Loe raamatut: «Три восхода солнца»

Глава первая

Первым делом я включила автоответчик. С него начинается дом, милый дом, стоит только переступить порог, небрежно бросить на трюмо ключи и, не разуваясь, пройти в комнату. Хочется услышать голос, пусть и свой собственный. Одиночество – это когда некому сказать «привет».

«…Здравствуйте. К сожалению, сейчас я не могу подойти к телефону. Поэтому, если вы уверены — оставьте сообщение после сигнала…»

Сигналом служило жутковатое завывание потустороннего существа. На самом деле «замогильным» голосом подвывал мой хороший знакомый Степка с параллельной группы. У него всегда так удивительно живо получалось, окружающие удивлялись. Так естественно, так натурально. Я даже слегка завидовала таланту, пока не обнаружила в Степане еще множество «скрытых резервов»: клыки, когти и хвост, например.

Сообщений за время отсутствия набралось немало. Автоответчик вещал, неспешно прокручивая звонок за звонком. Я в полумраке бродила по комнате с бокалом сока – терпкого, гранатового – и сбрасывала надоевшую одежду.

«…Здравствуйте, Мона. Мне сказали, вы занимаетесь такого рода проблемами, хм… Я подумал, что если это не шутка… Это, конечно, напоминает сумасшествие, я понимаю, но…»

– Ну, давай же! Не тяни, – подбадриваю невидимого собеседника.

Конечно, смущенный монолог идет в записи, и от моих слов незнакомцу ни холодно ни жарко. Но всё же.

«…Хороший друг посоветовал мне обратиться по этому номеру… Сказал – оставить сообщение для Моны… Может, мне надо сослаться на знакомого?.. Или проще было бы встретиться и поговорить?..»

– Встретиться – поговорить.

Резким жестом отставляю стакан в сторону. Стягиваю сапоги, один за другим кидая их через порог комнаты. Растекаюсь по дивану и блаженно вытягиваю голые ноги.

Черт, ну и досталось же мне в этот раз! А все из-за таких неуверенных и мямлящих типов, которые в потустороннюю силу не верят, даже столкнувшись с нею лицом к лицу, нос к носу! Неужели так трудно крикнуть: «Осторожно, оборотень!», а не шептать: «Извините, мне кажется, я не очень уверен, но за вашей спиной сейчас находится существо, несмотря на всю абсурдность его появления и нереальность происходящего, крайне агрессивное по отношению к вашей особе…». Попробуй тут – увернись! Да я наоборот отвлеклась на еле слышное бормотание. Настолько, что чуть не пропустила мощный удар когтистой – более чем реальной! – лапы. Вполне возможно – смертельный удар.

Впрочем, сама виновата. Кто сказал, что мою многострадальную спину будет прикрывать чья-то задница? Нет, Мона, именно тебе поручили грязную работу (и заплатили за нее неплохие деньги, между прочим), так что изволь о своих частях тела позаботиться самостоятельно.

«…Если это не шутка, – продолжал лепетать голос, – то перезвоните мне по номеру…»

– Обязательно.

Я занялась оценкой нанесенного ущерба. Итак, три синяка, одна здоровенная ссадина на коленке. Ерунда, бандитская пуля, как говорится. Пальцы дотянулись до лопатки и нащупали засохшую кровяную корочку.

Ой, а это уже серьезно. Небольшая царапина – мелочь, сама по себе, только весьма неприятная мелочь, если мои подозрения подтвердятся. Не хватало еще получить «подарок» от почившего вечным сном оборотня. Самое время задуматься о противоядии!

«Если это не шутка…»! Ничего себе шуточки!

Весь медицинский арсенал – пластырь на ссадину. Остальные «бандитские пули» зализываю в прямом смысле этого слова. Слюна – идеальная среда для бактерий и, как ни странно, самое лучшее антисептическое средство.

О «подарочке» оборотня подумаю позже. В конце концов, у меня еще есть время до полнолуния, да и не факт, что все плохо. Будем решать проблемы по мере их поступления…

Интересно, что беспокоит нового клиента? Расшалившееся привидение? Кровожадный вампир? Хулиган-домовой, ежедневно ворующий хозяйские тапочки? Хорошо бы последнее.

