– Мировая экономика, Вероника. Курсы валют, нефть, золото, древесина – все это перестало иметь значение. Люди, наконец, поняли, что единственный путь выживания – это развитие медицины и других наук. Предприятия и заводы закрылись, оборонка в прямом смысле слова покрылась ржавчиной – с кем воевать, когда мир на грани уничтожения?

– Постапокалипсис…

– Возможно, отчасти так и было. Конечно, исчезли рабочие места, офисы в большинстве своем исчезли, бизнес просел до исторического минимума. Да, думаю, хаос – подходящее слово. Зато уровень преступности вырос до небывалых высот. Людей убивали прямо на улицах, причем, иногда просто за еду и копейки, на которые можно эту еду приобрести.

– У нас что-то подобное было в девяностые, мама рассказывала.

– Не у нас, девочка моя, мы в одной стране живем.

– Ага, только в разных мирах.

– Хорошо, как скажешь. В общем, порядок, конечно, навели, анархию прекратили. Только горстка оставшихся на плаву граждан оказалась не способна содержать переполненные тюрьмы и изоляторы.

– А не стоило ли закрыть глаза на то, что было? Каждый выживает как умеет. Если это не убийство, а, допустим, кража булки для своего ребенка – неужели этот человек заслуживает строгого наказания?

– Конечно, не думай, что сажали всех подряд, каждый случай разбирался индивидуально.

– Черт, Маратик, вот несешь ты эту пургу и прям встать и зааплодировать охота! – рыкнул с водительского места Руслан.

– Ты о чем?

– О чем я? Да пачками пихали в автозаки как скот и увозили на границу, вот о чем я! Не было ни судов, ни расследований – обычный ментовской беспредел.

– Их забирали уже из изоляторов…

– …Куда тоже попадали все без разбора. Власть наводила порядок и делала это жестко. Я не спорю. Может, так было надо. Но твоя идеалистическая картинка прошлого бесит!

– Эй, ребят, – я решила вступиться, пока их спор не набрал обороты. – Вы проскочили историю о том, как вообще это приграничье образовалось.

– Если хочешь, можешь рассказать свою версию, – в голосе ученого проскользнули обиженные нотки.

– Ну уж нет, вещай, давай. Самому интересно, как ты видишь это дерьмо.

– Хорошо. Кстати, в это время отменили мораторий…

– Капец! Полстраны сожрал вирус, а они их еще и сами убивают, – поразилась полушепотом, но все расслышали. В зеркале заднего вида я перехватила понимающий взгляд лысого.

Помню, в начале моего века проблемы тоже были. И безработица, и не всегда адекватные цены на даже ходовые товары, низкие зарплаты, ужасные дороги, налоги на все подряд… Но до откровенного безумия вроде бы не доходили. Или я была далека от политики?

– Отчаянные времена требуют соответствующих решений, – задумчиво произнес гематолог, рассматривая пейзаж за окном.

Наш внедорожник трясся по колдобинам вдоль небольшой речушки, и я бы тоже с удовольствием насладилась видами, но любопытство было сильнее.

– Ладно, тюрьмы, убийства. Так что там с территориями?

– Все просто. Власти таким образом решили проблему с осужденными: ссылали их подальше от крупных городов. Благо, мелких провинций после пандемии осталось много, люди гибли практически целыми населенными пунктами. Были созданы несколько регионов, куда отправлялись преступники. Все они на границе, разумеется. Мы, кстати, в одном из них находимся, если помнишь. Их оставляли здесь без права возвращения домой, иногда с семьями, но это по желанию.

– Подожди, – я пыталась переварить услышанное. – А дети? Они могут вернуться, когда вырастут?

– Подается прошение, и суд разбирает конкретные случаи.

Прекрасно. То, о чем, уверена, мечтали чиновники моего времени, стало реальностью спустя триста лет! Отгородиться от простых людей, но продолжать управлять ими – не это ли желание властьимущих?

