Глава семнадцатая. Новый Год
– Ой, да ладно! Ну потанцевали они разок-другой, подумаешь! – отмахнулась валяющаяся на своём этаже спальни Стешка, беззаботно помахивающая высунутыми между перилами ногами. – Да я тебе больше скажу – его рука ни на миллиметр не опускалась ниже её спины, так что вообще в голову не бери. Эллиот говорит, это Аканта предложила ему пойти на вечер вместе, а он просто не стал отказываться.
– Вот именно, не стал, – поддакнула закопавшаяся в одеяле Регина.
– Ха! После истории с тобой неудивительно! Сама видела, он всю последнюю неделю гуляет по телевидению безответно влюблённым в девушку некроманта! Так что появиться на камеру с кем-то ещё – лучшее, что можно придумать, чтобы окончательно не скатиться до жалкого неудачника.
– Да. Просто отличная идея, – злобно покосилась на подругу Фокс, запуская в неё подушкой.
Ульянова ловко отбила снаряд ногой.
– Ой, да я смотрю кто-то ревнует? – рассмеялась она. – Давно пора. Генри надо было с самого начала замутить с нашей прелестной гречанкой. Может тогда бы ты так не мучила парня. Но нет же. Он же настоящий джентльмен и не будет пользоваться запрещёнными приёмами. Манеры, вашу налево.
– Что-то ты разговорилась, белобрысая! Что, уже отпустило?
– А чё? – легкомысленно пожала плечами та. – Мне до старости что ль переживать? Ну не сдала и не сдала, в январе попрошусь на пересдачу. Тоже мне трагедия. Меня вот больше волнует, что надеть сегодня вечером. Наряд к Новому году я уже всем показала на Рождество. Надо походу срочно вызывать джина.
– Возьми мой. Я никуда не хочу идти.
Подготовиться Регина не успела. Ответный залп подушки прилетел к ней на всей скорости. Кажется, кто-то добавил заклинание ускорения. Даже перья полетели.
– Сдурела? – шикнула Стешка. – Это же Новый год!!! Ты и так вечно его пропускала, укатывая домой. Ну нет! Если потребуется, я поволоку тебя вниз за патлы, поняла?
Что верно, то верно. Для Фокс это были первые зимние каникулы, которые она решила провести в Иллюзионе. Просто у них в семье как-то так сложилось, что праздники они всегда отмечали вместе. Она и в этом году хотела не отходить от правил, но незапланированное появление родителей и впихнутый в руки перед отъездом подарок поменял планы.
К тому же в этом году многие старшеклассники остались в Иллюзионе. Никому не хотелось пропускать праздники, когда у них гостили очаровательные гречанки, гречане, англичанки и англичане. В смысле многие уже успели наприглашать друг друга, так что вечеринка обещалась быть запоминающейся.
Только вот Фокс совсем не хотелось на ней появляться. Праздничное настроение сдуло в форточку. И хоть её уже дважды приглашали парни-выпускники (надо же, а раньше толком и внимания не обращали), она всем отказала. Генри наверняка опять пойдет с Акантой, а смотреть на эту тошнотворно милую парочку не было никакой охоты.
Всю эту неделю они с Генри… делали вид, что слишком заняты, а потому почти не пересекались. С одной стороны, это реально было так – Регина погрузилась в подготовку к экзаменам. Причём по Боевой Магии и Рунологии (Валерий Андреевич, их учитель, был очень даже доволен ученицей за прохождение в локации кабинета алхимии), несмотря на нарушение договора и полученное второе место, Фокс заработала честный автомат.
Зато молодая преподша по Гербологии едва не выжала из неё все соки вчера на экзамене. Мстила за провал в оранжерее. Фокс не противилась. Она и сама понимала, что слишком полагалась все эти годы на стихийный дар, так что без угрызений совести и обид приняла заслуженный трояк.
И вот на календаре назойливо маячило тридцать первое декабря, только радости никакой не приносило. Одни сплошные непонятки. И что, прикажете ей со всей этой неподъёмной котомкой внутренних бесов вступать в новый год? Вроде как она никогда не верила в приметы, но как встретишь, так и проведёшь… разве не так говорят?
– Так, родная, – Стешка решительно спрыгнула со второго этажа, игнорируя наличие лестницы. – Задницу с кровати подняла, быстро! – Ульянова уже едва ли не вся потерялась в шкафу, роясь по полкам. С трудом была выужена вешалка с чёрным раздельным платьем. – Надевай. Начало через час, а я ещё хочу тебя накрасить.