Горестно вздыхаю. Растираю уставшие мышцы. Эти существа – бред для большинства здоровых умом людей. Для меня – объект уничтожения и средство заработать. Заработать – значит кушать. Кушать – значит выжить. И всё. Нет никакой лирики, никакого героизма, если кто подумал. Я вовсе не бесстрашный боец «за добро и справедливость», не Блэйд и не Ван Хельсинг, Боже упаси.

Принцип прост до безобразия – монстры, потусторонняя живность и прочие взбесившиеся жутики меня интересуют только как жертвы, и только в двух случаях: когда они нападают на меня любимую и когда мне платят за их исчезновение на веки вечные.

Всё.

Если я буду искать и убивать без разбора тех, кто попадает под критерии паранормального – рискую увеличить первую группу и уменьшить вторую.

Почему, спросите? Очень просто: нечисть – она ведь тоже не бессердечная скотина. Родственники и приятели (а в этой среде, как ни странно, их множество) будут мстить друг за друга, не щадя собственного живота. И ведь завалят рано или поздно несчастную совершенно одинокую Мону, которая слишком много на себя берет, эх.

Что касаемо второй группы… Какой смысл платить за заказ, если надоедливая нечисть будет уничтожена, когда очередь дойдет? Так что, вполне может статься, я умру с голоду раньше, чем меня растерзает группа клыкастых мстителей. Пока же заказов хватает – и слава Богу. Хотя, боюсь, Он здесь как раз и ни при чем.

В растерянности тереблю простенький крестик на шее.

«Жутиков», как я их называю, всегда было не счесть, но в последнее время их развелось – непочатый край работы. А всё – проделки «магов»-недоучек, недоделанных «ворожей» и «предсказателей». Руки бы им шаловливые оборвать! Но нельзя. Они мне «клиентуру» делают. Тем более что частенько не только в переносном, но и в прямом смысле. Вот как раз еще один звонок на злободневную тему:

«…Мо-она, у на-ас неприятно-ости. Вызванный дух супруги мо-оего клиента отказывается уходить о-обратно на покой. Кричит, руга-ается, ма-атерится, бьет посуду…»

Ух, здорово! Видимо, дамочка была еще та в добром-то здравии, и кончина ее не изменила. Остается только посочувствовать клиенту.

– И после смерти нам не обрести покой… – насвистываю мигом прицепившуюся песенку.

Топаю на кухню, весело шлепая босыми ногами, за очередной порцией гранатового сока. Подумаешь, пропущу остаток записи – и так ведь понятно, о чем речь и как разруливать ситуацию со взбесившемся призраком. Всё равно на месте разбираться, так к чему слушать ужасы «счастливой» семейной жизни?

Хотя холостятское «спартанское» житье-бытье порой тоже не радует. В холодильнике шаром покати. На ужин: пыль, паутина и дохлые мухи. Приятного аппетита, Мона, кушай на здоровье!

И не скажешь, что хозяйка в доме. Хозяйка, ха! Когда я в последний раз готовила? Хотя что с меня взять, кроме анализов? Характер дурной: вспыльчивый, независимый. Руки если и золотые, то растут не из тех мест, где должны быть согласно анатомии.

Бываю я дома редко, от заказа до заказа. Нет, конечно, случаются перерывы в работе, но хорошо бы они происходили пореже. «Вынужденный отпуск» может быть вызван логичной причиной: серьезным ранением, травмой, контузией, смертью, наконец. Все, кроме последнего – уже пройденный путь, и возвращаться ой как не хочется!

Одна радость – пластмассовый пакет с гранатовым соком. Замечательная посудина с секретом: содержимое никогда не закончится и никогда не испортится. Гарантия – вечность.

Ну, вечность, не вечность, а весьма приличный срок годности, потому как работал колдун – истинный профи, большой ценитель выпить на халяву. Алкоголь-то его и погубил, к сожалению. Кто же в тонкие материи «под мухой» выходит?!

Жаль. Отличный был мужик. Настоящий русский богатырь: косая сажень во всех частях тела, кровь с молоком, и не скажешь, что колдун – те всю жизненную силу на ворожбу отдают, прямо поедом себя же и заглатывают. А тут румянец во все щеки, улыбка во все лицо, нос во все…, впрочем, не будем о грустном.

