Loe raamatut: «Московские розы»
Первые розы привез в Москву царю Михаилу Федоровичу голштинец Петр Марселлян.
Царь Михаил с рассеянной улыбкой вдыхал запах заморского цветка, поданного ему голштинским гостем.
В тяжелой парче и в сафьянных сапожках с зелеными каблуками, черноволосый и полный царь с черными глазами, грустно переливающимися на его бледном, слегка припухшем лице, осторожно держал в бескровных пальцах западный цветок… Я встретил в старых книжках заметку о первых розах в Москве, и представился мне такой, несколько жеманный образ московицкого царя, и сама Москва показалась, как ни сентиментально мое сравнение, увядшей розой…
Москва – увядшая роза, и нам остался от нее один нежный запах, церковный запах воска и ладана…
Не Петербург, вопреки пророчествам, а Москва стала призраком. В том, что творится теперь в России, куда больше черт Петербурга, чем Москвы. Еще с легкой руки Достоевского Петербург объявлен умышленным городом, а теперь вся Россия – либо вымысел, либо умысел. Фантастический и чудовищный оборотень Петербурга – вот теперешняя русская явь, а многозвенная Москва как будто рассеялась призраком.
