Loe raamatut: «Марионетка Тьмы. Ведьма за миллион. Ловушка для инквизитора»
Часть 1. Ведьма за миллион
Глава 1. Просыпайся, Виринея! Просыпайся!
Тьма… Мёртвая, ледяная.
Тишина. Только дыхание и шорох пепла.
Дорога. Бесконечность. Камни-осколки допивают кровавые следы.
Бежать. Вперёд. Сквозь Боль. А назад – Смерть.
Остановиться? Сбежать? Нет, не отпустит.
Сдирает кожу, сжигает мысли. Смеётся. Тянет-толкает.
Край – бритва. Режет-рассекает. Осыпается. Манит.
Пропасть. Ждёт.
Снизу доверху. Тела-кости. Глаза-души. Мёртвые. Рты-провалы. Шепчут.
Покорись, умри, отдай!!!
Крик. Отовсюду и нигде. Во мне.
Оборвался. Затих.
Последний вздох – кровь на губах. Горькая, гнилая.
Снова крик. Его. Плач. Вой.
Беги!!! Пожалуйста!!!
Обернусь. Уже не успеть.
Оно здесь…
Я села в кровати, пытаясь глубоким и частым дыханием унять грохот в груди. Было темно. В горле стоял привкус крови, тело онемело от холода, в ушах звенели отголоски жуткого хохота, а перед глазами стояла зловонная яма с человеческими телами.
Это был мой любимый кошмар.
Облизала сухие губы, бессмысленно глядя в темноту. Темнота отвечала полной взаимностью. Вскоре я успокоилась и упала на подушку, чтобы в полной мере "насладиться" ощущениями. Было ой как нехорошо. Даже жестокое похмелье, умноженное на самую гадкую из простуд, и то не смогло бы превзойти моё нынешнее состояние. Видимо, ночью я умерла и теперь лежу в постели, расщепляясь на отдельные составляющие. По крайней мере, во рту происходило именно это. Там кто-то сдох.
Я натянула край одеяла до подбородка и закрыла глаза в надежде доспать. Под подушкой загудел будильник. Выключила и… продолжила лежать. С извращённым удовольствием мазохиста представляла себе пятичасовой практикум по зельеварению, зевающих коллег по цеху и собственное желание оказаться где угодно, но только не там. А ведь ещё минут десять, и я всё-таки опоздаю в Академию и получу выговор на работе.
Стало жарко. Я высунула босую ногу наружу и со стоном потянулась. Удовольствия хватило ровно до того момента, как левая ступня натолкнулась на что-то твёрдое и ледяное, чего здесь просто не могло быть. Я медленно села и… в ту же секунду с визгом соскочила на пол, где зацепилась за тапочки и села на пятую точку.
– Свет! – потребовала я, и спальня тут же озарилась уютным жёлтым сиянием.
Хм… На моём одеяле лежал мужик. Нет, не так. Мёртвый, абсолютно голый, здоровенный мужик в татуировках. Надобности проверять его жизнеспособность не возникало, достаточно было и неестественно вывернутой головы. Труп это труп и есть, но когда он попадает в твою постель и ты его туда не складировала, это, знаете ли, удивляет.
Я вдоволь насмотрелась на мужика и быстро переползла в кресло напротив кровати. Явных признаков борьбы в комнате не было. Одеяло выглядело так, будто он просто свалился с потолка. Я даже погипнотизировала его белёную поверхность не меньше минуты, но ничего не увидела. А вот на полу было много сухих следов от тяжёлой обуви. Или вчера я ничего не заметила, или они появились, пока я пребывала в отключке. Вот это уже напрягало.
В животе заурчало, но от перспективы завтрака к горлу неожиданно подступил противный комок. Это утро стоило бы начать с коктейля из трёх зелий сразу, иначе прийти в себя мне не грозило и до вечера.
Ящик стола открылся сам. Нужные пузырьки перекочевали на подлокотник и встали в ряд. Благословенная травниками троица – "Белый цвет", "Звёздочка" и "Веселушка". Противовоспалительное, обезболивающее и тонизирующее средства. Гадость на вкус редкостная, но сразу стало гораздо лучше. Внутри потеплело и исчезла болезненная скованность в мышцах. Эффекта должно было хватить часов на шесть. И – о, чудо! – мне даже захотелось есть.
