Венчур. Риск ради добычи

После трапезы пятеро мужчин вытаскивают мотоцикл из броневика. Пит выдает Абдулу сто пятьдесят тысяч долларов, пуштун кладет их в небольшую сумку, которую засовывает в кофр мотоцикла. Оседлав «Дукати», он надевает шлем и уезжает под подбадривающие возгласы приятелей.

Проехав первый перекресток, Абдул по проселочной дороге преодолевает еще десяток километров. На втором перекрестке сворачивает направо и едет вдоль русла высохшей реки. Он проезжает запыленные остовы пикапа и «Рэндж Ровера» боевиков, сдвинутые на обочину, как рухлядь, мешающая движению.

Повстречав по пути всего одну машину, пуштун подъезжает к караульной будке перед въездом в кишлак. Дорога перекрыта мощным шлагбаумом, который боевики установили после перестрелки с броневиком. Двое караульных с автоматами, держа указательные пальцы у спусковых крючков, выходят навстречу. Абдул снимает шлем и дружески улыбается, его с удивлением узнают и пропускают.

Подъехав к дому Джафара, пуштун глушит байк. Охранник на входе включает рацию и на арабском сообщает о появлении доставщика продуктов. Абдул открывает кофр и, вынув оттуда сумку, кладет на ее место револьвер и патроны. Араб тщательно обыскивает пуштуна и, убедившись, что в сумке только деньги, пропускает. Бесшумно ступая по шелковым персидским коврам, Абдул проходит в кабинет. Роскошными коврами устланы все полы в доме, а коллекционными ручной работы – завешены стены.

Мебель и книжные полки в кабинете заставлены многочисленными подарками – фарфоровыми фигурками.

– Так ты все-таки живой? – удивляется Джафар.

– Задержался. Так получилось…

– С этого места поподробнее, – вперив взгляд бесцветных глаз в пуштуна, произносит старик.

– Когда я переправился на тот берег, за мной погнались на трех машинах, – рассказывает Абдул. – А когда стади стрелять из пулеметов, рюкзак и телефон пришлось выбросить. Но на твоем «Дукати» я смог оторваться от погранцов.

– Да, паромщик рассказал, что слышал стрельбу.

– Товар я потом нашел, а телефон не смог. Пока скрывался, пока разыскал купцов, пока продал товар, пока договорился насчет переправы… Так месяц и пролетел.

– Ну, это бывает, бывает… Деньги привез?

Абдул выкладывает из сумки на стол пятнадцать упаковок с зелеными банкнотами. Джафар забирает из них сто тысяч.

– Как договаривались, мне – сто, тебе – остальное.

– Благодарю, мой господин, – Абдул почтительно склоняет голову и бросает пять пачек назад в сумку.

– Как раз на приданое хватит, – смеется Джафар.

– Когда приготовишь калым, получишь приданое.

– Когда перестанешь ломаться, как целка, тогда и поговорим о калыме.

– Подожди, пока дочке хотя бы четырнадцать исполнится… – просит Абдул.

– Это ты от Ходжи Насреддина нахватался? Надеешься, что либо шах помрет, либо ишак сдохнет?

– За год Гульали свыкнется с неизбежным…

– Грамотно мыслишь, тесть. Ты не обессудь, Абдул, ну влюбился я на старости лет, ну что поделаешь, бывает, – самодовольно посмеивается старик. – Ты же знаешь, я добропорядочный мусульманин, своим женам не изменяю, прелюбодеяниями не занимаюсь, потому что это грех.

– У тебя уже есть три жены… – перечит пуштун.

– Аллах милостивый позволяет иметь четырех, а то, что разрешено всевышним, не может быть запрещено никем! И не советую идти против Корана. Ты не волнуйся, Абдул, как я тебе уже обещал, все будет по шариату.

– Гульали боится и плачет…

– Мы поможем, поможем ей привыкнуть к хорошему побыстрее… А пока можешь сделать еще одну ходку.

– Мои купцы согласны брать по пятнадцать пакетов каждый месяц.

– Приятно иметь дело с разумным и богатым тестем. Сделаешь предоплату, отдам дешевле по-родственному, – обещает Джафар и строго требует: – «Дукати» верни!

