Венчур. Риск ради добычи

На улицу с пронзительным воем сирен въезжают три полицейские машины, жители из окон домов провожают их встревоженными взглядами. Первая машина тормозит у фургона. Полисмены пересаживают в нее закованного в наручники снайпера и садятся рядом с ним с двух сторон. Еще две машины подъезжают к таунхаусу Кианг.

Агенты забирают у задержанных документы, а полицейские надевают на бородатых иностранцев наручники. Кианг стоит за косяком двери и пристально смотрит на Денисова, но тот, встретившись с ней взглядом, отводит глаза. Два полицейских ведут его во вторую машину и усаживают на заднее сиденье между собой. Еще двое полисменов размещают Сафарова в третьей машине. Кортеж из трех полицейских автомобилей с включенными мигалками несется по поселку по направлению к шоссе.

Ян Вэй и Бейкеры заходят на кухню и усаживаются напротив растерянной Кианг. Ксия запрыгивает на колени к хозяйке и пытается утешить ее громким урчанием.

Инспектор кладет на стол красный бархатный футляр:

– Валялся на диване… Кианг, вы обязаны быть свидетелем и должны сообщить все, что знаете о задержанных.

– Кианг, то, что вы напишете, сначала обязательно покажите адвокату, – советует Лоис.

– Это что, все из-за биткоинов? – бледнеет Кианг.

– Про биткоины не слышал, – отвечает Ян Вэй. – А вот в Афганистане они убили несколько боевиков.

– Ужас… Все-таки преступники…

– Но обвинений им никто так и не выдвинул.

Пит успокаивает хозяйку дома:

– Ваши приятели помогли нам перекрыть трафик героина через Китай в Америку и этим спасли очень много жизней. Они – наши друзья.

– Друзья? – ничего не понимает озадаченная Кианг.

– Да, – подтверждает Ян Вэй. – Мы будем стараться освободить ребят…

– Ну, тогда, если потребуется залог, у меня есть дом…

– Спасибо, Кианг! – искренне благодарит Лоис.

Инспектор и Бейкеры прощаются, выходят из дома и направляются к своим машинам.

Кианг берет красный футляр и медленно, словно карты в баккара, открывает его, и чем больше света попадает внутрь, тем ярче искрится гранями большой бриллиант. Она вынимает кольцо. Из футляра звучит голос Антона, который старательно выговаривает по-китайски: «Кианг, ты мне нравишься». Она кладет кольцо обратно, вынимает – тишина. Тогда она снова возвращает кольцо в футляр, закрывает его, открывает и опять достает. Теперь голос Самца произносит: «Дорогая Кианг, я люблю тебя!» Она вновь повторяет процедуру, и на этот раз звучит: «Любимая Кианг, я мечтаю иметь от тебя детей». На черноглазом лице появляется грустная улыбка, рука ласково поглаживает урчащую, как трактор, Ксию.

Полицейские доставляют задержанных в шанхайский следственный изолятор, где их оформляют, дезинфицируют, фотографируют, измеряют рост и вес, снимают отпечатки пальцев и берут пробы для получения геномной информации. Затем подозреваемых помещают в три одиночные камеры.

27-й день. Окаянный

На стоянку частных самолетов Шанхайского аэропорта въезжают четыре полицейских автомобиля и останавливаются возле Gulfstream G600. Полисмены по одному выводят четырех арестованных и сопровождают их в самолет. Рассадив всех по местам, полицейские возвращаются к машинам, но не отъезжают.

Командир экипажа запрашивает у диспетчера разрешение выехать на взлетную полосу. По бортам бизнес-джета по семь больших иллюминаторов, в салоне рядом с каждым из них по одному комфортному креслу. На последнем ряду два вооруженных агента Наркоконтроля смотрят фильм на экранах, выдвинутых из спинок передних кресел, и периодически поглядывают на арестованных. Ближе всех к ним в наручниках и кандалах сидит мрачный Фенг и тоскливо смотрит в иллюминатор. Через проход от него расположился третий агент, бдительно следящий за обстановкой.

