Loe raamatut: «Темные воды времени. Книга первая»
Моей подруге Любаше и моим сестрам, с любовью, посвящается
От бога Рода и божественной Земли
Другие Боги в жизнь людей вошли.
Их было много. Древние славяне
Пред ними всеми головы склоняли.
(Михаил Кабзон)
Глава 1
Гроза налетела внезапно и обрушилась на тайгу, как карающий меч бога Перуна. Лес выл и рыдал под ее напором. Верхушки деревьев гнулись и стонали. Казалось, что еще немного, и они рухнут на мой дом, увлекая его в темную бездну ночи. Только кот Тимофей, как будто не замечал буйства стихии, сидел, уютно свернувшись на коврике у печки. И только его чуть подрагивающие уши указывали, что он на посту. Все видит из-под прищуренных век, и все слышит. Мой старый пес по кличке Бес неизвестной породы, лежал у моих ног, сторожко поворачивая головой при каждом раскате грома. Вдруг, он вскочил на ноги, одним прыжком достиг дверей и утробно зарычал.
– Ну, что ты… Успокойся. Это просто гроза, – попыталась успокоить я пса.
Но Бес успокаиваться не желал. Продолжал рычать все сильнее. Я подошла к двери и прислушалась к звукам бури, доносившихся снаружи. И ничего не услышала, кроме ее воя. Любаша, подруга, приехавшая ко мне, в гости оторвала взгляд от компьютера.
–Что там?
– Да ничего. Просто гроза. Бес волнуется. Наверное, боится грозы. – Усмехнулась я, и погладила собаку по медвежьей лохматой голове.
Бес посмотрел на меня с укоризной, вздохнул и пошел на свое место рядом с печкой.
– Любань, хорош в компьютер пялиться, пошли чай пить.
Я быстро собрала на стол. Любаша убрала компьютер в сторону, и мы сели чаевничать. Не успели мы выпить по первой чашке, как на улице громыхнуло так, что задребезжали стекла. Внезапно погас свет. Бес, соскочив со своего места, бешено залаял. Пламя в печи взвыло, как будто в топку плеснули бензина. Кот Тимофей сорвался с коврика, заскочил на стол, перевернув чашки, зашипел и выгнул дугой спину.
– Баста карапузики, кончилися танцы! – глубокомысленно произнесла Любаша, и спокойно продолжила грызть баранку.
– Щиток выбило. Но, предупреждаю сразу, не за какие коврижки не пойду сейчас на улицу. – Я встала из- за стола и пошла доставать керосиновую лампу.
Огонек в лампе горел розовым мягким светом, раздвигая темноту. Создавалось ощущение изолированности от всего окружающего мира.
– Любань, у тебя нет ощущения, что мы остались одни во всем мире?
– Нууу… Насчет всего мира не знаю, а вот что в радиусе 15 км нет ни одной живой души, это совершенно точно. И свет тут совершенно не причем. Именно столько я добиралась к тебе от ближайшего населенного пункта. И что тебя в такую глушь занесло?
– Тишины и покоя захотелось. Устала я от людей. – Я немного помолчала и добавила – …Думаю и люди от меня устали…
Любаша была моей близкой подругой. Невысокая, немного полная, с короткой стрижкой русых волос. Всегда с улыбкой на лице и чертенятами в больших серых глазах. Мы дружили с незапамятных времен. Нахлебались за прожитые годы всего и много. О таком говорят "пуд соли съели". Так вот, мы с ней съели не один пуд соли. Знали наверняка, что в любой жизненной ситуации мы всегда прикроем спину друг друга. И я в который раз подумала, что мне очень провезло с подругой.
Мы еще немного поговорили и собрались ложиться спать. Спала я в эту ночь очень беспокойно. То и дело, просыпалась и прислушивалась к звукам дождя. Но в конце концов под утро я крепко заснула. Снился мне странный сон. Как будто я брожу в тумане. Туман был таким плотным, что я не видела собственных вытянутых рук. Я отчаянно звала Любашу. И тут, кто- то тронул меня за плечо. Я резко обернулась… и вынырнула из своего сна. Любаша сидела рядом и трясла меня.
– Ну ты, мать, даешь!!
Перепугала меня до смерти. Как начала вопить "Любаша, Любаша!!". Что приснилось то?
