Loe raamatut: «Обратный путь на небеса»

***

«Валерия и ее кошмары»

Говорят, что частые ночные кошмары, могут привести к шизофрении. Валерии постоянно снились страшные сны и, хотя, абсолютно нормальной назвать ее было нельзя, она считала, что ее кошмары были происками злобного, местного домовика. Как бы то ни было, но сегодня ночью ее домашний дух опять забавлялся. Может быть, ему не понравилось, оставленное для него угощение? Кто знает? Но, насланный на Валерию, страшный сон был следующим:

«Низкие, сырые своды темного склепа. Гробы на мраморных постаментах. Могильная тишина и аура смерти.

Маленькую девочку душит страх. Однако, она не поддается панике, успокаивая себя мыслями:

«И что такого? Ну, подумаешь, лежу в гробу. Подумаешь, кости хозяина упираются в мои ребра. Несмотря, на это кошмарное соседство, я просто тихонечко полежу, чтобы меня не нашли, чтобы жертва мамочки не была напрасной. Он уйдет, если не почует моего ужаса, не услышит, как бешено стучит мое сердце».

Зажимая рот ладошками, девочка почти перестает дышать. Через щель между рассохшимися досками, она следит за убийцей с огромным окровавленным ножом. Его, приближающееся тяжелое, дыхание заставляет малышку взять в руки, единственно доступное ей сейчас, оружие. Ребро этого бедняги, хозяина гроба. Когда крышка, над головой девочки, сдвигается в сторону, и на ее лицо падает, сползшая с лезвия разбойничьего ножа, капля крови, малышка, с силой, вонзает свое оружие в глаз, нависающего над ней, врага».

Страшный вопль злодея выкидывает Валерию из кошмара. Она, судорожно вздохнув, садится на кровати. Беззвучный крик застревает в горле. Вглядываясь в темноту спальни, Валерия, с ужасом, ждет продолжения своего кошмара наяву.

«Опять этот жуткий сон» – подумала она. – «Но, какой, однако, реалистичный! Даже запах крови. Почему он не оставит меня? Зачем пугает снова и снова?»

Она посмотрела на будильник, доставшийся ей от тетки. Большой, еще советский, в металлическом круглом корпусе, с красивым названием «Восток».

«Этим звоном и покойника поднять можно» – подумала Валерия. – «Правда, после такого сна, эти слова звучат немного… кощунственно. Ладно, могу спать еще целых два часа» – решила Валерия, плюхнулась обратно на кровать и уставилась в потолок. Сон никак не приходил.

До звонка будильника, она успела мысленно продекламировать несколько стихотворений своего любимого Пастернака, пару басен Крылова и много матерных частушек. Затем выползла из кровати и, после чашки кофе, отправилась на работу.

***

«Валерия и ее работа»

Мы все представляем себе прозекторскую примерно одинаково. В этом виноваты, наверное, детективные фильмы и книги.

Белые кафельные стены, бетонный пол с остатками плитки, металлические столы с трупами, под белыми простынями и бирками на ногах. Номерные дверцы, с выдвижными полками, раковина с подтекающим краном. И патологоанатом. Большим мужиком с волосатыми руками. Хладнокровно вскрывающим череп одной рукой, при этом, держащим чашку с чаем – другой.

Но Валерия работала в современном и обустроенном морге. Потому что главврачом больницы был очень прогрессивный и продвинутый, молодой хирург. Плюс ко всему, он был заинтересован в Валерии не только, как в хорошем специалисте.

Поэтому в морге сделали ремонт в модном стиле «Лофт». Бетонные стены с открытыми трубами и вентиляционными шахтами, спускающиеся с потолка лампы на шнурах создавали иллюзию лаборатории Виктора Франкенштейна. Неизменными остались только металлические столы, с новопреставленными, под белыми простынями.

Сегодня в морге, Валерию ждали два свеженьких трупа. Один – женский. С выбритой головой и со следами какого-то сатанинского ритуала. Вторым был мужчина. Без каких-либо признаков насильственной смерти.

«Чтож, тем интереснее задачка» – подумала Валерия.

Облачившись в рабочую одежду, она почувствовала уверенность и спокойствие.