– Стеш, я правда не хочу… – жалостливо проскулила Регина.
– Жопу подняла! Иначе Васю позову.
Грозное русское имя творило чудеса. Фокс, тяжело вздохнув, отпихнула одеяло и скатилась с постели. Ей совсем не улыбалось, чтобы Василий снова, как на прошлое четырнадцатое февраля, держал её в медвежьей хватке, пока Стешка будет отрываться по полной, колдуя над внешностью подруги.
И тут не прокатит прикол, который она использовала во время интервью с Цепиной. С Кларой-то ей не придётся жить в одной комнате ещё целых полтора года. К тому же у Клары, несмотря на весь её опыт работы и очарование железной кувалды, не было настолько извращенных фантазий, как у внешне невинной беловолосой овечки, способной мстить по-чёрному даже любя.
Музыка, романтичный полумрак, неоновые вспышки, мерцание огоньков на ёлке у входа в зал… Красиво? Красиво. Но настроения ни на грамм не поднимало. Ещё с порога Регину начало раздражать всё – от американской долбежки из колонок до танцующей толпы, через которую им предстояло проталкиваться.
Но это взяла на себя Стешка. Точнее Василий, отправленный вперед любимой девушкой. В белом пушистом свитере, подаренном всё той же Ульяновой буквально минут десять назад, русский богатырь напоминал со спины огромного широкоплечего снежного человека. А спереди… а спереди хотелось заржать. Никто этого, конечно, не делал, боясь за собственную жизнь, но эта объёмная морда оленя на груди… это же треш.
Фокс искренне хотелось треснуть подругу, чтобы та перестала уже издеваться над парнем, но вот же дело, Васе было абсолютно фиолетово, что чудила Стешка. Он бы и в наряде клоуна вышел, пожелай та. Лишь бы осталась довольна. И кто бы что ни говорил, такой подход казался единственно верным. Как ни крути, женщины любят, когда их боготворят. А Василий Одинцов с первого дня, даже ещё не в школе, а с поезда, где состоялась их встреча, смотрел на Стешку как на невиданное миру божество.
Васька тогда сцепился с каким-то пацаном на пару лет старше и сбил с ног мелкую язвительную девчушку с двумя хвостиками, за что схлопотал по самое не балуй. Регина-то, понятное дело, в тот судьбоносный момент отсутствовала, но это была одна из любимейших историй Руслана, которой он обожал делиться со всеми, кто захочет послушать. И с теми, кто не захочет, собственно, тоже.
В общем, Ульянова, уперев руки в бока, на чём свет стоял орала на семилетнего мальчугана, занимающего своей спиной весь проход (уже тогда!), а Вася… а Вася смотрел на неё с открытым ртом и если бы в реальной жизни из глаз выпрыгивали сердечки, то они бы засыпали пол вагона по колено. Так что Фокс верила в любовь с первого взгляда. Не могла не верить, потому что вот уже который год наблюдала за ней ежедневно.
А теперь заметила и Генри, замершего у обеденных столов, перетащенных к стенке и превратившихся в фуршетную стойку. Стоящего без Аканты, слава богу, зато в кругу одноклассников. Англичане пока, видимо, не особо понимали, что нужно делать. Ничего, наши тоже не особо соображали, как стоило вести себя на Рождественском празднике. Там, как говорила Стешка, было весьма тухловато. Посидели все тихо-мирно, потанцевали и разошлись спать. До великих попоек “крейзирусиш” явно не дотягивало.
Взять хоть май этого года, когда тогда ещё девятый класс отмечал конец учебного года. О, они так его отметили! Сломанные перила жилой лестницы (вот тут отдельное мерси Регине, она постаралась) и сдвинутые в гостиной кресла с диванами (а вот это уже идея Лариски), накрытые кучей тряпок и превратившиеся в гигантский шалаш, были всего лишь цветочками.
Эпичным финалом стало, когда пошатывающийся от недосыпа (по версии “чистосердечного признания”, подготовленного специально для Фени) Костя утром пошёл в туалет и его чуть не затоптал насмерть перепуганный павлин, пулей вылетевший из ванной и теряющий на ходу перья. Загадка вселенной: как он там оказался никому неизвестно, но пара красивых переливающихся пёрышек до сих пор висят на стене возле камина.