По пути на кухню я обошла квартиру, но не обнаружила ни единого признака чужого присутствия. Правда, пыльновато, хотя я сделала уборку только позавчера. Всё перемыла-перетерла, пока подруга и соседка по квартире Ксюня наслаждалась отпуском вместе со своим парнем Ратмиром и не мешалась под ногами.
Нет, слишком всё странно для одного утра. Мне срочно требовалась приличная доза кофеина, чтобы привести сознание в порядок и всё обдумать.
На кухне было холодно. От приоткрытого балкона до мисочек на полу тянулась цепочка грязных кошачьих следов. Похоже, ночью вернулась наша мантикора Мотя, но вместо магического лаза почему-то воспользовалась открытой дверью. Неужели я снова забыла её запереть?
Я закрыла балкон и включила кофеварку, достала из шкафчика чашку, а из пустого холодильника пакет с молоком. В хлебнице отыскался чёрствый бублик в компании плесневелой половинки батона. Больше похвастаться было нечем.
Запахло кофе. Налила себе ароматного напитка и плеснула в него молока. Точнее, попыталась. Из картонной коробки в чашку выпал вонючий комок. Кинулась смотреть дату. Прошло три дня с момента покупки. Почти свежее, тогда почему скисло?!
Аппетит снова пропал. Я выплеснула содержимое чашки в раковину и отправилась в душ. Наскоро вымылась, надела синий форменный костюм и вернулась в спальню. На ходу завязала волосы в привычный хвост и перед зеркалом добавила к туалету завершающий штрих – повязала на шею бант из белого шёлкового шарфика. И тут заметила, что в комнате кое-что изменилось.
Мужик… он сидел в кресле и умильно ковырял в ухе моей пилочкой для ногтей.
– Здрасьте, приехали! Вот только тебя мне и не хватало!
Ухо зомби дрогнуло и как локатор настроилось на звук. Пилочка со звоном полетела на пол.
– Тхые дошь веиахой бхоихиньи? – пробулькал мертвяк и снова зашевелил ухом в ожидании ответа.
– Ещё чего! Сам ты – дошь!
Зомби резко выпрыгнул из кресла и недвусмысленно двинулся ко мне.
– Рааш тхые нье охна, йя дъхольхьен ньехмеехлехнно тхея убьйить!
В последнем бульке мне отчётливо послышался членовредительский подтекст, и хорошо, что не только мне. С тихим хлопком сработала система защиты. Полезная такая штука, досталась от прежнего хозяина квартиры.
К мертвяку рванулся огненный смерч, который мгновенно его поглотил. Я искренне расстроилась, что ещё и пепел с паласа придётся сметать, однако зомби подкинул сюрприз. Дым развеялся, и он упал к моим ногам совершенно невредимый. Из открытого уха струйкой взвился сизый дымок, который тут же обернулся встрёпанным воробьём. Злобно чирикая, птичка ринулась в бой, который завершился в мою пользу. После сокрушительного удара подушкой бешеную пичугу припечатало о стену, однако спустя секунду-другую воробей снова взмыл в воздух, бросился в окно и расколотил форточку. В комнату ворвался ледяной ветер.
– Ну, всё, это была последняя капля! – От избытка чувств я пнула мертвяка ногой под рёбра и взвыла, потому что отбила пальцы.
Осколки стекла с перезвоном вернулись на место, и форточка стала как новая. Опять-таки спасибо системе защиты.
Я кое-как поправила причёску, надела длинное синее пальто и собралась пойти на треклятые курсы. Мужика пока оставила как есть, вечером, если что, найму грузчиков, чтобы оттащили в соседний дом, некроманту на опыты. В обмен на информацию. Нужно же было узнать, что это двухметровое растатуированное чучело забыло в моей постели. Однако у двери я так и застыла с протянутой рукой. С дивана раздавался требовательный писк серебряной тарелочки.
– У вас одно новое сообщение от госпожи Беловой с пометкой "Срочно", – доложил вежливый мужской голос. – Желаете прослушать?
– Давай, – вздохнула я, повинуясь голосу интуиции.
Тарелочка мелодично звякнула и заговорила уже голосом подруги. Я как-то сразу поняла, что Ксюня сильно не в духе, несмотря на мирный фон из плеска волн и криков чаек.
– Ну, привет, Колючкина, это снова я. Не знаю, где тебя носит две недели кряду, но это уже несмешно! Ещё один пропущенный звонок, и я вернусь раньше времени, чтобы отыскать твою неблагодарную тушку и как следует ей наподдать. И пусть тебе будет стыдно за мой испорченный отпуск и возвращение раньше времени, а то я уже за тебя волнуюсь! – Внезапно её голос прервался истерическим воплем и плеском воды. – Ратмир спрыгнул с вышки в океан. Ха-ха, опять плавки потерял! Лови трусы, милый, пока не уплыли, не то вон та акула тебя неправильно поймёт. Так, мне, кажется, пора! Пока-пока!
Яблочко остановилось, а я оторопело задумалась. О каких таких двух неделях говорила Ксюня?! И пока я пыталась найти хоть какой-то разумный ответ, из-под двери хлынуло голубоватое магическое свечение и… грохнул взрыв.
Отпрыгнуть я не успела…
Глава 2. Одним недобрым зимним утром…
За несколько часов до описываемых ранее событий
На смену стылой и вьюжной ночи явился сумрачный рассвет. Ветер стих, а низкое небо продолжало клубиться тяжёлыми грязно-жёлтыми тучами, что побуждало накрыться одеялом и сладко спать, игнорируя звон будильника. Но Дэланакар дэ Аншэри, не спал, и даже не был дома в своей постели.
Глухая злость и странное чувство беспокойства привели его в тренировочную залу Управления Инквизиции Бьёрсгарда задолго до рассвета. В глубине помещения было откровенно темно, однако рука главы Комитета Внутренней Магической Безопасности твёрдо и неумолимо сокрушала головы глиняных големов, словно при свете дня. У его босых ног уже высилась гора глиняных черепков, но проблема никуда не делась.
Голем шагнул из темноты там, где вампир и предполагал его увидеть. Пришла пора покончить с бесполезным колотьём горшков. Инквизитор приготовился завершить тренировку последним точным ударом, но вовремя заметил за человекоподобной фигурой размытое движение.
– Преизрядно же вы здесь постарались. – Из темноты внезапно вынырнул начальник отдела Собственной Безопасности Управления.
Дэлан легко уклонился от прямолинейной атаки голема, давая возможность Калану дэ Гаркхату разнести глиняную куклу силовым приёмом. В тишине зашуршали черепки, осыпаясь с образовавшейся кучи.
– Чем обязан? – сухо спросил вампир.
– Хотел бы я сказать, что оказался здесь исключительно ради торжества духа над ленью, но это будет неправдой. Не желаете ли сразиться с настоящим противником?
Дэ Аншэри мысленно сплюнул. Калан слыл тщеславным и жадным карьеристом, а ещё умелым и ловким соперником, который не гнушался подлого приёма. И не только в драке. Поэтому с ним всегда приходилось быть на чеку. И то, что он явился сюда именно сейчас, наводило на некоторые неприятные мысли.
– Я уже закончил на сегодня.
– Бросьте, Дэланакар, окажите мне такую честь. – На лице дэ Гаркхата застыла смиренная улыбка, но глава КВМБ уже понял – ему всё равно придётся остаться в зале.
– Прошу. – Он кивнул на чистый участок пола.
– Который год подряд вы побеждаете в инквизиторском турнире? – Начальник ОСБУ занял своё место и брезгливо оттолкнул босой ногой почти целую глиняную голову с намёком на глаза и уши, затем поддёрнул вверх штанины чёрных трико и плавно перетёк в боевую стойку. Дэлан последовал его примеру. – Восьмой?
– Одиннадцатый, господин дэ Гаркхат. Из них лично вы уступили мне девять.
– Ваша правда, уступил. Посмотрим, что будет в следующий раз. А пока я намерен биться во всю силу. Начнём. Не щадите меня, сразимся не как коллеги, но как инквизиторы.
– Что-то вы излишне разговорчивы сегодня. Уверены, что не перепутали тренировочную залу с кабинетом генерал-магистра?
– Отнюдь. Я намерен поговорить именно с вами.
– И лучшего места для этого вы не нашли?
Впрочем, дэ Гаркхат был предсказуем. Допрос мог начаться в самый разгар поединка, когда оппонент окажется не способен думать ни о чём другом и совершит ошибку. Не в бою, так в разговоре. К Дэлану же он питал личную слабость. Уж больно ему претила быстрота, с которой сородич достиг столь высокого положения в Управлении, обойдя при этом инквизиторов, более удобных для его ведомства и лично генерал-магистра.
Вместо ответа Калан ринулся в атаку. Вампиры закружились по тренировочной зале бесплотными тенями. Дэ Аншэри с лёгкостью парировал прямолинейные атаки, нацеленные на разведку его сил, но отвечать не спешил. Ждал подходящего момента, чтобы уложить противника на маты. И дождался. Тот получил удар в грудь и спиной снёс груду черепков в центре залы.
– Превосходный удар, – признал Калан поднимаясь, и они вернулись на исходную. – Вижу, двухнедельный перерыв никак не отразился на вашем мастерстве.
– Желаете снова это проверить? – прищурился Дэлан.
Его тренировки не прекращались с момента поступления в Академию Инквизиции. Почти каждое утро вампира начиналось либо здесь, либо дома, в тренажёрной комнате. Это дисциплинировало. Но сегодня что-то было не так, что-то терзало душу. Будто он забыл о чём-то важном. Поэтому слова дэ Гаркхата уже не были обычной отвлекающей болтовнёй. Он явно что-то знал, иначе бы не притащился сюда в такую рань, даже ради возможности в очередной раз потрепать ему нервы.
– Непременно, – поклонился начальник ОСБУ, сохраняя привычную елейность, но в его глазах читалась какая-то новая, по-особенному гаденькая усмешка. – Продолжим?
Схватка закипела с новой силой. На это раз Калан был хитрее. Дэлан с трудом уходил от череды мощных атак. Когда босая ступня почти коснулась его щеки, он едва успел отшатнуться и совершить обратное сальто. Манёвр окончился на той самой голове, которая минуту назад была отброшена его противником. Черепки печально хрустнули и обратились в пыль. Но насладиться дэ Гаркхату победой он не позволил. Атаковал его с такой стремительной яростью, что тот едва успевал защищаться и в конце концов снова полетел на пол.
– Я удивлён вашей физической формой. – Калан принял протянутую руку и поднялся. Его глаза многозначительно блеснули.
– Так вы об этом хотели поговорить?
Тот покачал головой с таким участливым выражением, что Дэлан едва не поморщился. Сомнений не было, для него приготовили нечто значительное.
– По инициативе генерал-магистра Готты в отношении вас было начато служебное расследование, – сообщил начальник ОСБУ, явно ожидая какой-то особенной реакции, но лице дэ Аншэри не дрогнул ни один мускул.
– Основания? – просто спросил он.
– О, у нас их предостаточно. Вы отсутствовали в Управлении более двух недель. Недель, весьма щедрых на события. Признаться, никто из нас уже и надеялся увидеть вас снова. Лучшие ищейки Управления сбились с ног, пока искали вас и вашего приятеля Гертона по всему Убежищу. Где же вы были, что даже "ОКО", наша чудесная система глобального наблюдения за населением, так и не смогла определить вашего местонахождения?
Внешне Дэлан всё ещё оставался абсолютно спокойным, но внутри у него всё будто заледенело. Две недели… Да он не помнил и того, что было вчера.
– Причём здесь Архивариус Управления? – прищурился он.
Дэ Гаркхат вздёрнул подщипанную бровь.
– Вот смотрю я на вас, дэ Аншэри, и диву даюсь: то ли вы так хорошо притворяетесь, то ли действительно ничего не знаете, но многие в Управлении полагают, что вы оба сладко спелись с террористами из числа Братьев Пламени. Иначе как ещё объяснить тот факт, что двое высокопоставленных инквизиторов с доступом к засекреченным данным, исчезают сразу после того, как Хранилище данных Управления было вскрыто и наглым образом обворовано. И преступники прекрасно знали, что и где им искать, ибо действовали по наводке.
– И что же забрали?
– Те самые материалы, которые вы изволили запрашивать у нашего Оракула.
За истекший месяц Дэлан действительно делал запросы в Хранилище, чтобы пересмотреть кое-какие из давно закрытых дел. И некоторые из них находилось в секции с ограниченным допуском. В том числе и списки агентов Управления, которые он просматривал одними из последних. Его интересовали всего несколько имён. И "ОКО", конечно же, следила за ним через жетон. Вот почему несколько дней кряду его беспокоила головная боль. Система пыталась проникнуть к нему в голову. Готта знал, что он ищет этих людей, и позаботился о том, чтобы их имена навсегда исчезли. Когда же он понял, что не сможет зачистить его сознание, то решил разом избавиться от двух зайцев. Братья Пламени заполучили вожделенные имена, и теперь улицы Бьёрсгарда пропитаются кровью неугодных генерал-магистру, а ответит за это он, Дэланакар дэ Аншэри. Его подставили, и он сам позволил это сделать.
– Лично рылись в моих вещах? – хмыкнул он. – Надеюсь, обыск доставил вам настоящее удовольствие.
– Такова моя миссия – бороться со скверной коррупции среди инквизиторов. – Дэ Гаркхат развёл руками и притворно вздохнул: – Не в моих принципах скрывать наличие гнойников, от которых во имя излечения стоит немедленно избавляться, но генерал-магистр не желает выносить сор из избы раньше времени. Особенно сейчас, когда любая мелочь может плохо сказаться на репутации Управления. Что касается меня, то я бы не хотел торопиться с выводами. О чём и поспешил уведомить магистра Готту, как только узнал, что вы исчезли за день до того, как должны были подать ему очередной отчёт по хорошо известному нам всем делу. Но, возможно, всё это глупое недоразумение, и ваша беседа с Дознавателем развеет любые сомнения относительно вашей преданности делу Инквизиции. И лишь одно смущает меня сильнее прочего. Я осмотрел ваш кабинет и не нашёл в нём ни намёка на существование вышеупомянутого отчёта. А ведь ваш викарий Маргрит уверила меня, что весь собранный аналитиками материал был передан вам в руки. Боюсь, в свете таких событий это выглядит неприглядно.
– Я не храню важных бумаг там, где любой их найдёт. К тому же, отчёт всё ещё далёк от завершения.
– Отчего же? Может быть, вы переоценили собственные силы, когда взялись за дело без надлежащих на то оснований?
Дэлан сцепил клыки, чтобы не рассмеяться. Да каждая собака в городе знала, что оснований у него с избытком.
– Материалы по делу поступят в канцелярию генерал-магистра по всей форме и в установленные сроки. А теперь извините, но я собираюсь принять душ. – Он развернулся, чтобы уйти.
Рука де Гаркхата попыталась его задержать, но сама убралась с его плеча под упавшим на неё взглядом.
– Мне стоило отдать приказ арестовать вас, как только "ОКО" сообщила о вашем возвращении в Бьёрсгард, – прошипел Калан. – И вряд ли бы в Управлении нашёлся хоть кто-то, способный защитить вас, ибо врагам вашим несть числа. На их месте я бы не упустил шанса поквитаться.
– Так и не упускайте, – вежливо улыбнулся глава КВМБ. – А пока отправляйтесь в свой кабинет и займитесь служебными обязанностями. Недавно мне приходилось слышать, что Канцелярия Верховного Инквизитора заинтересовалась ведением дел в нашем Управлении. У вашего покровителя достаточно врагов. И очень многие из них захотят оказаться в его кресле. Но вопрос, кажется, в том, куда метите вы, Калан?
Глаза де Гаркхата превратились в узкие злобные щелочки.
– До сих пор деятельность магистра Готты не вызывала нареканий, так будет и впредь. А вы, дэ Аншэри, подумайте, как убедить следствие в своей невиновности. Предупреждаю, это будет непросто. – Он поклонился и направился в раздевалку с крайне довольным видом.