– Доеду на нем домой, а сюда привезу его в машине.

– Не тяни, давно уже катаешься.

– Могу вернуть хоть сегодня…

– Давай, пора бы и мне на своем байке покатать невесту.

Абдул, прихватив сумку, выходит от Джафара и едет к другому дому, где держат его дочь. Старшая жена Джафара в парандже впускает пуштуна и не отходит от него.

Абдул протягивает ей пачку долларов:

– Вот тебе десять тысяч, чтобы ты заботилась о Гульали, как о родной.

– Сделаю все, что скажешь! – горячо благодарит обрадованная хозяйка, судорожно пряча деньги. – Только Джафару не говори о подарочке.

– Ясное дело. Вечером завезу свежие продукты…

– Приезжай в любое время, Абдул ака.

Хозяйка услужливо открывает дверь в комнату с металлической решеткой на окне. Увидев отца, Гульали бросается в его объятия, плачет от радости, целует. Абдул закрывает дверь.

Гульали торопливо шепчет на ухо:

– Папа, умоляю, забери меня отсюда! Я боюсь оставаться здесь, забери меня.

– Хорошо, доченька, хорошо, – тихо отвечает отец, прижимая всхлипывающую Гульали к себе. – Не надо плакать. Я завтра еще заеду, поговорим.

– Не оставляй меня здесь, я боюсь этого ужасного деда. Забери меня прямо сейчас, умоляю.

– Дочурка, успокойся. Я завтра приеду, мы поговорим, подумаем, как правильно поступить.

– Папа, ты обещал, что я никогда не увижу этого деда, и обманул меня. – Гульали уже не плачет, в ее глазах упрек. – А ведь сам учил меня никогда не врать. Дед сказал, ты получишь за меня большой калым.

– Что ты, доченька, я просто задержался, так получилось, были срочные дела, добывал деньги для нас… Сейчас я на чужом байке, а приеду на нашей машине.

– Опять обманываешь? Снова уедешь надолго?

– Ну что ты? Честное слово, я завтра приеду к тебе.

– Ко мне или за мной?

– Я поговорил с хозяйкой, теперь она к тебе будет хорошо относиться.

– Она плохая, наказывает меня и учит всякому… – смущенно шепчет Гульали. – Мама говорила, что я для такого еще маленькая.

– Все будет хорошо! – отец гладит волосы дочери.

– Пока я здесь, хорошо не будет. Я убегу отсюда.

– Завтра приеду, тогда решим.

– Папа, давай решим сейчас. Давай уедем на байке, ты же так быстро гоняешь! Укради меня, потом заберем маму, и все вместе опять спрячемся. Я никогда больше не выйду на улицу, обещаю.

– Сейчас опасно, хозяйка увидит, закричит, за нами погонятся… Мы даже из кишлака выехать не сможем.

– Давай я убью ее? – в отчаянии предлагает девочка. – Я маленькая – меня не посадят.

– Ну что ты такое говоришь, Гульали? Я обещаю тебе – завтра приеду, слышишь?! Жди меня! И не вздумай натворить глупостей. Я люблю тебя и никогда не оставлю в беде. Поверь мне, пожалуйста, еще раз.

– Я подожду, но, если завтра не украдешь меня, сбегу сама. Я не дам этому деду сделать меня порченой… Папочка, выручи меня, пожалуйста.

Ком в горле отца больше не дает ему произнести ни слова. Пуштун молча вздыхает, обнимает дочь, отворачивается и с мокрыми глазами уходит.

Через пару часов Абдул добирается до своего дома в пригороде Кундуза, открыв ворота, въезжает во двор. Обнимает выбежавших из дома обрадованных жену, сыновей и младшую дочь. Пуштун просит их быстро собраться в дорогу. Семья дружно загружает в старый серый минивэн уже приготовленный нехитрый скарб.

Абдул на «Дукати» впереди и Шарифа за рулем минивэна едут по улицам Кундуза до дома их приятеля. После дружеского приветствия Абдул просит приютить его семью на несколько дней. Хозяин дома открывает ворота во двор, Шарифа ставит минивэн у двери, и беженцы заносят в дом свои вещи. Пока Шарифа и дети обустраиваются в гостевой комнате, Абдул узнает у приятеля последние новости провинции Кундуз. Пуштун оставляет у него тридцать тысяч долларов. Поблагодарив приятеля и попрощавшись с детьми, Абдул и Шарифа уезжают.