«Гольфстрим» вслед за другим самолетом продвигается к взлетной полосе.

В следующем ряду небольшого салона расположились Ян Вэй с Ниу. Уткнувшись в смартфоны, они изредка перебрасываются короткими фразами. Помощница сосредоточенно изучает сайт знакомств в поисках спутника жизни; присмотрев очередную кандидатуру, показывает фото соседу, надеясь на его одобрение.

Инспектор листает анкету мужчины и отклоняет претендента, недовольно морщась:

– Делай все по науке. Составь перечень достоинств, которые ты хочешь видеть в будущем муже, и расставь их по рейтингу, а потом уже ищи. Набери тысячу женихов и фильтруй, как ты сделала это с яхтами. Там у тебя получилось, значит, и здесь сработает.

– Мне нужен такой, как вы, но несколько моложе.

– Тогда тебе легче будет найти клинику, которая законсервирует меня лет на двадцать. Так и быть, подожду, пока подрастешь.

– Могу поискать в интернете ученых, которые вас омолодят. Но платить будете сами! Не то я вложусь, вы станете молодым и красивым, поведетесь на какую-нибудь молоденькую старлетку, а меня кинете, – смеется Ниу.

– Ну что с тобой делать, подсоберу деньжат, скажу, когда буду готов.

«Гольфстрим» выруливает на взлетную полосу. Получив разрешение на взлет, командир просит пассажиров пристегнуть ремни. Самолет стремительно разгоняется, прижав пассажиров к креслам, легко отрывается от взлетной полосы и убирает шасси.

Перед Ян Вэем и Ниу развалился Охотник. Как и его коллега, он прикован к креслу, а на ногах кандалы. Невозмутимый наемник в наушниках смотрит американский боевик. Рядом его адвокат строчит что-то в планшете, дописав текст, передает его индейцу, который ставит фильм на паузу и просматривает написанное.

«Эпизод на корабле упоминать нельзя. Это лишний повод обвинить тебя в покушении на убийство, мотивом которого служит месть. А это тяжкое обвинение! Упирай на то, что твоей задачей было только вразумить Бейкеров вернуть деньги своему партнеру по бизнесу. Цели убить у тебя не было, потому что с мертвых получить долги проблематично. Запомни: ты не наемник, ты – профессиональный коллектор со своим уникальным и эффективным методом выбивания долгов. Ты уверен, что получил контракт на возвращение легального кредита с недобросовестных заемщиков. И ты согласился на дальнюю командировку только потому, что заказчик предложил четверть от возвращенной тобою суммы. А Бейкеры пусть сами объясняют, где и на что они брали кредит в два миллиона. Утверждай, что намеревался пострелять по машине, чтобы только попугать кредиторов. Но когда увидел, что один из клиентов надел бронежилет, прицелился именно в броню, посчитав это более эффективным средством вышибания долга. Ты опытный охотник, меткий стрелок, и то, что обошлось без трупов, доказывает отсутствие у тебя намерений совершить убийство. Я буду настаивать на проведении следственного эксперимента. С расстояния сто восемьдесят ярдов будешь стрелять по манекену в бронежилете. Сможешь попасть не в спину, а в голову – лет десять скостят. Ты ни разу не выстрелил в агентов, и это наглядно подтверждает, что у тебя не было злого умысла. Даже если всем будет ясно, что твое объяснение похоже на небылицу, опровергнуть его никто не сможет! А если пойти на сделку со следствием, эта версия даст шанс получить минимальный срок. Иначе тебе припаяют соучастие в организации трафика героина и предъявят обвинение в смерти сотен американцев от вашего коктейля. А это потянет лет на сто минимум!»

«Гольфстрим» летит над морем, поднимаясь все выше в безоблачное небо. В иллюминаторах справа по борту виден раскинувшийся на побережье огромный метрополис.