– Потрудитесь прислать мне официальное уведомление о начале следствия, – сказал ему вслед Дэлан.
Начальник ОСБУ обернулся и прежде чем уйти, растянул губы в какой-то совершенно гадостной ухмылке:
– Вы обязательно его дождётесь, дэ Аншэри. Даже раньше, чем можете себе представить.
Дэлан дождался, пока за ним закроется дверь, пнул ногой какой-то черепок и пошёл в душ. Ледяная вода не принесла облегчения, зато причины беспокойства, терзавшего вампира всё это время, стали отчасти понятны. Его почти обвинили в измене Убежищу, а он не знал, как и где провёл две недели. Словно память отказывалась признавать столь сомнительный факт и раз за разом подсовывала ему одни и те же кадры. Всё, что было позже, скрывалось за непроницаемой пеленой серого тумана. От попыток вспомнить хоть что-то нещадно ломило виски. Пока всё было очень странно.
Вампир выключил воду, растёрся полотенцем и облачился в привычный чёрный мундир. Застегнул воротник-стойку, который тут же сдавил горло, будто собачий ошейник, и пристегнул к бедру кобуру со служебным диглом. Жетон, от которого нельзя было избавиться, он сунул в карман.
Глава 3. Страхи и Ненависть в городе Б.
По случаю раннего часа никто из коллег Дэлану не встретился. Пустовала и его приёмная. Его викарий Маргрит ещё не пришла, а значит, можно было обо всём подумать в полной тишине.
Он вошёл в кабинет и зажёг настольную лампу. В помещении ничего не изменилось. Те же серые стены, два портрета в тяжёлых золочёных рамах – Верховного Инквизитора всея Убежища Амитона Дэнеску и генерал-магистра Бьёрсгарда Радована Готты, стеллаж для папок, диван, телевизор, стол в компании двух жёстких даже на вид кресел и монитор компа. Разве что едва сдвинута лампа да поцарапан замок-обманка одного из ящиков стола. Не очень похоже на дэ Гаркхата. Обычно тот оставлял после себя устрашающий погром. И всё же вампир не мог отделаться от омерзительного ощущения чужого присутствия. Словно задница Калана только что побывала в его кресле.
Дэлан взял нож для бумаг и отправил его в изображение Готты. Таким образом глава КВМБ упражнялся уже давно. Застать его за этим неуважительным занятием могли в любой момент, если бы связь между портретом и потайной тарелочкой с наливным яблочком, которую начальство использовало для слежки за подчинённым, не была оборвана. Так что иногда вампир позволял себе эту шалость, чтобы расслабиться и унять раздражение. Впрочем, он положил нож, затем потянулся до хруста костей и подошёл к окну.
С высоты башни Управления Бьёрсгард напоминал заснеженную шахматную доску, в центре которой застряли старшие фигуры небоскрёбов. Остальное поле, когда-то пестревшее бурливой смесью кварталов, где каждый, независимо от вида и расы, мог найти для себя местечко по душе, сегодня покрылось разноцветными клетками раздора. Времена утопической идеи равенства и единства жителей Убежища были позади. Нынче все предпочитали жить рядом с себе подобными, не стесняясь отгородиться от соседа бетонной стеной с протянутой поверху колючей проволокой, если оный отличался длиной ушей, ростом или волосатостью,
Дальше всех пошли эльфы. За последние два столетия они свихнулись на чистоте крови и собственной исключительности среди рас. Защитой им служили стены из живого плотоядного плюща. Его плети с острейшими и крайне ядовитыми иглами пронзали и утаскивали любого, кто подходил к ним ближе, чем того желали хозяева. Но это не спасало эльфов от регулярных погромов. Уж больно велико было желание прочего магического люда отыграться на тех, кому не приходилось платить за возможность колдовать. Но был бы повод.
За эльфами наставал черёд тех, в чьих карманах оседало честно заработанное другими золото и кредиты. Разжиревшая на владении внешними силовыми жилами знать начинала искать пятый угол, стоило небу над городом окраситься первыми зарницами пожаров, ибо даже полиция не решалась пойти против разъярённой толпы. Когда уже нечего было жечь и разрушать, наставал черёд единственного и настоящего виновника всех бед и несчастий. Внимание народа обращалось к Инквизиции.
Она, какой её задумывали Основатели, растворилась в том подлом и уродливом чудовище, которое скрывало своё гнилое нутро за маской благодетеля. И оно имело этот мир как ему хотелось. Коррупция, алчность, лицемерие, похоть, обман, подлог и предательство – вот что доставляло ему наивысшее наслаждение. Это превращало форменный воротничок в пылающую удавку, но момент уйти ещё не настал.
Вампир вернулся в кресло и положил ноги на крышку стола. При этом он едва не столкнул на пол табличку с именем и званием.
Этой весной ему исполнилось сто тридцать пять, и по меркам его модифицированного рода он всё ещё был чересчур молод. Однако за его плечами уже было довольно и грехов, и подвигов, чтобы понять истинную цену многих вещей в этой жизни. Он привык ценить дружбу и преданность тех, кому мог доверять, а таких в его окружении можно было пересчитать по пальцам одной руки, презирал подобных де Гаркхату и Готте. Многие упрекали его, что он недостаточно честолюбив для инквизитора, ведь мог достичь гораздо больших высот, легко потеснив генерал-магистра с насиженного места. Они были неправы.
Он не был чужд стремлению к власти. Просто его истоки лежали в несколько иной плоскости, нежели в Инквизиции было принято называть нормальным. Нынешняя же должность стала завершающим шагом на его пути к "заветному" креслу. И ради неё Дэлан намеревался разворошить осиное гнездо под крышей Управления. Его бы поддержали, несмотря на связи Готты в Трибунале, и генерал-магистр это знал. И боялся. Оттого и над вампиром сегодня сгустились тучи.
Теперь всё зависело от Елисара Ардэ, одного из тех, кому ещё стоило доверять. Но кто мог сказать наверняка, какие ещё козыри добыл Готта посредством умений шефа ОСБУ разбирать чужое грязное бельё. Не бывает безгрешных людей, у всех есть тайны, и у Дэлана тоже. Оставалось надеяться, что среди тайн начальника Отдела Контроля за Деятельностью Управления не отыщется чего-нибудь по-настоящему серьёзного.
Он уже хотел запросить у аналитиков новостные сводки, когда дверь с треском распахнулась и в его кабинет ворвалась Виривена дэ Сигимар, затянутая в комбинезон из чёрной лаковой кожи. Вслед за ней устремилась тяжёлая волна дорогих духов.
Дочь одного из самых знатных вампирских кланов, чей вздорный самолюбивый характер не смог бы укротить даже хлыст, нервно подрагивающий в её руках, отбросила на спину роскошную гриву до белизны высветленных волос и подошла к столу. Её прекрасные фиалковые глаза метали молнии, но она не забыла принять одну из тех поз, которые наиболее выгодно подчёркивали красоту её совершенного тела.
– Как ты смеешь так со мной поступать, Дэланакар дэ Аншэри?! – разъярённой коброй прошипела Виривена. Хлыст в её руке ожил и, выпустив мириады мелких ядовитых шипов, рванулся к вампиру, однако серебряное жало наконечника тут же ударилось о невидимую стену и отскочило обратно, жалобно обвивая кисть хозяйки.
Дэлан поднялся из-за стола, равнодушно рассматривая женские прелести. Избыточная красота Виривены, дополненная кучей скрытых комплексов и низменных пристрастий, начала надоедать ему уже после первой совместной ночи. Её отвратительный характер беспрестанно выводил его из себя, но он всё никак не мог устоять перед её постелью. До определённого момента.
Его безразличие подлило масла в огонь внезапной агрессии любовницы. Виривена снова собралась применить хлыст по прямому назначению, но вампир перехватил его стремительный росчерк и дёрнул его на себя. Вампирка едва устояла на стройных ногах, но в её глазах полыхнул некий торжествующий огонёк, который тут же угас под ледяной волной равнодушия инквизитора, который с досадой думал, что Управление, ко всему прочему, превратилось в проходной двор.
– Не припомню ни одного случая, когда бы я поступал с тобой не подобающим твоему статусу образом. – Дэлан всё-таки сжёг один из самых дорогих хлыстов в садистской коллекции Виривены. Та вскрикнула от неожиданности и уронила бесполезную рукоять. – Если только ты сама не умоляла меня об этом.
Намёк в его словах сбил вампирку с толку, и она немного успокоилась. Томно покачивая бёдрами, обошла вокруг стола и гибкой змеёй прижалась к Дэлану. Он тут же отстранился, прекращая попытки укусить его за мочку уха.
– Мы делили постель, но это не даёт тебе право врываться ко мне без приглашения. Я магистр-инквизитор, а не один из твоих холопов.
– Ну это пока, – промурлыкала она и уселась в его кресло, положив стройные ножки на стол и увлечённо рассматривая своё отражение в узких стальных носках модных сапожек на шпильке. – В городе только и разговоров, что о твоём возвращении. Но, похоже, ты не настолько умён, как все считают.
Дэлан потёр переносицу. Вот как Готта не выносит сор из избы. Как же всё предсказуемо.
– Возможно, только так я могу объяснить вот это. – В тонких пальчиках с острейшими коготками, будто из ниоткуда возник сложенный пополам листок бумаги. – Я нашла это в своей спальне.
Вампир забрал у неё листок, стараясь не замечать застывшего на её лице самодовольного выражения, с которым она следила за каждым его движением. Он без труда узнал свою личную печать, которой увенчал короткую, но ёмкую записку, в которой не поскупился на выражения, сообщая Виривене, куда ей стоит отправиться вместе с ныне здравствующим папочкой, которого он, конечно, безмерно уважает, и как глубоко она может засунуть претензии на его руку и сердце. Увы, ни одного намёка на то, что же могло послужить причиной сего послания, в записке не оказалось.
Дочитав, он испытал… облегчение. Наконец, он избавится от присутствия этой женщины в своей жизни. Другое дело, чем ещё ему предстоит расплатиться за свою слабость перед её порочными чарами.
– Видимо, ты был не в себе после трудного рабочего дня, когда написал это. Или перебрал водки с кровью в баре для инквизиторов… – Вампирка наморщила носик и снисходительно усмехнулась, ставя ногу на его грудь. Шпилька тут же пробила китель и коснулась его кожи. – Но я уже почти на тебя не злюсь, и мне наплевать, где и с кем ты провёл эти две недели. Главное, что ты снова здесь, и мы немедленно загладим это недоразумение. Ведь так должны поступать будущие супруги? – Она многозначительно провела по отполированной крышке ладонью. – Прощать друг другу маленькие обиды. Ну же, не заставляй меня ждать.
Дэлан не сводил тяжёлого взгляда с её красивого лица. Всё его существо восставало против идеи обручения с Виривеной дэ Сигимар.
– Хочешь сказать, что за время моего отсутствия в твоей спальне не побывало ни одного мужчины и ты хранила мне верность, несмотря на унижение? – На изящной женской щиколотке почти ласково сомкнулись тонкие, порой безжалостные в своей силе пальцы. Распахнутая настежь дверь с треском захлопнулась.
– Ведь я же люблю только тебя. – Вампирка опустила ресницы, скрывая их лживый блеск за густо накрашенными ресницами. Она томно вздохнула и тут же зашипела, когда Дэлан всего лишь слегка сжал её ногу.
– Не строй напрасные иллюзии на мой счёт. – Он обманчиво безразлично отпустил её, и та со злобным шипением растёрла щиколотку и выскочила из кресла. – И, кстати, всё, что было в этой записке, чистая правда. До последней точки.
– Вот как? – Пухлые губки Виривены обиженно надулись, а в глазах ярко блеснули слёзы, сделав её совершенно очаровательной. Инквизитор хмыкнул, ибо хорошо представлял, чего стоит эта напускная обида.
– Но я всё же приношу тебе свои извинения. Я обязан был поговорить с тобой открыто и попросить разрыва. Надеюсь, что вскоре мы забудем об этом досадном недоразумении и сможем стать добрыми друзьями.