Муж в шлеме на «Дукати» и жена в мужской одежде на минивэне направляются на юг.

***

Среди холмов под одной камуфляжной сеткой стоят «Навигатор» и «Тайфун», в них, откинув спинки кресел, спят участники операции. На вершине ближайшего холма в дозоре на надувных матрасах устроились Антон с «Браунингом» и Булат с «калашом». Рядом с ними лежат накрытые сеткой «Койот», планшет, пульт и FPV-очки.

– Я уже писал тебе, что Саид здорово помог с испытаниями. Отчетом все довольны. А на заводе ругают Лену, переживают за тебя и благодарят нас за грамотные испытания, – рассказывает Булат. – Главному я сказал, что ты психанул на жену, разбил телефон и поэтому не выходишь на связь. Но потом вынужден был свалить вину за развод на командировки и сказал, что ты уехал на китайский курорт поправлять здоровье. Сначала шеф был недоволен, но через неделю успокоился и спрашивал, что мы думаем о повышении надежности и выживаемости броневика. Я сказал, что самым уязвимым местом остаются недостаточно защищенные колеса – как пятка у Ахиллеса.

– Можно вклеивать в шины кевлар с керамикой, – показывая на бронежилет, предлагает Антон. – Если «Тайфун» после боя достанется противнику, то нужно складывать стоимость утраченного нами и полученного врагом. Разница приличная, поэтому экономить нельзя. Надежнее всего ставить широкие шины с полиуретановыми сотами.

– Такие колеса выйдут тяжелыми и замедлят разгон, – возражает Булат. – Главный против утяжеления машины, предназначенной для десанта. А для сопровождения колонн завод собирается модернизировать «Тайфун-ВДВ» и назвать его «Напарник». Покрышки к нему будут делать в Нижнекамске по технологии RunFlat с усиленным каркасом и внутренней резиновой насадкой на обод.

Поглядывая на две дороги, друзья еще пару часов обсуждают переговоры с «Тесла» и возможные усовершенствования в своем устройстве для электродвигателя.

Когда дозорных сменяют Руслан и Тимур, они первоначально в бинокли внимательно осматривают местность. Заметив невдалеке движение, лейтенант всматривается.

– По-моему, змея. – Тимур показывает на большой камень, лежащий на склоне. – Посмотри-ка у того камня.

Рядовой направляет бинокль на землю у камня.

– Да она больше метра! – восклицает Руслан.

– Капитан, ответь, – говорит лейтенант в рацию.

– На связи, – отзывается Саид.

– Тут приличный экземпляр для серпентария.

– Не упусти, сейчас поднимусь.

– Капитан с детства увлекается всякой фауной, – отключив рацию, поясняет Тимур. – До сих пор марки собирает на эту тему. А когда учился в школе, ходил с отцом ловить змей, чтобы заработать на будущий калым. Саид и Булата обучил… Пока вы с Антоном скрывались в Китае, они испытывали броневик и ловили змей.

На холм поднимается Саид, неся специальный крючок с телескопической рукояткой и брезентовый мешок. Убедившись, что на обозримой территории никто не появился, капитан отдает лейтенанту мешок и они спускаются к большому камню. С трудом находят затаившуюся змею.

– Толстая гюрза! – определяет Саид.

Не делая резких движений, капитан подбирается к змее, крючком прижимает ее шею к земле и наступает ногой на хвост. Изловчившись, хватает гюрзу за основание головы и поднимает. Змея открывает пасть, выдвигает два клыка острее иглы шприца и отчаянно извивается, глядя через узкие зрачки глаз в разные стороны, но, устав, повисает, подергиваясь. Тимур подставляет мешок, Саид опускает вглубь туловище гюрзы, резким движением бросает ее голову вниз и тут же затягивает мешок.

Лейтенант возвращается на вершину холма, а капитан спускается к машинам и показывает добычу соучастникам.

– Гюрза – самая ядовитая змея, – комментирует он. – Будет теперь работать на фармакологию.

Все с любопытством разглядывают будущую медицинскую сотрудницу, шипящую со дна мешка, а Пит, включив вспышку, фотографирует ее.

Примерно через пару часов Руслан замечает на грунтовке пылящие мотоцикл и серый минивэн:

– Глянь… Походу, Абдул.

Тимур смотрит в бинокль:

– Похоже! Сообщи остальным.

Пока лейтенант рассматривает подъезжающие мотоцикл и минивэн, рядовой вещает в рацию:

– Ау! Байк и «троянский конь» – на трассе.

В броневике Антон поднимает спинку кресла.

– Понял, – отвечает он сонным голосом, – Спускайся. Булату надо будет залить герметик в колеса «трояна», а потом он сменит тебя.

Антон расталкивает Булата и Саида, затем направляется будить остальных. Гонщик садится за руль, а капитан, страхуясь от неожиданностей, устраивается за электронным прицелом пушки и наводит ее на минивэн.

Абдул и Шарифа подъезжают к встречающим. Пуштун жестами и словами сообщает, что все прошло удачно. Оставив Тимура в дозоре, с холма сбегает Руслан. Булат берет из «Тайфуна» баллон специального герметика для заклеивания пробоин в шинах, просит Антона помочь с переводом и подходит к Абдулу.

– Это вязкий герметик, чтобы машина оставалась на ходу, если пуля попадет в шину, – объясняет гонщик пуштуну на школьном английском. – При вращении колеса центробежная сила и давление воздуха выдавят смолу в пробитую резину, где она затвердеет.

Булат и Абдул заливают герметик в колеса минивэна.

Расположившись в тени камуфляжной сетки, натянутой между машинами, участники операции садятся в круг, чтобы поесть и обсудить новости, которые привез Абдул. Перед ними уже расстелен дастархан с едой и термосами с горячим кофе и чаем. Саид приносит разогретый в микроволновке «Тайфуна» говяжий бульон и запотевшую бутылку охлажденной водки.

Полковник, открывая бутылку, приговаривает:

– Водочка с медалями. В Отечественную войну перед атакой солдатам давали по сто грамм для храбрости. Кто готов продолжать русские традиции, ставьте стаканы.

– Не знаю, прибавит ли водка смелости, – отзывается Антон, – а вот осторожности и меткости точно поубавит.

Поддерживают полковника четверо – Ян Вэй, Пит, Саид и Руслан.

– Самбусу испекли мои дочки, попробуйте. – Бахром закусывает таджикской самсой сам и угощает товарищей.

Все с аппетитом уплетают хрустящие пирожки с мясной начинкой, запивая их горячим наваристым бульоном.

– Безумно вкусно, – проглотив кусочек самбусы, хвалит Ниу. – Как ваши дочери их делают?

– Вырезку молодого барашка мелко режут и обжаривают в курдючном жире; отдельно пассеруют лук, приправляют тмином и молотым черным перцем. Все смешивают и эту начинку заворачивают в слоеное тесто, делая треугольники. Сверху посыпают зернами кунжута и запекают в духовке… Рецепт жены. Но она принципиально отказалась готовить, потому что была против того, чтобы я ехал мстить за сына. А вот дочери согласились, просили только, чтобы вернулся… – полковник сокрушенно вздыхает. – Они сильно любили брата… Он у дочурок был в авторитете, они слушались его больше, чем меня.

– Соболезную, – с печалью в голосе говорит Ниу и, помолчав, спрашивает: – Дочкам сколько лет?

– Четырнадцать и шестнадцать. Младшая мечтает стать врачом, лечить наркоманов, а старшая собирается преподавать историю. Я иногда общаюсь с подругами дочерей, которые приходят к нам в гости, и все больше убеждаюсь, что нынешняя молодежь вполне уважает старших, чтобы сохранить традиции, у них есть духовность, чтобы жить в дружбе, достаточно и знаний, и амбиций, чтобы придумывать и продвигать свежие идеи.

Некоторое время все молча едят, потом слушают Абдула, который рассказывает про новости о лагере и боевиках Джафара, услышанные им в Кундузе.

– Думаю, значимых отклонений от плана не предвидится, – после короткого раздумья произносит Ян Вэй. – Корректировать пока ничего не будем.