Не успел добрый молодец скатерть-самобранку наколдовать, эх, не успел. Тогда не беспокоилась бы я о пропитании, не рисковала бы жизнью за простые деревянные, пусть и с множеством нулей. Одним гранатовым соком сыт не будешь, а на жидкий хлеб переходить что-то не хочется…

«…Мона, здравствуйте. Я сразу по существу. Кажется, у меня проблемы. Хм, с чего бы начать?.. Меня и мою семью вот уже месяц преследует череда мелких неприятностей. Пропавшие ключи, разорванная одежда, опрокинутый стол. Это можно было бы списать на совпадения, если бы не странные надписи рядом с местом преступлений. Похоже на намеренный саботаж. И… Я подозреваю нашего кота… Бред, да? Вы – моя последняя надежда доказать свою вменяемость…»

Про кота – это интересно. Помнится, в прошлых заказах у меня и барабашки были, и домовые, и бесы, ну, там чертики всякие, злые духи, даже злобные алосторы¹, но чтобы кот-саботажник – это что-то новенькое. Если, конечно, не Бегемот проказничает.

Я хмыкнула, вспоминая книжную полку в доме родителей. В свое время я собрала неплохую коллекцию специализированной литературы, жаль, что возить ее с собой неудобно, да и незачем. Оставим прошлое покрываться пылью веков.

Где-то там, километров за триста, великий роман Михаила Афанасьевича занял достойное место между заветом Соломона, комедией Данте и демонологией Реми. «Мастер и Маргарита», наверное, единственная книга, прочитанная мною «по долгу службы» с искренним интересом, хотя наврано там покруче Мюнхгаузена, обхохочешься. Взять хотя бы сам факт существования демонов высшего порядка. Воланды там всякие, Азазелли… Этак можно и в Левиафана² поверить, чего уж мелочиться!

Погрузившись в собственные размышления, я и не заметила, как сделала еще одну вылазку на кухню. На автомате наполнила стакан соком, откопала в шкафчиках пепельницу. Вернулась обратно на диван, усаживаясь по-турецки, с ногами. Теперь можно уделить внимание звонкам. Кто там на очереди?

«…Доброй ночи, Маргарита…»

Я замерла с незажженной сигаретой в зубах. Что за черт?! Откуда очередной клиент мог узнать мое имя?! Друзей нет. Знакомых нет. Родственников нет.

Самой Маргариты давно уже нет. Она осталась в далеком прошлом, вместе с белыми бантами на косичках, двойками по физике и справкой о неполном высшем образовании.

Теперь есть только Мона – одинокая воительница с разнообразной нечистью.

«…второсортной нечистью…»

Мне послышалось?

Показалось, или и правда голос продолжил незавершенную мысль? Бред. Это всего лишь запись на автоответчике! Она не может поддерживать диалог. С кем? Я ведь даже вслух не рассуждаю! Просто собственное давно забытое имя застало меня врасплох. Надо выяснить, обязательно выяснить, откуда, кому и что стало про меня известно!

«…Маргарита…»

Морщусь как от зубной боли.

«…или теперь Вы предпочитаете “Мона“?..»

– Предпочитаю.

Я настороженно посмотрела в сторону телефона, пытаясь понять: кто это, узнать голос. Напрасно. Этот тягучий напев с прохладными нотками я слышала впервые, руку готова дать на отсечение! Ну… или не готова… Не в смысле что не уверена, а в смысле что жалко.

– Внимательно слушаю вас.

«…Спасибо. С Вашего позволения, я продолжу…»

Чрезмерная обходительность. Ощущение живого разговора. Собственное имя и незнакомый голос.

Может, я сплю?

«…Смею предложить Вам очень выгодную сделку, моя дорогая. Не уверен, что обратился по адресу, но думаю, Мона, что в случае благоприятных обстоятельств Вы справитесь…»

– Спасибо за доверие.

«…О, не надо сарказма, моя дорогая. Речь идет о невероятно серьезных вещах. Предполагаю, что Вы захотите встретиться и поговорить? Увы и ах, но личного общения у нас пока не получится. Если Вы не возражаете, суть заказа я передам Вам в письменном или электронном виде, а обсудить его мы сможем тем же способом, что и сейчас…»

– Обсудить? То есть вы меня сейчас слышите? – Задерживаю дыхание. Уже в который раз чувствительно щипаю руку. Больно! Но бред не прекращается.

