Loe raamatut: «Граф Суворов. Книга 7»

Глава 1

– Ладно, признаюсь, это было неожиданно, – сказал я поднимаясь. – Но в данный момент это не так важно. Ваше императорское величество, прямо сейчас ваш брат, Пётр, скорее всего, убивает вашего второго мужа.

– Ч-что? – посмотрела на меня ошалелыми глазами Екатерина.

– Императорский флот окружил Екатериноград, а государь, проникнув в порт под видом обычного гвардейца, столкнулся там с Гавриилом, – сказал я и покосился на дверь, за которой раздавались быстрые шаги и ругань. – Если вы не поможете мне закончить это прямо сейчас, погибнут многие тысячи, а может, и миллионы. И это существенно важнее моего признания или непризнания.

– Да уж, конечно, – гневно взглянула на меня Екатерина, а затем простонала, морщась и держась за голову. – Как долго я была без сознания?

– Два месяца, государыня, с самых родов, – ответила Мария, подойдя ближе. – С ребёнком всё нормально. По крайней мере, пока.

– Где он? – настойчиво спросила Екатерина.

– Не знаю, возможно, в убежище, – нахмурилась Мария. – Его приносили, только чтобы он полежал рядом и покричал. Надеялись, это поможет вам очнуться.

– Если бы ей не кололи снотворное в лошадиных дозах, это помогло бы куда больше, – ответил я, криво усмехнувшись. – Девушки, нам нужен канал связи с портом, а ещё лучше с флотом.

– И что ты предлагаешь, сдаваться, мальчик? Или под этой личиной скрывается старик? – с недоверием посмотрела на меня Екатерина.

– Под этой личиной нет никого, кроме меня самого, но, как я уже сказал, это неважно. У нас просто нет шансов. Император снял большую часть северного и кавказского флота с рубежей, чтобы подавить мятеж, – сказал я, стараясь говорить как с малым ребёнком. – Вы должны подать сигнал, показать, что вы живы и, по крайней мере, готовы к переговорам. Если вам наплевать на окружающих, подумайте о малыше. Во время бомбёжек его будет точно не спасти.

– Бомбёжек? – непонимающим голосом переспросила Екатерина.

– Девушки, помогите её императорскому величеству оценить ситуацию самой, – махнув рукой, сказал я, забирая у Инги автомат, а затем подняв с пола резонансный клинок Меньшикова. – Я покараулю коридор.

– Обопритесь на меня, государыня, – произнесла у меня за спиной Инга. Девушки помогли Екатерине подняться и подвели её к окну. После чего послышался шёпот и тихая ругань.

– Два месяца… как это могло произойти за столь короткий срок? – ошарашенно проговорила императрица. – Вражеские войска уже в городе? Сколько их?

– Весь флот. Послушайте, я не очень хочу вас торопить, учитывая состояние. Но вынужден, – напомнил я, когда в дверь настойчиво застучали.

– Открывайте! Открывайте немедленно! – услышал я хриплый мужской голос. – Ломай! И-раз!

Штурмующие ударили по двери тараном, но не успели самую малость, я встретил их конструкт своим, разрушив менее плотный пресс противников и даже оттеснив одетых в резонансные доспехи бойцов. В то же мгновение на меня уставились толстые стволы автоматических противотанковых ружей.

– Назад! – приказал я, активируя ладонь Шивы. Раздалось сразу несколько выстрелов, но пули зависли в воздухе, не в состоянии углубиться в конструкт. А в следующую секунду штурмовиков откинуло к противоположной стене.

– Чьи это тела? – спросила Екатерина, у меня за спиной, видимо, обратив наконец внимание на творящийся в комнате кровавый хаос.

– Князь Меньшиков, государыня, – ответила Мария, придерживающая женщину под локоть. – Он хотел передать ваше тело ордену Асклепия. Якобы они могут вам помочь вне России. А за это обещали и ему тоже место в рядах организации.