– Да ерунда какая- то. Туман…Давно проснулась?
– Минут сорок, как. Хотела в компьютер залезть, да вспомнила, что у нас электричество кончилось. Давай, вставай. Я блинов завела. Только печь ты будешь. А потом пойдем с тобой цивилизацию возвращать.
– Ну уж, нет. Сначала цивилизация, а потом блины.
Я бодро встала с кровати, оделась и вышла на крыльцо. Небо было какого- то странного сиреневого цвета. Но, я не придала этому значения, списав все на вчерашнюю грозу. Утро все равно было чудесное. Солнце только выглянуло из- за кромки леса и переливалось всеми цветами радуги на мокром лугу перед домом. Воздух был чист и прозрачен. Я забежала в пристройку и открыла щиток. Все предохранители были на месте. Потыкав для приличия во все кнопочки, я вышла на улицу… и застыла с отрытым ртом. Около дома не было электрического столба. Нет, его не сломало грозой. Его просто не было, не было совсем! Для того, чтобы убедиться, что это не сон, я подошла к тому месту, где столб стоял еще вчера, и уставилась в землю. Там даже не было следа, воспоминания и того не было!
– Лююб, Любаняяя… – жалобно, но достаточно громко проблеяла я.
Любаня выскочила на крыльцо:
– Ну чего тебе? У меня там блины горят. От некоторых ведь не дождешься. Так голодом и заморят. Что со светом то, электрик?
Я все еще в задумчивости ковыряла носком ботинка место, где вчера стоял столб.
– Света не будет…– протянула я.
– Что, все так плохо? В деревню ехать надо? Ну вот, а я сегодня думала работу закончить. Ладно, пойдем позавтракаем, да в деревню махнем.
Любаша повернулась и вошла в дом. Я поплелась следом. Села, как завороженная за стол, и уставилась в угол, словно пытаясь там что-то высмотреть. Например, столб.
– Да что с тобой?! Не проснулась ты что ли? Я зверей покормила, только они чего-то не едят. Может они у тебя блины не любят? – продолжала тараторить подруга.
И только тут она обратила внимание на мою задумчивую молчаливость.
– Да что это с тобой??
– Люб, я есть не хочу. Пойдем на улицу. Кажется, у меня что- то с головой не в порядке.
Подруга с тревогой заглянула мне в глаза.
– Ну пойдем. Только ты не волнуйся. Все будет хорошо. – Принялась приговаривать она, глядя на меня глазами доброго доктора-психиатра.
Мы вышли на крыльцо.
– Любань, посмотри. Ты ни чего странного не замечаешь?
– А что странного? Чудесное утро!!!
И она восторженно начала декламировать: " Люблю грозу в начале мая…"
–Да подожди ты с грозой!!! Столб электрический видишь?
– Нет… – настороженно протянула она. – А, зачем тебе столб?
– Мне столб нужен для электричества. Так же, как и тебе, кстати. -Не удержалась от ехидства я. – А, его нет!!!! Ты понимаешь???! Нет столба!!!
– Да найдем мы твой столб! Чего ты возбудилась-то так? – Любаша все еще с непониманием смотрела на меня.
Ее нежелание меня понять подействовало на меня успокаивающе.
– Люб, столб не корова. Он в лес сам не убежит. Вчера столб был, а сегодня его нет!!! Нет столба!!! Ты понимаешь, дурында!!
– Да понимаю, все я понимаю. Ты главное не волнуйся… Как это нет??? – Наконец поняв мои слова, удивленно спросила она.
– Ну наконец то до тебя дошло. – Я с облегчением вздохнула. Значит, это не мои глюки.
Мы в растерянности оглянулись.
– Слышь, Ирка, а может он в каком другом месте стоял? А ты все забыла или перепутала чего? – С надеждой спросила подруга.
– Ага, перепутала… И провода в другом месте были… – я с тоской огляделась кругом, пытаясь примериться с действительностью.
И тут Любаша меня добила. Она трясла меня за руку и тыкала пальцем куда- то за моей спиной. Я в страхе оглянулась, ожидая увидеть все что угодно, от космического корабля пришельцев до чавкающих динозавров. И…
Глава 2
И ничего не увидела. От слова "совсем"… Асфальтовая дорога, гостеприимно струящаяся к воротам моего дома, тоже исчезла. Я выругалась сквозь зубы.