Перед Охотником и адвокатом сидят Бейкеры – Пит читает военный журнал, а Лоис листает книгу. Спецагент наклоняется к сидящему впереди Денисову, рядом с которым дремлет Сафаров; оба побриты, подстрижены, закованы в наручники и унылы.

– Антон, а этот ваш «Тайфун-ВДВ» когда будет запущен в серию?

– Как только запустят, увидишь его на выставках, – оживившись, Денисов отстегивает ремни и садится вполоборота к Питу. – Хочешь купить?

– Зачем? У нас есть броневики покруче.

– Для десанта нашему нет равных… Сэр.

Увидев, что перед ним ведется разговор, Охотник снимает наушники.

Спецагент показывает Денисову журнал:

– Военные аналитики признают, что боевая автотехника у нас лучше!

– Штаты тратят на вооружение в десять раз больше, чем Россия. Ваша страна – самый большой экспортер оружия в мире. Подрядчики Пентагона наживают на производстве оружия миллиарды. Что-то да обязаны делать лучше нас…

– Давление промышленных лоббистов существует, не спорю… Денег на вооруженные силы уходит многовато, потому что в отличие от вашей армии в Америке она профессиональная.

– Станем побогаче, сделаем такую же.

Разговор про оружие привлекает внимание Охотника, подавшись вперед, он прислушивается.

Пит продолжает наседать:

– Lockheed Martin разработал истребитель F-35 с интеллектуальными системами управления.

– А конструкторы бюро Сухого сотворили Су-57. Он помощнее вашего примерно на столько же, на сколько наш белоплечий орлан мощнее вашего белоголового.

– У нас уже одиннадцать атомных авианосцев! – выкладывает козыри Пит.

– Сэр, крупными мишенями наши «Кинжалы» и «Посейдоны» не запугаешь, – парирует Денисов. – Каждый новый авианосец обходится Штатам более чем в десять миллиардов долларов. Не спорю, милитаристы и оружейные концерны прилично зарабатывают на них. Но что смогут сделать ваши моряки против роя наших планеров из жести, поднятых на гелиевых шарах в стратосферу? Запущенные с небес камикадзе наберут сверхзвуковую скорость, пролетят сотню километров, и каждый начнет атаку в зависимости от расстояния до корабля, но так, чтобы создать для него мгновенное перенасыщение целей. Пикирующие стрелы в один момент врежутся в командную башню и ослепят громадину, подготовив налет «Цирконов».

– Но ты же не будешь спорить, что в космосе мы вас обгоняем! – настаивает Пит.

– Благодаря хорошему инженеру из Южной Африки, – ухмыляется Денисов.

– В НАТО уже тридцать стран – с такой силой русским точно не справиться! В войне мы победим!

– Цена такой победы будет слишком высока, чтобы брать ее в расчет. Все дело в том, что Америка ставит задачу победить в ядерной войне, а цель России – предотвратить ее. Остановить войну без большого сражения наши военные пытаются с тех пор, как в конце пятнадцатого века русские войска остановили вторжение татаро-монгол. Закрепившись тогда на берегах Оки и Угры, защитники всю осень с помощью пушек отражали атаки жаждущих наживы врагов. Измотанные всадники Ахмат-хана так и не смогли навязать сражение воинам Ивана III. Зная о наступающих морозах и просчитав последствия, Ахмат решил увести свое воинство в привычные им степи. На этом и закончилось иго Золотой Орды, а Русь навечно обрела опыт и суверенитет. Наполеон, дойдя до Бородино, которое находится всего в ста километрах от Угры, тоже мог вернуться в Европу. А Гитлер там же мог не начинать битву за Москву, не морозить своих солдат и сохранить бессчетное количество жизней. Но западные кровавые вожди были жестоки и поплатились за свою гордыню. Надеюсь, англосаксы окажутся похитрее и смогут правильно просчитать свои шансы на победу в генеральном сражении.

– В НАТО это будет решаться коллективно, – говорит Пит.