– А твоя квартира, в которой я проснулась второй раз, в Москве находится?

– Да.

– Исчезающие стены, робот-помощник и летающие губки в ванной – это нормально для городского жителя?

– Ничего себе ты темы переводишь, – улыбнулся Марат. – Да, ты еще многого не видела.

– Я догадываюсь. Я просто думаю: здесь все так…обычно даже для меня. Машина вон едет, а не летает. Дома простые с лестницами и ступенями. А там все было совсем иначе. Будто два разных мира! Мегаполисы не делятся своими достижениями с регионами?

– Может, они бы и рады. Но все расположены у границы, а здесь силовое поле стены, помнишь?

– Да-да.

– И еще для них это, думаю, неподъемно дорого.

– А пункты, про которые вы говорил?

– На границе каждого региона стоит контрольно-пропускной пункт. Въехать сюда гораздо проще, чем выбраться.

– А нас пропустят?

– Мы что-нибудь придумаем.

Посидела молча минут пятнадцать, обдумывая новую информацию.

– Здесь бы я смогла жить, – призналась тихо.

– Я так и хотел, девочка моя. Поэтому мы прибыли сюда. Жаль, что так вышло.

– Стоп! Руслан сказал, что этот дом, который разбомбили – ваших родителей. Получается…?

– Да. Только не отец, а дед. Он первый выступил против платной вакцинации. Да, сгенерированный из вашей крови препарат не раздают на каждом углу. Разве что первая партия была бесплатной, но тогда вопрос стоял о выживании. Сейчас же за него нужно заплатить как за весьма дорогое лекарство. Ну, понятное дело, обнищавший народ себе такого позволить не мог. И дед это прекрасно понимал.

– Он занимал какой-то высокий пост?

– Премьер-министр.

– Медведев – ваш дед?!

– Кто? А, нет, конечно. Деда ты знать не можешь, он вступил в должность уже в последние годы пандемии. Тогда чиновники менялись как продавцы в продуктовом, никто не выдерживал, некоторые заболевали.

– Ага, ясно. Боже, а я-то уж подумала! И что было дальше?

– А ничего. Его признали предателем, навесили кучу всего, в том числе, коррупционных преступлений. Но в счет заслуг к высшей мере приговаривать не стали, отправив на границу.

– Он был очень смелым человеком!

– Да, и поэтому умер в шестьдесят по пути в магазин, – огрызнулся Руслан.

– Это был его выбор!

– Да-да, твой мы вчера тоже видели, спасибо, хватило!

После перепалки разговаривать расхотелось, и я тоже уставилась в пыльное окно.

Мы ехали почти до заката, пока Руслан не остановил машину на очередном повороте, уходящем в лес.

– Приехали. Дальше пешком.

– А мы куда? – наконец, додумалась спросить.

– В Хабаровск.

– Что? – я, конечно, не сильна в географии, но, по-моему, между Благовещенском и Хабаровском километров пятьсот!

– Спецпункт мы не преодолеем, без документов и в розыске. Пойдем в обход, – удосужился объяснить мужчина.

– А мы прямо официально в розыске?

– Подозреваю, что в негласном, – вставил Марат.

– Ясно. То есть наши лица не на каждом столбе, это радует.

– Да счас! – скривился лысый. – Не думай, легко не будет.

– И сколько нам идти?

– Дохрена. Так что захлопнись и двигайся.

Грубиян проигнорировал укоризненный взгляд брата, и первым скрылся в кустах.

– Он всегда такой?

– Не злись на него. Он переживает и боится. Это нормально для любого, даже такого как он.

– Такой – это какой?

– Он… Долго рассказывать, и вряд ли он будет рад этому. Поэтому просто скажу как есть. Я понимаю, что ты не поверишь и подумаешь, что я защищаю его, потому что мы родные, но поверь, честнее и справедливее человека я не встречал. Это объективно.

– Понятно.

А что я ему отвечу? Я ведь и правда не знаю, что он за личность. И, возвращаясь к своим угрызениям совести – ему есть за что меня ненавидеть.

Шли медленно, в основном, из-за меня. Нет, я старалась смотреть под ноги и не спотыкаться, но коварные корни, палки, всякий мусор то и дело норовили уронить мордой в землю. Каждый раз, когда спотыкалась, спереди слышался довольный смешок, а сзади испуганный вздох. Марат бросался мне на помощь, поддерживая, но, помня о его вчерашнем самочувствии, я больше переживала за него, чем разбить нос о какую-нибудь корягу. И поэтому беспрестанно оглядывалась, получая ласковую улыбку, но из-за того, что отвлекаюсь, снова чуть не ныряла вниз.

Со временем почва стала ровнее, а деревья реже. Сосны и ели сменились лиственницами. И теперь можно было идти не гуськом, как до этого, я рядом. Точнее, нам с Маратом, Руслан-то убежал далеко вперед, то ли не желая делить общество с одной раздражающей его особой, то ли проверяя местность.

Я немного расслабилась и огляделась по сторонам, вдохнула чистый лесной воздух. На некоторое время словно очутилась в прошлом, когда ходила с бабушкой по грибы. Очень важная, с большой палкой наперевес, я вышагивала в резиновых сапогах с желтыми цветочками и смотрела куда угодно, только не вниз. Грибы не любила с детства, поэтому не сильно страдала, возвращаясь домой без улова. Правда, такое бывало редко: бабуля обычно отсыпала в мое маленькое ведерко подосиновики и грузди, объясняя, что я как главный помощник честно заслужила свою долю.

Сердце защемило. Я скучаю, безумно скучаю по дому, по родным, которых уже нет, даже по своей жизни после потери близких, пусть она была недолгой и не всегда счастливой. Но она, по крайне мере, была.

Крик, казалось, раздался у самого уха, и я подпрыгнула на месте, чуть не вывернул лодыжку.

– Стоять, сказал! Чертова баба! Остановись, а лучшее, вообще не двигайся!

Я замерла как была, в неудобной позе, полуприсев, и уставилась на Руслана.

– Что случилось?

– Что случилось? – передразнил мужчина. – Брат, она меня доведет когда-нибудь! Скажи ей, чтобы зенки свои шире открывала. Витает в облаках, чуть нас всех не спалила.

– Руслан, я тоже ее не заметил.

– Вы оба хороши! Мне одному свою шкуру жалко что ли? Так я вас тут оставлю, делайте, что хотите!

Все еще не понимая сути разговора, я проследила взглядом, куда смотрят мужчины, и…ничего не увидела.

– Ты в лесу когда-нибудь вообще бывала? – продолжал лютовать лысый.

– Бывала. Что орешь-то? Марат, что-то не так?

– Она еще спрашивает…

– Чем ближе к КПП, тем больше отслеживающих устройств. Зверя здесь давно нет, поэтому любое движение фиксируется. А ты чуть не пересекла одно из датчиков.

– Ээээ…

– Видишь нить, которая блестит на свету? Еле заметная, но, приглядевшись, можно обнаружить.

Покачала головой. Ну и где мое супер-зрение, вот сейчас бы оно пригодилось!

– Да что с нее взять-то? – сплюнул Марат. – Да и ты хорош. Куда смотришь сам?

– Да я…

– Не говори ничего. Просто помолчите оба. И ты, отойди уже от линии датчика, а то дернешься опять, и всем крышка.

Я осторожно отошла от места, где все еще ни фига не заметила, и на всякий случай встала рядом с ученым. И только потом, почувствовав себя в относительной безопасности, причем, не от неведомого устройства, а конкретного злобного мужика, осмелилась отметить:

– Вообще-то ты не предупреждал, что тут такие штуки могут водиться! Так что нечего орать. Сам все время напоминаешь, что я глупая и ничего о вашем времени не знаю. Как я могла догадаться, что тут ваши современные примочки напиханы?!

– Ты права, надо было предупредить, – конечно, это согласился Марат. – Но я видел, как ты переступила несколько, и решил, что заметила. Видимо, просто совпадение.

Руслан закатил глаза, ничего не говоря, и пошел вперед, как мне показалось, обычным шагом, ничего невидимого не перепрыгивая.

– Давай я за тобой пойду, – предложила более адекватному мужчине. – А ты мне будешь говорить. А то я на самом деле ничего не вижу.

– Давай.

Дальше продвигались медленнее, но гораздо аккуратнее. Оказывается, датчиков движения в этом лесу было понаставлено чуть ли не на каждом дереве. В смысле, понятия не имею, где и как они крепятся, но не спрашивать же? Опять навлеку на свою голову гнев титана… Про себя я представляла их как лазерные указки, только невидимые, которые запищат у пограничника, если их пересечь. Или заорут сиреной на всю ивановскую, что не легче. Поэтому шагала максимально в ногу с мужчиной, осторожно ступающим чуть впереди.

Интересно, что там с розыском-то в итоге? Они столько раз говорили об этом. Как нас ищут, как оправдывают поиски трех людей? Причем, мужчины еще ладно, все-таки они – граждане этой страны, а я вообще, получается, не существую!

А вдруг все все знают, на самом-то деле? И закрывают глаза, выбирая наименьшее зло? Тогда получается, что нас ищут все подряд, от полиции до самых обычных жителей. А еще могли назначить награду, тогда становится еще сложнее, ведь любой прохожий может распознать в наших кое-как умытых лицах источник одномоментного дохода. Куда не кинь, как говорится. И все же у нас, точнее, у братьев, есть какой-то план, а, значит, шансы на позитивный исход минимальные, но имеются. Я, правда, будущее представляю очень смутно. Даже при наличии документов, жизнь в этом мире для меня все еще на повышенном уровне сложности.

Размышлять и одновременно ломать глаза в попытке в точности повторить движения Марата, оказалось непросто, и я отодвинула серьезные вопросы на потом. В конце концов, не одна посреди малознакомой цивилизации. Будем действовать, как говорил отец: решать проблемы по мере их поступления. Задача сейчас какая? Дойти до Хабаровска. Вот, идем.

– Дальше граница, посты через каждые три-четыре километра. Попробуем просочиться, идем по одному, – скомандовал Руслан, когда и без того нелегкая прогулка начала казаться походом американского бойскаута: все тяжелее и с препятствиями.

– Вероника сама не пройдет, – ученый смотрел на меня как на маленькую девочку, которую собираются отдать на растерзание серому волку – с сочувствием, грустью и пониманием, что все равно другого выгода нет. – Ее первый же датчик засечет.

– Толпу легче просечь, чем одиночек! Имей в виду, я в этом лесу подыхать не собираюсь, и тебе не советую.

– Но…

– Я смогу, – я коснулась руки ученого. – Правда. Вы только объясните мне, куда бежать в случае чего.

– Нет, Вероника, ты не понимаешь! Если мы сейчас разойдемся, то можем потеряться, и что тогда? – в голосе мужчины слышалось почти отчаяние.

– Брат, даже твоя…подопечная понимает, что это нужно. Ты один вытрепываешься. Решили, значит. Первым пойду я, потом ты.

– Тогда я пойду последним!

– Марат…

– Или так, или мы идем вместе!

Очередной злобный взгляд в мою сторону. За что, сейчас я на твоей стороне, хоть мне и страшно до дрожи в коленях!

– Ладно, – было видно, как тяжело далось лысому согласие на условие брата. – Итак, слушаем меня очень внимательно!

По его словам, сейчас мы находимся между двумя постами, примерно посередине. Чтобы попасть на ту сторону, важно идти по какой-то кривой – ни черта не поняла, что это значит – и не попасть на камеры. Господи, в лесу еще и камеры есть?

– Чтобы вам было легче, я по пути буду оставлять знаки, например, зарубки на стволах.

– Как хлебные крошки!

На меня покосились, но решили не комментировать.

– Где я пройду, трава будет примята, так что постарайтесь ступать на мои следы. Рот лучше держать закрытым, это все понимают? – синхронный кивок. – Двигаться нужно максимально быстро, но тихо! И еще… Если что-то пойдет не так, просто бегите.

– Куда? – снова спросили дуэтом, будто репетировали.

– Куда угодно, главное, не попасть в руки погранцов. Помните, они стреляют без предупреждения и сразу на поражение.

Классная перспектива! Я по привычке собиралась удариться в панику, но потом передумала. И так постоянно ною о своей нелегкой судьбе, которая может оборваться в любой момент. Так есть ли смысл тратить на душераздирающие думы драгоценное время?

Инструктаж продолжался еще минут пятнадцать. Хотя он скорее повторял одно и то же по нескольку раз «для тупых». Подозреваю, меня одной, но не суть и даже почти не обидно. С учетом того, что я действительно долго соображала.

Когда он ушел, я просто уселась на землю и начала перебирать травинки. Мы договорились, что будет двигаться с интервалом в несколько минут, и у меня было время собраться с мыслями. Но вот как раз думать не хотелось от слова совсем. В черепной коробке будто перемкнуло, и сейчас там господствовала знаменитая обезьяна с литаврами.

– Не переживай, девочка моя, мы справимся, – Марат присел рядом на корточки и притронулся к моему лицу, погладив тыльной стороной щеку.

– Да я и не то, что бы… В общем, не переживаю.

– Правильно! Ты очень смелая, Вероника, ты оказалась именно такой, какой я тебя представлял!

– Ты же видел мою жизнь.

– Да, но этого мало. И все-таки я видел только обрывки разговоров, краткий сюжет в быстрой перемотке, если подумать. А ты такая настоящая, яркая, эмоциональная!

– Ага, редкий экземпляр, я помню.

– Ну что ты? Я же не об этом…

– Поняла, просто шучу.

Неожиданно его лицо оказалось очень близко напротив. Женское чутье, которое дремало последние триста с копейками лет, как выясняется, прекрасно работает! И прямо сейчас подняло голову и завопило: вот-вот поцелует!

Не знаю, что это было, возможно, рефлексы, но, когда его губы почти коснулись моих, я отдернула голову и отвернулась.

– Прости, – прошептал он в ухо, сжимая мои плечи.

– Это ты меня прости. Просто я еще не осознала, что вокруг творится. А ты признался недавно. А я вроде как еще не поняла, что будет дальше, и вообще… – на него не смотрела, чувство неловкости, возникшее еще на стоянке, снова вернулось, и я прямо чувствовала, что медленно краснею.

– Нет-нет, все хорошо, – после горестного вздоха, который опровергал только что сказанное, мужчина поднялся и подал руку мне. – Тем более, тебе пора. Братишка не любит задержки.

Глава 8. Просто бежать

Что могло пойти не так? Наверно, все, если речь идет о переходе через невидимую границу из региона, где живут преступники, на так называемую свободную территорию. Голос интуиции неустанно кричал в оба уха о том, что все делаю не так, хотя старалась изо всех сил: и шла быстро, и наступала, как мне казалось, исключительно на оставленные первым перебежчиком следы. Глубокие зарубки в виде креста на редких стволах я искала взглядом как пустынный путник – долгожданный оазис, ноги задирала так, что чуть не стукалась подбородком о колени, чтобы перешагивать все так же невидимые для меня нити датчиков. Если попаду хоть на одну камеру, пограничники, прежде чем поймать неудавшуюся беглянку, знатно посмеются над ее глупым видом. А что делать, если я до сих пор не вижу эти дурацкие нити, которых должна бояться как огня?! Стараюсь как могу, и пусть в этот раз повезет. В конце концов, могу я претендовать на толику позитива, когда происходящее похоже на сюрреалистичный фильм с глупой главной героиней и мужчинами, вынужденными оказывать ей помощь, иначе барышня убьется на первом же кадре.

Увы, госпожа Фортуна невзлюбила меня слишком давно, чтобы менять свои привычки. Когда заорала сирена, я вспоминал напутствие Руслана: беги вперед, быстро, не оглядываясь. Видимо, он предполагал, что так и случился, он-то вообще не высокого мнения обо мне. Или просто перестраховывался. Когда раздался вой, я подпрыгнула, наверно, на полметра вверх и припустила в ближайшие кусты так, что сама удивилась скорости. Просто нестись, куда глаза глядят? Это я могу, особенно, когда над ухом вопит сигнал о скорой гибели.

Гул начал нарастать, поднялся ветер, волосы встали дыбом и лезли в глаза, мешая зрению. Надо при случае попросить у мужчин резинки, а лучше – ножницы, представляю, какие колтуны у меня на макушке после последних приключений. Еще я боялась, что в угоду чертовому невезению споткнусь о ближайшую корягу и кубарем улечу, например, в овраг. Бежать по пересеченной местности было и так непросто, пусть моя физподготовка стараниями ученых оказалась на порядок выше, чем раньше. Я огибала деревья, почти перепрыгивала через кусты и все надеялась, что сейчас окажусь на другой стороне, и все это волшебным образом прекратится. Только лес не кончался, видимых границ и заборов все не было, и даже закралось подозрение, что ношусь по кругу как привязанная лошадь. Хотя, конечно, понятия не имею, существует ли вообще желанный забор, ограждение или хотя бы табличка с радостной надписью «Поздравляем, вы в Хабаровском крае».

Сконцентрировав все внимание на земле, я не сразу поняла, что гул и ветер исходят от вертолета, кружащего у верхушек деревьев. Когда додумалась взглянуть наверх, уже было поздно: с вертушки были сброшены канаты, по которым быстро спускались трое в камуфляже.

Честное слово, чувствую себя мексиканцем, пытавшимся попасть в Штаты! Эй, амиго, hagamos un trato! Но огромные с виду ребята с автоматами наперевес бегут ко мне явно не дорожку спросить.

Возможно, стоило остановиться и не давать повода стрелять в спину, но я дала стрекача задолго до того, как эта спорная мысль пришла в голову. Теперь бежать стало сложнее, ведь приходилось пригибаться от летящих вслед пуль. Пограничники, если это были они, палили без разбору, попадая, к счастью, по земле, стволам и другой растительности. Они вообще патроны не экономят?!

Ощущение вакуума пришло, как всегда, неожиданно, но, видит Бог, я чуть от радости не запрыгала, когда шелестящая от сильного ветра листва замедлилась, а смертоносные шарики, стройными рядами летящие в мою сторону, почти зависли в воздухе.

Я даже оглянулась, чтобы оценить обстановку. Три человека в зеленоватых костюмах и шлемах двигались ко мне, медленно переставляя ноги как в невесомости. Вертолет висел четко над ними, оттуда свесился еще один, крича что-то сейчас тягучее и неразборчивое.

– Вот так-то лучше, – пробормотала, отходя от линии выстрелов, и уже собиралась бежать дальше, все еще не представляя, правда, куда, когда действующих лиц на сравнительно открытом пятачке стало больше.

Руслан выскочил буквально из ниоткуда даже для моей замедленной съемки! Сжимая небольшой нож, бросился на того, что был ближе, воткнул лезвие в шею. Военный даже отреагировать не успел, повалился на траву, зажимая рукой рану. Второй оглянулся и направил на него автомат, но острое лезвие прошлось где-то под шлемом, возле горла, и брызнувшая гранатовыми ягодами кровь будто лениво начала ползти по его форме. Что было дальше, не видела, ибо просто отвернулась, сдерживая рвотные позывы. Мать моя, да он настоящий убийца!

Слышала, что вертолет медленно плывет куда-то в сторону, бросив тела своих на поляне.

Спустя мгновение время потекло как обычно.

– Что встала? Я кому сказал: бежать?

– Но…я бежала, но…

– Что, решила посмотреть? Понравилась картинка?

Мужчина скалился, вытирая нож о штанину, и я невольно перевела взгляд вниз. Трое пограничников лежали недалеко друг от друга и не шевелились.

– Что смотришь? Либо мы, либо нас.

– Я знаю, просто…

– Заткнись. Вертушка скоро явится с подмогой, надо уходить.

Я кивнула, все еще пытаясь успокоиться после того, чему стала невольным зрителем.

– Если начнешь сопли распускать, оставлю тебя здесь, а брату скажу, что поймали, – предупредил Руслан, отходя от места казни, иначе не скажешь, и маня за собой испуганную меня. – Кстати, отличная идея! Может, так и договоримся?

– В смысле?

– В прямом! Ай, не смотри так на меня, все равно не пожалею.

– Не сомневаюсь!

– Ладно, хорош болтать. Времени теперь еще меньше, где Маратик?

– Я здесь, – он вышел из-за кустов неспешным шагом, как на прогулке, и восторженно взглянул на меня. – Это была шикарно! Я догадывался, что ты способна на большее, но даже думать не смел, что настолько!

– Ты о том, что я замедляю время?

– Ну, конечно, ты его не замедляешь в глобальном смысле. Скорее, погружаешься глубже в пространство. Если честно, сам до конца не понимаю. Вероятно, дело в твоей крови.

– Это случилось еще в твоей квартире…

– Я заметил.

– Ты знал?

– Догадывался. Если для тебя все двигаются со скоростью черепахи, то для нас ты летаешь смазанным пятном.

Я повернулась к Руслану.

– Так вот почему мне казалось, что ты растягиваешь слова?

– А ты только догадывалась? Чудеса! – он презрительно усмехнулся.

– Просто каждый раз это происходило в страшные моменты, например, когда некоторые направили на меня пистолет, – ноль реакции. – Или когда ты потерял сознание в коллекторе.

– Примерно так я и думал, – кивнул Марат. – Способности активируются в моменты сильного стресса. Занятно. Но, разумеется, нам только на руку.

– Хочешь сказать, впереди еще много стресса?

– Боюсь, не могу исключить это.

– Ну конечно, кто бы сомневался!

Я помолчала, переваривая, что, в общем, и сама уже знала, но тот факт, что они это обсуждают запросто, почти как нечто обыденное, отчего-то начал злить.

– Вообще стоило предупредить! – заявила громко, все равно уже спалились, как говорит лысый. – Знаете, можно было сообщить сей факт где-то между «прошло триста лет» и «ты вроде как спасла мир».

– Ты не спасала мир, – фыркнул Руслан.

– То есть? А волшебная кровь, все дела…

– Ты стала инструментом, не больше.

– Прекрати, брат! Вероника, ты все правильно поняла. Прости, следовало сказать, но я не был уверен.

В образовавшейся тишине мои следующие слова прозвучали неожиданно громко.

– Я – гребаный мутант.

– Да, очень похожа. Мне нравится, так и буду тебя называть. А теперь, может, вы вспомните, что нас ищут, и друзья этих ребят вот-вот нашпигуют наши тушки. Или мы доверимся чудо-бабе, которая до сих пор не отупляет происходящее? Я лично не планирую. Идем!

После краткой отповеди мужчина развернулся и направился быстрым шагом…ну, куда-то, наверно, в сторону Хабаровска, мы же туда идем. