Последовала многозначительная тишина, а следом – удивлённое:
– Да ну!
– Ну, да.
Холера! Как они друг друга понимают, если междометиями общаются? Линц снова занялся моей спиной, а нахал задумчиво протянул:
– Интересно, за что с ней так?
– Езжай и спроси.
– Ха-ха. Но узнать надо.
– Пока не до того.
– Тебе не интересно?
– Сейчас – нет.
Надо же! Даже не подозревала за Линцем такой жёсткости. В Кастелро был раздолбай раздолбаем, а тут весь такой взрослый, серьёзный. Среда обитания так влияет или обстоятельства?
Линц занимался моей спиной: протёр кожу влажной тряпкой, смывая запёкшуюся кровь, смазал раны чем-то густым и прохладным. О, хорошо как. Но интересно. Даже рука не дрогнула! И это у человека, которому женскую лодыжку увидеть – за великое счастье.
Закончив процедуры, плейбой заявил:
– Выметайся.
На мою спину легла мягкая ткань, а когда стихли шаги, и скрипнула, закрываясь, дверь, меня осторожно повернули на бок, как куклу. Под самым носом пахнуло чем-то резким, противным. Фу! Поморщилась, приоткрыла глаза. Плейбой, несмотря на позднее время не потрудившийся снять очки, сказал, что женщин здесь нет, потому придётся всё делать самой. Доложил, что мой сундук стоит в соседней комнате, пожелал спокойной ночи и ушёл. Всё? А нет, не всё. Из-за дверей донеслись голоса: плейбой приказал кому-то сидеть и охранять. Надо же, какая я ценная персона. А где ты раньше был, такой заботливый?
Когда всё затихло, попыталась встать, тут же заныла спина. Так, мне не больно! Совсем не больно. Встала со второй попытки. Оглядела комнату в стиле «лофт». Ну, понятно, почему тут так гулко и такое эхо. Это замок. Вот ни разу не подумала бы, что у этого раздолбая может иметься такая недвижимость. Или это папенькина? А он, значит, мажор? И кто те люди, которым он собирался меня впарить?
Я выглянула в соседнюю комнату; на полу у стены стоял мой багаж из Кастелро. Достав из сундука одежду, вернулась в спальню. Переодеваясь, вспомнила о Нильсе, который, наверное, остался в Кастелро. Стало немного обидно. Теперь и поговорить будет не с кем. Переодевшись, подошла к окну, открыла раму, и почти тут же в комнату спикировал эльф. Как я обрадовалась!
Нильс влетел в комнату, сделал круг над головой и, приземлившись на кровать, заявил, что видел, как я ковыляла к карете, и отправился следом. Молодец какой! За верность и преданность я наколдовала ему плюшки и варенье, себе – чай с лимоном, и начала рассказывать, что произошло. Эльф слушал, лопал мучное, важно кивал головой, а когда я закончила, спросил:
– И что это за замок?
– Мужской монастырь.
– Чего?
– Не заморачивайся. Короче, тут никого, кроме мужиков.
Нильс глянул косо, уточнил:
– Одни мужчины, и ты?
Я кивнула. Нильс предложил бежать. Хорошая идея, но с такой спиной далеко не убегу. Нильс пожал плечами:
– Тогда беги, когда спина заживёт.
Я подумаю, но потом. Сейчас сил нет. Выпроводив Нильса в парк, я легла спать.
Хлюп. Хлюп. Хлюп. Над головой кто-то заорал: «По местам стоять, с якоря сниматься!».
А! где я? Что происходит? Я открыла глаза, осмотрелась и заплакала. Да что ж такое-то! Куда меня теперь тащат? Линц! мать твою дери! Куда ты меня сплавил? Порыдав, решила встать, тут же застонала. Спина болела адски. И сколько раз меня ударили, а болит так, как будто в бетономешалке прокатилась. Кое-как встав, подошла к огромному окну и, выглянув наружу, увидела медленно удаляющийся порт и замок, стоящий на холме. Чёртов плейбой! Куда ты меня спровадил, в какое рабство? Решил не возиться и передал в следующую инстанцию? И где Нильс? Он видел, как меня увозили, или остался в замке?