– Екарный ты бабай!!! Люб, может мы с тобой вчера грибов каких-то не тех наелись?
– Каких грибов.......! Мы вчера пельмени ели. От пельменей глюков не бывает. Это я знаю точно, иначе тогда вся моя жизнь один сплошной глюк. – С тоскливой ноткой в голосе проговорила подруга.
Возможно, мы бы еще долго так стояли, как грибки в песочнице, если бы наше внимание не привлек шум, который доносился из дверей дома. Мы рванули туда, готовые ко всему, ну или почти ко всему. Бес с радостным лаем носился по дому, опрокидывая мебель на своем пути (в силу своих габаритов, размером с маленького теленка). Тимофей орал диким голосом, пытаясь увернуться от… маленького лохматого человечка. Сначала я приняла его за ребенка, но быстро поняла свою ошибку. Всклоченная борода лопатой точно не могла вырасти у ребенка. Ну это уже было слишком! Я набрала полную грудь воздуха и гаркнула так, что зазвенели стаканы в буфете.
– Всем тихооооо!!! Бес, на место! Всем молчааать…!
На какое-то мгновенье, все замерли. А Любаня тихо сползла по стене и уселась прямо на пол возле дверей. Тимофей запрыгнул на печь и недовольно фыркал оттуда. Бес тихонько повизгивал и мотал хвостом не понятно с какой такой радости. А человечек залез на кровать, и с удобствами там расположился, закинув ногу на ногу.
– Ну, и чего уставились? – Спросил человечек. – Уж и поиграть нельзя – обиженно пробурчал он.
– Па-афнутий, ты что ли? – слегка заикаясь проблеяла я.
Не сказать, что я очень испугалась или растерялась. Я просто слегка обалдела. Нет, я конечно знала, что Пафнутий живет в моем доме, и даже иногда с ним разговаривала. Но вот что бы так, наяву…
Пафнутий – это мой домовой. Он жил в нашей семье уже довольно давно, лет триста как минимум. Он помнил еще моего прапрадеда. К слову сказать, мой прапрадед был колдуном. По крайней мере, так про него рассказывал мой дед. И мне Пафнутий достался по наследству. Если так можно сказать про домового. Но, наяву я его видела только один раз, и то мельком. Это случилось, когда я переезжала в этот дом и, по заведенной традиции, в прежней квартире оставляла старый башмак, звала домового в новый дом. Но, одно дело мельком увидеть, а совсем другое вот так … общаться. Пафнутий тем временем спрыгнул с кровати, подбежал к столу, забрался на табуретку и своей лапкой слямзил с тарелки сразу несколько блинов. Макнул их в густую сметану и стал с аппетитом жевать. Тем временем, Любаша стала приходить в себя. Она отскребла себя от пола, и тихонечко сев на скамейку, промяукала:
– Ир, это что, кто…? Это вот тот домовой, о котором ты мне рассказывала, да?
Закончив жевать, за меня важно ответил Пафнутий:
– Ну да. Позвольте представиться – Пафнутий. – И, чтоб меня прибило дверью, шаркнул ножкой, с достоинством поклонившись.
От такой галантности Любаша совсем потеряла дар речи. А у меня возник резонный вопрос:
– Ты что тут делаешь???!
– Нет, мне это порядком нравится! – Возмутился домовой. – Живу я здесь, если ты забыла…
Я потрясла головой и скорректировала свой вопрос.
– Что происходит, черт побери?!! Почему мы тебя видим и даже мило беседуем?
– Да перебросило вас, девки. Ох и сильно же тряхнуло…!! – С непонятным нам восторгом и, я бы даже сказала, с удовольствием сообщил Пафнутий.
– Куда перебросило?! – Хором спросили мы с Любашей.
– Куды, куды.... В параллельное измерение. Добро пожаловать в мой мир. – Ехидно заметил домовой, продолжая нагло уписывать блины. При этом не забывая их макать в сметану.
Я вскочила с лавки и заорала во весь голос:
– А ну, верни дорогу и столбы с проводами на место, ирод!!!!
Пафнутий аж блином подавился от обиды.