Так что Степанида Ульянова буквально загорелась идеей сделать так, чтобы русская вечеринка надолго осталась в памяти у заморских гостей. Требовательный жест вскинутых в воздух танцующих пальцев означал, что Регине пора браться за возложенные на неё полномочия. Вот уже второй год на Фокс повесили звание местного диджея.
Аргумент какой: у неё всегда были под рукой флешки с годной музыкой. А от этого типа “модного”, которое обычно включали в начале самые шустрые мелкие уже минут через пятнадцать из ушей начинала литься кровь. Протестующих обычно не находилось, а если кто начинал что-то вякать, Вася вежливо просил выйти и поговорить с ним тет-а-тет. После этого любые возмущения прекращались автоматически.
Регина послушно направилась к пультам управления, доставая на ходу из декольте припрятанную флешку. Щуплого вида паренёк, кажется, его звали Паша, при виде неё сгинул по мановению волшебной палочки. Отлично, понятливый малый. Не забыл прошлого раза. Секундная заминка и танцпол неистово зашумел, оживая на глазах. И то верно. Дурацкий распиаренный задушевный рэп – это прекрасно. Бесспорно, под него просто шикарно резать вены, но танцевать-то как?
Заводная музыка заметно поднимала настроение и уже пару минут спустя Фокс пританцовывала у пультов, плавно покачивая бедрами и рассматривая зал. А вот и Орлов, приютился на немногочисленных стульях. Как обычно, весь в чёрном. Сидит такой вальяжный, закинув ногу на ногу, и… смотрит на неё. И вот чего он смотрит?
Хотя, на самом деле, они сегодня неплохо смотрелись в тандеме. Регина тоже облачилась в чёрное. И в отличие от Стешки с её то ли широким рёмнем, то ли мега-короткими шортиками, прикрыла все стратегически важные места. Приталенная юбочка с завышенной талией, но ниже колена и короткий топик с открытыми плечами и длинными рукавами оставлял лишь небольшую полоску кожи – всё цивильно ровно настолько, что даже бордовые губы и замученные плойкой локоны не добавляли вульгарности. В общем, Регина знала, что выглядела на все сто. И Орлов это оценил, а вот Генри…
По нему ничего не было понятно. Как обычно. Да он её и не разглядывал толком. Лишь раз, когда она только зашла в зал, окинул быстрым взглядом, но почти сразу переключился обратно на общение со своими. Хотя, может, всё и не так. Может, нет-нет, да и поглядывал. Фокс не была уверена, так как сама старалась не смотреть в его сторону.
Получалась какая-то дебильная игра, где каждый изо всех сил старался казаться незаинтересованным, а на деле выглядел полным дураком. “О, какой интересный пол! Дай-ка я погляжу на тебя часок-другой. О, а какие стены очаровательные! Эти трещинки всегда тут были? О, а эта люстра! Нет, туда не смотри, там ничего интересного нет. Даже если тебе туда – делай вид, что не туда”. Бред, но по какой-то тупой логике эта схема исправно работала несколько следующих часов.
Вечер в целом проходил сносно. Все веселились, радовались, танцевали и попивали тайком от учителей горячительные напитки. Одного допущенного на столы глинтвейна юным алкоголикам было мало. Праздник брал своё, так что никто особо не сопротивлялся, а преподы делали вид, что ничего не замечали. Им тоже хотелось хотя бы раз в год отдохнуть.
Мадам Фаворская с перекособоченными очками лихо отплясывала цыганочку. Икающий Михалыч с покрасневшим носом, схватив в охапку смеющуюся Макарову, кружил директора по залу в лучших традициях вальса. Остальные не отставали, выделывая на танцполе невероятные па. Что-что, а наблюдать за ними было одно удовольствие. Признаться, только в такие моменты начинаешь осознавать, что пропасть между учениками и учителями вовсе не бездонная и на деле они такие же люди, а не суровые бездушные статуи, не умеющие веселиться.
Не желал развлекаться один только Леонид Афанасьевич, который то и дело скакал горным бараном между ребятами, отбирая у них бокалы и подолгу что-то там вынюхивая. Порой даже обмакивал в напитки палец и пробовал на вкус, после чего оставался жутко недовольным и, скрипя зубами, выискивал в толпе новую жертву, буравя попавших под раздачу бедолаг зрачками-свёрлами.
Пару раз доходило и до излюбленной воздушной удавки, но ровно до того момента, пока это не увидела рассердившаяся директриса. Красный как рак после прилюдной выволочки Феня с начальством не спорил, но и попыток уличить шифрующихся алконавтов не прекращал. И бесился ещё больше, потому что ничего не находил.
А что он хотел? Старшеклассники, как это давно было заведено, заранее сговорились с домовыми (не без взятничества в виде милых сердцам домашних духов безделиц), и наделали спиртные нычки в потайных нишах коридоров, туалетах и на жилых этажах. Так что ищите сколько душеньке влезет, дорогой замдиректор. Всё отыскать удастся только если заминируете школу и взорвёте до основания, но тут уже, скорее всего, остальные учителя будут против.
Танцы не прекращались до самого боя курантов. Лишь за пару минут до полуночи вся школа с криками и смехом высыпалась на сияющую миллионом светлячков-огоньков улицу. Громкий счёт, взорвавший ночную тишину, ознаменовывал последние секунды уходящего года.
Один, два, три…
Регина высмотрела в толпе взъерошенную макушку Генри.
Четыре, пять, шесть…
Хотелось утопая в снегу подбежать к нему, треснуть по башке, расцеловать в щеки и сказать, что эта игра в прятки её достала.
Семь, восемь, девять…
Хотела, но оставалась на месте. Гордость или человеческая глупость?
Десять, одиннадцать…
Бокалы с шампанским (ну праздник же!) взметнулись в воздух. Всё. Бежать куда-либо уже поздно.
Двенадцать!
Крики, присвисты, улюлюканья и взаимные поздравления закладывали уши. Ученики обнимались с учителями, расцеловывая всех без разбору. Кого-то даже по два раза. Довольный снеговик с удовольствием поддерживал эстафету обнимашек. В воздух летели салюты. Взрывались хлопушки. Перед глазами мельтешили бенгальские огни. На улице царил настоящий хаос счастья, радости и предвкушения.
Новый год вступил в свои права.
К трём утра в главном зале оставались лишь самые стойкие, а это где-то половина первичного состава. Многие преподы тоже сдались и давно ушли спать. Михалыч, ответственный за соблюдение порядка, дремал на стуле в обнимку с пустой бутылкой шампанского. Феня вообще где-то затерялся. Судя по перешептываниям нашёл-таки одну из заначек (да и флаг в руки, у них ещё осталось десятка три) и теперь наказывал всех правых и неправых, так что в коридоры в ближайшее время было лучше не соваться.
Заводные танцевальные хиты всё чаще сменялись на медляки. То там, то здесь неторопливо кружились парочки. Стешка, ноги которой гудели от шпилек, давно сидела на руках у Васи, стискивая его за шею, пока тот топтался на месте, не попадая в ритм. Самодостаточной Лариске партнёр был не нужен. Она неплохо справлялась одна, расслабленно кружась по залу с закрытыми глазами. Алиса не так давно метеором вылетела за двери. Руслан кинулся за ней следом. Судя по всему, опять поругались. В последнее время они это делали слишком часто.
Регина, облюбовавшая пятой точкой край стола, доедала с тарелок нарезку и старалась не смотреть, как на другом конце комнаты плавно и очень гармонично двигались в танце Аканта и Генри. За весь вечер они с ним так и не перемолвились хотя бы словом. Да и разве было о чём-то говорить? Мусолить одну и ту же тему нет смысла. Как уже не получится вернуть прежнее общение. Тут либо да, либо нет. Либо шаг вперед… либо полный задний ход.
– Оставь в покое колбасу, – перед Фокс вырос Орлов. Откуда он взялся? Последний час она его в зале не видела. Влад вежливо забрал у неё изрядно помятый кусок ветчины, неровно обкусанный по краю, и потянул за руку. – Пошли.
– Куда?
– Танцевать.
– Не хочу.
– А я не спрашиваю.
Регину вытащили на середину зала и закружили в недотанце.
– Руку убери, – буркнула она, чувствуя постороннюю конечность не там, где надо.
– Какое печальное зрелище, – игнорируя её, заметил Орлов. – Я весь вечер думаю о тебе, а вот твоя голова забита совсем другим.
– Я уже тысячу раз говорила: а ты не лезь в чужие головы.
– Не могу. Это выходит против воли. И то, что я вижу дико бесит. Хочется… – скула на лице некроманта дёрнулась. – Боюсь, когда-нибудь не выдержу и сорвусь.
– Не мои проблемы, если ты не умеешь принимать поражение.
– Поражение? О каком поражении идёт речь? Я ведь уже говорил – препятствия устраняются. Исчезнет препятствие, исчезнет проблема.
Регину передёрнуло. Она догадывалась, о каком препятствии идет речь.
– Мне надоели твои угрозы.
– А мне надоело твоё равнодушие.
– Насильно мил не будешь, уж прости.
– Тут ты не права. Всегда остаётся другой способ. И мы оба хорошо с ним знакомы.
– Принуждение? Но это же так… скучно, разве не так ты говорил?
– На войне все средства хороши.
– И с кем ты воюешь? С собой? – Регина раздражённо вскинула голову. – Неужели сам не видишь? Для тебя это просто игра.
– Это ты так решила? К счастью, не тебе решать, что мне нужно.
– А что тебе нужно?
– Я уже говорил. Ты.
– Зачем?
– Возможно, потому что ты моё избавление. Когда ты рядом мне проще бороться.
Фокс непонимающе тряхнула головой. Вот это откровения.
– Бороться? С чем?
– Это неважно.
– Важно, – Регина попыталась вырвать руку, но Орлов держал крепко. – И если ты не хочешь делиться со мной хоть чем-то, у нас никогда ничего не получится. Так что найди кого-нибудь другого.
– Зачем? Я же уже выбрал тебя.
Злость нарастала всё больше.
– Ты принципиально игнорируешь всё, что я говорю или это такая особая способность – слышать только то, что хочется? Ты… просто невыносим.
– Говоришь так, будто тебе это не нравится.
– Я это ненави… – Регина осеклась.
Ненавидит? Правда? И вот всё это её прям бесит? И его внимание в том числе? Но если бы бесило, она ведь бы уже что-то сделала, верно? Предприняла бы меры. А значит, возможно, она лишь… обманывает себя? Может, именно это ей и нужно? Встряска? Ведь уж с кем-кем, а с Владом ей никогда не будет скучно. Это же как сидеть на часовой бомбе, готовой в любой момент рвануть. Адреналин, азарт, выплеск эмоций… С Генри такого не будет. Для этого он слишком спокойный и последовательный. Что её ждёт с ним? Скука?
Эти мысли едва успели пронестись в голове Фокс, когда она с ужасом осознала, что целуется с Орловым. Прямо тут, в зале, на глазах у присутствующих. Нет. Нет, нет, нет!!! Это не её мысли! Она бы никогда так не подумала! И никогда бы не полезла к Владу первая! Проклятый некромант! Регина попыталась вырваться, но тело не подчинялось. Как тогда, во сне. Всё, что удалось сделать…
– Эй, больно вообще-то, – чуть отстраняясь, сердито облизал прокушенную губу Орлов. – Вот так и возвращай тебе контроль раньше времени.
– Какого чёрта? – мысленно Фокс уже сжимала пальцы на его тощей шее, большего всё равно не могла себе позволить. Тело по-прежнему не слушалось. И что самое мерзкое, со стороны смотрелось, что никаким воздействием тут и не пахло. Просто поцеловались. По её инициативе. Блин. Блин, блин, блин.
Некромант бросил быстрый взгляд ей через плечо.
– Не люблю, когда на меня таращатся, – несколько секунд и оцепенение спало. Регина с облегчением почувствовала, что, наконец-то, может двигаться. Только вместо того, чтобы зарядить затрещину Владу, она с плохим предчувствием обернулась. Аканта стояла в одиночестве. Генри ушёл.
– Ты хоть понимаешь, что сам себе роешь могилу? – Фокс непонимающе уставилась на некроманта. Какой глупый поступок. Ну и зачем нужно было это делать?
– Забавное замечание, если учесть, что однажды я и в самом деле её себе рыл, – равнодушно пожал плечами тот.
– Зачем? Вот зачем? Что и кому ты этим доказал?
– Кому? – Влад презрительно вскинул бровь. Его лицо исказилось. Сейчас, в эту секунду, перед ней стоял другой человек. Страшный человек. – Тебе. Ещё не поняла? Ты будешь со мной. Любыми способами. И на твоём месте я бы не стал ничего рассказывать Генри. Ради его же безопасности советую оставить всё, как есть. И ему будет проще забыть тебя, и ты сбережёшь его хрупкое бренное тельце, которое лет через семьдесят всё равно само себя изживёт.
Регина в отвращении отпрянула. Детские забавы кончились. В ход пошли настоящие угрозы, и вот теперь почему-то она не сомневалась в том, что они будут выполнены. Нет, в школе она… да все они в безопасности. Влад не станет ничего предпринимать на глазах у учителей, побоится, но ведь рано или поздно обучение завершится и тогда…
Сама виновата. Что, Лисовец, понравилось играть с некромантом в кошки-мышки? Понравилось чувствовать себя значимой? Поздравляю, доигралась – поймана. Принимай поражение и поднимай белый флаг.
Сбежавшая из зала Фокс сидела в своём “убежище” в ванной уже, наверное, больше часа. Лицо слегка опухло от слёз. Внутри всё разрывалось. Жалость и страх – вот, что она испытывала. Жалость к себе, что каким-то образом она оказалась втянута в эту историю, и страх перед… Владом. Да, сейчас она его боялась. Несмотря на то, что глубоко внутри понимала: Орловым движет нечто такое, что непостижимо для ума других.
Ну, то есть… Его угрозы, разве они не напоминали предсмертный крик умирающей чайки? То есть как бы понятно, что Влад не шутит и готов добиваться своего, но среди этого словно проскальзывает что-то ещё… “Возможно, потому что ты моё избавление. Когда ты рядом мне проще бороться”.
Что это значит? Что за демоны разрывают Влада? Что происходит с этим человеком? Как можно помочь и при этом не оказаться затянутой в эту бездну? И можно ли? Господи, да как её угораздило ввязаться? Как до этого дошло? Когда она потеряла контроль над ситуацией? Да и был ли он у неё? Сплошные вопросы, но ведь нужно что-то делать…
Может поговорить с Макаровой? Она дама с опытом и, наверняка, знает выход. Не может быть, чтобы не было способа помочь Владу и обезопасить себя. И Генри… Генри. С ним проще. Всё что ей нужно – перестать с ним общаться. Проще. Ага, конечно. Как это сделать, если сейчас он – единственный человек, которого она хотела видеть. Только он может её понять, потому что… потому что это он.
Едва начатая бутылка виски, найденная в тайнике полой ступени на жилом этаже, громко звякнула об бортик ванной. Она выпила немного, но из-за нервов градус быстро ударил в голову. Странно и глупо, но алкоголь, разливающийся сейчас теплом по телу, помогал справиться с паникой. Она, конечно, не ушла окончательно, но на время отступила. Да и легкое головокружение притупляло мозг, а это сейчас было очень кстати.
Максимально некстати, как оказалось. Потому что проснувшись утром… или в обед, по плотным задёрнутым шторам не особо было непонятно, через гудящую голову и слипшиеся от туши ресницы Регина смутно осознала, что лежит не в своей постели. Её постельное белье бирюзовое, а перед носом сейчас маячило светло-серое. Значит точно не у себя. Либо в новый год она вошла под гордым званием дальтоника, что тоже не радовало. Но это вряд ли. Тогда автоматически поднимается вопрос – а где она, собственно?
Мужская рука поставила на прикроватную тумбочку чашку с тёмной жидкостью. Какие знакомые татуировки на запястье в виде рун… Ох, блин. Регина обречённо (и надо заметить, с трудом) оторвала голову от подушки, сталкиваясь взглядом с Генри. Очень серьёзным Генри. Очень-очень серьёзным.
– Всё плохо, да? – поморщилась она.
– Как я понял из твоего монолога – да.
– Жесть, – Фокс с горем пополам приняла сидячее положение, смахивая с лица спутанные волосы. Надоедливые вертолёты перед глазами пытались поймать в радары посадочную площадку. М-да, вот это она повеселилась… Всё, обещание себе на будущее: это был первый и последний раз, когда она пила. Виски так точно. Не её это напиток. – Я мало что помню.
– Зато я помню, – ей протянули уже знакомую чашку. – Чай. Крепкий, но уже остывший. Выпей. Полегчает, – Регина послушно сделала пару глотков, радостно ощущая, как пропадает неприятный привкус во рту. Генри немного выждал, давая несостоявшейся пьянчужке собраться с мыслями, и уже более требовательно продолжил. – А теперь я слушаю. Что сделал Орлов?