Руслан наливает водку в четыре стакана и, подняв свой, произносит тост.

– Я полон гордости, что на равных нахожусь среди выдающихся леди и джентльменов. Безмерно благодарен вам всем за снисхождение к моему возрасту и за преподанные мне уроки жизни. Давайте выпьем за нашу частную военную компанию «Венчур» и за успех операции «Троянский конь»!

Все соглашаются и поднимают свои стаканы – кто с водкой, кто с чаем. Потом начинают обсуждать различные варианты грядущих событий. Как обычно в мужских компаниях, разговор постепенно перетекает в дискуссию о ситуации в мире. Саид, который не слишком силен в английском, уходит на холм к Тимуру.

– Сейчас наш сосед Афганистан, – говорит Бахром, – к сожалению, самая проблемная страна мира.

– Э-э… Только не вините во всем пуштунов – мой бедный народ просто пытается выжить! – защищается Абдул. – Десять лет афганцы воевали с русскими, уже восемнадцать лет – с объединившейся против нас коалицией. Без причины, без толку и без пользы вы льете свою и нашу кровь. Люди измучены, сеют мак от безысходности. И вообще, пуштуны ничуть не хуже американцев, англичан, немцев, турок и остальных интервентов!

– Абдул, успокойся и не обобщай! – останавливает разгоряченного пуштуна Ян Вэй. – Мы же все прекрасно понимаем, что нет плохих наций – есть плохие люди.

Полковник с укором обращается к американцу:

– Пока ваша коалиция находилась в Афганистане, производство героина возросло многократно. Великий шелковый путь превратился в героиновый. Протяженность нашей границы с Афганом больше тысячи трехсот километров, заблокировать всю ее невозможно. Но белый течет не к нам, а в Россию. Поэтому расхлебывать вашу бессмысленную оккупацию придется таджикам и русским.

– Коалиция пыталась остановить героиновый бизнес, – оправдывается Пит. – Но не справилась с коррупцией. Мы старались…

– Да знаю… Американцы уже потратили в Афгане больше триллиона, – рассуждает полковник. – Ну и чего добились? Талибы только и ждут, когда вам надоест тратиться впустую, вы улетите, а они легко войдут в Кабул.

Тему продолжает Абдул:

– Наша нация объединилась вокруг единственной реальной на сегодня силы – талибов. Хотя большинство пуштунов все-таки не желают ставить шариат выше Пуштунвалая.

– Если талибы победят, в вашей стране наступят мрачные времена, – предрекает спецагент. – Афганцы начнут сравнивать свою жизнь с той, что была при нас. И это сравнение, уверен, окажется не в пользу талибов.

– Пуштуны веками ненавидели любую власть. Управлять нами нелегко, – отвечает Абдул и с надеждой продолжает: – Но когда-нибудь и у нас появятся мудрые и дальновидные политики. Вон, России с Путиным повезло.

Американец спрашивает у русского:

– Антон, что думаешь про вашего президента?

Денисова тянет выговориться, как солдата перед смертельной битвой:

– Думаю, что мужик он умный, опытный, работоспособный и ответственный. Мне нравятся люди, которые беспокоятся о перспективах и ради лучшей жизни в будущем готовы переносить трудности в настоящем. Обычные люди пытаются планировать свою жизнь на десять, может, на двадцать лет вперед. Государственные деятели, как я понимаю, обязаны строить планы развития страны на тридцать, а то и на пятьдесят лет. Путин так и старается делать, не допуская пренебрежительного отношения к России со стороны Запада. Я люблю свою страну и, как ее фанат, это одобряю. И мне понравилось его виртуозное, главное, без жертв, возвращение Крыма. Русские, где бы они ни жили, в сложной ситуации надеются на Родину, как дети на родителей. Но для безопасности нам нужны дружественные соседи. Уговорами, сотрудничеством или давлением Путин постарается это обеспечить. А кто, кроме него, способен совладать с оравой ненасытных чиновников и силовиков? Только он имеет достаточно авторитета, чтобы сократить их численность. С подобным «вашингтонским болотом» даже ваш Трамп не может справиться. Так что, по-моему, из всех претендентов на пост лидера мы выбрали далеко не идеального, но лучшего, который способен адекватно оценить любую ситуацию. Его можно любить или ненавидеть, но из тех, что в наличии – он пока самый достойный.