– Ах он собака… так ему и надо. Это ты его прикончила, деточка? – спросила Екатерина, но улыбнувшаяся Машка кивнула в мою сторону. – Вот как…

– Может, мы все же поторопимся? Мне тяжело удерживать этих ребят, не убивая, – сказал я, второй раз за минуту вдавливая противников в стену ладонью Шивы. Доспехи оказались настолько хороши, что без проблем выдержали давление, при котором от людей оставалась только кровавая лепёшка, и хуже того, гвардейцы без особых проблем вынули свои резонансные клинки и теперь сбили мой конструкт.

– В этом нет нужды, – сказала Екатерина, с помощью девушек подойдя к дверям. – Немедля сложите оружие! Это приказ!

– Вы очнулись? Ваше величество, но как? – удивлённо проговорил один из охранников. Второй в это время вскинул оружие и выстрелил почти в упор. Пуля заскрипела, обтёсываясь о подставленный щит и оставляя едва заметный медный след в воздухе. – Ты что творишь, Гена?

– Вяжите предателя! – приказала Екатерина, и остальные гвардейцы накинулись на стрелявшего, быстро заблокировав руки и ноги, а затем использовав эвакуационный шнур для раскрытия брони. И хотя казалось, что теперь всё под контролем, щит я убирать не спешил.

– Простите, ваше императорское величество, я не знаю, что на него нашло, – проговорил один из гвардейцев, когда нападавшего вытащили из доспеха и скрутили по рукам и ногам. – Приказывайте, мы всё исполним!

– Предателя в тюрьму. Найдите моих служанок и приведите их сюда, – скомандовала Екатерина. – Не должно императрице в таком виде разгуливать. И тем более представать перед народом.

– Боюсь, они всё здесь, ваше величество, – подала голос Мария. – Мы пытались вас защитить, но я единственная, кто остался в живых.

– Вот как… – вновь повторила Екатерина, и мне почему-то вспомнилось, что император говорил точно с такой же интонацией. Родственники, не иначе. – Хорошо. Значит, мне нужно добраться до спальни.

– Как прикажете. Двое сзади, трое спереди, – отдал распоряжение гвардеец, лица которого я не видел за доспехом. – Прошу за мной, ваше величество.

– Идёмте… дети, – приказала императрица, и нам ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Мария тёрлась рядом, поддерживая государыню, и вскоре мы добрались до очередной ничем не отличающейся от других двери. Разве что запертой, но императрице хватило одного взмаха, чтобы замок промёрз до белизны и, пискнув, открылся. – Подождите снаружи, девочки, поможете мне облачиться.

– Не опускай щит, – шепнул я Морозовой. – Если что – кричи, я приду.

– Хорошо, – серьёзно кивнула Машка, а затем хихикнула. – Мой рыцарь в белых штанах.

– Да, с конём как-то не задалось, – буркнул я, оставшись снаружи. В помещении были только ауры женщин, так что я не беспокоился лишний раз. А вот в коридоре периодически появлялись новые люди. Да и гвардейцы меня не сильно жаловали, то и дело норовя ткнуть в мою сторону стволом.

– Александр, можешь зайти, – послышался требовательный голос императрицы через несколько минут.

– Ваше величество… слушайте, я, конечно, прошу прощения, но, если мы продолжим так тормозить, скоро спасать будет некого. От порта, наверное, только обломки остались, – гневно проговорил я, глядя на женщину, облачившуюся в строгое зелёное платье с воротом под самое горло.

– Ты чего? – ошалело спросила Инга, посмотрев на меня как на психа. Мария же, наоборот, была полностью удовлетворена моим поведением и снова хихикнула.

– Я так понимаю, молодой человек, обучением вас манерам никто не озаботился? – строго спросила Екатерина.

– Как-то не до того было. Меня почему-то постоянно кто-то хочет убить или покалечить. Так что стрелять и использовать конструкты я умею куда лучше, чем вести беседы. Но если это ускорит процесс, я могу называть вас хоть вашим вселенским величеством, только давайте быстрее, там люди гибнут.

– Люди всегда гибнут, – флегматично заметила Екатерина. – Всех просто не спасти. Так что об этом можно и не думать.

– А ваш второй муж и ребёнок тоже в этот наплевательский список входят? – спросил я, взглянув женщине в глаза. На сей раз она не ответила, поджав губы.

– Вот как… хорошо. Идём, – приказала женщина, и я тут же направился к двери. Екатерина же подошла к письменному столу и провела ладонью по его поверхности. В ту же секунду над столешницей появилось трёхмерное изображение с незнакомыми символами. Нечто среднее между картинками и иероглифами.

Понять, что делает императрица на такой скорости, на совершенно незнакомом языке, было невозможно, однако спустя всего несколько мгновений изображение дёрнулось и вновь изменилось, а на экране появился незнакомый мужчина.

– Флагман Уральской республики «Екатерина Великая» на связи, – ответил сидящий в капитанском кресле офицер, но, присмотревшись, вскочил со своего места и поклонился. – Ваше величество, счастливы видеть вас в добром здравии!

– Князь Шереметьев, доложите обстановку, кратко, – потребовала Екатерина.

– Мы в окружении. Порт разрушен. Но сражение там ещё продолжается, – ответил капитан флагмана. – В открытом противостоянии шансов у нас немного, но…

– Найдите способ связать меня со всеми сражающимися, – приказала Екатерина. И князь тут же кивнул, начав отдавать распоряжения.

– Всё готово, ваше величество. Мы ретранслируем передачу на все суда, одно из которых спустилось к порту, – отчитался через минуту Шереметьев.

– Запускайте эфир, – приказала Екатерина, выпрямившись и подобравшись, хотя ещё несколько секунд назад мне казалось, что более собранной она быть уже не может.

– Подданные! С вами говорит ваша богоизбранная императрица, не проливайте кровь своих братьев и сестёр. Остановитесь! – уверенно сказала Екатерина. – Во спасение ваших жизней и душ я готова поступиться гордостью и пойти на переговоры с узурпатором и мятежником. Во имя мира, брат мой, довольно пролитой крови. Через два часа я прибуду к порту, и пусть же более никто не пострадает в этом сумасшествии.

С этими словами она нажала на вновь появившиеся символы, а затем тяжело выдохнула. Сгорбилась, словно из неё вынули позвоночник, но тут же взяла себя в руки.

– Теперь ты доволен, мальчик? – повернувшись ко мне, спросила Екатерина.

– Вы сделали это не для меня, а ради собственных подданных, – ответил я. – Но если вам важно именно моё мнение, то за подобный жест я благодарен.

– Отлично. В таком случае вы должны помочь мне вернуть ребёнка. И как можно скорей, – сказала, поднимаясь, Екатерина. – Где его держали?

– Я провожу, – воодушевилась Мария. – Здесь недалеко.

– Мы все проводим, – произнёс я, не собираясь отходить от императрицы, пока они с братом не подпишут мирный договор или, по крайней мере, не начнут переговоры, остановив бойню.

Идти и вправду было недалеко, стоило выйти из покоев государыни и повернуть за угол, как мы оказались перед распахнутой нараспашку дверью. Екатерина опередила даже охрану, ворвавшись в помещение словно снежная вьюга, но мы всё равно опоздали… У одной из стен сидела служанка с простреленной головой. Другая, с тремя пулевыми отверстиями в спине, лежала в луже собственной крови, не добравшись до планшета, на котором мигала кнопка активного вызова. Детская кроватка пустовала.

– Нет! – выкрикнула Екатерина, отбрасывая в сторону небольшую ширму. – Где он? Где?!!

Отвечать императрице и обнадёживать, притом что среди охраны и её первых помощников явно затесалось большое количество предателей и оппортунистов, не имело никакого смысла. Ситуация в целом оставалась кошмарной, и что делать в данный момент, я просто не представлял. К счастью, вызов на планшете заметил не только я.

– Кто говорит? – строго спросила Екатерина, нажав на кнопку. Чёрный экран несколько секунд не отвечал, но затем на нём появилось изображение осунувшегося и похудевшего старика.

– Где мой сын? – спросил он, чуть хрипя. – Позовите его!

– Где мой ребёнок?! – с вызовом ответила Екатерина. – Если ты его хоть одним пальцем тронул, мразота орденская, я лично тебе руки выдерну и в задницу вставлю!

– Значит, он мёртв, – устало прикрыл глаза старик, в котором я с трудом узнал бывшего министра просвещения, Авраама Меньшикова. – Ты лишила меня последнего наследника и родни! А значит, и сама подохнешь, старая стерва! Если ты немедля не объявишь общее нападение на позиции имперского флота, я лично сверну твоему выкормышу шею!

– Нет! – испуганно вскрикнула женщина, когда камера сместилась и старик взял за голову двухмесячного малыша своими тонкими, но мозолистыми пальцами. Ребёнок заорал, дрыгая ручками и ножками, но сделать ничего не мог. Я заметил, как глаза Екатерины наполняются слезами и она начинает мотать головой отступая.

Грозная императрица за секунду превратилась в мать, которая так и не подержала дитя на своих руках. Помня о безумствах, на которые она была согласна, лишь бы вернуть в сознание своего предыдущего ребёнка, я принял не слишком честное по отношению к ней решение. Подошёл, не попадая в кадр, и нажал на несколько точек, отправляя её в глубокий сон.

Императрица рухнула на пол, и девушки тут же подскочили к ней, взглянув на меня. Но я успел отойти в сторону и приложить палец к губам. А затем, подхватив первый попавшийся листок и карандаш, накидал несколько слов.

– Где она?! Что происходит? Я сейчас убью этого засранца! – раздался нетерпеливый вопль Меньшикова-старшего.

– Императрица упала в обморок, – произнесла Мария, подобрав планшет и показав лежащее на полу тело. – Возможно, она опять провалилась в кому от расстройства. А может, ваши лекарства подействовали.

– Разбудите её, немедленно! И так, чтобы я видел! – рявкнул Авраам. По моему кивку девушки начали трясти императрицу, щипать. Даже стакан воды вылили на лицо и голову, но ничего не помогло. – Доставьте её сюда, в клинику Преображенского, в течение часа, нет! Тридцати минут! Иначе её ребёнок умрёт!

– Но у нас нет здесь власти! – вскакивая, ответила Мария, но изображение уже погасло. Подойдя так, чтобы не попасть в камеру, я выдернул батарею, удостоверившись, что нас точно не подслушают.

– Где эта Преображенская клиника? – спросил я у Инги.

– В нескольких кварталах отсюда, по главной дороге. В принципе, недалеко, – ответила княжна Ляпинская. – Но пешком за тридцать минут мы не успеем.

– А нам и не надо, – ответил я, выглянув в коридор. – Маша, вон там валяется освобождённый доспех, регулируй под себя и надевай. Так у тебя будет больше шансов защитить императрицу. Вряд ли у кого-то в здании найдётся столько же сил.

– Хорошо, но позже ты мне будешь должен, – заявила Мария, а затем разрезала юбку по самую развилку. Я старательно отвёл взгляд, не собираясь её провоцировать, но Инга, наблюдавшая за сценой со стороны, всё равно поджала губы.

Через несколько минут мы с уральской княжной оставили императрицу на попечение Морозовой и спустились к машине. Вот только водитель куда-то исчез.

– И как мы теперь доедем? – с обидой и отчаяньем спросила Инга, оглядываясь по сторонам.

– С приключениями, – ответил я, забираясь на водительское место. Коробку-автомат в этом мире, похоже, не придумали, а управление автомобилем – это тот навык, которым я без зазрения совести пожертвовал. Ведь всегда можно научиться заново, верно? Хорошо хоть, на коробке передач было обозначено цифрами, куда вытыкать.

– Лучше пристегнись, – посоветовал я, выжимая сцепление и выставляя первую передачу. Машина дёрнулась, но не заглохла, а начала постепенно набирать скорость. Когда стрелка спидометра доползла до двадцати, я решительно воткнул вторую передачу и клятвенно пообещал себе позже освоить навык вождения. Машина, конечно, не истребитель, тут всё проще, но учиться всё равно надо.

– Куда дальше? – спросил я, оглянувшись на выпучившую глаза Ингу, вцепившуюся в кресло и ручку на крыше. – Ну?

– Может, мы лучше пешком дойдём, здесь, в принципе, недалеко, – попробовала предложить девушка, явно недовольная моим уровнем вождения. Но поняв, что я от своего не откажусь, решила не сопротивляться. – Нам в другую сторону, направо. Аккуратнее! Пожалуйста!

– Дальше? – потребовал я, не обращая внимания на помятое при развороте крыло. Ну кто же знал, что руль надо выкручивать сильнее? К счастью, я немного освоился, и теперь повороты проходил почти на полной скорости. Не благодаря врождённым талантам, а с помощью пресса, которым корректировал курс. Хотя к концу моей первой поездки машина больше напоминала мятую консервную банку. Даже крышу перекосило. Но автомобиль изначально тоже не был красавцем. Не жалко.

– Добрались, – с каким-то счастливым неверием произнесла Инга, выскочив из машины. – Господи, спасибо тебе.

– На здоровье, – походя отмахнулся я. – Куда дальше?

– Вот. Этот комплекс зданий, – ответила девушка, показав на высокий забор.

Пройдя чуть вперёд и завернув за угол, я увидел монументальное строение, со всех сторон окружённое ёлками. Так себе прикрытие, но лучше, чем никакого. Оставалась только самая малость – понять, где именно находится Меньшиков с ребёнком, и проникнуть в здание, добраться до него, до того как он убьёт заложника.

– Зачем ему здесь Екатерина? – вслух проговорил я. – Он же не собирался её убить, верно?

– Да, похоже, она была нужна ему живой, чтобы куда-то перевезти, – ответила Инга. – Но для этого поле боя надо вначале покинуть.

– Верно. А город окружён со всех сторон, – кивнул я. – Они могут попробовать затаиться, переждать начало атаки, пользуясь дипломатической неприкосновенностью, а затем покинуть город на машинах. Но мы знаем, что они предатели, и они знают, что мы знаем.

– Думаешь, они попробуют бежать заранее? – нахмурившись, спросила Инга.

– Скорее всего. Планируют дождаться Екатерину, взять ещё и её в заложницы и выехать… вопрос только: по земле или по воздуху? Меньшиковым хватит сил поднять лёгкий шлюп в одиночку, и это логичнее всего, – решил я, по-новому взглянув на здание. – Главное – предугадать, начнётся ли эвакуация при обстреле?.. Не будет же он ждать просто так? А единственная его гарантия – жизнь ребёнка.

– Думаешь, он его не убьёт при первой опасности? – нахмурилась девушка.

– Пока рассчитывает выжить сам – вряд ли, – ответил я, прикинув план действий. – Какие конструкты ты знаешь?

– Всю девятую ступень, – не без гордости ответила девушка. – Щиты, прессы и диски. И резерв у меня хороший.

– Да, хорошо… но мало, – поморщился я. – Ладно, сделаем так: я сейчас заберусь на здание и начну имитацию обстрела из дальнобойных орудий, а ты попробуй как-нибудь перегородить выезд. Хорошо?

– Как? – спросила девушка, но я уже не слушал.