Я оглядела спальню, отделанную в стиле дорого-богато; в углу заметила сундуки. Ну, хоть так, можно будет переодеться, не занимаясь колдовством. Выглянула в одну из дверей, увидела гостиную, вторая дверь вела в местный санузел, кстати, весьма себе даже такой удобный. Можно было и помыться и зубы почистить.
Привела себя в порядок, собралась выйти в гостиную, и тут за дверью что-то застучало, забренчало. Я испугалась, но зря – пришёл матрос, нагруженный подносом, прикрытым салфеткой. Сгрузив ношу, моряк удалился, закрыв за собой дверь на ключ. Ох, как же мне надоел этот кичевой образ жизни!
Выйдя в гостиную, я поинтересовалась, чем меня будут кормить. Завтрак был очень даже ничего: мясо, фрукты, зелень, кофе со сливками. Ну, хоть голодом морить не будут. Завтракая, я смотрела на проплывающий мимо пейзаж и гадала, куда меня везут. К тем людям, о которых раньше говорил Линц, плейбой чёртов? Ах, артист, втёрся в доверие, изобразил из себя душевного болвана. Я слышала вчера, какой он душевный, ага-ага. Хотя… что я на него взъелась? Это не он, а я дура первостатейная, развесила уши перед первым встречным. Вот и получи-распишись.
К концу завтрака я постановила, что нужно бежать, оставалось только решить – куда и как, ведь с такой спиной далеко не уплыть. И что? Утонуть во славу… а в чью славу?.. А, чёрт! Да, надо бежать! На Маргариту Кински точно никто не подумает, что она плавать умеет, решат, что предпочла утопление поруганию, и, значит, искать не будут.
К вечеру план побега был готов, но к тому времени условия задачи изменились – парусник вышел в море, ходко пошёл на юг. Апрель – не самое лучшее время для купания в Чёрном море, но что делать-то? Ждать, когда запрут под замок в местном султанском гареме? Нет, надо бежать. Вот только темноты дождусь, а там – за борт. Сделаю себе лодку прямо на ходу, а можно ласты!
Около восьми вечера принесли ужин. Хороший такой ужин, сытный, но я сильно наедаться не стала. Дождалась, пока вернётся слуга, чтобы забрать поднос, и, потушив свечи, выглянула в окно. Впереди справа по ходу корабля появилась и быстро начала приближаться какая-то чёрная куча. А, это же остров! Прекрасно, очень кстати.
Солнце село за горизонт; стремительно стемнело. На верхней палубе парусника зажгли огни, но кормовой фонарь, в котором находились каюты высшего плавсостава, остался в тени. Никто не видел, как я, открыв окно, выбралась из каюты, немного постояла на карнизе, собираясь с духом, и, когда в борт ударила волна, прыгнула вниз, радуясь, что нахожусь на борту парусника – не затянет под винты.
Попав в воду, я чуть не захлебнулась. Вода оказалась такой холодной, что аж дыхание перехватило. Нет, мне не холодно! Мне тепло и не больно! Вынырнула, легла на спину, начала надевать ласты. Корабль медленно удалялся. Прощай, плейбой!
Наученная опытом, пока плыла до острова уговаривала себя, что мне не только не больно, но и не холодно. Получилось. Добралась до острова достаточно быстро. Выбралась на отмель, встала, стащила с ног ласты. Темно, ничего не видно! Факел хочу! В руке появился горящий факел, осветил чистый песочек и скалу, у которой что-то светлело непонятное. Что это? Подошла поближе. Мама родная! Скелет. Ну, не совсем скелет, так, нечто полуистлевшее. Радует, что хоть не вонючее. Сидит, радостно улыбается в тридцать два зуба, из камзола, обтягивающего грудную клетку, торчит кинжал, рядом на песке – пустая бутылка. Нормально так мужик на пикник сходил. Интересно, кто его так приговорил?
Нет, покойников, тем более таких древних я не боюсь. Живых надо бояться, мёртвые уже ничего не сделают. Я сделала шаг вперёд. Скелет пошевелил рукой, начал вставать!
Мать твою! Я отскочила назад и, поскользнувшись, плюхнулась в холодную воду.
– Ах, простите! – проскрипел скелет. – Я не хотел пугать вас.
Чёртова сказка с ходячими мертвецами! Я вылезла из воды, достала из воздуха флисовый плед, завернулась в тёплую ткань.
– Ах, фея! – обрадовался скелет. – Я понял, почему мне стал доступен дар речи и движенья.
Охр… Мама родная! Это мне что теперь и мимо кладбища не пройти? Скелет снова попытался встать, вторая попытка оказалась более удачной. Полуистлевший труп поднялся, наклонился:
– Простите мне, мадам, что так невежлив я! Давно сижу я тут без всякого движения. Ответить вам на ваш вопрос я не смогу, увы, не видел я, кто был убийца мой.
Я помолчала, разглядывая скелет, а потом до меня дошло – я же хотела узнать, кто его так приговорил, вот трупак и ожил. Интересно, а если я приду на кладбище и прикажу ответить, из-под земли кто-нибудь выроется? Вслух сказать не успела. Раздался шорох – из груди скелета выскочил нож, упал в песок. Скелет проскрипел:
– Предательское жало! Так оставайся тут навек, – скелет выпрямился, оглядел меня пустыми глазницами, снова поклонился. – Простите мадам, задумчив стал я после смерти. Вам надобно обсохнуть, отдохнуть. Здесь на горе пещера есть сухая, где можно скрыться от морского ветра. Позвольте я вас провожу.
Я кивнула головой – предложение скелета было как нельзя более кстати, вот только надо нож забрать. Я наколдовала платок, присела рядом с ножом, осторожно наклонила, стараясь не касаться рукоятки, взяла орудие убийства за лезвие. Скелет внимательно следил за моими действиями, а когда я встала и начала заворачивать нож в платок, поинтересовался:
– Зачем вам эти хлопоты, мадам?
Манера изъяснения скелета оказалась заразной, поскольку я влёт ответила:
– А вдруг узнать смогу, кто был убийцей? – и тут же осеклась. Нет, так нельзя. Надо нормально говорить. Хм, я посмотрела на скелет: – А как же вы можете говорить, если у вас одни кости?
– Не я то говорю, то ваша магия, мадам.
Непонятно. Ладно. Потом разберёмся, а пока действительно надо отдохнуть и согреться. Посмотрела на скелет, ни слова не спросила, а он снова поклонился, повёл рукой:
– Пещера там! Прошу вас следовать за мной, – снова поклонился и предложил: – Позвольте мне взять факел. Пусть освещать слуге положено, не господину.
Ой, да пожалуйста! Я передала факел скелету, тот медленно развернулся, пошёл в темноту. Я поплелась следом, гадая, что ещё увижу в сказке. Если честно, развитие событий мне не очень нравилось, но и деваться пока некуда. Скелет говорит? Хорошо, возьмём интервью, может, он знает больше, чем эльф, всё-таки раньше человеком был и, судя по одежде, немалого чина человеком.
Скелет не соврал. Пещера действительно находилась недалеко – пять минут ходьбы в гору. Я оглядела чистый уютный грот, прикидывая, где устроиться. Ветер, ворвавшийся под каменный свод, взъерошил волосы, захолодил кожу, заставил затрястись от холода. Так, надо устраиваться, или околею. Я начала с двери, вернее, с занавески, подвесила над входом, чтоб не поддувало, а потом, уговаривая себя, что мне не больно и не холодно, занялась остальным. Сделать пришлось много: полотенце для волос, тёплую одежду, дрова для костра, постель и еду.
Примерно через полчаса я села в мягкое кресло, взяла в руки кружку с обжигающе горячим чаем, сделала глоток. Кайф! Я посмотрела на скелет, тот клацнул зубами:
– Я рад безумно, ваша милость, что вы решили посетить сей отдалённый уголок.
А я-то как рада! Правда, я этот визит не планировала. И ведь я только подумала, а скелет ответил:
– Судьба нам каждый день сюрпризы преподносит.
– Вот это точно! – выпалила я, осеклась. Нет, о своей жизни скелету рассказывать не буду. Пусть он рассказывает. Спросила: – Ты кто?
Скелет поднял голову, смотрел пустыми глазницами. Вот же зараза! Подтупливает.
– Ты кто? Кто ты такой? Как тебя зовут? Ну, отвечай немедленно!
Дошло! Скелет вскочил, как ужаленный. Поклонился, витиевато извинился и представился:
– Я секретарь её величества королевы Трёх королевств Адольф Гритлер.
Я поперхнулась чаем. Смахивая с пледа капли чая, поинтересовалась исключительно для поддержания разговора:
– Часом не в Вене родились?
Скелет загрохотал костями, всплеснул костяшками рук:
– Ах, не по возрасту вы прозорливы. Да, я родился в Вене. Наша деревушка известна всему миру своим искусством.
– М-м-м. Акварельки пишете или крендельки ваяете?
Скелет снова загрохотал костями, произнёс восхищённо:
– Ах, не по возрасту умны вы и начитаны, так редко можно встретить такую образованность средь юных дев, лишь удовольствий жаждущих.
Да, я такая, не типичная, и интересуют меня совсем другие вещи, особенно, когда удаётся встретить человека… Тьфу, особу сведущую, как-никак – цельный королевский секретарь, потому я спросила, что за выборы состоятся в Ройтте?
Услышав о выборах, секретарский труп взволновался, вскочил, забегал по пещере, стеная и причитая. Мне пришлось орать, чтобы заставить скелет успокоиться и рассказать всё по порядку.
Много-много лет тому назад король Нейлина Вацлав Кински, прозванный Завоевателем, решил создать сильное королевство, но, поскольку по его понятиям «сильный» означало – большой, он обратил взор на соседние земли. Идя к поставленной цели, Вацлав не гнушался никакими средствами: подкуп, предательство, военные действия, создание новых или изменение старых законов. На своём веку Вацлав женился не менее десяти раз, беря в приданое за каждой женой новые земли. Завоевания немного приостановились, когда Вацлав добрался до границ западного соседа – королевства Кастелро, но лишь приостановились. Какой хитростью действовал Вацлав, осталось тайной, но Кастелро присоединилось к мощному королевству. Объединённый монстр начал крушить округу, поглощая независимые земли: графства, княжества, баронства; и не желал останавливаться.
Следующей жертвой гиганта стало королевство Ройтте. Роберт, сын Вацлава, оказался достойным продолжателем дел отца, не стал долго чикаться, и пошёл войной на южного соседа. Пройдя опустошительным маршем по городам и весям, Роберт утвердился на новых территориях, перенеся столицу королевства в Ройтте, и объявив о создании империи Трёх королевств. Причиной для такого решения стало наличие в Ройтте большого волшебного шара.
Воцарившись в Ройтте, Роберт продолжил присоединять земли, расширяя империю, а после его смерти за дело принялся сын, но тут-то и нашла коса на камень. Сын Роберта, оказался не очень хорошим правителем, новые земли завоевать не смог, а правнук окончательно порушил империю, создававшуюся долгие годы. Всё закончилось в тот день, когда жена правнука Вацлава, тоже Вацлава, родила тройню. Я не выдержала, ахнула:
– Три наследных принца? Кошмар!
Скелет согласился:
– Да, ваша милость, вы правы без сомненья. И в ликованья буре нашлись провидцы, что мрачные давали предсказанья и предрекали наступленье тяжких дней. Так и случилось.
– Дай-ка, я угадаю. Кто-то поделил империю на три части?
Скелет вздохнул:
– Да. Его величество скончался, не дожив до сыновей восемнадцатилетья. Жена его, в печали пребывая, на части поделила отцовское наследство.
Вот это тётка отожгла! Я потребовала подробностей. Скелет пояснил, что королева поделила империю на три королевства, и в дополнение к землям каждый сын получил ценный предмет.
– Какой предмет? – выпалила я, тут же поправилась: – Что и кому она раздала?
Скелет вздохнул:
– Я думаю, на этом мы прервёмся, я говорить и до утра могу, но вам, мадам, неплохо было б отдохнуть, поспать, усталость сбросить.
– Вообще-то, я больше устала от твоей манеры изъясняться. Ты можешь нормально говорить или трупам и секретарям так положено?
Скелет снова вздохнул:
– Ах, как же жаль, что дивный старинный слог никто не ценит.
– И правильно делают! Уж очень он дивный. Будь проще и люди к тебе потянутся.
Последняя фраза вызвала неожиданное оживление. Скелет встрепенулся, приободрился. Так, надо аккуратнее словами ляпать, допрыгаюсь, в некромантки запишут. И я вернулась к прерванному разговору, поинтересовалась, что вдова короля раздала сыновьям. Скелет тут же забыл о моих словах, начал покорно перечислять:
– Хельмуту досталось Ройтте и волшебный шар. Роберту – Нейлин и амулет, Герберту – Кастелро и настоящая корона империи.
Так, стоп! Настоящая корона? Значит, есть ещё и поддельная? Скелет пояснил, что всего корон три, чем окончательно запутал. Зачем три короны? По числу братьев или королевств? Секретарский труп пояснил:
– Первая корона – коронационная. Она находится в коронационном зале Ройтте. Вторая корона – поддельная и она лежит в сокровищнице дворца Кастелро. Третья корона – настоящая. Она украшает древний канделябр, что передали в Нейлинский дворец.
Взяв себя в руки, я уточнила:
– Какой канделябр? Из красного дерева, в виде девушки?
Скелет кивнул:
– Да. Раньше этот канделябр украшал королевский кабинет.
Ну, что сказать, дамы и господа? Я спёрла корону империи и повесила её на всеобщее обозрение. Притушив желание немедленно собираться и отправляться в Нейлин, я осторожно поинтересовалась, из чего сделана корона. Секретарский труп пожал плечами:
– Из золота, ваша милость.
С сердца упал немаленьких размеров камень, я переспросила:
– Позолоченная?
– Нет, мадам! Как можно! Чистое золото.
Фух, уже легче. Значит, кто-то уже корону стырил или мамаша и тут родственников надурила. Знатно тётка прикололась над детишками. Да, кстати! Что там за амулет? Скелет доложил:
– Древний амулет королей Ройтте – волшебный кошелёк, каменьями расшитый. Сей кошелёк приносит своему владельцу богатства. И потому, хочу заметить, богаче Роберта нет королей на свете.
Или я что-то не догоняю, или скелет что-то путает, или Роберт пользуется другим сейфом. Впрочем, это мне было не очень интересно, потому я спросила о том, что меня больше всего интересовало:
– Ну, хорошо. Вдова раздала детям наследство. И что? На этом всё кончилось?
– Нет, ваша милость. Её величество королева-мать поставила условие, что королём империи станет тот, кто соберёт все три части наследства. Только тот сможет открыть дверь в коронационный зал и короноваться.
М-да. Похоже, мамаша детей не особо любила, раз такие условия выставила. Они же должны поубивать друг друга. То-то Ядвига вдовствует. Так, всё. Больше ничего знать не хочу. Хочу спать!
На следующий день фрегат бросил якорь на рейде у входа в порт, ожидая разрешения встать к причалу. Около десяти утра на палубе появился матрос с подносом в руках; шустро взбежав по лестнице, отворил дверь каюты хозяина ключом, скрылся из виду. Матрос пробыл в каюте недолго, снова появился на палубе, рванул вниз по трапу.
Через пару минут на корабле поднялась лёгкая паника. В каюте перебывали по очереди капитан корабля и боцман. Обыск корабля и осмотр замков двери хозяйской каюты не дали никаких результатов. Капитан, выслушав доклады подчинённых, тяжело вздохнул и, сгорбившись, ушёл в свою каюту.
Я проснулась утром, приоткрыв один глаз, осмотрела пещеру. Скелета нигде не было. Та-а-ак! Удрал? Встав с раскладушки, пошла к выходу и почти тут же с улицы раздалось вежливое:
– С добрым утром, ваша милость.
О, джентльмен какой! Я вышла из пещеры. Скелет загремел костями, приветствуя даму. Потом, всё потом, у меня сейчас совсем другие дела. Скелет ничего не сказал, встал у входа, как секьюрити.
Я вернулась к пещере минут через пять, а скелет так и стоял у входа. Оживился, только, когда я появилась на горизонте; низко поклонился и доложил, что ждёт меня. А это хорошо, значит, можно будет продолжить разговор, со вчерашнего дня количество вопросов у меня не уменьшилось, а лишь увеличилось. Начала умываться, скелет вздохнул, похвалил:
– Ах, отрадно видеть глазу, что юная девица так о себе заботится изрядно.
О, нет! Он снова начинает?
Скелет поклонился, сказал покаянным тоном:
– Простите, мадам, забылся, – и тут же пробурчал обиженно, – и всё же жаль, что столь высокий слог никто не ценит.
– Прости, но твой слог уж слишком высокий. Тебе надо было лет триста назад родиться, тогда бы тебя на руках носили.
Скелет оживился, грохнул костями и спросил несмело:
– Это правда?
– Конечно. С чего бы мне врать? Другие времена – другие нравы. Тебе туда надо, когда пешком ходили и никуда не торопились.
Вытерев лицо наколдованным полотенцем, махнула рукой:
– Пошли завтракать, заодно побеседуем. Кое-что нужно уточнить.
– Я к вашим услугам, мадам, – скелет почтительно склонился.
И это здорово. Я пошла в пещеру, размахивая полотенцем и думая о том, что с одной стороны мне повезло, попался персонаж, который покорно отвечает на все вопросы и не требует объяснений. Не всё так плохо в этом мире, как мне подумалось.
Линц и Рихтер что-то обсуждали, склонившись над картой, расстеленной на столе в кабинете Линца. В разгар обсуждения распахнулась дверь, в комнату вбежал встрёпанный Мартин, закрыв дверь, сказал:
– Мадам Маргарита Кински выбросилась за борт.
Ганс кашлянул, тихо протянул: «Твою мать». Линц сжал кулак; полетели в разные стороны обломки карандаша, который парень держал в руке. Сев в кресло, он потёр лицо руками, посмотрел на Мартина:
– Надо попытаться найти…
Мартин кивнул, а Ганс нервно спросил:
– Что нам это даст?
– Нас не будут обвинять в убийстве, – вместо Линца ответил Мартин и вышел из кабинета. Ганс проводил Мартина долгим взглядом, пробурчал:
– Чёртовы Кински.
Линц вздохнул, подперев щёку рукой, тихо сказал, задумчиво глядя перед собой:
– Причём тут Кински? Это я виноват, надо было разбудить, объяснить.
– Я и говорю – чёртовы Кински. Давай, терзайся, у нас же так мало забот!
Во время завтрака скелет заунывным голосом читал мне нотации, объясняя, что стоит быть осторожнее и не колдовать, где попало, а лучше, вообще не колдовать. Хороший совет. Точно хочет, чтобы я к нему присоединилась. Скелет не понял, что я имею в виду, заявил, что ордену мои умения не понравятся. Как он вовремя об ордене вспомнил! Раз он такой умный, пусть расскажет об ордене – его функциях, правах и обязанностях и вообще, на кой ляд нужна вся эта филармония. Услышав вопрос, скелет не испугался, не замахал руками, начал рассказывать, постоянно срываясь на дивный старинный слог, потому перескажу своими словами.
Сказочный мир был под завязку набит энергией, которую некоторые особо умелые люди научились накапливать в магических шарах и использовать в своих целях. Эти умелые люди – маги, – иногда делились этой энергией с людьми, и те, получив энергию, превращались в фей или фейров – фей мужского рода. Впрочем, была ещё третья категория – колдуны и колдуньи, – люди, от природы умеющие управлять энергией; о них скелет отзывался весьма нелестно.
Кто первый научился аккумулировать магическую энергию, не знаю. Скелет вообще об этом рассказывал так, что получалось: шары просто появились из ниоткуда и сразу с магами. Понятно, что так не бывает, но за что купила.
Маги жили, согласно собственным понятиям о жизни: кто-то занимался колдовством, кто-то – научной деятельностью. Были и те, кто занимался бизнесом, в смысле, создавал товары на продажу, правда, наколдованные вещи и продукты ценились ниже, что вполне заслуженно. Да, вынуждена признать – наколдованная еда не такая вкусная, а вещи носятся не так долго, как настоящие. Были среди магов и те, кто держал нечто вроде салонов красоты, в том смысле, что за деньги делал людям новые красивые лица, впрочем, такая красота держалась недолго – от силы месяц, но всегда находились желающие заплатить за новое лицо, как за чугунный мост.
Понимая, что жизнь не беспредельна, маги делились энергией со своими жёнами или дочерями, мальчики зарядку магической энергией переживали тяжелее, и чаще умирали, потому фейров было не так и много. Впрочем, находились люди, которых страх смерти не останавливал, но ещё больше было тех, кто хотел хорошо жить, ничего не делая, и это приводило к печальным последствиям: кража волшебной энергии и шаров, нанесение тяжких телесных и даже убийства были обычной вещью. К тому же в прибыльное дело любили подписываться короли и землевладельцы всех мастей, они предлагали магам крышу, взамен требуя услуг разного рода. Конечно, придворные маги получали свои плюшки, но день за днём клепать товар и новые лица придворным – ещё та каторга. Конец беспределу наступил во времена зарождения империи, когда с особой жестокостью был убит один из магов, живший в Нейлине.
Вацлав Кински использовал все возможности и рычаги, включая королевский сходняк – Ассамблею, и, в конце концов, был создан магический орден – организация, призванная следить за оборотом магических шаров и раздачей магической энергии.
Орден развернулся очень быстро. Первым делом был создан реестр магических хрустальных шаров, сожжена на костре парочка магов-беспредельщиков и утверждён новый регламент введения в сан мага. Теперь, чтобы стать магом, нужно было дать обет безбрачия. Нет, за нравственностью орден не следил, но официально – никаких жён и детей, никаких протекций по-родственному. Феи стали появляться очень редко, поскольку для этого, по словам секретаря, нужно было быть уж очень заслуженной персоной. Гритлер не смог припомнить ни одного случая появления официальной феи, из чего я сделала вывод, что Эмилия пользуется своими возможностями нелегально, что грозило костром.
Заявив о костре, скелет выразительно на меня посмотрел, я не испугалась, но обиделась. Я не просила делать меня феей, не крала магическую энергию и уж тем более никого не убивала, а смертный приговор был почти в кармане. Как так? Секретарь развёл костями:
– Орден может помиловать, если убедится, что вы действительно не крали энергию из волшебного шара.
– Не только не крала, но и никогда этот шар не видела даже.
После этих моих слов скелет застыл, как памятник, челюсть упала на ключицы. Помолчав немного, бывший секретарь спросил, как это так может быть. Я пожала плечами:
– Я откуда знаю? Так получилось.
Скелет поправил рукой челюсть, оглядел меня с ног до головы и выдал:
– Но, ваша милость, быть того не может. Вы – не колдунья, это точно, но как тогда?
Хм, интересно, а как он различает фей и колдуний? Скелет на это ничего вразумительного ответить не смог, и я решила не докапываться. Ладно, пусть так, может, потом разузнаю сама. Мой собеседник же, чем-то там в своей истлевшей голове подумав, предположил, что я получила энергию от родителей, а это значит, что сделать со мной ничего не смогут, но всё же лучше не попадаться. А я и не планирую, к тому же не собираюсь открывать собственный магазин или салон красоты. Стоило мне это сказать, скелет замахал костями, как мельница:
– Ни в коем случае, ваша милость! Ни в коем случае! Уж лет сто пятьдесят, как запрещено создавать товар на продажу! Если узнают, то вас ничто не спасёт, костёр сразу, без обжалования.
Бли-и-ин! Не повезло. Я как раз планировала торгануть, чтобы не бродить пешком, и тут такой облом. Впрочем, сам скелет признался, что на его веку не было ни одного случая сожжения на костре за производство товара, что обнадёживало, но всё равно проверять не буду. Скелет похвалил за предусмотрительность и осторожность, и перешёл к нынешним временам.
Как я поняла, орден скрутил не только магов, но добрался и до королей, начав навязывать им придворных магов в обязательном порядке, совать нос в светскую жизнь, предлагать новые законы и даже лезть в дела престолонаследия, оценивая легитимность будущих правителей.
Тут я поняла, что имели в виду охотники, когда говорили о выборах. Они имели в виду орден, который должен был выбрать кандидата на трон Ройтте. Я не поняла, в чём фишка, и скелет пояснил, что после смерти вдовы Хельмута на трон королевства будет претендовать толпа наследников второй очереди: дяди, тёти, племянники и племянницы. И вот из этой кучи родни орден и собирается выбрать нового короля. Вздохнув, секретарь добавил горько:
– Но всё этот пустые хлопоты. Королевство обнищало, и не далёк тот день, когда будет объявлено о банкротстве.
– И что?
– Тогда ордену не останется ничего другого, как назначить управителя.
– Так там же есть управляющий, точнее, был.
– Кто?
– Лисницки.
– О, нет! – простонал скелет, схватился за голову.
Ну, кажется, всё понятно. Кажется, это называется пустить лису в курятник, то-то Лисницки так кудахтал на балу в Кастелро. Скелет согласился, но добавил, что Лисницки действует по наущению Роберта.
– О, как! Разваливает Ройтте, чтобы оно досталось Роберту?
– Да.
Блин! Мне нужно подумать! Я вскочила, забегала по пещере – при ходьбе мне лучше думается. Значит, Роберт, единственный из оставшихся в живых братьев, пытается подмять под себя империю. Хм, ну, допустим, но как же он тогда выполнит условие? Ведь нужно пройти в коронационный зал.
Скелет клацнул челюстью:
– Это не так сложно, ваша милость. Войти в южную башню можно через подземный ход.
– Причём тут южная башня?
– Коронационный зал находится на первом этаже южной башни дворца Ройтте, а на верхней площадке башни – волшебный шар.
– А-а-а! значит, Хельмут знал, где находится потайной ход?
– Все братья знали, ключей у них не было, – пояснил скелет.
– Так, да? И где находится вход?
– В королевских покоях.
Так, скелет всё-таки подтупливает. Войти можно, но нужны ключи, а ключей нет. Хотя, чему я удивляюсь? Мне надо радоваться, что в таком состоянии он вообще говорит.
За разговорами незаметно пролетел день. Около полуночи я отправилась спать, лежала на раскладушке, смотрела в каменный потолок пещеры и думала, что надо отправляться в путь. И пусть мне не хочется, но придётся. Нужно забрать вещи из избушки. Если не заберу, останусь ещё и без паспорта, и что тогда делать? А ещё надо забрать кольцо, которое я спёрла. А! какое кольцо? Я его украду год вперёд! Так, спокойно. Кольцо заберу потом, а за рюкзаком придётся идти сейчас.
Мне пришлось задержаться на острове. Купание в холодном море не прошло даром, да и побитая спина болела. Сколько можно себя уговаривать, что мне не больно? Нет, мне больно, знобит, болит голова.
Через пару дней я проснулась утром, выглянула на улицу, поняла, что день идеально подходит для морских путешествий, даже ветер дует в нужном направлении. Скелет мои планы одобрил, и после завтрака я начала собираться: колданула с глаз долой все следы своего колдовства и пребывания в пещере, и спустилась на берег.
Скелет следил за тем, как я создаю небольшую парусную лодочку, а когда я спустила лодку на воду и начала снимать мокасины, заявил:
– Позвольте на прощанье дать совет один.
– Попробуй.
– Нигде и никогда не оставляйте вашу обувь. Топите, жгите, рвите в клочья, но не дарите никому.
– Это ещё почему?
–Ах, ваша милость! Любой колдун иль маг легко найдёт вас, пройдя по следу.
Бли-и-и-ин! Вот это попадос! И что делать? Скелет пожал плечами, грохнули кости:
– Вы – фея, вам и карты в руки, пытайтесь, пробуйте.
Я глянула на скелет. Он точно знал ответ. Знал, но говорить не хотел. Ладно, сама что-нибудь придумаю. И я полезла в лодку. Всё, погостила и хватит.
Скелет, зайдя в воду, толкнул лодку, та заскользила вперёд, я подняла парус, тот схлопнулся, тут же выпрямился, лодка заскользила по воде к материку. Я оглянулась, помахала скелету рукой и отвернулась. Всё, сантименты в сторону. Но я всё же оглянулась украдкой. Скелета на берегу не было. Подумав, что он ушёл к скале, на другой берег, забыла о странном собеседнике, занявшись насущными делами, которых с каждой минутой становилось всё больше.