Loe raamatut: «Ведьма Чёрного озера. Тайна русалки»

Глава 1 Неожиданное наследство

Седовласая женщина преклонных лет тихо-мирно дремала в глубоком, мягком и жутко удобном кресле. Ее, изрезанное морщинами лицо, казалось странно умиротворенным и расслабленным. Она, забывшись глубоким сном, слегка всхрапывала, от чего очки на ее лбу, слегка подпрыгивали, норовя сорваться и свалиться на пол.

Женщина спала. За окном шел мелкий, нудный, надоедливый дождик. Такой дождик, жарким летом, не приносит прохладу, а наоборот – наполняет воздух душной, тяжелой влагой, от чего утомительная жара кажется уж и вовсе, невыносимой.

Этим летом жара наступила рано. Очень быстро сочная зелень на деревьях сменилась осенней желтизной, листья повяли и трепыхались на ветру, точно унылые тряпочки, коричневые и некрасивые.

Старые люди страдали особо сильно – давление, одышка, спазмы. Любой момент мог стать последним.

Дождь уныло тарабанил по крыше, старуха спала, свеча на столе, толстая и душистая, горела синим пламенем.

Утро еще не скоро.

Голова старухи дернулась, глаза распахнулись резко и сразу.

В глубине зрачков полыхнуло бордовым…

Где-то в высоких небесах блеснула яркая вспышка и громыхнуло, от души и очень громко.

Тонкие пальцы, обтянутые коричневой, почти что пергаментной кожей, крепко вцепились в тяжелый, старинный фолиант.

Книга раскрылась и алые зрачки впились в мелкую вязь изящных, выведенных твердой рукой, букв.

*

… Альбине спалось очень плохо в этом странном, непривычном и новом для нее, месте.

«Какой дурак, придумал рекламу «Домик в деревне»» – раздраженно размышляла девушка, яростно почесывая покусанные комарами ноги и руки – Наверняка, человек ненормальный, мазохист-извращенец… Убила бы!

Перевернувшись с правого бока на левый, Альбина вдохнула душный воздух полной грудью, лягнула ногой легкое покрывало, взятое ею с вечера, просто так, на всякий случай и зевнула – лучше не стало.

Ей, по- прежнему, что-то давило в бок, впиваясь в тело, точно та самая горошина, отделяющая настоящих принцесс от поддельных, надоедливый комар зудел где-то в районе уха, тонко и назойливо, жалил так, что казался не безобидным крылатым надоедой, а настоящим вампиром-кровососом, из окна тянуло сырым, болотистым духом, а в самой комнате – небольшой спаленке уютного флигеля, воздух висел, невыносимо душным облаком, влажным и липким.

Волосы, предмет особой гордости самой Альбины, свалялись самым бессовестным образом, превратившись из изящных локонов, еще вчера красиво уложенных и спадающих на плечи густой волной, цвета золотистой пшеницы, в неопрятную паклю, под ногтями затаилась жирная грязь, выковырять которую, не удалось даже при помощи всего маникюрного набора, благоразумно прихваченного Альбиной из дома, а тело, современной, раскованной девушки, коей, несомненно, считала себя Альбина, покраснело и распухло от некрасивых розоватых пятен, вызванных укусами мерзких насекомых.

Девушка вздохнула и уткнулась носом в экран мобильного телефона – сигнал, в этом, богом забытом уголке России, проходил почему-то плохо, слышимость хромала на оба уха, дозвониться, как, ни печально это было осознавать, ни до кого не удалось и вот, веселенькие цифры радостно проинформировали Альбину о том, что уже настало утро, вернее, самое его начало – пять часов.

Алина застонала громко и вслух, ничуть не заботясь о том, что бабушка, носящая имя учительницы из анекдотов, Марь Ивановна, проснется, потревоженная ее охами и ахами.

Бабушка… Ах, та самая бабушка!!

Все началось именно с бабушки, папиной мамы, которая, не подавая признаков жизни в течении многих лет, вдруг, круто переменив свое решение, вздумала пообщаться и, точно чувствуя за собой какую-то вину, отправила письмо невестке, с просьбой отпустить погостить единственную внучку к незнакомой старухе, аж на целых две недели.