Рывком перебросив себя через забор, я за два конструкта добрался до здания, а потом закинул себя на крышу, было не слишком высоко. Чего я не ожидал и не видел, находясь внизу, – установленных на здании зениток. И как назло, ни одно из оружий не пустовало. Люди суетились, подтаскивая снаряды и обкладывая позиции мешками. Явно не слишком надеялись на дипломатический статус.

– Ты чего тут делаешь, парень? – окрикнул меня мужчина, не вовремя поднявший голову и с удивлением уставившийся на мой белый халат.

– Тревога! Воздушная тревога! – что есть мочи заорал я, тыча пальцем в небо и одновременно создавая Ядро.

Конструкт снёс орудие вместе со всем персоналом, и остальные, морально готовые к нападению, тут же заняли свои места, уставившись в небо. Пустое, само собой. К счастью, я уже знал, что делать. Тройной конструкт, с размытием, создал полупрозрачный образ, по которому тут же начали палить из всех зениток.

– Огонь-огонь-огонь! – орал командир батареи. – Внимание всем постам. Мы попали под артиллерийский обстрел! Имперцы начали атаку!

Для придания всему происходящему убедительности я отступил за спины обороняющихся, посылая одно за другим ядра на крышу здания. Напитанные до предела удержания конструкты оставляли в бетонной крыше глубокие выбоины, буквально воронки от снарядов, и поднимали вполне видимую пыль.

Где-то внизу взвыла сирена, заставляя заткнуть уши, и я чуть не пропустил едва заметный на фоне общей какофонии гул двигателей. Заставив щиты сдвинуться, так чтобы занять зенитки, я подбежал к краю здания. Во внутреннем дворике стоял небольшой шлюп, который я узнал по ящерице на борту.

– Ну нет. В этот раз вы от меня никуда не улетите, – усмехнулся я и, заметив выбегающего из больницы мужчину, спрыгнул на крышу бота. Наверху ещё стреляли, хотя в небе уже снова было чисто, но меня они волновать совершенно перестали. Авраам, а не узнать этого старика было почти невозможно, что-то кричал бегущей за ним женщине с младенцем на руках.

Дождавшись, пока они погрузятся, я прыгнул вниз, успев втиснуться в закрывающийся люк, и оказался нос к носу с ошалелым охранником. Единственное, что успел сделать мужчина, – раскрыть рот, чтобы задать вопрос. Ладонь Шивы отбросила его внутрь, не оставив ни шанса, а я влетел следом.

– Что? – пристегнувшийся уже Меньшиков рванул ремни, но я не собирался проявлять милосердие к детоубийцам. Ядро пробило многослойный щит князя и вошло в его грудь, кроша камень резонанса. Державшая на руках младенца женщина вскрикнула, выхватив нож, и это решило её судьбу. Кисть с оружием отлетела в сторону, а я выхватил ребёнка у орущей и хватающейся за окровавленную культю сестры милосердия.

– Извини, но убивать детей я не позволю, – сказал я, двумя нажатиями перекрывая ей кровоток к руке, а затем отправляя женщину в глубокий сон. Свидетели мне ещё пригодятся. Как и подсудимые.

Дальше было дело техники. Снаружи стучали, даже пытались стрелять в двигатели, но я уселся в освобождённое кресло пилота и привычным движением потянул штурвал на себя, заставляя шлюп сорваться с места и одновременно прижимая всех нападающих к земле потоками воздуха.

Батареи на крыше пришлось заткнуть прессом, благо проводящий реактор многократно усиливал площадь конструктов. И в следующую минуту я сел между охраной клиники-крепости и Ингой, засевшей за забором и повалившей несколько елей, преграждая путь. Делать всё это с ребёнком на руках было не слишком удобно, а потому я с облегчением сунул дитя Инге, которая всё поняла без слов.

– Возвращаемся к резиденции губернатора, – сказал я, когда девушка разместилась в пассажирском кресле. – Будем надеяться, что герб Демидовых на борту этого корыта в городе все знают.