«…Да…»

– Отлично. Тогда лучше в письменном виде.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Вот тебе и запись на автоответчике! Нет уж, теперь я не доверяю электронике ни на йоту, а «мыло», то бишь электронная почта, вполне попадает под это табу.

Как сказал заказчик на предыдущей записи: «Вы – моя последняя надежда доказать свою вменяемость». Вот увижу материалы перед собой, подержу твердую, реальную бумагу в руках – поверю, что вокруг не галлюцинация, не шутки натруженного мозга.

«…В письменном, так в письменном, моя дорогая, я понимаю Ваше недоверие. Гостиница «Гавань», спросите письмо для Моны у портье. Не удивляйтесь только оформлению послания…»

– Я уже ничему не удивляюсь.

Мне даже удается произнести фразу равнодушным тоном. В голове вертится лишь одна мысль: о реальности или нереальности происходящего. Кстати, есть отличный способ проверить!

– Счетчики молекулярной реакции изотопов ядерного распада на трехфазовых циклотронных урановых фотосинтезаторах. Повтори!

«…Какие-какие счетчики?..»

В голосе собеседника чувствуется ирония. А ведь не блефует – повторит, если попросишь. Только зачем? Главное-то я проверила. Это не запись, не перебор ответов и реакций на мои возможные вопросы, а действительно живой разговор.

– Неважно. Изучу материалы в ближайшее время. Прощайте.

Я поспешно вскакиваю с дивана и отключаю автоответчик. Более того, выдергиваю его вместе с телефонным шнуром. Тишина. Полумрак. Блаженное одиночество!

Совсем не эстетично плюхаюсь на диван. Искусственная кожа жалобно скрипит под пятой точкой. Нервно закуриваю.

Итак, что мы имеем? Испорченную предательскую аппаратуру, транслирующую звуки и в ту, и в другую сторону, причем в реальном времени. Возможно? А чем черт не шутит, я ведь не электрик, не инженер, не программист. Помнится, с физикой у меня всегда нелады были, еще со школы. Ага, счетчики всякие…

Впрочем, подумаешь, громкая связь вместо записи! Значит, теоретически возможно.

Что дальше? Мое настоящее имя. Новый заказчик хорошо подготовился. Выяснил обо мне всё или же самое основное из прошлого. Или все-таки догадался по сокращенному имени?

Что ж, и такое возможно. Кто сказал, что смены документов, переезда в другой город, заклятия «Отторжение прошлого» и слегка измененного имени будет достаточно? На каждую хитро-спиралевидную гайку найдется свой болт, и это именно тот случай.

Мои дальнейшие действия? Зайти в «Гавань», изучить письмо и принять решение о выполнении или невыполнении заказа.

В любом случае, потом надо будет делать ноги, очень быстро и без лишних следов. Что бы там это ни было, а просвещенность незнакомца о моем прошлом не греет душу. Брр, мягко говоря!

Я с усилием вдавливаю окурок в дно пепельницы. Все еще с легкой нервозностью поглядываю в сторону отключенного телефона. И начинаю судорожно рыться в справочнике «желтых страниц».

Так-так-так… атлас города… список гостиниц… «Вероника»… «Выборгская»… «Галакт»… Не поняла. А где «Гавань»?! Еще раз пробегаю глазами по списку. …В-Г-Д… никакой «Гавани» нет и в помине!

Ничего не понимаю. Остается только почесать затылок.

Могла я перепутать название? Нет. Справочник устарел? Тоже нет. Может, загадочная «Гавань» в другом городе? Ну-у, тогда заказчик сильно ошибся. Я выезжаю «на природу» редко и только для выполнения заказов, а их обсуждение всегда веду на «собственной» территории. Мой принцип, если хотите, и нарушать его я не собираюсь.

Прощай, неизвестный! Легко отбрасываю справочник в сторону, промахиваюсь мимо столика, – толстая кипа газетных страниц падает на пол. Боюсь, я покидаю тебя, незнакомец, оставляя один на один с проблемой. Заметь, без малейших угрызений совести.

Хотя ситуация мне не нравится. Что говорят в таких случаях? Разные герои боевиков, умудренные жизненным опытом? А говорят они: «Валить надо». Только тихо, не паникуя.

Сейчас высплюсь. Завтра разберусь с прочими заказами. Кто там у нас был? Кот – рецидивист, призрак жены и неизвестные тапочки? Отлично. Получу оплату за «праведные труды» и, сев на первый попавшийся поезд, сделаю Питеру ручкой из окна. Чуть позже – решу проблему с документами (поменяю даже имя!) и свяжусь со специалистами. Пусть снова отводят прошлое, только качественно, на сей раз без халтуры.

Клиентуру, нажитую здесь за несколько лет, конечно, жалко. Да и стиль, скорее всего, придется менять: отказаться от газетных объявлений и записи на автоответчик. Ну да ладно, голь на выдумки хитра. Открою какой-нибудь салон гаданий или что-то в этом духе. «Гадалка Марго. Ворожу, снимаю, порчу». Ха-ха! Ерунда, прорвемся!

В последний раз проверяю засовы на дверях и окнах: не отошли ли от стены серебряные пластинки, не сдуло ли в сторону мягкий пепел?

Напоследок мелом обвожу пол вокруг дивана, очерчивая корявый круг на линолеуме. Читаю «Отче Наш», напополам с «ИМАС, ВЕГАЙМНКО, КВАХЕРС, ХЕВЕФАРАМ». Завершаю заклятия знаком Коф, так, на всякий пожарный. С моей работой ни в чем нельзя быть уверенной, и лучше перестраховаться, чем недосмотреть.

Наконец даю волю уставшему телу и мертвым грузом падаю на диван.

Спать-спать-спать. Фраза: «Спокойной ночи, Мона» – тоже сильное заклятие, но лишь для моих расшатанных нервов. Засыпаю я мгновенно.

Глава вторая

Солнечные брызги орошают меня с ног до головы, скользят по одежде и коже, ослепляют, несмотря на темные очки в пол-лица. Весна и лето – сезон обострения солнечных зайчиков.

Неудивительно, что я еще сильнее вжимаю голову в плечи, прячусь под высоким воротником куртки и козырьком кепки. Я привыкла работать в темноте, ночью. Что поделать, если жутики вылезают из подполья именно в это время суток, когда нормальные люди спят?

Я-то – ненормальная, потому как давно перестроилась на ночной график бодрствования.

Привыкли глаза – они лучше видят во мраке, чем при свете дня. Адаптировался организм, для которого шесть (то есть восемнадцать) часов вечера – раннее утро. Руки, ноги и голова вообще отказываются работать в дневное время, а отдыхать ночью.

Сейчас мои действия похожи на насилие над самой собой.

Жаркий полдень, а я, вся укрытая черной одеждой, ползу на улицу, со стороны больше напоминая разморенную муху в паутине, чем великую охотницу за вурдалаками и нечистью. А что делать? Заказчикам ведь не объяснишь, что я – существо ночное, не сова даже, а летучая мышь.

Им подавай встречи днем, при свете солнышка, с ощущением полной безопасности происходящего. В темное время суток они боятся выходить. Запирают двери на замки, засовы и сидят по домам, отгородившись всеми средствами от «невозможного, нереального» потустороннего.

Меня же вызывают, если не срабатывают ни двери, ни молитвы. В качестве тяжелой артиллерии. И Мона приходит. Куда она денется?

Сегодня вообще тяжкий денек предстоит. Хотя бы потому, что именно денек. Слишком мало времени и средств, чтобы дожидаться и работать ночью. Жаль.

Еще и потому, что погода ясная, солнечная. Нет чтобы облачность какая или дождик! А ведь это – Питер, где серая изморось с неба льется чаще, чем в Туманном Альбионе!

Вообще, такое впечатление, что жители Лондона придумали собственный туман, чтобы показать: «Мы, мол, не хуже». В Лондоне я, правда, не бывала, но сложно представить себе более мокрый, серый, дождливый город, чем Санкт-Петербург. А вот, поди ж ты, сегодня треклятое солнце! «Любит» меня город, как погляжу.

Для завершения картинки осталось вспомнить, что заказов несколько. Эх, кому сейчас легко…

Начнем, пожалуй, с кота. Все-таки звонок меня заинтриговал: что за загадочные надписи чертит на стене «милая» зверушка? Предупреждения? Проклятия? Или, может, извинения за причиненный ущерб?

Было бы неплохо…

Заказчиков я обзвонила заранее. Раскидала встречи по часам и территориям, чтобы везде успеть.

С хозяином кота мы договорились пересечься недалеко от метро «Василеостровская». Опознавательным знаком для меня служила газета, перевязанная яркой ленточкой.

Кстати, можно было бы и обойтись без опознавательных знаков. У ожидающего меня мужчины оказался такой настороженно-затравленный взгляд, что комментарии излишни. Я таких лиц за время работы насмотрелась по самое «не могу». Мол, помогите, Мона, без вас никак, но я-то знаю, что ваши действия – не что иное как ерунда и шарлатанство.

Раньше я негодовала: если, по-вашему, никаких потусторонних проблем нет, идите уже сразу к психиатру! А если есть – признайте их, и мою работу, соответственно.

Теперь уже не обращаю внимания. Привыкла.

При моем появлении заказчик сразу сообразил, кто есть кто, и, похоже, уже настроился, что к психиатру мы идем вместе. Еще бы! С моим-то «зимним» прикидом посреди знойного мая! А может, просто решил сделать ноги подобру-поздорову? Кто ж ему даст!

Ловко подхватываю мужчину под локоток и, не давая опомниться, подталкиваю вперед, в муравейник дворов, подальше от толкучки метро, излишнего любопытства и солнечных лучей. Люблю проходные подъезды, питерские дворики-колодцы, вытянутые, словно трубы, арки-тоннели. Настоящий городской лабиринт, если вдуматься. То что нужно! Один на один, без посторонних глаз, в глубине божественной тени.

Арка… еще одна… двор… пересечение домов… тупик.

Здесь, в укромном и даже вроде как прохладном уголке я (наконец-то!) освобождаюсь от груза верхней одежды.

– Уф!

– Вы Мона, да? Я вам звонил, и потом мы договаривались…

Мужчина продолжает смотреть растерянно, но по его лицу я понимаю, что помощь медбратиков откладывается на неопределенный срок.

Еще бы! Я знаю себе цену. Мне есть что показать. Жаль только, всю красоту приходится скрывать от палящего солнца!

Представляю шок заказчика, когда из-под груды тряпья непонятной формы вдруг извлекается статное тело молодой девушки. Белоснежная кожа, которую любой поэтически настроенный обозреватель сравнил бы (без ложной скромности) с лепестками белой розы. Яркоалые губы, черные глаза и волосы – все натуральное, не испорченное косметикой. Ведь если бы я даже и захотела подкраситься, «навести марафет», физически не могу этого сделать.

В моем доме нет ни единого зеркала. Да и зачем оно мне, если подумать?

Бросаю на мужчину загадочный взгляд. А потом резко вспоминаю, что времени на «размусоливания» и «стрелялочки» глазами нет совсем.

Быстро договориться о цене, добраться до виновника несчастий и вмиг уладить проблемы. Получить «на лапу» и уйти красиво, по-английски. Ну, или можно на этот раз и попрощаться. Подумаешь.

Эх, люблю ночь и «дорогие» спецэффекты. Когда секунду назад ты еще беседуешь с заказчиком – раз – и тебя уже нет, растворилась во мраке, как не было.

Какая Мона? Не было никакой Моны…

– Мне нужно увидеть хоть одну, желательно последнюю надпись. Ну и, собственно, кота. Если вредительство, конечно, его лап дело.

Вот так. Сразу по существу: как, что и почему. А главное – сколько.

Но сначала договоримся о цене.

– Я не знаю расценок подобных услуг… Надеюсь, это не очень дорого?

Мужчина нервно обследует карманы, словно в поисках необходимой суммы. Но извлекает лишь мятую пачку сигарет. Как дрожат его пальцы! Волнуется? Должно быть, да.

– Относительно.

Зажигалка в моих руках. Стабильное пламя на уровне груди, и собеседнику приходится наклоняться.

В это время я ненавязчиво рассматриваю его, пытаясь оценить по критерию платежеспособности и общему впечатлению. Белая немного мятая рубашка. Нейтральный костюм, все та же перевязанная газета в руках. Чернильный след на ребре ладони, небольшое пятнышко на большом пальце, едва заметная мозоль от компьютерной мыши. Хорошая обувь, не самые дешевые часы, дорогие сигареты. Вполне платежеспособный субъект. Этакий работник отчетов и взаимозачетов, офисный синий чулок. Наверное, бухгалтер или менеджер без карьеризма и азартности. Работа, семья, друзья по праздникам и выходным. Его банальная жизнь как на ладони, без сюрпризов и событий. Мой стандартный клиент. Подобные субчики всегда бегут за помощью, когда случится что-то непредвиденное.