Надо сказать, что родители Альбины развелись много лет тому назад, в то время, когда крошечная щекастая девочка с золотыми кудряшками, только собиралась начать посещать детский садик. Папуля испарился бесследно, и Альбина, если честно, не могла вспомнить даже его лица. У мамы, на память о недолгой семейной жизни, осталась пара-тройка фотографий, но, это и всё.

Мать воспитывала девочку одна.

О самой же бабушке, Марь Ивановне, проживающей, по мнению Альбины, в немыслимой глуши – Пермском крае, среди лесов, болот и озер, они с мамой, благополучно успели позабыть. Теперь пришлось вспомнить.

Сама же Маргарита Арнольдовна, модный в городе ландшафтный дизайнер, решила взять на работе тайм-аут и провести пару недель в каком-нибудь пансионате, на лоне природы, далеко от суеты большого города.

Самое обидное, что единственная дочь Маргариты Арнольдовны, Альбина, была причислена к той самой суете, разлучена с друзьями и отправлена, в какой-то Зажопинск, на растерзание незнакомой женщине, с приказом, величать Марь Ивановну «бабулей» и бурно радоваться сложившейся ситуации. К тому же, в письме, бабушка откровенно намекала на то, что сделает Альбину своей наследницей, а наследовать, опять же, по уверениям Марь Ивановны, было что.

Наследство!

Для Маргариты Арнольдовны одного этого слова оказалось вполне достаточно, чтобы, без двух недель, совершеннолетняя Альбина начала готовиться к дальнему путешествию.

Деньги много значили для энергичной Маргариты Арнольдовны, сполна вкусившей всей прелести положения матери-одиночки – отсутствие помощи со стороны второго родителя, государства, унизительной нищеты и ощущения полнейшей беспомощности.

Поэтому, женщине пришлось быстро осваивать модную профессию, пользуясь старыми связями, новыми покровителями и врожденным даром впитывать новые знания, как губка воду.

Внешностью и прочими талантами, природа женщину не обделила и поэтому, помаявшись некоторое время, Маргарита Арнольдовна, зубами выгрызла свой личный кусочек счастья и ринулась зарабатывать веселые, шуршащие бумажки, твердо вознамерившись обеспечить достойное существование и себе, и своему единственному, горячо любимому ребенку.

При таком отношении к любой возможности пополнить семейный бюджет, Альбине оставалось только смириться и радоваться тому, что на нее, неожиданно, свалилось увесистое наследство.

Альбина радоваться упорно не желала.

Перспектива провести две недели, драгоценных летних месяцев, неизвестно где, у черта на куличках, без привычного круга общения, без друзей-подруг, ночных клубов и бассейна, а, так же, без Евгения, с которым она, недавно рассталась, но, рассчитывала помириться, не вдохновила ее.

Упрямая, как все истинные Овны, она, настоящая блондинка, отправляться в ссылку, «в деревню, к бабке, в глушь, в Саратов», или, как там, у классика, отказалась наотрез, заявив матери, что забаррикадируется в собственной спальне, поставит под кровать биотуалет, начнет питаться китайской лапшой и пить воду из крана, но в деревню, к незнакомой бабке, хоть она и доводится им, ближайшей родственницей, не поедет, ни за что! Никогда! Ни за какие коврижки!!

К тому же, интуиция, никогда до сих пор не подводившая девушку, буквально вопила о том, что – нет, нет, ехать никуда не нужно! Останься дома, Альбина, иначе…

В интуицию Альбина верила свято – она не раз уберегала ее на опасных улицах города, позволяя ускользнуть от беды. Иной раз, девушка сама удивлялась тому, как ей повезло – машина, мчавшаяся на полной скорости, прямо на неё, глохла в паре шагов от перепуганной Альбины, сосулька, решившая начать свой полет к земле, разбивалась, сразу же, после того, как, она, проходила опасное место скорым шагом, струя кипящей воды из прогнившей теплотрассы, била фонтаном, рядом, но, все равно, чуть в стороне… В любом из этих случаев, словно бы, кто-то неизвестный, но заботливый, брал Альбинку за руку и буквально выдергивал ее из опасных ситуаций.