– Но иногда Путин принимает решения, непонятные в других странах, – скептически замечает Пит.

– Лидеры государств имеют информации гораздо больше, чем обычные люди, поэтому их решения порой нелегко понять. Нам остается только доверять им. Но доверие заслуживается годами, а потерять его можно в один миг. Чтобы разобраться в решениях Путина, надо понимать, что России не нужно выкачивать ресурсы из других стран, ей бы свое сохранить. Об этом он говорил еще в мюнхенской речи, почитайте в инете. А для ленивых перескажу ее содержание вкратце: пока не восторжествует справедливость, русские не успокоятся! И не пытайтесь проталкивать ваши правила, потому что наш народ признает справедливость выше закона. Русские не лучше других наций, но не надо считать нас ниже других. И не надо указывать, как нам жить – мы сами устроим свою жизнь и свой мир, сами выберем себе царя.

– Во многих странах есть проблемы с выбором лидера, – соглашается спецагент. – Политиков много, а достойных деятелей маловато.

– Потому что действующим президентам заранее надо подыскивать на свое место молодых и перспективных преемников, – убежден Руслан. – И готовить их…

– Для демократии долгое правление хуже, а для стабильности страны – лучше. Если нет более достойного претендента на роль президента, ради чего, спрашивается, менять его? – рассуждает Антон, посмотрев на Пита. – К тому же надуманное правило ограничения сроков – это ущемление прав избирателей. По опыту цветных революций стало ясно, что для стабильности демократических стран нужен прежде всего прозрачный и честный подсчет голосов. Сомнений в результатах выборов не должно быть ни у кого. Здесь надежда на блокчейн или что-либо подобное.

– Существуют и более справедливые формы демократии, парламентская республика, например, – высказывает свое мнение Ниу.

– Как думаете, – обращается ко всем Антон, – кто выиграет в шахматы, если чемпион мира сыграет партию против лучших гроссмейстеров?

– Чемпион, – предполагает Пит.

– Гроссмейстеры, – возражает Ян Вэй.

– Все зависит от лимита времени для партии, – говорит Антон и, сделав паузу, поясняет: – Если на игру будут даны сутки – возможно, победа будет за гроссмейстерами. А если всего час, они попросту не будут успевать советоваться, попадут в цейтнот, и выиграет чемпион. Когда решения нужно принимать быстро, президент эффективнее парламента.

– Логично, – соглашается Ниу. – В цифровой век скорость реакции очень важна.

– Главное, чтобы политическая система способствовала развитию страны, – убежден Ян Вэй. – Но любую теорию можно проверить только опытным путем. А опыт показывает, что наиболее быстро развивается китайская экономика, значит, она эффективнее других.

– В девяностые у нас произошел второй за последний век передел собственности, – поясняет Антон. – Прибыльные предприятия попали в руки бывших комсомольских и партийных функционеров, директоров, генералов и авторитетов. Когда все устаканится, наша экономика еще покажет бурный рост.

У Бахрома свои соображения:

– По горькому опыту наших с вами стран скажу – главное, чтобы обошлось без мировых и гражданских войн.

– Мой дед участвовал в тяжелой вьетнамской войне, а после нее стал шерифом округа Террелл. Наша семья долго жила в Западном Техасе, – рассказывает Пит. – Там на мексиканской границе яростнее, чем здесь, столкнулись две силы, одна из которых наживается на человеческой слабости, а другая защищает человека от его пагубной страсти. Дед был уверен, что есть одна единственная война, которую нужно вести и которую человечество пока проигрывает. Он говорил, что выиграть войну с наркокартелями можно только в сотрудничестве со спецслужбами всех стран.

