Три восхода солнца
TekstХмуро смотрю на мост. Похоже, прогулки не избежать. Летать-то я не умею!
– Там. – тычет проводник пальцем куда-то вниз, в сторону озера. Ну вот, говорила же. – Пойдем?
Снова смотрю на Дерево. Если двигаться по оплетающим его спиралевидным веткам, как по лестнице, то путешествие займет немало лет… По моим очень неточным прикидкам ствол в диаметре – сотни километров. Сказать точнее сложно, расстояние искажает размеры. Но Дерево и есть вместилище тех самых роковых залов и пыточных котлов? Сразу к озеру нельзя было Врата открыть? Или у них тут лифты есть? Или это намек на то, что торопиться некуда? Брр, вечная дорога… Я бы лучше в санктуме осталась.
Пока я скептически рассматривала будущий путь, то и дело настороженно поглядывая вверх на капов, в ветвях Дерева что-то засверкало, заухало приглушенно. А потом появились тоненькие ниточки, будто шлейф светлячков, двух пульсирующих комет. Огоньки приближались, и уже можно было разглядеть их не круглую форму. Крылатые люди?
Признаюсь, челюсть моя отвисла. Ангелы в Аду? Да ладно… Быть того не может.
Проводник сжался, глядя на то и дело сшибающиеся в воздухе фигуры. Стоило им соприкоснуться, и искры так и летели в разные стороны.
– Ой! Ой-ей-ей! Бежим?
Ага, значит уже не «Пойдем?», – только и успела я подумать.
И тут одна из «комет» зависла в стороне от моста, спиной к нашей площадке. Достаточно близко, чтобы я смогла ее рассмотреть. Фигура принадлежала демону мужского пола, демону высшего порядка, очевидно. С большими черными крыльями, ржаво-красными волосами и мечом размером с человеческий рост.
Оружие демона – по чести сказать, не совсем меч, а странная двухметровая секира или топор с длинным толстым лезвием – было не просто удивительно, а шикарно. Я аж залюбовалась. Хитрое сплетение рукояти и гарды когтем нависало над зубчатым лезвием, а острый обух, как у алебарды, превращал меч в монстра, покрытого смертоносными иглами со всех сторон. Огромный, полыхающий. Как он его держит, интересно?
Усомниться с такого расстояния, что передо мной не ангел, невозможно – на фоне волос явственно выделялись не только остроконечные уши, но и довольно крупные завитые спиралью рога.
И да, еще у парня был хвост, а вот описанные во многих книгах копытца на ногах отсутствовали, ноги как ноги, даже не в сапогах. Босоногий вооруженный демон. Из одежды цензурный минимум – набедренная повязка, несколько не то лент, не то браслетов, проводник-гомункул и то побогаче облачен. Хотя зачем вообще демону повязка? Нормы приличия им, вроде, чужды…
В общем, пока я стояла истуканом, рассматривая невиданное чудо-юдо, вторая фигура тоже успела приблизиться. О, а это демонесса была с более привычными глазу дайсё: пара самурайских мечей «маленький – большой», если кто не в курсе; в лавках «древностей» такого ширпотреба на подставках навалом. И в латном доспехе, настолько коротком и лишенном защиты рук-ног, что я тут же прозвала его «бронированный купальник». Те же завитые, как у горного барана, рожки, острые и длинные, как у эльфа, уши, такие же черные перепончатые крылья за спиной. Только волосы у демонессы, в отличие от противника, были белые, как снег.
Огонь и лед. Красивая пара.
– Остановись, Гуригур, ты жалок! – прокричала демонесса. – Прими смерть от дочери Наамах!
– Грязная сефиротка, – пророкотал в ответ демон, – как смеешь ты мне приказывать!
У-у-у… Кажется, два демона высшего порядка поругались не на шутку. Проводник осторожно подергал меня за штанину и потянул к мосту. Да я и сама уже понимаю, что положение у нас незавидное: укрыться негде, а парочка демонов сносит все и вся в попытках достать друг друга. Война у них тут, что ли?