– Сколько?

А он нетерпелив, спрашивает напрямую.

Впрочем, у меня тоже нет времени на игру «прием заказа», поэтому отвечаю сразу, назвав стоимость. Очень редко (зависит от клиента на самом-то деле) я позволяю себе ее увеличить, но никогда не уменьшаю. Принцип.

– В случае непредвиденных осложнений я беру еще двадцать пять процентов. Обычно это касается заказов с высокой степенью риска. Особенно, если сам заказчик знал об опасности, но не предупредил заранее.

Невольно передергиваю плечами. Крохотная, едва заметная царапина горит огнем, словно отзываясь на слова, но, возможно, виной тому всего лишь разыгравшееся воображение?

– Вас устраивают мои условия? Будем работать?

– Да… да…

Мужчина горестно вздыхает. Смотрит, как на вымогателя, ей богу!

Ну, смотрит – ладно. Бывают клиенты, что начинают торговаться, уговаривать, давить на жалость. В таких случаях я просто разворачиваюсь и ухожу.

– Когда?.. В смысле, когда нужно заплатить, и когда работа будет сделана?

– Если не возражаете, с надписями будем разбираться прямо сейчас. Оплата – по окончанию, и заранее предупреждаю! Не пытайтесь меня обмануть. Избавив вас от одной проблемы: привидения, оборотня, хм, кота – я могу обидеться и подселить кого-нибудь другого. Как это говорится? Баш на баш?

– Не-е н-надо… – Начал заикаться мужчина (видимо, услышав про оборотня), – Я с-согласен-н…

– Вот и славно.

Я снова облачилась в свой наряд. Предстоял поход в гости, а я даже не знаю на каком конце города живет заказчик. Бывают же люди – «великие конспираторы», назначающие встречи подальше от дома. В моей работе конспиратором прикидывается каждый второй клиент. И ведь не жалко же им времени!

– Идемте.

Мне тут подумалось невзначай, что сегодня, должно быть, среда. Не уверена, конечно, могла и перепутать (с текущим графиком работы я даже не всегда знаю какой сегодня месяц). Но уж точно не воскресенье, а значит – не выходной. А у человека обязательства, обстоятельства, посекундный отчет начальнику (бедняга). И только лишь в обеденный перерыв, скорее всего, не получится уложиться…

– Сейчас дома никого нет. Жена на работе, ребенок в школе. Я сегодня отгул взял специально… – Словно откликаясь на мои хаотичные мысли, продолжал вещать собеседник.

Удивляюсь его прозорливости. И словоохотливости. Рот не закрывается. Должно быть перенервничал. Что ж, чужая болтливость – дополнительный стимул для меня поскорее закончить с делами. Я так привыкла к одиночеству, что теперь подобное «общение» меня ужасно раздражает.

– Вчера оно разбило напольную вазу. Очень красивую и ужасно дорогую… кхм… Послание было рядом, на стене. Я не стал его убирать.

– Чем оно написано?

– Кажется… возможно, я ошибаюсь, но… это фломастер сына. Прямо на фотообоях, представляете! Но могу сразу сказать, ребенок тут точно ни при чем. Он лишь во втором классе. Подчерк хромает, буквы колыхаются, и вообще, откуда он мог знать странный язык?!

Мужчина искоса посматривает в мою сторону, но когда я в очках и одежде – трудно определить даже направление взгляда, не то что мимику или ход мыслей. Пока я никак не комментирую его рассказ. Лишь задаю вопросы.

– Надписи всегда одни и те же? Или разные?

– Чаще они содержат лишь одну фразу, но иногда это целый текст, который на данную фразу заканчивается. Что-то вроде «сло-глыслыс»…

Так-так-так, что-то начинает прорисовываться.

Может, я и ошибаюсь, ведь дети действительно рисуют на обоях, а родители склонны выдумывать разное. Но похоже на заклинание.

Сказать точнее смогу, когда увижу лично. Кот-маг – это еще интереснее, чем кот-саботажник. Правда непонятно, зачем вещи-то ломать?