Сначала мне Одоевцева страшно понравилась. Начало текста – прекрасное. Одоевцева пишет, что она не будет говорить о себе, о детстве и предках, только о поэтах и времени. «Какая ласточка», – подумал я, насаживая трубу на пылесос. Я пылесошу с аудиокнигой в ушах. «Я только глаза, видевшие поэтов, только уши, слышавшие поэтов». «Святая», – думал я, включая шнур в розетку. И вот ковровая пыль летит в мешок, а я слушаю про школу «Живое слово», где в 1919 году преподавали Кони, Лозинский, Луначарский. Про первую лекцию Гумилева, который от страха не спал неделю. Мне кажется, что Одоевцева пишет идеальные мемуары: для широкого круга читателей, выбирая правильную интонацию. Без попытки свести счеты, без пафоса, хорошо и просто. Она – репортер с места значимых для культуры событий, обладающий феноменальной памятью и поэтической чуткостью к детали. Что может быть лучше?!
Мое... Edasi
Я очень рада, что об этой эпохе есть подобные свидельства. Литературоведческих экскурсов к данной теме имеется изрядное количество, но чего-либо подобного, как воспоминания Одоевцевой не существует. Судя по всему Одоевцева обладала феноменальной памятью и описывала людей без прикрас, какими они (хочется верить) были на самом деле. Весь серебрянный век начинаешь осязать и видеть.
Перечитывал раз 10, умная, лёгкая, светлая и воздушная книга. Любителяс Серебряного века, Блока и Гумилева обязательно стоит прочитать. Да и просто класс.
Я сам очень люблю поэтом серебряного века: Есенин, Блок, Ахматова, Гумилёв, Цветаева, Гиппиус.
Зачитываясь их стихами, я , естественно, пытался понять, какие это были люди, о чём они думали, что пытались сказать.
Чтение занудных биографий на различных сайтах не приводило меня в восторг, но кто-то порекомендовал мне эту книгу, как именно описание жизни поэтом серебряного века от свидетеля, их современника. Плюс ко всему воспоминания были более дружелюбны к читателю, чем сухие статьи.
Интересная книга. Личное и эмоциональное свидетельство жизни, которая тесно связана с культурной, в первую очередь, литературной жизнью Петербурга - Петрограда.
Послереволюционный Петроград - город эстетических контрастов, подъем культуры, искусства, поэзия, литературные вечера и все на фоне голода и разрухи. Большинство описываемых сцен происходят зимой, что усиливает диссонанс.
В книге много Гумилева, чуть меньше Блока и Мандельштама; Белый, Лозинский, Иванов, Кузьмин и ряд других дополняют... Edasi
Очень хорошее чтение. Легко написано не только о радости, но и о печали. Увлекательно читать, много интересных, малоизвестных мне моментов о героях Серебряного века.
Любите ли вы серебряный век? Санкт-Петербург? Если любите - то эта книга будет подарком-откровением. Если не определились с чувствами, то непременно полюбите и то, и то. Поймете и полюбите.
Мне всегда казалось, что серебряный век с его поэзией, это что-то камерное, искусственное. Будто наши люди, а будто и не наши. Будто сами создали свой мир, где изъясняются рифмами наедине и когда соберутся вместе, влюбляются, любят, разбивают друг другу сердца. Всем этим вдохновляются и снова рифмы, влюбленности, разбитые сердца. Потом меняются местами и снова…
Какой... Edasi
Перечитала Одоевцеву. Как всегда при возвращении к книгам юности, были опасения — а откликнется ли душа? В первый раз это было потрясающе: 20-летняя студентка Литинститута взахлёб читала о 20-летней курсистке института «Живое слово», ученице Гумилева, о ее встречах с Мандельштамом, Блоком, Ахматовой. У них — революция, у нас — перестройка. У них — Петроград и военный коммунизм, у нас — Москва и талоны на еду. В обоих случаях — счастье и полнота бытия, упоение творчеством. Сплошные переклички, рифмы, родственные души.
Серебряный век ещё не проходили в школе, это был запретный плод. Роман о нем стал роскошным подарком. Не мемуарный монолог, а именно роман — с разговорами, живыми сценками, живыми лицами…
Душа... Edasi
Эх, вот зарекалась я читать мемуары, обнажающие подноготную известных личностей – слишком велик шанс в них разочароваться. Но некоторым слабостям поддаваться так приятно...
Ирина Одоевцева меня интересовала довольно мало, ее поэзия не производила на меня особого впечатления. Но она ученица Гумилёва, а где Гумилев – там переводы Готье, а где Готье – там и я. Надо ознакомиться.
Дальше идет моё исключительно дилетантское мнение. Прошу извинить за него всех, кто может обидеться. Я оцениваю не таланты, я... Edasi
Вот опять окно, Где опять не спят. Может — пьют вино, Может — так сидят. Или просто — рук Не разнимут двое. В каждом доме, друг, Есть окно такое. Не от свеч, от ламп темнота зажглась: От бессонных глаз! Крик разлук и встреч — Ты, окно в ночи! Может — сотни свеч, Может — три свечи… Нет и нет уму Моему покоя. И в моем дому Завелось такое. Помолись, дружок, за бессонный дом, За окно с огнем! М. Цветаева, 1916
Книга «На берегах Невы» оказалась для меня, чем-то вроде машины времени, позволившей перенестись из современности в начало ХХ века, и, «трепеща от восторга близкого к экстазу сподобившегося благодати схимника»))), немного понаблюдать за великими людьми. (Положа руку на сердце, многие из нас любят подглядывать за неизведанной и таинственной жизнью других. До чего же любопытно порой заглянуть в... Edasi
Arvustused raamatule «На берегах Невы», 99 ülevaadet