– Бежим… – обреченно прошептал гомункул, и эти слова были последним, что я слышала.
Два демона вновь скрестили оружие, зло, почти без замаха. Мир вокруг вздрогнул и яркая вспышка ослепила глаза. В уши моментально набилась невидимая вата. «Гром и молнии», – то ли констатировало, то ли ругнулось сознание. А в следующий момент я поняла, что падаю – ударной волной, как от взрыва, меня буквально снесло с площадки. Рядом кувыркался в воздухе и разевал рот в безмолвной попытке кричать несостоявшийся проводник. А может, и орал во весь голос, но я не слышала?
А потом сверху мелькнула серая тень и накрыла мир. «Капы», – вспомнила я. И потеряла сознание.
Глава двадцать третья
В детстве ребенок учится ходить, крепко держа за руку взрослого. Вначале это – страховка, гарантия от расквашенного носа и прочих бо-бо. Но, когда ноги привыкают и крепнут, протянутой руки иногда не хватает по другой причине. Пусть ты будешь знать, что она тебя не удержит и не спасет, пусть, но тебе нужен стержень, на который можно чуть-чуть опереться. Тепло, присутствие, уверенность в правильном направлении, одобрение в действиях, в поступках, которые дает протянутая ладонь.
Почему я вспомнила об этом сейчас? Когда сознание отряхивалось от дурманящего тумана, вспоминало страх падения и ужас того, что меня могли «постигнуть»? Не знаю. Должно быть, я почувствовала ее, эту протянутую ладонь, здесь, рядом, и потянулась ей навстречу.
Надо мной был потолок, низкий, округлый, состоящий из множества переплетенных веточек. В этой комнатушке два на два вообще не было углов, словно я оказалась в коконе, шарообразном гнезде, свитом неведомой гигантской птицей. Рядом с моим импровизированным лежаком (из тех же веточек и прутьев) сидел на коленях старик.
Впрочем, осанка, добрый взгляд, длинная седая борода и мудрое лицо – так и подталкивали меня к благородному определению «старец». Какое-то время я наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц, кто ж знает, чего ожидать? Но вроде опасности не было. Старец не менял позы, почти не двигался, лишь ворошил горсть углей длинной палочкой: то ли плохо пытался развести огонь, то ли и не собирался. Гадает он, что ли?
– Эй, – тихо позвала я. – Ты кто? То есть Вы…
Собственный голос удивил хрипотцой и, прошелестев в воздухе, утонул в полумраке кокона. Взгляд старика лишь на секунду переключился на меня, а потом вернулся обратно.
Да уж, Мона, культура из тебя так и прет. Вообще-то с языка рвался другой вопрос, но что-то надоело мне им тыкать направо и налево: «Ты демон?». Да и ясно ведь, что нет – ни рогов, ни хвоста, ни черных крыльев. И уж понятно, не гомункул – человек как человек, на Хоттабыча похож: пожилой, усталый, сидит себе, никого не трогает в деревянном коконе и тыкает палочкой угли. Пожарники б повесились от нарушений правил безопасности…
– Имя мое – Сраоша. Не переживай, можешь обращаться как тебе удобно.
Старец говорил спокойно, размеренно, отчего сразу захотелось снова закрыть глаза и лишь слушать его голос – мягкий, с легким едва заметным стариковским дребезжанием.
– Мое – Мона, – представилась я на всякий случай. – Очень приятно.
Не стоит зарываться, не настолько я популярная личность, чтобы быть известной всем и каждому в мире мертвых.
– И мне, Мона. Поспи.
После этих слов я моментально отключилась. Уж не знаю, сколько проспала, но когда проснулась, Сраоша по-прежнему сидел на том же месте и все так же ворошил угли палочкой. Интересно, они когда-нибудь гаснут? А старец когда-нибудь спит?
– Где мы, Сраоша?
– Это скромное укрытие я называю домом. Здесь сухо, тепло и нет демонов, здесь никто не причинит тебе вреда, хоть мы в Нижнем мире, в глубинах Дерева.
От монотонности голоса я сладко зевнула. «Не причинит вреда» это хорошо, просто замечательно.
– Я отвечу на все твои вопросы, если в них будет потребность и знания мои будут достаточны.
Он немного помолчал и продолжил, словно отвечая на мысленный зов:
– Ты упала с площадки во время сражения двух высших демонов, тебя спас мой друг и принес сюда.
Я с удивлением вспомнила тень, метнувшуюся в воздухе в мою сторону. «Друг»?
– Значит, капы меня не постигли?
– Думаю, нет, иначе Дерево уже принялось бы мучить тебя.
Он так спокойно сказал это, я даже плечами передернула. То есть мне чудом повезло, я спаслась и осталась «непознаной»? Хорошо-то как.
Я снова задремала. Кажется, собственная безопасность – это все, что волновало усталую девушку Мону. Ни желания бежать куда-то, ни выяснять окружающую обстановку, как ни странно. Словно одно фразы «ты в безопасности» достаточно, чтобы расслабиться и больше ни о чем не думать.
Непорядок. Что-то мой натруженный мозг начал потихоньку осознавать, скрипя шестеренками. Старец Сраоша отвечает на вопросы, но только на один в день, что ли? Или я стала такой засоней, что вырубаюсь после каждой фразы? Надеюсь, что нет. Если первое предположение – верно, то надо спрашивать конкретно, то, что действительно важно! Похоже, я так стремилась узнать больше, что нашла нужного человека. Или он нашел меня? Даже перспектива потерять несколько дней ради информации не пугает.
Итак, начнем сначала, заодно проверим знания старичка.
– Сраоша, расскажи мне про мир, в котором я оказалась.
– Мне известно о существовании трех миров, центральным из которых является мир человеческий. Души живых в нем после смерти попадают либо в мир Верхний, либо в мир Нижний.
Пока что старец излагал религиозные догматы, которые и ребенку известны, но я не стала его перебивать.
– Думаю, ты уже встречалась с понятием «санктум»?
– Угу, – киваю, заинтересованно.
Надо же, он и сам способен вопросы задавать. Похоже, пошла беседа.
– Фактически оба мира, и Верхний и Нижний, представляют собой тот же санктум. Только сущность – полярность, вектора, – у них разные. В Верхнем мире человек оказывается в наиболее приятной ему обстановке. В Нижнем же, – Сраоша разводит руками, на секунду отрываясь от ковыряния в углях, – подвергается максимально неприятным ощущениям. В общем-то, этот мир для грешной души – сплошной ночной кошмар.
Я даже перестала замечать, засыпаю ли я после каждого ответа или нет. Сон, если он приходил, был короткий, без сновидений и, казалось, длился секунду, не более. Просто закрываешь глаза, чтобы обдумать сказанное – и все, можно снова спрашивать. Этак наша беседа грозит продлиться много месяцев, что уже слегка пугает.
– Сраоша, а кто определяет, попадешь ты в Верхний или Нижний мир после смерти?
Крамольный вопрос получился. В целом-то и так понятно, но что-то показалось мне в рассказе старика иным, нежели в священных писаниях различных вероисповеданий.
«Мне известно» – еще не Истина в последней инстанции, верно? Да и сам Сраоша рассказывает о Троемирье, неком аналоге параллельных миров, а вовсе не о религиозных догмах.
Словно открылась взору простая и логичная картина, не замусоленная копотью церковных свечей и не залитая живой или крещеной водой. Или старик специально всего лишь путает меня, затягивая в сети религиозных разговоров, в трясину ереси и сомнений? Нашла, кому довериться, Мона! Жителю мира Мертвых – не просто же так он здесь оказался, может, как раз за ересь-то и попал.