– Мы знаем, что натовцев много, и что обычного оружия у вас больше, поэтому у нас припасено и необычное. А так как нападать мы не собираемся, у России всего три верных союзника для обороны…

– Армия, флот и Таджикистан! – вставляет Сафаров.

– И воздушно-космические силы, – поправляет Денисов. – Россия не хочет воевать. Но те, кто наживает на производстве оружия миллиарды, толкают натовцев все ближе к нашим границам. А Киев не прочь заработать на безопасности России. Американцам не понравились русские ракеты на Кубе, так почему вы думаете, что нам понравятся ваши ракеты на Украине?

– Потому что дизайн наших «Томагавков» гораздо симпатичнее, – ухмыляется Пит, взглянув на Охотника.

Заметив тяжелый взгляд и навостренные уши снайпера, русский обращается к нему:

– Скажи, гангстер, как так получилось, что европейцы смогли освоить исконно индейский континент?

– Мы встречали их с открытой душой, а они плыли с коварной целью присвоить себе нашу землю! – восклицает задетый за живое Охотник. – Поэтому отношения с бледнолицыми свелись к принципу «убей или умри»! Но у пришлых были кольты, ружья и пушки, а у нас – луки и топорики.

– Вот! – удовлетворен ответом Антон. – Именно поэтому, чтобы Западу в очередной раз не захотелось прибрать к рукам новые земли, в восточных лесах у туземцев стрелы гиперзвуковые, а топоры – термоядерные. А их новая «Сатана» чисто гипотетически легко доставит в Йеллоустон несколько топоров, которых будет достаточно, чтобы расшевелить кальдеру.

– Извержение супервулкана обернется адом для всех, – веско предрекает индеец. – Именно о таком Армагеддоне написано в Апокалипсисе! Это тот самый нулевой год, которым заканчивается календарь Майя. Газы из преисподней и дым пожаров поднимутся до стратосферы, заполонят небеса и закроют Солнце. Миллионы американцев задохнутся серой и радиоактивным пеплом. На Землю опустится кромешный мрак. На планете начнется очередной, на этот раз рукотворный, ледниковый период.

Улыбаясь, Сафаров пытается разрядить обстановку:

– Я читал, что западные компании активно скупают украинские земли. Неужели это все из-за чернозема?

– Правильнее было бы засадить тот чернозем ГМО. – Денисову тоже не хочется препираться с конвоиром. – И всем будет счастье!

Но Бейкер никак не успокаивается:

– Украина будет за нас – там победила демократия.

– Собрать на площади толпу и сделать переворот – это теперь называется демократией? – язвит Денисов.

– Это воля народа! – восклицает Пит.

– Это воля тех, кто использовал гражданский протест, чтобы поставить угодное себе правительство. В вашей же прессе написано, что на киевский майдан Штаты потратили пять миллиардов. Истинную волю необходимо определять народным референдумом, а не куплей-продажей. А ты, видимо, считаешь демократией власть демократов?

– Не вижу разницы, – усмехается Пит.

– Нацики назвали себя демократами и поддержали тогда майдан, потому что мятеж был для них единственным способом добраться до власти. Биологи доказали, что обезьяны и люди имели общего предка. А вот лингвист подтвердит, – Антон показывает на Руслана, – что бандеровцы произошли от бандерлогов. А тем, как вы знаете, не страшно ни убивать, ни умирать, поэтому кроме грубой силы они ничего не признают.

– Во время оккупации Украины немцы, румыны и бандеровцы уничтожили там полтора миллиона мирных евреев, – подтверждает доводы друга Сафаров. – Надеюсь, сейчас украинцы смогут остановить новых фашистов.

– А если не остановят?

– Если будут превращать русских в изгоев, запрещать язык и культуру, придется вмешиваться… – отвечает Денисов. – Хотя я понимаю, что англосаксы воспользуются этим, чтобы насолить нам.

– Чтобы остановить вас, если русские захотят захватить Донбасс! – поправляет американец.

– Русские, которых там, на Донбассе, большинство, сами решат, в какой стране жить. Но чтобы Украина не стала полем боя для Востока и Запада, ООН в статье первой своего Устава должна, в конце концов, определиться, что важнее, – территориальная целостность страны или самоопределение нации. Хотя, учитывая, что в названии уважаемой организации идет речь о нациях, а не странах, то и определять свою судьбу должны именно нации путем референдумов.

– Границы стран должны быть неприкосновенны.

– А как же Косово? – напоминает Денисов. – Или ту статью устава западные дипломаты используют как джокер в колоде карт? Захотели – шестерка, а хотите – туз!

– А мне нравятся украинцы, – усмехается Сафаров. – А украинки еще больше!

– Поэтому мы их и защищаем, – лыбится спецагент.

– Вот представьте… – Антон задумывается, переводя взгляд с Пита на Лоис. – Вы развелись из-за измены жены, а она поселила любовника в своей части вашей квартиры, и он начал воспитывать и наказывать твоих детей. Ты позволил бы?

Лоис с усмешкой смотрит на Пита. Тот отвечает:

– Я бы очень сильно разозлился!

– Вот и русских не надо злить… – продолжает Денисов. – Русские на Украине – это дети России-матушки. И будет очень досадно, если англосаксы все-таки поссорят нас с украинцами. Хватит уже Америке всех крышевать и собирать ренту! Разберитесь лучше со своими долгами. И остановите печатный станок, иначе сначала художники останутся без зеленой краски, а дальше по сценарию – крах на биржах, дефолт и новая Великая депрессия.

– Штатам это не грозит! Наша экономика – самая развитая в мире! Скорее Россия развалится, она победнее…

Задетый этими словами, Денисов заявляет:

– Никто не спорит, Америка вобрала в себя много культур и народов, и американцы – сильная нация. Но все люди не пальцем деланы. Любые нации не лучше и не хуже вас, просто немного другие. Всем странам надо стремиться к разумному сосуществованию. Вот вы свои валютные резервы печатаете, а мы свои золотовалютные достаем из-под земли. И у нас там припрятано побольше вашего.

– На нашей стороне еще Япония и Австралия…

– Не забывай, сэр, мы стоим спина к спине с Китаем!

– Эх, сколько денег можно было бы потратить не на войну, а на что-нибудь полезное! – поддерживает Руслан.

– Для англосаксов, чтобы понять, возможно ли сломить русский дух, есть способ экономнее. Надо просто поднапрячь память, – продолжает Антон. – Потому что мозг, как известно, строит свои предположения о будущих событиях исходя из вероятности их возникновения, которая определяется тем, как часто и сколь надежно эти события происходили в прошлом. Надеюсь, историю ты учил, сэр!

Денисов завершает разговор, предпочитая спору вид в иллюминаторе. Бейкеры обдумывают услышанное.

– Разведка правильно донесла, – заключает спецагент, посмотрев на Лоис и гангстера. – Жена у него психиатр!

Самолет летит над Восточно-Китайским морем – западной границей Великого океана. Охотник сердито смотрит на затейливо изрезанные острова. Где-то недалеко от них находится место его недавнего заплыва.

Дочитав одну из глав, Лоис кладет в книгу закладку и протягивает Сафарову:

– Инспектор Ян Вэй порекомендовал грамотного адвоката. Я купила его книгу. Она, конечно, для юристов, но я вам настоятельно советую с ней ознакомиться. До Гонконга лететь часа три, так что почитайте. Если понравится, попросим автора защищать вас.

На задней стороне обложки размещена фотография известного адвоката. Руслан показывает название книги соседу – «Пределы необходимой самообороны».

Прочитав его, Антон оборачивается назад:

– Лоис, скажи, пожалуйста, ВИЧ – это ваша легенда?

