Loe raamatut: «Нана»
– Ну, какое же, Василий Иванович, теперича ваше положение опосля папашиной смерти?
– Хуже быть нельзя… острог! При тятеньке хоша и строгое положение было, а все терпеть можно, а теперь… Ты думаешь – я купеческий сын? Арестант я и больше ничего! При тятеньке, помнишь, в Париж раз с бухгалтером ездил, в Нижнем крутился… И не приберет ее Господь Царь небесный!
– Кого, сударь?
– Бабушку! Ведь она опекуншей назначена. Ну, и шабаш! Ни направо, ни налево! Сидит с монашенками, Бибелью али Чикминей по складам разбирают… Т. е., завтра она умрет, а послезавтра я всему оставшему капиталу решение сделаю… весь капитал, с радости, пропью! Двух старцев теперича ко мне приставили для наставления. Один – то еще ничего… пьет; а другой, окромя кровочистителъных капель, ничего не трогает. Намедни они меня до того довели: – бабушка, говорю, Маланья Егоровна, я очумею! – Это, говорит, тебе на пользу… Веришь ты!.. (Плачет). Под векселя никто не дает – опасаются – несовершеннолетний, а этого случая надо еще два года ждать. За это время она мне всю душу вымотает. Сестру тоже поедом ест… Ну, той ничего! Та девушка такая – за ней хоть в подзорную трубу смотри – ничего не увидишь.