Брр. Все-таки я слишком далека от веры как таковой. Я – человек нового поколения, WiFi и старика Макдональда, интернета и беспроводной телефонии. И, несмотря на то, что среди «поколения-Next» я чувствую себя отщепенцем, мамонтом в стаде слонов, общей тенденции это не меняет.
– Просто всё.
Длинной палкой старец мешает и мешает угли. Дурманит меня их запах, что ли?
– Душа невинная, чистая стремится к себе подобному. Верхний мир вообще не меняется, можно сказать, он идеален изначально. Сама посуди, зачем ему меняться, коли все попавшие хотят одного и того же? Тепло, свет, нежность и любовь, радость и доброта. Может, еще помнишь себя ребенком? Зеленая трава, голубое небо, яркое солнце, теплый ветер, вкус клубники на губах, запах цветов и ощущение полета… Радости человека, простые и неизменные. А теперь загляни в себя – способны ли духовные ценности перевесить желания тела, способны ли затмить, перебороть прочие позывы? Ведь желания плоти тоже порой просты и непритязательны, но они очерняют душу: человеку хочется не просто не быть голодным, но вкусно до пуза покушать и обильно выпить, не быть нездоровым и не чувствовать боль, но ощущать радость плотских утех, я уж не говорю про стремление к богатству, известности, власти…
– Под такие критерии разве что блаженные и святые попадают! – перебила я его все-таки, не сдержалась. – Ну и малые дети, конечно.
– В каждом человеке живет ребенок. Вопрос лишь в том, как много от него осталось.
Голос старца был спокоен и отстранен. Ни малейшего сомнения в словах. Ладно, допустим.
– А Нижний мир?
– Меняется постоянно. Кошмар, он всегда индивидуален, персональная пыточная камера. Как вы, люди, говорите: «каждому по способностям».
Я невольно отметила оброненное «вы, люди». Значит, Сраоша не человек?
– Для каждого здесь найдется место, Нижний мир никого не отвергает, всех примет, под всех подстроится. Даже те, кто искренне верит, что страдания очистят душу, закалят ее в борьбе – найдут здесь вечный бой, бессмысленное бичевание, вечный поиск истины или ожидание Великого Суда. Даже те, по мнению которых не существует загробной жизни, те, превратившиеся в тлен, кого пожрали корни-каннибалы…
Я(я с ужасом вспомнила растения на входе, оплетающие каменный постамент. Они едят людей?
– …тела, вечно мучимые могильными червями, не обретут покой. Даже упавшие на самое дно огненного озера, опаленные пламенем дыхания спящего дракона, будут обречены скитаться невидимыми тенями. Дерево создаст все, но лишь то, чего мы сами боимся, во что верим: кому-то придется бесконечно топтаться у реки Стикс, не имея платы за провоз, кому-то вариться в котлах, раз за разом сгорая дотла. А капы подскажут Дереву нужный кошмар, «постигая» тебя.
Меня передернуло. Ничего себе откровения. Я закрыла глаза в тщетных попытках отсечь лишнее: мирское похабное толстокожее существо, выращенное в среде людей, чтобы защищаться, сражаться и выжить. Найти в глубине души то невинное создание, способное радоваться солнечному дню и счастливо смеяться трели кузнечика. Получалось плохо… Совсем не получалось, точнее.
Видимо, не проходит полу-превращение в жутика бесследно, да и мир человеческий изо всех сил колотит по пяткам тех, кто не отрастил мозоли, коросты на теле, способные защитить от ударов. Собственная личность предает тебя, Мона, напоминая, что от прежней Маргаритки не осталось ровным счетом ничего. Ни-че-го. А значит, когда-нибудь, пусть позже, чем обычные люди, но все же я окажусь здесь. Ужасно.
В этот раз сознание отключилось надолго – переваривало полученную информацию, наверное. А потом встряхнулось, словно говоря себе: «Решай проблемы по мере их поступления». В общем, я, как большинство людей, оставила все «на потом», засунув поглубже голову в песок.
– Сраоша, расскажи мне о демонах. Что тут произошло? Почему они воюют меж собой?
Неужели старец и на эти вопросы ответ найдет? Этак я приду к рогатому выскочке уже подкованной, со всей имеющейся информацией.
– Демоны высшего порядка живут на самом верху.
Я послушно поднимаю голову.
– Там, где ветви Дерева касаются воды огненного озера.
(Чертыхаюсь, вспоминая неправильность мира, и смотрю уже вниз. Толку-то, кокон «без окон, без дверей»!
– В этом озере спит Дракон Хаоса, прародитель демонов, выгнанный из Верхнего мира и создавший свой собственный, Нижний мир. Магическая сила его детей хранит сон Всемогущего, но их война меж собой, словно писк назойливого комара, грозит нарушить сон.
– А если он проснется? Нижний мир погибнет?
Опять влезаю с расспросами. Но мне так хочется побольше узнать.
– Легенда гласит, что, если Дракон Хаоса проснется, он обовьется вокруг Дерева Смерти, сомнет его, вырвет с корнями и бренной землей, которой Дерево питается.
– «Землей, которой питается Дерево»? Наш мир, что ли? Мир людей?
– Да. Если разрушить основание Нижнего мира, сила огромных разрушений пройдется по земле, уничтожая все живое и мертвое в обоих мирах.
По словам старика выходило так, что, если Левиафан проснется, выживет лишь мир Верхний. До него и дотянуться сложнее, и защита посерьезнее, да и не полезет Дракон Хаоса туда, откуда его изгнали. Оп-па.
То, что рассказывает Сраоша, похоже даже не на легенду, а на старинную притчу, миф, страшилку для взрослых. Но как-то очень неприятно смахивает на описание Апокалипсиса: разрушения, гибель всего живого люда – полный список, как на подбор.
Конечно, уверенность, с которой говорил старец, несколько усыпила мой природный скептицизм, но картину столь глобальную представить все-таки сложно. Да и есть в этих россказнях что-то былинное или даже языческое, отчего начинаешь сравнивать их с тем, как древние люди боялись грозы и принимали ее, гром, огонь и камень за богов. Неужто ты и правда существуешь, змей Левиафан? Остается либо не верить совсем, либо поверить на слово – проверять не хочется.
Кажется, я снова уснула, а ведь старец так и не рассказал, почему демоны сражаются между собой!
– Причины не скажу. Не знаю. Но воют кланы из-за ссоры двух архидемониц: Лилит и Наамах. Каждая в конфликт втянула и детей, и слуг, и созданных тварей. Нижний мир раскололся пополам.
Сраоша делает жест палочкой, словно перерубает воздух сверху вниз.
– Лилит?
С меня даже сон слетел. Про Лилит я слышала много и часто. Еще бы! По преданиям она была первой женой Адама, созданной из грязи и нечистот, а затем, низвергнутая в пучины Ада, стала ассирийской дьяволицей, супругой Его Величества Самаэля, царицей Нижнего мира и прародительницей демонов.
– Наамах?
Про вторую «мадам» что-то ничего не припомню. Видимо, не настолько популярная личность.
– От супружества Лилит и Адама появился Асмодей. Войдя на престол Нижнего мира, он взял себе новое имя – Самаэль. Наамах, она же Наама, она же Лилит Алимта, – имя, переводимое как «жестокая Лилит» – младшая сестра Лилит. И вторая жена Самаэля.
– Ой, то есть?
Мозг начинал закипать, стоило попытаться вклиниться в хитросплетение демонического генеалогического древа.
– То есть, Лилит и мать Самаэля и его жена? А Наамах ей и сестра, и соперница, и невестка? Ой, вот черт!
Самым правильным решением было выкинуть всех этих демонов из головы. Поганой метлой и подальше. Черт с ними, они – демоны, что ж поделаешь, мораль им близка, как луна в отражении.
Но я, я-то тут причем? Лишь один вопрос в панике бился о стенку черепной коробки. Ладно, разберемся. Вслух же робко задаю вопрос Сраоше:
– А сам… эээ… муж, что же не помирит… эээ… сестричек?
– Самаэль мудр. Он знает, что подобно своре двух кошек, невозможно остановить женщин, если только не облить их холодной водой. Пока с небес не хлынул поток, не стоит и пытаться встать между ними, – философски высказался старец и я задумалась.
Не затем ли меня позвали? Мирить двух поругавшихся демонесс? Брр, а я-то что могу сделать? Стоять между ними и кричать «брейк»?
Тем временем Сраоша продолжил:
– Молодые высшие вспыльчивы и неосмотрительны. Скоро причина ссоры и вовсе будет потеряна. Грядет… грядет пробуждение Левиафана…
Ну, про Левиафана он зря. Это еще бабушка надвое сказала. Сраоша – не Анамелех, пророчить не его дело. Вот уж действительно: «Либо дождик, либо снег, либо будет, либо нет».
Поудобнее устраиваюсь на лежанке, закидывая руки за голову. Услышанное необходимо обдумать. Понятно, что пробуждения Левиафана не хочет никто, даже сами демоны высшего порядка, пусть спит себе и дальше. Значит, конфликт сторон необходимо разрешить, и чем быстрее, тем лучше. Призвали на помощь почему-то меня, не напрямую, а через Великого Герцога.
Вообще в этом деле слишком много белых пятен: почему меня, что за причина ссоры, какую роль играл Фер и два его хозяина. кроме того, что за дурной тон – приглашать в гости и заставлять проходить через мост с капами? И что за «друг», который меня спас? Кто такой Сраоша, если не человек?
Нет, не выйдет из меня Пуаро. Я, подобно его другу Гастингсу, засыпаю, стоит только закрыть глаза. На сей раз даже сон приснился, цветной, невероятно реальный. Или это был не сон?
…Черная, черная…
* * *
Бывает, полжизни готова отдать за то, чтобы четко запомнить сновидение! Вот оно, только что было тут – картинки яркие, как наяву. Родители, чьи силуэты тонут в темноте ночного парка, и фигура молодого сильного парня рядом. Он закрывает меня спиной, словно загораживая, защищая – глупый. Ведь мама с папой не могут сделать мне ничего плохого, да? Это с ними что-то случилось – тьма покрыла их, как грязью, обвила тела.
…Черная…
С ветки дерева за мной пристально следят красные глаза. А где-то рядом – я слышу дыхание – бродит существо, опасный зверь в глубинах тьмы. Не нападает, лишь ждет, пока все закончится. Глупый парень, хоть и взрослый! Разве справится он один со всеми? Тьма захватила даже родителей, а ведь они так любили меня. А теперь… теперь они хотят меня убить…
…Черная…
Я плохо помню, что он говорил, словно молитвы шептал. Полноте! Помню ли? Глупый сон заморочил голову. Не было такого, не было. Не могло быть!
Картинки меняются, и передо мной два полыхающих огня, красное и белое пламя. Что там говорил Сраоша – ссора двух демонесс? Лилит и Наамах, красное и белое. Да у них тут прямо война Алой и Белой Розы.
И вот оба пламени тонут в темноте – все той же, едкой и тягучей, и сталкиваются, тщетно пытаясь уничтожить друг друга. Трещит мир под их натиском, рвется пополам, и в глубине просыпается нечто… поднимается выше… нечто, способное уничтожить все.
…Черная…
И снова я в санктуме, вижу себя со стороны. Сижу задумчиво на диване, и Фер еще рядом, болтает что-то без умолку, а тьма подступает все ближе, ближе, просачивается под кожу, я уже слышу, как она шепчет нежно:
«…Услышь меня…»
И сон тает, растворяется.