– Я обычная журналистка, пишу для блога и разных журналов репортажи о путешествиях. Черт дернул соединить свою работу с заданием Пита действовать в Афганистане под прикрытием! DEA заставила нас еще и похудеть на двадцать фунтов каждого, чтобы один наркобарон поверил, что мы больны и терять нам нечего. Вон, спроси у снайпера, – Лоис показывает на индейца, – он работал на этого барона, связанного с мексиканским картелем Синалоа.

Наклонившись вперед, Охотник мягко произносит:

– Лоис, значит, то была твоя детская фотография?

– Я попала в эту переделку, потому что дуру потянуло на экшен, – уклоняется от прямого ответа Лоис. – Еле ноги унесла…

– Вспомни, Лоис, твои ноги выносил я, – напоминает Сафаров.

– Руслан, ты – мой спаситель!

– Если на фото не дочь… – доходит до спасителя. – Может, и Пит – не муж?

– Муж… Но не мой, – улыбается Лоис, взглянув на соседа. – Он мой брат.

– А ты не замужем?

– После вчерашних арестов я поменяла статус в моем аккаунте на «свободна». – Опустив спинку кресла, Лоис откидывается.

Довольный Сафаров мечтательно открывает книгу.

Денисов с ехидцей интересуется по-русски:

– Новая ситуация – новая цель?

Руслан не может сдержать масляной улыбки.

В кресле первого ряда сидит скромно одетая Кианг и задумчиво смотрит в иллюминатор. В ее блестящих черных глазах отражается голубое небо, на пальце правой руки сверкает бриллиант, а на коленях лежит планшет, на экране которого изображение женщины с младенцем.

Заложив вправо, пилот направляет «Гольфстрим» к суше. Впереди – Южный Китай.

Сев боком, Руслан домогается к новой цели:

– Лоис, а что с моим револьвером?

– Я оставила его себе на память.

– У меня небольшой вопрос. Представь ситуацию… Когда мы в горах пересекали вброд реку, боевики всех убили, а нас с тобой захватили в плен. Надеясь позабавиться, говорят: «Или мы вас тоже убиваем, или играйте в русскую рулетку». Если помнишь, тогда в шестизарядном барабане моего револьвера оставалось два расположенных рядом патрона. Я первым кручу барабан и стреляю себе в рот. Осечка. Твоя очередь. Ты прокрутила бы барабан или нет?

– Так, значит, с первым выстрелом мне не повезло… – усмехаясь, размышляет вслух Лоис. – Руслан, ну ты мог бы спросить что-нибудь полегче! Я же не математик. Но обещаю подумать, пока летим.

Сафаров обращается к соседям:

– А вы трое, если знаете ответ, не подсказывайте!

Денисов не выдерживает и вновь оборачивается назад.

– Вот почему вы верите, что русские способны тупо шмалять себе в мозги? Такое можно объяснить только тем, что американцы воспитаны Голливудом в русофобии.

– Ну при чем тут кино? – ухмыляется спецагент. – Все знают, что эта игра – любимое развлечение русских!

– Так знайте правду… В Первую мировую войну офицеры – в основном образованные дворяне, играя в русскую рулетку, после прокрутки барабана незаметно отключали трещотку, – растолковывает Денисов. – Патрон менял центр тяжести барабана и при правильной смазки револьвера всегда опускался ниже ствола. По законам физики наиболее безопасный вариант – оставлять в барабане три расположенных рядом патрона. Офицеры пользовались этим фокусом для демонстрации своего бесстрашия перед наивными собутыльниками и одновременно выигрывали пари на выпивку. А еще это был дешевый способ показать впечатлительной барышне, что ради ее любви претендент готов на отчаянные поступки.

Индеец, с интересом выслушав Антона, соглашается:

– Теперь понятно, почему в фильме «Охотник на оленей» русский американец так долго обыгрывал в вашу рулетку вьетнамцев.

– Так Булат знал об этом? – спрашивает Руслан, вспомнив осечки на вершине холма.

– Булат рисковый, а не дурной, – усмехнувшись, поясняет Антон.

Командир экипажа сообщает, что самолет поднялся на необходимую высоту, и разрешает расстегнуть ремни.