– Скажи спасибо, что я избу удержал!! А то сидели бы вы сейчас на полянке посреди леса! Орет еще.... Я ДОМОВОЙ! Я за дом отвечаю, а не за столбы с дорогами. О животине могу позаботиться еще. Вот она, животина, сидит жива и здорова, в количестве двух штук. – И он ткнул, измазанным в сметане пальцем в сторону Беса и Тихона. Кот от возмущения, что назвали животиной, выгнул спину и зашипел. Пафнутий обиженно отвернулся и стал облизывать пальцы.
– Одна орет, другой шипит…Никакой тебе благодарности!! – Ворчал он. – А, я, между прочим, знаете сколько сил потратил, чтобы избу удержать. Отощал, оголодал… А, где благодарность!!? Я вас спрашиваю!!! Блинов и то спокойно поесть не дали. Кстати, Любаня, блины вкусные.
Любаша, как во сне, пробормотала "спасибо". На меня его речь произвела впечатление, и я стала извиняться.
– Ну прости ты меня, дуру. Но тут у кого хочешь нервы сдадут. Понять должен. Мир? – И я заискивающе попыталась заглянуть ему в глаза.
Любаша немного ожила. Вздохнув, сказала:
– Давайте чаю, что-ли, попьем. Хотя… В данной ситуации, я бы водки выпила.
Я с ней согласилась. Достала бутылку и живо разлила по стаканам.
– Будешь? – спросила домового
– Не буду, и вам не советую. Так и спиться недолго. А голова вам нужна сейчас ясная.
Не обращая на его ворчание внимания, мы с Любашей выпили, закусили блинчиками и загрустили.
– Слушай, Пафнутий, делать-то сейчас чего? Как обратно вернуться?
– А, чем тебе здесь плохо? – Попытался поехидничать он, но видя, как я закипаю, махнул рукой: – Ладно, ладно… Чего ты? Я ж так, чтобы разговор поддержать. Не ко мне с этим вопросом. Думаю, волхвов вам надо искать, Старцев Ведающих. Только они со всеми стихиями управиться могут. А я что… Рядовой домашний дух. Это, чтоб в доме порядок, чтоб печь не коптила, блины вон не пригорали. Нету, девоньки, у меня силы вернуть вас обратно. Так что, любезные вы мои, в путь вам собираться, старцев искать.
Мы с Любашей переглянулись.
– Нуууу… – протянула Любаша, – в путь так в путь. А где их этих старцев то искать, Пафнуша.
Домовому очень понравилось ласковое обращение.
– Вот, учись !!! – Обратился он ко мне. – А то только и знаешь, что орать.
– Ты мне голову то не морочь! Политесы потом разводить будем. Ты дело говори. – Сердито пробурчала я, изо всех сил пытаясь сдержать, рвущееся наружу негодование Пафнутьевой наглостью.
– Оххххохонюшки…! Всем домовым хозяева, как хозяева, а мне… Вот знал бы твой прадед, как ты со мной… – и он безнадежно махнул своей лапкой в мою сторону, горестно при этом вздыхая.
– Ладно, девки, слушайте… – он даже блины перестал есть, проникнувшись важностью момента. – Волхвы живут на берегу реки в дубраве. Дубрава та – заповедная, не каждый дорогу найдет. Проводником вам послужит сердце, его слушайте. Ну, и конечно, желание вернуться. – Пропел он замогильным голосом.
Я начала наливаться гневом. Была бы сковородка под рукой, точно бы запустила. Пафнутий уловил мое настроение и придвинулся ближе к Любаше, справедливо рассудив, что в подругу я сковородки метать не буду.
– Не знаю я, девки, более ничего. Слышал от знакомого лешего, то что вам сказал. Самим придется разбираться. – Скороговоркой закончил он.
После такой информации мне захотелось еще грамм сто навернуть. Но, в одном домовой был прав, голова нужна была светлая. Я встала и, не откладывая в дальний ящик, начала собираться в дорогу. Любаша, посмотрев на мои метания, присоединилась ко мне, внося в сборы порядок и размеренность. Выступать решили на следующее утро. За хлопотами и сборами прошел целый день. Наступила ночь. Пора было ложиться спать. Но сна не было ни в одном глазу. Пафнутий спал в обнимку с Тимофеем на печи, при этом оба сладко почмокивали во сне. А у меня мысли роились в голове, не давая заснуть. Но ни одной дельной я так и не нашла. Просто махнула на все рукой, решив, что утро вечера мудренее.
Глава 3
Восход застал нас уже на ногах. Голова ясная, мысли бодрые, но все пустые. Страшно было сделать первый шаг. Было решено, что Бес пойдет с нами, а Пафнутий останется с Тимофеем дом сторожить. Присели на дорожку. Повздыхали для приличия. Но, честно говоря, дорога уже манила. Попрощавшись с Пыфнутием, мы наконец -то вышли в путь.
Пока шли по поляне до леса, было даже весело. Мы опять попали с Любашей в историю! Не первый раз, к слову. И в реальность происходившего как- то до конца не верилось. Метров через сто начинался лес. Стройные звонкие сосны прятали в своих кронах немыслимое количество птиц. И те сопровождали наше продвижение радостным хором. Не жизнь – сказка!!! Я во время себя одернула. Ну да, сказка… Только в прямом смысле слова. И, чувствует мое сердце, сказка будет страшненькой. И вообще не известно, чем она закончится. Разговора с Любашей не получалось. Во-первых, шли быстро, дыхание сбивалось. А во-вторых, эмоции зашкаливали настолько, что даже не знали, о чем говорить. Так, в молчании, прошли километров пять, и подруга попросила сделать привал.
– Ирк, ты знаешь куда идти? Где эта самая дубрава?
– Нее, Любань…Представления даже не имею. Но, Пафнутий сказал " на берегу реки дубрава". Дубов в наших краях сроду не росло. Так, опять же, края-то не наши вовсе. Ох горе – горькое. Тут у нас речушка недалеко течет, маленькая такая. Воробью по колено. У ней даже названия то никакого нет. Может помнишь, мы, когда из деревни на мой кордон ехали, мосток переезжали?
– Да не помню я никакой речушки с мостком. Темно ведь было, ночь. Мы всю дорогу с тобой болтали. Я в окна-то и не глядела даже. – В голосе подруги слышались нотки отчаянья.
– Знаю одно. Идти куда- то надо. Сидя на месте, проблему не решим. А речушка, какой ни на есть, а проводник. – Доводы мне показались вполне разумными, и я слегка приободрилась. Правда, подругу они не вдохновили, и она тоскливо оглядывала окрестности.
Выпив по глотку воды из фляжки, мы тронулись в путь. Через некоторое время услышали шум воды, и из- за очередного бугра увидели …речушку. Только это была не совсем речушка. Тьфу ты! Это была совсем не речушка. Это была большая бурливая река.
– Ты ж говорила, что речушка воробью по колено… А тут не то воробью, слон фиг перейдет. Да течение какое быстрое. Нам на тот берег здесь не перебраться.
– Говорила, говорила… – Пробурчала я себе под нос. – Это ж в нашем мире про воробья актуально. А здесь… – И я махнула рукой, выразив этим жестом все накопленные эмоции. Но делать что-то было надо, и я предложила:
– Пойдем вдоль берега. Может кого увидим, у кого спросить можно. Да и вдоль реки не заблудимся. – Предложение было вполне себе разумным.
Но на Любашу напала сварливость, и подруга никак не желала с ней расставаться:
– Ага, увидим, спросим… Еще не понятно кого увидим. Помнишь, как мы с тобой Македонскую границу зайцами в поле проскочили? Тогда там одни пограничники были. Чуть не пошли у них спрашивать. Слава Богу, вовремя смылись. Так там нам грозил просто штраф. А тут… Вообще ничего не ясно. То ль башку какой-нибудь Змей- Горыныч откусит, то ли Баба Яга в печке изжарит…– ворчала она, но послушно плелась за мной.
Мы спустились к берегу реки (речушкой назвать теперь язык не поворачивался этот бурный поток). Идти там было легче. Влажный песок был плотным, как асфальтная дорога. Так мы прошли еще километров семь. И увидели, о счастье, хлипкий мосток переброшенный на тот берег. Бес шел впереди. Перед самым началом моста он остановился и с недоверием обнюхал старую древесину. Засомневался не только Бес. Нам с Любашей это дряхлое сооружение уверенности в выбранном пути не прибавляло. Но, надо было идти. И я первой поставила ногу на шаткие дощечки моста. Мост протестующе заскрипел, Бес залаял, а Любаша запричитала.
– А, ну все цыц! А то первые пойдете. И так страшно до чертиков. А тут вы еще… скулите хором. – Рявкнула я не оборачиваясь.
Любаня прикрыла рот ладошкой, давая мне понять, что она нема, как рыба. Бес протестующе заворчал, но гавкать все же поостерегся. Дышать я стала только на другой стороне реки. Замахала руками, подавая подруге знаки, что бы шла и не боялась. Раз меня выдержал, то и ее выдержит. Что бы описать дальнейший переход через реку понадобился бы отдельный рассказ. Скажу только одно, что все перебрались благополучно и сели немного отдохнуть, чтобы прийти в себя. Солнце уже стояло в зените, и мы решили немного подкрепиться. Вокруг плотной стеной стоял лес. Пчелки жужжали, птички чирикали. В общем, благодать. На какое- то время мы даже забыли, где мы находимся и что здесь делаем. Из расслабленного состояния нас вывел Бес. Он тихо поднялся, подошел к кромке леса, и глухо зарычал. Мы подскочили, как ужаленные и стали настороженно озираться. Было такое ощущение, что из- за сомкнутых ветвей за нами кто- то наблюдает. Никого не увидев, мы вроде бы успокоились. Но состояние покоя и умиротворенности было нарушено.
От мостика вглубь леса вела чуть заметная тропа. Кто по ней ходил даже представить не пытались. Увидев в тропинке некий перст судьбы, решили идти по ней. Тропинка сначала виляла между огромных валунов, которыми был усыпан этот берег. Затем, метров через триста, ныряла под полог леса.
Это был не просто лес, это были жуткие еловые корбы. Мы шли медленно и звук наших шагов заглушал толстый слой опавшей хвои. С ветвей свисал мох до самой земли. Он был похож на бороды древних старцев, седой, с легкой прозеленью. Между корней, тугими паучьими клубами вился туман, местами выползая, как щупальца спрута, на тропинку. Казалось, что еще немного и эти щупальца схватят нас и утащат в какую-то темную и сырую нору… Бррр… По спине пробежал холодок. Разговаривать не хотелось вовсе. Любые звуки здесь сразу же пропадали, словно тонули в глубоких мхах. Даже мой пес шел, понурив свою лохматую башку. Хотелось быстрее вырваться отсюда, к солнышку, к свету, к теплу и пению птиц. Но, не видно было даже просветов в кронах. И чем дальше мы продирались сквозь эти дебри, тем больше казалось, что ельник становился еще гуще и темнее. Теперь даже клочка неба не было видно сквозь могучие кроны. Воздух стал тягучим и влажным.
– Не зря говорят: В сосновом лесу – молиться, в березовом – веселиться, а в еловом – удавиться… – пробурчала подруга у меня за спиной.
– Только не говори, что ты удавиться собралась. – Не поворачивая головы, ехидно заметила я. – Нам еще подвиги впереди предстоят. Не забыла?
– Не дождетесь, – фыркнула Любаша, – и про подвиги я помню. Пойди туда не знаю куда. … Знаю, в детстве читала…
У меня потеплело на душе. Все-таки здорово, что мы вместе. И возникла уверенность, что все у нас получится. Но мои оптимистические мысли нарушил Бес. Он бешено залаял и рванул большими скачками вглубь чащи. С криками: " Бес, назад!! Бес, стоять!!! ", мы с Любашей ломанулись за ним, не разбирая дороги. Ветки хлестали по лицу и рукам, расцарапывая до крови кожу. Не обращая на это внимания, мы неслись со всех сил, пытаясь догнать пса. Внезапно, земля ушла из- под ног, и я стала падать вниз, вниз, вниз…, пока темнота меня не накрыла своим темным глухим покрывалом. И я перестала видеть и слышать.
Глава 4
Очнулась я от того, что рядом кто- то тихонечко скулил и повизгивал. Медленно открыла глаза. Вокруг была непроглядная темень. А над головой звезды. На фоне звездного неба вырисовывался силуэт лохматой башки. Именно оттуда и слышалось повизгивание. А рядом сидела Любаня и тихонько скулила.
– Вот, блин, концертная бригада… – Я осторожно попыталась привстать на локте.
Любаня выть перестала и кинулась ко мне.
– Ты лежи, лежи… Вдруг перелом какой. – Захлопотала вокруг меня она. – Хочешь водички?
– Не хочу я водички. И нет у меня никакого перелома. Башкой к чему- то хорошо приложилась. Все кружится.
Любаша помогла мне сесть и прислониться спиной к чему- то упругому. Я ощупала рукой пространство вокруг. Руки в темноте натыкались на мягкую сырую землю, переплетенную корнями.
– Любань, а где это мы?
– Где, где… сказала бы я тебе, где. да запас слов нецензурных кончился. В яму какую-то мы провалились. Или в колодец какой. Или еще куда… Темно. Не разберешь. И все из- за этого Беса-Балбеса…! Уууу… ирод!!
Бес сидел на краю ямы и виновато прятал нос лапой. При этом не забывая заискивающе поскуливать.
– Ладно. Чего уж там…– подруга милостиво махнула рукой.
– Любань, думаю, что выбираться сейчас нам нет никакого резона. Не видно ж ничего. Тут на дне сучков полно. Костер здесь разведем, и переночуем. Все равно по такой темноте идти не сможем. Да и место для стоянки не найдем. А Бес нас сверху покараулит.
На том и порешили. Огонь костра разогнал тьму вокруг. И мы смогли наконец разглядеть место, куда попали.
Это была не совсем яма. Мы провалились в подземный ход. О том, кто его вырыл, даже думать не хотелось. Мы прижались ближе к костру и вглядывались в окружающую нас тьму несколько настороженно. Но, честно говоря, сильного страха не было. Скорее это было настороженное любопытство. Да и Бес себя вел вполне спокойно. Положив свою медвежью голову на лапы, он периодически сокрушенно вздыхал.
Решили, что спать будем по очереди. Первой дежурить вызвалась я. Все равно сна не было ни в одном глазу. Любаша положила голову на рюкзак, свернулась калачиком и тихонько засопела, а я закинув голову наверх, принялась любоваться звездами.
Искры от костра поднимались в небо и там растворялись, поглощенные ночью. Костер стал затухать, не находя себе пищи. Я встала что бы собрать немного веток. Прошла несколько шагов внутрь, впрочем, не выходя за круг света. Подобрала хворост, и кинула его в костер. Огонь радостно взвился и благодарно заскользил по сучьям. Я решила собрать еще немного дров, про запас. Ночь обещала быть долгой. И тут, за моей спиной послышался тихий шорох осыпающейся земли и осторожные шаркающие шаги. Бес тихонько зарычал. Резко обернувшись назад, я увидела в нескольких шагах от себя … маленькую сморщенную старушонку.
Старушонка была совсем маленькой. Едва-едва доставала мне до пояса. Сгорбленная спина, крючковатый нос, сморщенное личико, похожее на печеное яблоко. Только глаза светились зеленым рысьим огнем. По куриному сморщенная лапка держала большую сучковатую клюку. Зеленоватая мешковина, служившая ей одеждой, была подвязана простой веревкой. Я выронила дрова и отступила несколько шагов назад. При этом, чуть не наступив на Любашу. Подруга моментально проснулась и подскочила, как ошпаренная.
– Что ??! Кто ??!! – Терла она заспанные глаза.
И тут она увидела нашу ночную гостью. Мы стояли с ней молча, и только пялились на старушку, глупо приоткрыв рты. А тем временем, бабулька подошла ближе к огню. Внимательно оглядела нас с ног до головы, и скрипуче пробормотала:
– Что, девки, провалились? Попал куренок в западню… Охохоххх… Присесть что ли можно у костра вашего?
Мы недружно закивали головой. Старушка села у огня, ловко подогнув ноги калачиком. Мы осторожно опустились по другую сторону костра, кое-как сумев подстегнуть челюсти.
– Бабушка, вы … Баба-Яга? – несмело спросила Любаша.
От такого ее вопроса я аж икнула. А бабка рассмеялась скрипучим заливистым смехом, больше похожим на стрекотание бурундука, нежели на смех человека.
– Ну тоже сказанула, " Баба – Яга".... Ох, насмешила!! Сказок что ль начиталась, глазастая? – И она озорно подмигнула Любаше.
От этого ее подмигивания меня отпустило. Я с облегчением вздохнула. Превращать в лягушек и жарить немедленно нас не будут. Уже хорошо. А бабулька тем временем продолжила:
– Нет, девоньки, я простая лесавка.
– Кто??? – хором спросили мы.
– Лесавка я, – Как глухим громко пояснила она. – Значитца, простая помощница Лешего. А зовут меня Аристида. Вы можете звать меня баба Рися.
Нет, мы, конечно, были ко всему готовы. По крайней мере, нам так думалось. Но ее имя нас добило окончательно. Более нелепого имени по отношению к этой старушонке представить себе было просто невозможно. Мы начали сначала подхихикивать, пытаясь себя сдержать. А потом просто совершенно неприлично стали хохотать в голос. До икоты, до желудочных колик. Все это время, пока длилась наша истерика, бабулька спокойно сидела, поглядывая на нас из-под лохматых бровей, я бы даже сказала, с пониманием.
– Ну, что, угомонились? Слушать будете, али мне дальше идти? – строго спросила старушка, глядя на нас с укоризной. Нам стало стыдно. И мы принялись в два голоса, слегка еще икая после бурного веселья, просить у бабушки прощения. После того, как старушка нам милостиво кивнула, уставились ей предано в глаза, и приготовились слушать.
– Сразу видно, не местные вы, не тутошние. И думается мне, что грозой вас перебросило. – Мы дружно закивали головами, обрадованные такое ее прозорливостью. Баба Рися тем временем продолжила. – Гроза та не простая была. Ну вам то от этого радости мало. Вы, поди, обратно вернуться хотите?
– Ой, хотим, бабушка, еще как хотим…– Запричитали мы хором с подругой.
Бабулька махнула на нас своей куриной лапкой, что бы мы замолчали. И продолжила:
– Не просто это, девоньки, ой как не просто. Лес этот не простой. Много кого здесь прячется. У вас это называют "нечистой силой". Даже моему хозяину, Лешему, сюда путь заказан. Поэтому и прорыты эти ходы. Я многого то не знаю. Мое дело в лесу помогать за порядком глядеть. Но кое-чего и мы в нашей глухомани слышали. – Хитро прищурившись, проговорила бабуля. – Думаю на сегодня хватит. Спать ложитесь. Утро вечера мудренее. А мы с Бесенышем посторожим вас, так уж и быть.
Не скажу, что ее речь нас сильно успокоила. Но, напряжение немного спало. Одно дело вслепую тыкаться в разные стороны. Совсем другое, когда кто-то хоть что-то да знает. И мы улеглись с Любашей возле костра. Бабулька что- то замурлыкала. Песня – не песня, так вроде мелодия какая-то. В ней было шуршание камыша, шорох трав, шум легкого летнего дождя. И, не заметив как, мы провалились в глубокий спокойный сон.
Глава 5
Я проснулась, как от резкого толчка. Шея онемела от неудобного лежания на каком-то, выступающем из земли, корне. Небо над головой чуть посветлело, и звезды таяли, как льдинки под лучами солнца. Любаша еще спала, и я заботливо укрыла ее своей курткой. Костер догорел совсем, и только еще немного теплились угли под толстым слоем остывающего пепла. Рядом никого не было. Сон… Первое, что пришло мне в голову. Мне приснился сон. Бабулька со странным именем " Аристида". Крепко должно быть, я приложилась вчера при падении.
Я раздула угли и положила в костер несколько сухих веток. Пламя запрыгало и весело затрещало. Достав из рюкзака нехитрую снедь, я попыталась сделать завтрак. Получились просто бутерброды с колбасой. Бес наверху стал скулить, напоминая, что он тоже голодный. Тем временем, Любаша проснулась, вылезла из- под куртки и стала озираться.
– Доброе утро. Ты кого потеряла?
– А, бабуля где?
Ну вот… А, я так надеялась, что это был сон…
– Я думала, что это мои глюки из-за травмы вчерашней. Как-то не могу до сих пор перейти на ЭТУ реальность. Все кажется, что мы просто в поход с тобой отправились. – Сокрушенно вздохнула я. – Вставай, пожуем чего ни будь, да дальше пойдем.
Мы быстро позавтракали. Собрали свои нехитрые пожитки. И стали думать, как выбираться из ямы. Мне представлялось это не особенно трудным, так как кругом из земли торчали корни. Перемазавшись в земле, мы вскоре были уже наверху.
