Maht 7 lehekülge
1938 aasta
Поздний час
Raamatust
«… И мы сидели, сидели в каком-то недоумении счастья. Одной рукой я обнимал тебя, слыша биение твоего сердца, в другой держал твою руку, чувствуя через нее всю тебя. И было уже так поздно, что даже и колотушки не было слышно, – лег где-нибудь на скамье и задремал с трубкой в зубах старик, греясь в месячном свете. …»
Žanrid ja sildid
Символическое название у рассказа. Все уже поздно: час – поздний. Время жизни – только по Монастырской улице в сторону кладбища, где и заканчивает действие автор. Отношения личные – тоже уже в прошлом. Ощущение такое, что Бунин проецирует здесь своё душевное состояние, как бы выговаривается читателю.
И контрастом к этому минору – великолепное описание российской деревенской природы в противопоставлении Парижу. И еще необычность – объяснение героев во время пожара: беда, горит вдалеке, а у героев чувства взыграли.
А у меня, как у читателя, остаются какие – то встрёпанные ощущения.
Твой отец, твоя мать, твой брат - все пережили тебя, молодую, но в свой срок тоже умерли. Да и у меня все умерли; и не только родные, но и многие, многие, с кем я, в дружбе или приятельстве, начинал жизнь; давно ли начинали и они, уверенные, что ей и конца не будет, а всё началось, протекло и завершилось на моих глазах, - так быстро и на моих глазах!
- Если есть будущая жизнь и мы встретимся в ней, я стану там на колени и поцелую твои ноги за всё, что ты дала мне на земле.
Есть нечто совсем особое в теплых и светлых ночах русских уездных городов в конце лета. Какой мир, какое благополучие!
Это было начало нашей любви, время еще ничем не омраченного счастья, близости, доверчивости, восторженной нежности, радости...
Всё было немо и просторно, спокойно и печально - печалью русской степной ночи, спящего степного города.
Ülevaated, 1 ülevaade1