– Ну, привет, – сказала девушка, разглядывая, некогда красивое мужское лицо и сопроводительные документы покойника. – Что же с тобой случилось?

В ответ, естественно, тишина.

– Ладно, можешь ничего не говорить, я и сама сейчас все узнаю, – она взяла в руки скальпель и сделала разрез вдоль грудины.

Добралась до желудка.

– Ну-тес, и где же ты был перед смертью? Знаешь ведь, что в наше время довольно опасно посещение непроверенных мест. Кишечная палочка, метанол и все такое… А это что?

Валерия достала из желудка новенького большой изумруд.

– Ого! – она покосилась, на покойника. – Ничего не хочешь мне рассказать?

Валерия огляделась по углам прозекторской, в поисках его призрака. На столах, под раковиной и, даже, на потолке болтались разнообразные приведения, но духа новенького не было видно. Прятался он, что ли?

– Ладно, – рассматривая камень на свет, сказала девушка. – Немного подожду твоей исповеди. Но не забывай, что я единственный человек, который сейчас может тебе помочь. И у тебя всего неделя для обиды на весь мир. Заново ты воплотишься еще не скоро, так что лицом к стене и руки за голову! Ой, прости не удержалась. Хи-хи. Ты пока подумай, а я поработаю с твоей подружкой. Она не подружка? Тогда убеди меня в этом! Почему молчишь?

Дверь в прозекторскую открылась и Валерия едва успела поставить блок, чтобы «грязные» мыслишки, появившегося на пороге, следователя не сбили ее с рабочего настроя.

– Привет, Лера. Давно не виделись. Как сама?

– И вам здрасьте, господин фельдфебель.

– Почему ты так меня называешь? – поднял брови следователь.

– Это не я. Это твой прадед так в шутку тебя назвал. Честь тебе отдает во-о-он из того угла.

– Он опять здесь? Старый ловелас. Все пристает к тебе со своими устаревшими подкатами?

– Ему до тебя далеко, Валентин. К тому же, товарищ следователь, в помещении прозекторской предлагаю вам вести разговоры исключительно о делах моих подопечных. Начнем с этого красавца?

– Смотрю, ты уже приступила к допросу. Что он тебе рассказал?

– Неразговорчивым оказался.

– Что? Совсем ничего?

– Ну почему же?!…

Лера показала следователю пакет с большим изумрудом, карат этак на сто. И хотя ей очень не хотелось с ним расставаться, ее гражданская сознательность напомнила ей об ответственности и записывающих камерах по углам прозекторской.

– Это было в его желудке, – сказала она.

– И как он там оказался? – удивился Валентин. – Такого размера камень сложно проглотить.

– Люди и не такое глотали, – пожала плечами Валерия.

– Его могли заставить, – следователь нацепил перчатки и полез во «внутренний мир» покойника.

– Внешних повреждений нет, – едва сдерживаясь, чтобы не ударить следователя по рукам, сказала Валерия. – Даже синяков.

– Поговоришь с ним, как созреет?

Девушка кивнула и откинула простыню со второго трупа.

– Здесь все немного сложнее, – сказала она. – Похоже на ритуальное убийство. Хотя, есть некоторые странности. Есть схожесть с предыдущим телом. Хочешь спросить: какая? В крови обоих обнаружены следы токсинов растительного происхождения. Причем, эти токсины родом из тропиков. Их действие сродни транквилизаторам. У меня, конечно, есть предположения «почему?», но оставлю это на тебя, «Пинкертон».

– Выбритая голова, клеймо на плече. Знакомый почерк. Работа серийного убийцы. А это – седьмая жертва, – сказал Валентин. – Что ты еще узнала? Может было изнасилование? Эта, хоть, разговорчивой оказалась?

– Ее призрака здесь нет, – отрицательно покачала головой Валерия. – Видимо, чистая душа. Сразу «ушла». Так что, тебе придется самому во всем этом разбираться. А по поводу клейма на ее ключице, похожего на стилизованного паука… Раньше, темные колдуны такое клеймо использовали в ритуалах жертвоприношений. Одурманенная и зачарованная жертва исполняла все, что ей велели. Поэтому, мне не очень понятно, зачем наш маньяк убивал свои жертвы. Ведь с таким клеймом, эта и другие девушки должны были получить почти магическую силу. Вместо того, чтобы использовать «улучшенные» версии, он убивал их.

– Значит, – высказал догадку следователь, – сначала он опаивал жертву этим твоим тропическим токсином, затем ставил клеймо и только после этого брил ее голову. Именно там убийца искал… А что, собственно, он там искал?

– Мы можем только предполагать «Что». Карту сокровищ. Тайные знаки. Какую-то секретную информацию.

– Код от банковской ячейки, – захихикал Валентин.

Валерия тяжело вздохнула.

– Поскольку ни на одной голове нет никаких знаков… – начала патологоанатом.

– Он будет убивать еще, – закончил за нее следователь.

– Ты же не думаешь, что он просто псих, начитавшийся сказок и легенд?

– Семь жертв. Семь убитых девушек. Мне проще объявить его душевнобольным, чем поведать начальству о магическом клейме, дарующим силу и о том, что патологоанатом Валерия Леонидовна общается с призраками.

– А если я буду восьмой жертвой? – спросила Валерия.

– Глупости, – отмахнулся Валентин.

– Мне снятся странные сны, – зашептала девушка. – Иногда страшные.

– Пей на ночь коньяк, – посоветовал следователь.

– Ты должен поймать его, – не обращая внимания на советы Валентина, сказала Валерия. – Займись уже своими прямыми обязанностями. Следователь ты или кто, в конце концов? Почему в крови красавчика тоже присутствуют эти же токсины? Он выпадает из общей схемы.

Валерия подтолкнула следователя к выходу. Но вместо своих прямых обязанностей, Валентин «приклеился» к окуляру микроскопа.

– Лерка, а почему там так… суетно? – спросил он. – Давай успокоим это население. Можно я капну чего-нибудь и посмотрю, что будет?

Валерия за ухо оттащила его от микроскопа.

– Кхе-кхе, – кашлянул, вошедший главврач, прервав дружескую потасовку.

– Аркадий Борисович?! – ахнула девушка и отпустила ухо Валентина.

– Простите, что помешал, Валерия Леонидовна, но не кажется ли вам, что даже следователю не стоит… шалить в таком месте?

– Аркаша, я здесь исключительно по делу, а вот что в больничном морге делает целый главврач – это вопрос, – ухмыльнулся Валентин.

– Валерия, жду вас с последним отчетом через час, – Аркадий Борисович с вызовом посмотрел на следователя и вышел, почти хлопнув дверью.

– Он к тебе явно не равнодушен, – ревниво покосился на дверь Валентин. – Будь осторожна.

– Валентин, можешь не забирать изумруд прямо сейчас? – отмахнулась от его реплики Валерия. На данный момент, ее интересовала только загадка красавчика. – Хочу с ним поработать. С призраком новопреставленного поговорю. Что-нибудь выясню. У меня есть предчувствие, что скоро я открою какую-то тайну.

– Толкаешь меня на должностное…, – вздохнул следователь. – Пары часов тебе хватит?

Валерия покосилась на новенького, выглядывающего из-за шкафа, и отрицательно помотала головой.

***

«Люцифер и покерный турнир»

Бессмертие рождает скуку. Спорное утверждение? Может быть. Однако, бессмертные должны придумывать себе занятия на каждый день, каждый час, каждое мгновение их вечности. Постоянная рутина, в виде заботы о мире и человечестве, конечно, частично заполняют эту пустоту, но разогнать скуку способна только борьба. Соперничество и противоборство. Отсюда войны и конфликты, а в перерывах между ними – соревнования… на самый смертельный вирус или самый разрушительный катаклизм. А когда и это надоедает…

Тотализатор. Пари. Дуэли, наконец. А что? Они же бессмертные. На крайний случай, сойдут и карточные турниры. Ставкой может быть желание. И вся веселуха будет зависит от фантазии выигравшего.

Поэтому сейчас, в борьбе со скукой, Люцифер решил организовать сеанс игры в покер, собрав нескольких богов и ангелов смерти.