– Я полностью согласна с твоим с дедом. – Ниу поднимает руку, все мужчины молча следуют ее примеру. – Но еще больший вред, чем наркотики, приносят военные бои и траты на вооружение. Я читала, что мировые расходы на оборону приближаются к двум триллионам долларов в год. А доходы от этого имеют только оружейные магнаты, поэтому они часть прибыли готовы пускать на коррупцию. ВПК производит вооружения и этим провоцирует конфликты, а они требуют денег для закупок оружия. Самое опасное, если под видом ядерного сдерживания начнется гонка ядерных вооружений. Такая эскалация и корыстные устремления нечистых на руку политиков в конце концов могут втянуть страны в Третью мировую войну, от которой пострадает вся планета.

Солнце уже коснулось вершины ближайшего холма.

Взглянув на часы, Ян Вэй рассуждает:

– Китай тоже не останется в стороне. Поднебесная много раз становилась жертвой захватнических и внутренних войн. Наши ошибки и достижения должны стать примером для других стран. Китайцы, осознав, что эволюция эффективнее революции, показали такой прогресс в экономике, что страна вышла в мировые лидеры. Китай продолжает развиваться темпами, какие не может показать ни одна другая страна мира.

– Не нужно соперничать, а вот дружить не помешает, – дополняет Антон. – Если российские природные ресурсы соединить с людскими ресурсами и технологиями Поднебесной, получится такая синергия и взаимная выгода, каких еще не было в истории. Это будет совместное развитие ради общего процветания. Уверен, что Россия и Китай не упустят свой исторический шанс.

– А таджики находятся как раз между двумя гигантами, – вставляет Руслан.

– Значит, и вам перепадет, – усмехается русский. – Мы же родственники.

– Надеюсь, пребывание коалиции в Афганистане тоже пойдет ему на пользу, – считает Пит. – Когда-нибудь пуштуны выберут свободу.

– Если пуштуны присоединятся к нашему поясу и пойдут по одному с нами пути, у них будут хорошие перспективы, – пророчит Ян Вэй, глядя на Абдула.

– Мы, конечно, присоединимся, возродим Шелковый путь, надеюсь, и другие страны помогут. Такая торговля всем будет выгодна.

– А товары для торговли предоставит Китай, – говорит Ниу.

– Куда ж без Китая! – улыбается Руслан. – Мир создал Бог, остальное сделали китайцы.

Соглашаясь, Ян Вэй тоже улыбается и предрекает:

– Теперь, чтобы не зависеть от доллара, страны БРИКС введут цифровую валюту, обеспеченную золотом. Я соглашусь с учеными, которые считают, что в мировой экономике созревают условия для идеального шторма. Америка нагрузила на себя столько долгов, что может надорваться и пойти ко дну. Никто не хочет, чтобы большие лужи вокруг нее вышли из берегов и затопили всех.

– По этому поводу в моей диссертации имеется китайская мудрость, – хвастливо посмотрев на китайцев, высказывается полукровка. – «Акула будет рада, если весь мир окажется под водой».

– Когда начнется глобальная депрессия, безопаснее всего будет в России, – предполагает Антон. – А если Центробанк запустит цифровой рубль, наша страна станет «тихой гаванью» для капиталов. Белый дом, конечно, будет разгневан, но, если не захочет войны, не станет прижимать Кремль к стене, на которой висит термоядерное ружье.

– А я думаю, что с развитием искусственного интеллекта разоружение становится еще актуальнее, – утверждает Пит. – Лет через десять он станет умнее человека и может посчитать, что человечество мешает его цели. Нейросеть введет в заблуждение лидера, обладающего ядерным чемоданчиком, и заставит его поверить в то, что ракеты уже летят в его страну. Это спровоцирует моментальный ответный удар, и тогда конец цивилизации. Американцы не хотят войны, а желают свободы и демократии для всех стран мира. Это благородная миссия! А чего хотят русские?

– Сотрудничества в созидании справедливого мира.

Сумерки сгущаются, но ласковый ветерок еще несет тепло от прогретой за день земли. Достав термос и походные стаканы, Ниу разливает всем горячий китайский чай.

Поздно вечером участники операции окончательно согласовывают план, еще раз проходятся по сценарию и уточняют последние детали грядущих событий. После того, как «захватчики» надевают каски и размещаются в минивэне, «эвакуаторы» снимают сетку с машин и залезают в «Тайфун». Шарифа натягивает шлем и садится на «Дукати».

Включив фары, они проезжают перекресток и по проселочной дороге направляются к пересохшей реке.