своём ритме. Когда хочушь танцевать под любую музыку, в любом месте. Не важно, где – на танцполе или берегу моря.

Мои принципы

Позволить себя. Разную. Я не разрешаю больше срезать мои крылья кусками.

И другим позволить быть собою. Не форматируя, не загоняя в рамки, отрезая вылезающую плоть.

Чувствовать. Кожей, телом, душой. Каждой клеточкой кожи или души. Не прятать свои чувства, не забивать на их несущественность, не вытеснять в закоулки памяти. Хочется плакать – плачь. Грустить – позволь и это.

Наслаждаться. Сексом, страхом, борьбой, графоманией, танцем, вкусной едой, дразнящими запахами, чаем, глотком воды, контрастными душем и ещё тысячью и одним удовольствием.

Бороться, но не в одиночку, а найти команду таких же сумасшедших, которые поддержат меня.

Ценить время. Я не научилась жить, будто остался один день. Живу, словно в запасе никак не меньше сотни и не дней, а лет. И, пожалуй, начну с сегодняшнего дня. Что у меня по плану? Дописать текст. Написать рассказ для конкурса. Сходить в лес и набрать веточек для метлы. Уже сходила, подготовить, позвонить…

Почему бы не отредактировать планы? Как давно я не касалась их? И что заставляет меня раз за разом заходить на сайт, на котором ничего, кроме разочарования меня не ждёт. Что за странное желание искать под фонарём вместо того, чтобы искать там, где это существует.

Заниматься творчеством. Писанина, танец, пение, игра на музыкальных инструментах, создание инсталляций, картин, странной одежды, украшений, причёсок и новых блюд. Любым творчеством, но только моим.

Признать, что мир не чёрно-белый, но я могу выбирать тех, которым близки мои градации чёрного. Полярности имеют право на существование, а я – на выбор.

И почему-то ни слова об отношениях и любви. Может, это слишком сакрально, чтобы быть написано на чистом листе бумаги.

Это вчерне. Завтра ещё что-нибудь придумаю.

Спонтанность

Стоит пошутить – сбывается. Именно пошутить, легко и ненавязчиво.

Люблю отпустить ситуацию прогуляться. Загадала – и на все четыре стороны. В мелочах работает. В крупном – пока нет.

Отпускать людей, ситуации. Не клеится, может, не стоит биться в одну и ту же дверь? Открыть окно и вылезти наружу.

Люблю встречи, о которых договариваешься на лету. За полчаса до выхода бросаешь в сумку всё необходимое. Складывается. Может, потому что не придаёшь ей такого значения? Вписана в график и всё. И нет этого противного: «А вдруг?..»

Спонтанная прогулка в парк, пусть и планировала неделю назад. Для меня она была спонтанной. Потому что собиралась в спешке, как всегда. Две юбки, топики, браслеты, косметика.

Неспешная прогулка по Нескучному саду. Босиком, острые камни вгрызаются в ступни. А ты идёшь и вдыхаешь разлитый в воздухе терпкий аромат летней истомлённой солнцем зелени. К потаённым уголкам парка, подальше от посторонних взглядов.

Почти ручные белки атакуют целой ватагой, забираются по нам, как по деревьям, в надежде найти угощение. Птицы, вылупившийся, едва вставший на крыло молодняк, зависает в десятке сантиметров от носа.

Сама немного шальная. Меня фотографируют. Танцую на краю оврага в длинной юбке и звенящих браслетах. Прохладная земля ласкает обнажённые ступни. А в голове вертится мелодия цыганской песни «Ederlezi».

Домой так и иду босиком. Довольная тягучим неспешным отдыхом.

На следующий день – та же спонтанность. Приятные сюрпризы весь день. Интересные люди. Всё-таки насколько я люблю переписываться, но живые встречи эмоционально сильнее. Переписка уводит в вымышленную реальность. Живая – отсекает иллюзии.

Сюрпризом оказался проект National Theatre Live. В кинотеатре напрямую транслируют пьесу, которую играют где-нибудь в Лондоне или Нью-Йорке. Десять лет назад о таком только мечтали. Конечно, не живой театр, но удовольствие неподдельное. И смех тоже.

Вечерняя прохлада и кафе, в котором неторопливо пью тягучий латте, лениво озираясь по сторонам. Отмечаю лишь детали. Небо, выстлано тонкими, как паутина, облаками. Птицы вспарывают крыльями воздух. Люди лениво бредут по улице. А мы беседуем о фильмах и книгах. Границы между людьми не измеряются расстояниями.

Можно быть далёкими, живя в одной семье. И близкими, говоря на разных языках. Можно смотреть одни и те же фильмы. И даже читать книги.

Спонтанность.

Без ожиданий.

Пустить на самотёк.

Кто-то уходит, кто-то приходит.

А ты ловишь знаки, слушаешь, идёшь.

Собирая сюрпризы.