– Люци, ты пригласил нас, чтобы похвастаться свежим ремонтом? – прибывший первым, Танатос рассматривал колонну, холодную на ощупь, но выглядящую так, как будто внутри нее горит огонь.

– Сыграем, Тан? Я придумал ставку, – ответил падший ангел. – Интересно какую?

– Кого еще пригласил? – проигнорировал вопрос Танатос.

– Рюк и Хель скоро появятся. А Нергал и Чернобог должны принести знаменитое шумерское пиво и отличную вяленую донскую треску.

– Это на ставку? – пошутил грек.

– Не пристало богу играть на такое, – Люцифер не любил шуток на своей территории.

В пещере стало шумно. Появившиеся, Хель и Рюк спорили о целесообразности возвращения умерших на землю. Нергал катил бочку. И сильно пахло вяленой рыбой.

Боги уселись за огромный круглый каменный стол.

– Дух зла, конечно, будет дилером, – поглаживая длинную черную бороду, ухмыльнулся Нергал.

– Если я хозяин турнира, то кто еще? Что касаемо ставки, то… На земле осталась моя корона. Люди ищут ее вот уже несколько тысячелетий.

– Да-а-а… знатный пинок ты тогда получил, – захихикал Чернобог.

Люцифер в ответ задымился и зарычал, почему- то, не на хозяина Нави, а на, ни в чем не повинного, шинигами:

– Рюк, сколько можно жрать одни яблоки? От твоих огрызков уже деваться некуда.

Тогда шинигами демонстративно впился всеми своими острыми зубами в очередное красное яблоко и, в нетерпении, постучал когтями по столу.

– Может, у меня монодиета? Попробовал бы сам на одних яблоках, – Рюк расплылся в своей жутковатой улыбочке. – Так начнем уже, наконец? На ставку тетрадь смерти подойдет?

– Нет. Слишком радикально. Не надо столько жертв. Нужна только тайна. Интерес. Человеческое любопытство может свернуть горы.

– Горы? – опять осклабился Рюк. – Разве люди, эти жалкие создания способны сделать такое? Разве не были они созданы для того, чтобы просто поддерживать наше существование? Молится нам и приносить жертвы?

– Однако сейчас, они расплодились так, что скоро взбунтуются и сами станут богами, – вставил Нергал.

– А я, с помощью тетради смерти, хоть немного, сдерживаю их популяцию. Кстати, отличное развлечение, – сказал шинигами.

– Ты имеешь в виду популяцию японцев, Рюк? – ухмыльнулся Чернобог. – На весь мир этого, пожалуй, маловато будет. Дух зла, я на ставку могу предложить Черную книгу. Все, что напишешь на ее страницах, приобретет магическую силу. Твои адепты на земле уже создали касту жрецов сатанинского культа. Подкинем им Черную книгу и дело сделано. Как было сказано: «Человеческое любопытство может свернуть горы».

– Для целого человечества, пожалуй, это будет слишком легкая задача. Скукота, – Хель постучала посохом. – Давай, я, как ставку, несколько рун добавлю, для повышения уровня сложности.

– Только не перестарайся, богиня. А то я так никогда не вернусь, – дух зла распечатал новую колоду и занял место за столом.

– А где Анубис? – поинтересовалась Хель. – Ты не звал его?

– Он занят. К тому же, он совершенно не умеет играть, – сказал Люцифер, раздавая карманные карты.

– Жаль. Твой выигрыш мог бы быть выше, – Рюк посмотрел свою пару. Похоже, остался доволен. Туз и восьмерка треф намекали на интересный исход партии.

– Я променял выигрыш на услугу, – улыбнулся дух зла, выкладывая флоп. – Анубис охраняет два моих изумруда. Они украшают одну из его фигур. Неплохие, кстати, зерцала получились.

– В мире людей слишком много его статуй. Не боишься, что он просто-напросто забудет которая из них зеленоглазая? – спросил шинигами, стараясь, как можно безразличнее откусить от очередного яблока.

На флопе оказались восьмерка и туз пик. И хотя покер-фейс Рюка не смог скрыть зубастой улыбки, «мертвечинкой» все же запахло.

***

«Акулина Титовна»

Валерия разглядывала цифры «43» на входной двери своей квартиры так, как будто видела их первый раз. Она боялась повернуть ключ. Страшилась того, что сейчас ждало ее внутри. Вернее… Она как раз знала, что там. Сюрприз. За дверью, каждый день ее ждал новый сюрприз. И нельзя сказать, что приятный. Обреченно, выдохнув, девушка все же решилась, и повернула ключ в замочной скважине.

– Э-э-э…, – протянула Валерия, увидев в проеме двери свою соседку, – добрый вечер, Акулина Титовна.

Ее соседкой по коммунальной двухкомнатной квартире была грузная, неопрятная тетка с отросшей химией на голове и неизменным ярким макияжем из 80-х. Сегодня, она встречала Валерию в синем, с большими красными цветами, фланелевом халате и такого же цвета трениках, растянутых на коленках.

– Явилась? – поигрывая потрепанным йо-йо, спросила соседка и перекинула, «приклеенную» к губе, потухшую папиросину из одного уголка губ на другой.

Дело в том, что Акулина Титовна лет тридцать, как бросила курить, но избавиться от навязчивой привычки посасывать папироску, так и не смогла. Поэтому ее ежедневный… гм… «Look» не обходился без этого аксессуара.

– Работу на дом взяла? – прищурившись, соседка кивнула на сумку девушки.

«Рентген у нее там, что ли?» – подумала Валерия, а вслух сказала: – Да. Язык одной болтливой тетки. Буду исследовать его на предмет опухоли от извергаемой скверны.

Акулина Титовна обиделась и ушла в свою комнату, тем самым, дав возможность Валерии заняться изучением изумруда. Именно он был той самой работой, которую она взяла на дом. Просто Валерия знала «мертвые зоны» в своей прозекторской.

– Камень изумительного травянистого оттенка, что говорит о его естественном происхождении, – сказала она, включив диктофон. – Огранка совсем не современная, а значит изумруд извлечен из старинного украшения. И судя по пазу на одной из его граней, был использован довольно странный способ крепления… ну… там, где он когда-то был прикреплен, еще до того, как оказался в желудке красавчика. А кстати, как он там оказался? Эй, новенький, ты созрел? Поговори со мной.

Вдруг, дверь распахнулась и в комнату ввалилась Акулина Титовна. Девушка едва успела прикрыть изумруд салфеткой.

– Лерка, у тебя молоко на плите убежало, – возопила соседка.

Валерия ахнула и уже вскочила было со стула, совсем как фрекен Бок, но вспомнив, что вовсе не пьет молоко, выпроводила Акулину вон.

«Что, интересно, она хотела увидеть в моей комнате?» – мелькнула мысль.

– Господи, – подняв вверх глаза, взмолилась девушка, – раз уж ты наказал меня такой соседкой, сделай так, чтобы мне повысили зарплату и ее хватило бы на ипотеку.

– Кхе-кхе, – услышала она из угла комнаты и повернулась на звук.

Призрак бывшего владельца изумруда, в позе смущения, опустив голову, водил ножкой по полу.

– Говорить будем? – спросила Валерия.

Призрак кивнул.

– Я – просто курьер. Мало, что знаю.

– Заказчика видел?

Тот отрицательно помотал головой.

– Понятно. Стандартная схема. Но зачем тогда тебя накачали токсинами? Ты стал курьером не добровольно?

Призрак ненадолго задумался.

– Я… Я не помню, – пробормотал он.

– Если бы призраки все помнили, хлопот было бы меньше. Во всяком случае, у полиции. Ладно. Давай желание. Только в пределах разумного.

«Новенький» рассказал, где спрятал свой гонорар и попросил передать его бабуле вместе с приветом.

***

«Х век до н.э. Жрец и воришка»

Эфрат был адептом сатанинского культа. Служил падшему ангелу. Единственным смыслом его существования было возвращение Люцифера на небеса. До цели оставалось совсем немного. Для выполнения ритуала, жрецу были необходимы заклинание и корона, которую Люцифер потерял, падая с небес.

Корона уже была в руках жреца. В ней не хватало только пары изумрудов. Их поиски Эфрат решил оставить напоследок. Что же касается заклинания, то он нашел его в Черной книге, которую позаимствовал у царя Соломона… гм-м… во «временное» пользование.

Книга хранила в себе древние и тайные знания, которыми очень неохотно делилась. Однако, жрец был хитер, умен и настойчив. Он нашел в ней, нужные для проведения ритуала, магические слова. Но, то ли составители были шутниками, то ли часть мудрости затерялась в веках, но в, нужном жрецу, заклинании не хватало пары знаков, зато была подсказка, где их найти.

Знаки эти и тайна, о месте их нахождения, веками хранились кланом ассирийских жрецов.

Оказывается, из поколения в поколение, в королевской семье, под контролем служителей клана, новорожденная принцесса, получала «божественное благословение». Это была печать с изображением недостающих в заклинании знаков. Принцесса получала «украшение» на голову, в виде татуировки, которая, со временем, «пряталась» под ее волосами.

Оставалось только найти принцессу. Что жрецу казалось маловероятным. Ведь все члены последней ассирийской королевской семьи были жестоко убиты во время мятежа.

Однако, шпионы Эфрата выяснили, что принцесса осталась жива и, в данный момент, находится в Иерусалиме. Прячется в клане воров под покровом мужского платья.

«Да, но как среди пары дюжин грязных оборванцев найти одну девчонку?» – размышлял жрец. – «И татуировка находится на ее грязной голове! Вшей на них натравить, что ли?»

Однако, Эфрат пошел по другому пути. Поэтому, сейчас, в просторном зале, освещенном, мерцающим огнем лампад, на мраморной плите, в трансе, лежал возможный носитель нужной жрецу информации. Знаний о точном нахождении принцессы Наири. Маленький воришка из банды Захавы. А рядом с ним, лежали инструменты для изъятия органов, снадобья и сосуды разных форм и размеров.

Отсутствующий взгляд и отрешенная улыбка мальчишки убедили жреца, что снадобье уже подействовало.

Тогда Эфрат, бронзовым ножом, вырезал мальчику правый глаз, который поместил в небольшую золотую чашу, наполненную кровью ягненка. Налил в нее четыре капли горного масла, после чего, с жадностью, уставился в сосуд. На поверхности жидкости замелькали картинки: «Детский силуэт, в большой, не по размеру, штопаной рубахе, черные локоны, выбившиеся испод, повязанного, головного, платка и грязные пятки». В общем, ничего информативного.

Совершив сложные манипуляции, жрец достал из шестиугольной шкатулки, покрытой древними шумерскими символами, черного паука. Оказавшись на лице мальчика, паук встрепенулся и заполз в пустую глазницу, запустив все свои восемь ног в мозг воришки. Устроившись, паук превратился в человеческий глаз.

«Теперь у меня будет самая достоверная и оперативная информация» – потер руки жрец и залил мальчишке в рот пахучее снадобье зеленого цвета.

Мальчик моргнул раз и еще. Сел, испуганно уставившись на жреца. Попытался вспомнить, как сюда попал, что здесь делает и кто этот страшный дядька. В голове была пустота.

– Проваливай, – зарычал Эфрат и воришка, не заставляя себя долго упрашивать, поспешно ретировался.

***

«Мозговой штурм»

Когда двое и более умов собираются вместе, чтобы сообща придумать способ решения, беспокоящей их, проблемы, это называется «мозговым штурмом».

Сейчас, Валентин с Валерией собрались за чайным столом именно за этим. Им было над чем подумать. Серийный убийца, клеймо в виде стилизованного паука, схожесть жертв, изумруд и странность в поведении призрака.

– Лера, думаю, нам нужна консультация специалиста, – сказал следователь.

– Это маньяка, что ли? – ахнула девушка.

– С ума сошла? Я про клеймо. Что там за специалист должен быть? Демонолог, маг, криптолог, оккультист?

– Думаю, историка, с какой-нибудь ученой степенью, будет достаточно. Есть у меня один знакомый…

– Призрак?

– Знакомый призрака. Живой историк. Профессор.

– Сходим к нему? Где этот твой призрак? – Валентин закрутил головой. – Договоришься?

– Уже. Продумай вопросы, которые хочешь задать, – Валерия пододвинула приятелю блокнот с ручкой. – Профессора обычно очень заняты.

И хотя ситуация, не очень располагала к романтике, Валентин все-равно украдкой поглядывал на Валерию. Так хотелось обнять ее, прижать к себе, поцеловать. Но он не осмеливался. Черт, никак не осмеливался.

«Ну почему так сложно выйти из френдзоны?» – думал он. – «Она даже смотрит на меня, как на брата. Хоть бы раз вздрогнула от моего прикосновения».

И хотя, в романтических сериалах, влюбленные герои, обычно, до последней серии не могут сделать решительный шаг, Валентин счел, что пора действовать и пошел ва-банк.

Уронив ложку на пол, конечно же специально, он полез за ней под стол. Одновременно с ним, Валерия тоже решила поднять упавшую ложку. Нагнувшись, девушка оказалась нос к носу с приятелем. Ну чем не сцена из дорамы? Обычно, влюбленные герои, оказавшись так близко, сначала замирают на полминуты, пожирая друг друга глазами, и, наконец, целуются, под сумасшедший стук своих сердец.

К сожалению, жизнь – не кино. И не всегда получается, как хотелось бы. Оказавшись так близко от прекрасного лица Валерии, Валентин сплоховал. Не учел положения их тел в пространстве, когда потянулся к девушке губами. Упали оба. Под столом все смешалось. Стулья, ноги, руки. Вожделенный поцелуй превратился в дружескую потасовку на полу. Опять, кстати, дружескую! Очередной шанс был упущен.

Когда они, смеясь, выбрались из-под стола, их внимание привлек шум из комнаты Акулины Титовны. На цыпочках они, пробрались к ее двери и попытались заглянуть внутрь. Опять они были так близко, что сердце Валентина бешено застучало. Он вдохнул аромат ее волос и мысленно застонал.

– Лера, – зашептал Валентин, взяв себя в руки, – тебе не кажется, что неприлично подглядывать за соседями? Там что, так интересно? Тогда пусти, – он легонько пихнул девушку в бок. – Дай и мне посмотреть.

Валерия подвинулась, и следователь сунул свой нос в узкую щель приоткрытой двери. Комната соседки была похожа на исторический музей с экспонатами русского деревенского быта XVII-XVIII веков. Экспонатами были несколько прялок и большое количество веретен. Пустых и с нитями. Акулина Титовна, что-то приговаривая, пряла пряжу. Валерия прислушалась.

– Отчеты им, видишь ли, подавай. Им все мало. Мало. Пальцы уже все стерла. Что там в ее голове может быть интересного? Одни мужики на уме. Чего никак не выберет? Не может решить, меня бы спросила. Доктора надо брать. Ничего себе он такой. Статный. Да и материальное положение у него явно лучше, чем у фельдфебеля этого ненадежного.

– Почему это я не надежный, интересно? – шепотом возмутился следователь.

Лера сделала «зверское» лицо и шикнула, приложив пальчик к его губам. Тем временем, Акулина Титовна закончила с веретеном и поместила его на полку к его собратьям.

С первого взгляда, Лере показалось, что веретена абсолютно одинаковые. Однако, через некоторое время, она заметила, что нити на них едва заметно светятся. И свечение это разное. Акулина Титовна тянула нить из бесформенного радужного комка, надетого на прялку.

«Информация» – сразу подумала Валерия. – «Зашифрованная. Цветовой код. Интересно. Но для кого? Кому это она обо мне докладывает? Неужели кого-то интересует моя судьба? И почему такой способ кодировки? По-моему, не очень удобно. Ладно, рассмотрю их более внимательно позже, когда Акулина уйдет в магазин. Стоп. Неужели тем самым, я убеждаю себя, что она не просто толстая, неприятная тетка и моя соседка? Не думаю же я, что Титовна близка эзотерике или магии? А что? Это вполне возможно. Тут главное не перестараться. В смысле – поменьше фантазировать. А то, так и до паранойи не далеко. Она, конечно, ведьма, но… ».

Потянув Валентина за рукав, Лера сделала жест рукой, совсем как спецназовец на задании, и отправилась на кухню готовить чай.

– Я не понял, – сказал следователь, разрезая принесенный им самим торт, – что такого особенного ты углядела в безобидном хобби своей соседки? Может она носки на продажу вяжет?

«И я о том же» – подумала Валерия, а вслух пошутила: – Маглам, действительно, не понять.

***

«На ковре у Привратника»

В коридоре у канцелярии собралась огромная очередь из «курьеров поневоле» и «тайных агентов». Все они, при жизни или после смерти, вольно или невольно, совершили, мелкие и не очень, проступки. За что, собственно, и отбывали повинности. В очереди было запрещено разговаривать, что смертельно раздражало ожидающих и что, конечно, являлось частью наказания.

«Боже, ну почему в век цифровых информационных технологий на Небесах все еще существуют архивы, картотеки и канцелярии?» – думала Лерина соседка, стоя в очереди. – «Эти издевательства – совместная разработка с Адским департаментом? Мало им своих грешников в котлах варить? За нас, всего лишь оступившихся, взялись? Все равно ведь не дождутся искреннего раскаяния. И так чувствую себя почти доносчиком. А мне еще к привратнику надо успеть. Зная его характер, точно получу нагоняй».

Дождавшись своей очереди, Акулина вошла в архив. Сидящая за дубовым столом, необъятных размеров тетка сунула ей бланк для подписи. Распахнула рот, похожий на приемник купюр в банкомате. Проглотила все веретена один за другим и, прикрыв глаза, «сыто» заурчала.

Акулина с отвращением следила за происходящим. Никак не могла привыкнуть к этому зрелищу. Отгудев, тетка открыла глаза и сказала:

– Принято.

«Наверняка, эта бедняга при жизни была жуткой сплетницей» – подумала Лерина соседка, выходя из архива. – «Иначе, почему она глотает информацию с таким удовольствием и с такой скоростью? А кстати, это ее наказание или призвание?»

Отделавшись от веретен и, взглянув на часы, Акулина поняла, что не успеет на аудиенцию к Привратнику вовремя. Однако сократить опоздание стоило. Он же должен видеть ее искренность и старание на пути исправления.

Оттолкнув кого-то от дверей лифта, она втиснулась в, и так переполненное, пространство, почти задушила своим необъятным бюстом какого-то тщедушного лысого мужичонку, отдавила ногу старичку, и выпихнула обратно в коридор ни в чем не повинного буддийского монаха, когда лифт «сообщил» о перегрузе.

До нужного этажа, Акулина Титовна ехала под грузом упрекающих взглядов соседей по лифту и ее собственного отражения в кривом облупленном зеркале, которое, делало ее еще толще и еще уродливее. Похоже, это тоже было частью наказания провинившихся душ.

Ее опоздание составило всего три минуты, поэтому сейчас Акулина Титовна, она же – Геля, она же – наказанная душа, осторожно открыла дверь, как будто за ней, ее ждало нечто страшное. И действительно, на визитершу, грозно, поверх очков, с укоризной смотрел Привратник.

– Душа моя, Ангелина, – сказал он, – вам было назначено на 14.00. Почему вы опять опоздали?

– Я и опоздала-то всего на три минуты, – пожала плечами Лерина соседка.

– Всего? Да за три минуты, между прочим, можно успеть забить шестьдесят гвоздей, спеть гимн России или написать предсмертную записку и повеситься.

– Господин диспетчер, если в подлунном мире найдется хотя бы одна веревка, которая выдержит эту тушу, мое нынешнее земное вместилище души, я с радостью повешусь. Может быть, тогда закончится мое наказание. Мои грехи, конечно, велики, но заставлять меня, красавицу и умницу, каждый раз в зеркале видеть огромную, неопрятную и ограниченную бабу, бесчеловечно. Знаете в чем последний раз она, т.е. я выходила в магазин? В бесформенном, застиранном, неопределенного цвета платье, засаленном фартуке, рейтузах, оранжевых носках с дырками на пятках и туфлях на каблуке. На ее фиолетовых волосах был повязан ситцевый платочек, которым, похоже, в перерывах между ноской, моют пол. А имя? Где вы только откопали такое? В древних летописях?