Мать в силу интуиции не верила, все опасные несуразицы, происходящие с дочерью, списывала на нелепые случайности и категорически отказывалась мириться с какой-то там блажью, способной лишить их денежных средств.

«С паршивой овцы, хоть шерсти клок! – заявила она, в ответ на протесты дочери –Хоть раз в жизни твой папашка окажет нам материальную помощь, пусть и таким оригинальным способом!»

Бунт продлился пару дней – лапша окончательно опротивела, вода, пахнущая хлоркой, вызывала икоту и изжогу, от туалета и ванной, мама, слава Богу, Альбину не отлучила, но вот, отсутствие средств на мобильном телефоне, оказалось действительно смертельным ударом.

Альбина, впервые в жизни, задумалась о том, что наличие собственных денег, возможно, ей не повредит.

Утром третьего дня, Маргарита Арнольдовна вошла в спальню дочери, как всегда решительная и подтянутая, ни дать, ни взять – тренер по фитнесу, а не продвинутый ландшафтный дизайнер с достаточно пышной фигурой и, насмешливо фыркнув, потрепала дочь по блондинистым кудрям:

– Заканчивай забастовку, Альбинка! Будет так, как я сказала. Погостишь у Марь Ивановны, порадуешь старушку. Сколько там ей радоваться осталось-то? Писала мне, что совсем плоха. Болеет часто, помрет, с внучкой не пообщавшись. Молочка попьешь парного, сметанки домашней покушаешь, огурчиков-помидорчиков без нитратов и пестицидов. Глядишь, притретесь… подружитесь. Кавалера себе отыщешь, раз уж Евгению отставку дала – и, глядя в широко распахнутые от удивления, возмущения и обиды, глаза девушки, изменившие свой обычный синий цвет до почти черного, слегка приподняла руки – Шучу. Шучу, Альбина… Про кавалера – это я напрасно. Две недели, а, потом я куплю тебе путевку Испанию. Хочешь в Испанию, дочь? Золотой песочек, европейский сервис, пальмы, апельсины.. Красота! Должничок у меня образовался. Кредитоспособный. Вот он и подсуетится для моей ласточки. Но и ты, дорогая – Маргарита Арнольдовна, вполне серьезно, погрозила дочери пальцем – смотри, не оплошай и не профукай наследство! Знаю я, эти деревенские нравы – там все, поголовно, приходятся друг другу родственничками, хоть и седьмая вода на киселе, а, родня! Так, что, смотри в оба, спуску никому не давай. Глядишь, обеспечишь себя приданым без всяких хлопот и надрыва жил.

Альбина скривилась – «кредитоспособный должничок», это не иначе, как новый мамин любовник, Анвар, жгучий брюнет кавказской национальности, запавший на томный взгляд и пышные формы Маргариты Арнольдовны.

Не знал он, бедолажка, что, все, охи-ахи бедной, одинокой женщины, растящей ребенка в жуткое время, не что иное, как хитрые ловушки и капканы, тенета, в которые и попадаются лоховатые мужички, клюнувшие на приманку.

И, пусть этот Анвар считается крутым меном, даже, быть может каким-нибудь криминальным авторитетом и он, и его кошелек, окажутся в полном распоряжении Маргариты Арнольдовны в самое ближайшее время.

Глупый карасик станет исполнять все мамины прихоти не хуже той самой золотой рыбки и лишь потом, когда окончательно ей надоест, придет время расставания. При чем, все произойдет по его инициативе и с его подачи – это он, мерзавец, вскружив голову несчастной, одинокой женщине, с ребенком на руках, безжалостно бросит ее, предаст и будет чувствовать вину за свой некрасивый поступок всю оставшуюся жизнь.

Если вдруг, Маргарите Арнольдовне, понадобится какая-либо подмога от бывшего любовника, она, безусловно, получит ее без всяких проволочек, а тот самый любовник станет всячески благодарить небеса за то, что ему предоставили возможность еще раз оказать услугу столь замечательной женщине.

Сама Альбина, шашней матери с богатыми мужиками, не одобряла, но и осудить ее, у дочери язык не поворачивался.

Всяк крутится, как умеет. В, конце- концов, мама никого не обманывала и никого не обирала, а, деньги, полученные подобным путем, считала разновидностью зарплаты, премией, бонусом к своему основному заработку.

Так что, можно было не сомневаться в том, что через две недели, в крайнем случае, через месяц, Альбина отправится на отдых в Испанию, а, жгучий брюнет Анвар – в отставку.

Конечно же, Альбина прекратила забастовку, вернувшись, к привычной жизни, и согласившись поехать в незнакомый хуторок, который, про себя, упорно продолжала именовать «Зажопинском» и «Мухосранском».

Евгений не звонил и не приезжал, Альбина дулась и скучала, готовясь к вояжу на родину предков, а, Маргарита Арнольдовна срочно отправила телеграмму, извещавшую незнакомую Марь Ивановну о скором прибытии внучки

… Та- та-та…Тра-та-та…Каких-то несколько дней и Альбина уже черти-где, далеко от родного дома, от дорогой мамочки, от друзей и подруг.

«Печально, все это! – раздраженно подумала Альбина, яростно почесываясь и смирившись с мыслью о том, что сон, предатель этакий, улетучился, окончательно и бесповоротно – комар мерзавец, достал совсем! Искусал всю, кровопийца, впору Блейда из-за границы выписывать!»

Ей пришлось ехать поездом, затем трястись в электричке, а под самый конец пути, путешествовать автобусом – стареньким, некомфортабельным и дребезжащим на каждом ухабе.

Подобных монстров автобусной промышленности, Альбине до сих пор, встречать не приходилось. Данный экземпляр напоминал девушке доисторического ископаемого ящера – до такой степени изношенности довела несчастного представителя пассажирского транспорта долгая трудовая жизнь. Облупленная краска, заклеенные скотчем, окна, двери, перекосившиеся до невозможного и какие-то судорожные всхлипывания при каждом повороте руля, заставляли впечатлительную горожанку втягивать шею в плечи и испуганно жмуриться.

Альбине казалось, что вот-вот, еще мгновение и автобус, отдаст свою автобусную душу, автобусному богу, заглохнет, замрет, развалится на запчасти на очередном повороте, ухабе, колдобине и она, Альбина, вместе со своей единственной спутницей, теткой неопределенного возраста и подозрительной наружности, обутой в фиолетовые галоши и повязавшей на голову зеленый платок, вывалится из этого, чудо-транспорта, прямо в пыль грунтовой дороги и покатится, по грязной земле, цепляясь ногами за камни и колючки.

Однако, автобус, оказался куда крепче, чем могло показаться на первый и даже, на второй, взгляд.

Дядька, весь провонявший табаком и бензином, смачно сплюнув на твердую землю, пробормотал нечто трудно переводимое, плюхнул набитую вещами сумку Альбины на пыльную траву обочины и.. был таков..

Автобус, извергнув из себя облако вонючего дыма, крякнул, гукнул и исчез за поворотом, оставив Альбину и ту самую, невразумительную тетку, не проронившую за всю дорогу ни единого слова, наедине.

Альбина окончательно растерялась – дитя города, порождение технического прогресса и жертва урбанизации, она, совершенно неожиданно, оказалась в местах диких и безлюдных.

Куда ни глянь – сплошная полоса леса, незнакомого, неприветливого и опасного.

Вытаращив глаза, благополучно продремавшая все три часа дороги, Альбина, наконец-то очнулась и сообразила, что вляпалась в неприятную историю.

Она абсолютно, то есть, абсолютно, не знала, куда ей следует идти и где находится, тот самый хутор, с незнакомой Марь Ивановной, доводящейся ей родной бабушкой по отцу.

– Могла бы и встретить! – недовольно буркнула Альбина, неловко переступив ногами, обутыми в модные босоножки на высоком каблуке.

Босоножки выглядели неуместно, со всеми своими шнурочками, стразиками и розочками. Как передвигаться в подобной обуви по густому, дикому лесу, Альбина не представляла. Данную обувь, больше похожую на орудие пыток, она нацепила на ноги чисто принципиально – ну никак не могла она, городская модница, заявиться в деревенскую глушь в примитивных шлепках на босу ногу! Фу! За кого ее примут аборигены? Аборигенов стоило сразу поставить на место – мол, она, Альбина – королева, а все прочие смертные, так, погулять вышли! Наверняка, не часто в их краях появляется сногсшибательная блондинка, модельной внешности.

Спохватившись, девушка резко обернулась, намереваясь узнать дорогу у случайной попутчицы – замызганного вида, бабенки.

«За спрос – не дают в нос!» – здраво рассудила Альбина и, глубоко вдохнув, протараторила: «Извините, женщина, вы не подскажете, как пройти к объекту Черно-Озеро? Это, хутор такой, где-то поблизости…»

Обернувшись, девушка так и замерла с открытым ртом, забавно покачиваясь на высоких каблуках, обнаружив, что осталась в гордом одиночестве – зеленый платок нелюдимой местной жительницы мелькал где-то вдали, почти сливаясь с зеленой же, в это время года, листвой.

Альбина мгновенно почувствовала себя обманутой – ее коварно бросили, покинули, оставив одну на растерзание многочисленному дикому зверью, которое, несомненно, бегает стадами по этому неприветливому и хмурому лесу.

Медведи! Кабаны! Волки!

– Стойте! Подождите! – орала Альбина, спотыкаясь и пытаясь бежать за юркой бабенкой, таща за собой тяжеленую сумку с гостинцами и шмотками – Подождите меня! Постойте!!!

Наверное, Альбина представляла собой, весьма комичное зрелище – высокая, худощавая деваха, с совершенно европейской фигурой, в коротких шортах и откровенном топике, больше похожем на лифчик, в босоножках со стразами и на высоком каблуке, галопом мчащаяся по дороге и орущая во всю мочь своих молодых, слегка испорченных никотином, легких.. Хорошо еще, что единственная зрительница, в этот момент окончательно растворилась в густой листве и поведать миру о позорном забеге городской фифы не имела возможности.

Надо сказать, что выбилась из сил та самая фифа, очень быстро.

– Уххх!! – Раскрасневшись и задыхаясь от непривычных физических нагрузок, Альбина, так и не догнавшая шуструю тетку в зеленом платке и фиолетовых галошах, остановилась, споткнувшись о камень, валявшийся на дороге, пребольно зашибла большой палец на левой ноге, оцарапала голое колено об острый замок собственной сумки и замерла, согнувшись в пояснице, широко разевая рот, глотая воздух и кашляя, точно туберкулезник.

Данная поза выглядела комично и неприлично, но правила приличий в сложившейся ситуации, Альбину беспокоили меньше всего.

– Дурдом на выезде! – Альбина выругалась, в сердцах пиная собственную сумку. После пробежки вспотели не только подмышки, но и все остальные части тела. Альбина, прямо- таки, явственно ощущала, как целые ручьи пота заливают ее лоб, уши, спускаются на грудь, текут все ниже и ниже. Она вся, вплоть до нижнего белья, пардон за уточнение, пропиталась мерзким, липким потом. Даже на теннисе, на который, с маниакальным упорством, ее водила продвинутая маман, чрезвычайно уважающая этот вид спорта, милый президентам, министрам и прочим сливкам общества, девушка так не утомлялась..

И, что делать теперь? Она одна, посреди страшного, дикого леса, кишащего кровожадными и голодными тварями, охочими до сладкого, девичьего мясца. И, вероятно, вскорости эти самые голодные твари, объявятся, клацая зубами и сверкая глазами.

Беззащитная, грязная, потная..

Альбина глубоко вздохнула – к ее большому сожалению, аборигены не догадались поставить посреди леса душевую кабинку…

– Девушка! – голос прозвучал прямо над ухом Альбины и она, позабыв про нехватку кислорода, резко взвилась в воздух, издав при этом вопль, которому могли позавидовать все индейцы Америки, одновременно с этим, ухитрившись развернуться на сто восемьдесят градусов и замереть, полуприсев, раскорячившись на самом солнцепеке, выставив перед собой руки с длинными ногтями, окрашенными ярким, коралловым лаком.

Ногти хищно шевелились и постукивали сами собой, точно когти хищной птицы, орла там или ястреба…

Вернее, постукивали зубы Альбины, причем, мозг Альбины, в процессе явно участия не принимал – девушка застыла, вперив взгляд остекленевших от испуга глаз, в обладателя незнакомого голоса, поразившего ее, точно гром с ясного неба.

Она увидела рядом с собой рослого парня, лет семнадцати-восемнадцати, широкоплечего, спортивного, в коротких шортах и белой майке-«алкоголичке», с надписью «Локомотив!», ярко красной бандане на голове и.. босого.

Парень, слегка оглушенный воплем незнакомой девицы, совершенно очевидно пятился назад, до глубины сердца пораженный ее внешним видом и агрессивностью маникюра.

– Это маньяк! – неизвестно с чего решила Альбина, испугавшись еще больше, а, от того, побледнев, точно вчерашний покойник – маньяк, подстерегающий в лесу бедных девушек, болеющий за «Локомотив»! маньяк-фанат!

От испуга, она принялась совершать глупые, эксцентрические действия, намереваясь отпугнуть маньяка и спасти свое драгоценное тело от сексуальных домогательств типа в красной бандане.

– Девушка! – парень колебался, продолжая пятиться и держа Альбину на безопасном расстоянии от собственной персоны – С вами все в порядке? Вы, чегой-то, побледнели? Испугались кого? Первый раз в лесу? Вы не бойтесь – продолжал он уговаривать Альбину, как ей казалось, притупляя её бдительность и подкрадываясь к девушке всё ближе и ближе – Места у нас тихие, спокойные. Вы здесь одна?

– Не твое дело, подонок! – Альбина, решив, что лучшая защита – это нападение, ринулась вперед, воинственно вращая глазами и размахивая сумкой – Маньяк!!! Врешьььь… Меня так просто не возьмешььь …….

Голос девушки сорвался на визг, а сумка, еще пару мгновений назад казавшаяся неподъемным грузом, взвилась в воздух и полетела вперед, врезавшись в парня, наподобие пушечного ядра и обвивая его ноги длинным ремешком, точно индейское боло.

Парень, не ожидавший от Альбины, подобной прыти, испуганно хрюкнул и рухнул к ее ногам, как подкошенный. Белоснежная «алкоголичка» маньяка – фаната «Локомотива» мигом покрылась серой дорожной пылью.

– Подонок! – рявкнула сумасшедшая блондинка, распаленная собственным бесстрашием и бросилась на врага, выставив перед собой руки с агрессивно растопыренными пальцами.

… Даже теперь, спустя несколько часов, валяясь в бабушкиной постели, Альбина вспыхнула, точно спичка, вспомнив свое позорное поведение там, на проселочной дороге, среди дикого леса. Подобного стыда, она не испытывала с тех самых пор, как, много лет назад, еще в детском садике, по ошибке написала в чужой горшок и воспитательница, толстая тетка предпенсионного возраста, строго отчитала ее в присутствии всей группы детей и родителей.

Горшок, кстати, принадлежал тому самому, подлецу Евгению, звонка от которого, Альбина бесполезно прождала последние две недели.

– У вас в городе все такие бешенные? – морщась от боли в расцарапанной Альбиниными ногтями, шее, парень мужественно перенес первую помощь, оказанную ему красивой блондинкой.

Помощь заключалась в том, что девушка, устыдившись собственного неадекватного поведения, пшикнула на царапины духами из пузатого флакона и приложила к ране чистый носовой платок, свой собственный, носовой платок, пожертвованный ею для благой цели.

– Я испугалась! – виновато отозвалась Альбина, на мгновение, прекратив бегать вокруг пострадавшей жертвы ее буйного воображения – Все так неожиданно и глупо получилось. Знаешь, я первый раз в лесу, далеко заехала, а тут… И тетка меня бросила..

– Ага! – парень потянулся грязными руками к шее, почесать царапины, но Альбина, испуганно ойкнув, вновь щедро пшикнула на них своими духами.

– Не нужно хвататься! – виновато предостерегла она – Инфекцию занесете!

– Что ж, такие вонючие? – парень недовольно принюхался, скривился и оглушительно громко чихнул, а Альбина лишь пробормотала, обиженно и слегка растерянно:

– Да? А мне кажется, что хорошие.. Дорогие.. Мама их Франции привезла.. От Тины Римчи..

– А-а-а! – парень понимающе кивнул – Подарок? И вещь, вроде, ненужная, и выкинуть жалко…Не брызгай на меня больше, а, то у меня все стадо разбежится, а, Буян, тот и вовсе… забодает.. А, эта, Тина Римчи, тебе кто? Тетка? Родная? Родственница? Чего во Францию-то поперлась? На ПМЖ?

– Да, нет…– промямлила Альбина растерянно. Она даже и предположить не могла, что где-то на просторах родной страны, могут жить люди, не знающие, кто такая Тина Римчи.

– Тогда – выбрось! – совершенно спокойно посоветовал парень, отряхнув короткие шорты от приставшей к ним пыли – Нечего травиться! Воняют – жутко! Дрянь, а не духи!

– Жалко, как-то…– Альбина не собиралась выбрасывать настоящие французские духи – Я к ним привыкла уже.

– Как хочешь! – парень поправил бандану и легко подхватил тяжелую сумку – Травись, коль собственное здоровье не дорого. По мне, так «Дифлофос» и тот, лучше пахнет. Ладно, меня Женька зовут, я в Черно-Озеро живу, хутор такой, неподалеку… А, ты, как здесь очутилась? Ветром принесло или остановку попутала? Тебе, небось, в Филлиповку нужно? Это еще час езды на автобусе. Разве шофер тебя не предупредил об этом?

Альбина невольно вздрогнула, припомнив тарахтящее и дребезжащее чудо технике, настоящий раритет автобусной промышленности.

– Нет-нет! – торопливо воскликнула она, опасаясь, что красная бандана последует за зеленым платком, растворившись в лесу и бросив ее на произвол судьбы – Мне нужно в Черно- Озеро! Я в гости приехала!

– В гости? – парень выронил сумку, и Альбина охнула, явственно расслышав какое-то подозрительное звяканье – К кому это? Я в Черно-озеро всех знаю. Тебя, вот – парень с сомнением посмотрел на Альбинку – не припомню что-то, прости.

– К Марь Ивановне! – неохотно ответила Альбина, покусывая ноготь. Ей показалось, что в пылу схватки, он обломился, но, нет, к счастью шедевр маникюрного искусства уцелел, ничуть не пострадав в стычке, в отличие от Женькиной шеи. Случись по – иному, где бы Альбина стала искать мастера по маникюру в здешней-то глухомани?

– А, я, то, все думаю, на кого ты похожа?! – парень хлопнул себя по лбу с такой силой, что Альбина невольно поежилась и почесала собственный. У нее, от подобного удара, наверняка случилось бы сотрясение мозга, а, Женьке, хоть бы что – идет себе, вразвалочку, прутиком у цветочков лепестки сбивает, посвистывает, Альбинину сумку тащит, точно кулек с семечками, без напряга, а она, бедолажка, ковыляет следом на полусогнутых, тащится из последних сил, грязная, потная, растрепанная… Баба Яга в тылу врага!! Обидно, да?

– А может, там и трястись нечему? – ехидно хихикнула Альбина – Зачем качкам мозги? Они одними мускулами обходиться привыкли! – и она вновь хихикнула, но тихо-тихо, чтобы Женька не услышал.

Придав себе, по возможности, гордый и независимый вид, Альбина, с трудом выпрямив спину, подстроилась под широкий Женькин шаг и, заглядывая парню в лицо, поинтересовалась:

– Идти, долго еще?

Парень неопределенно хмыкнул, сплюнул, обтер лицо чистым платком, подаренным ему Альбиной, и нехотя ответил:

– Не то, чтобы очень – сейчас в лес свернем, километров пять по тропе, затем, полем, полчаса, на бугор и в ложбинку, а там – и, Черно-Озеро, рукой подать!

Альбина сдавленно охнула, едва сдержавшись, чтобы не рухнуть прямо в дорожную пыль. Они, по ее прикидкам, отмахали, уже не меньше пяти километров, а еще, оказывается, пехом, лесом, а затем, полем.. Невольно, девушка, с тоской, вытянув шею, посмотрела назад – не покажется ли, друг-автобус, не увезет ли ее, милый железный зверь, обратно, в места, обжитые и цивилизованные, подальше от быстро бегающих теток в фиолетовых галошах и садистах, в красных банданах.

Кто-то из вас пробовал, ходить на каблуках, в жару, по грунтовой дороге, извозившись в пыли, на голодный желудок, да еще хорошенько вспотев? И где, хваленые, разрекламированные «дезики», гарантирующие сорок восемь часов настоящей свежести? Не верьте никому и никогда! Альбина, на собственном горьком опыте убедилась, как ловко дурят нашего брата производители парфюмерной продукции! Никакой свежести, сплошной праздник пота и торжество липкой грязи на фоне неприятного запаха! А босоножки, превратившиеся из удобной, стильной обувки, в орудие пыток, настоящие «испанские сапожки», украсившие ноги Альбины болезненными мозолями? Альбина, бешеные деньги была готова заплатить за банальные, самые простенькие сланцы, в которых, так удобно было бы шлепать по пыльной дороге!

«Выпендрилась, называется! – еще больше раздражалась Альбина – Поразила, как говорится, аборигенов, в самое сердце! Дура набитая!»

Вон, Женька деревенский парень, чешет босиком, и плевать ему на мучения бедняжки Альбины! Так и надо ей, глупой, изнеженной городской вертихвостке, жертве родительского произвола и, внезапно проснувшейся любви к родственникам!!!

Парень казался Альбине симпатичным – правильные черты лица, чистая кожа, без прыщавой угреватости, свойственной подросткам, глаза, темно-карие, добрые и хитрые, а вот волосы девушке разглядеть не удалось – они надежно спрятались под банданой, делавшей аборигена, слегка похожим, на этакого, современного пирата. От чего-то, Альбине казалось, что ее спутник – брюнет и волосы у него, густые-густые, слегка вьющиеся до самых плеч.

Этакий Джонни Депп, молодой вариант местечкового разлива, слегка адаптированный к местным, суровым реалиям.

От чего и почему, Альбина уверилась в брюнета, сказать трудно. Наверное, потому что, тот, городской Евгений раздражал Альбину блондинистым цветом волос, почти таким же светлым и блестящим, как у самой Альбины.

Может быть, девушке захотелось разнообразия?

К тому же, именно к черным волосам, отлично подошла бы, восхитительная красная бандана, спасавшая в данный момент голову парня от жаркого летнего солнца.

Тот, городской Евгений, исчезнувший с Альбининого горизонта, казался теперь рахитичным задохликом, в сравнении с широкоплечим и рослым Женькой.

Сама же Альбина, девушка, хоть и худощавая, но, высокая, чувствовала себя рядом с парнем весьма комфортно – ей не нужно было заморачиваться по поводу своего роста, каблуков, гнуться и сутулиться. Смотрелись они с Женькой хорошо, Альбина знала это наверняка.

Только смотреть, к сожалению, было некому – дорога, на много метров вперед, радовала пустотой и безопасностью – ни одного маньяка в поле зрения. Возможно, все они разбежались в неизвестном направлении, почувствовав резкий запах Альбининых духов? А, может, отродясь, не водилось маньяков в глухих лесах возле Черно-Озера? Разве что, Женьку испугались?

«Быть может, здесь и не придется скучать! – губы девушки растянулись в предвкушающей улыбке – Главное, найти занятие по душе и хорошую компанию! Наверняка, Женька здесь не один такой красавчик! У него, скорей всего, есть друзья, и он меня с ними познакомит!»

Альбина на мгновение представила себя, такую красивую, загорелую, синеглазую блондинку, в компании обворожительных, пасторального вида красавцев, высоких, накачанных парней! Они будут сопровождать ее, королевишну, возить на пикники, провожать домой, устроят дуэль из-за нее, городской девушки, настоящей блондинки.

«Фу-ты! – сама себя одернула Альбина, виновато покосившись на спокойного, как удав, Женьку, словно тот мог невзначай подслушать ее сокровенные мысли – Как же, как же, размечталась, ворона! Здесь тебе, что, заповедник, край непуганых кавалеров? Не может быть, чтоб у такого красавчика, да, не было подружки? Небось, какая-нибудь, Олёнушка, подстерегает, симпатягу – Женьку, на самых подступах к Черно-Озеру, с вилами в руках, злая и ревнивая.»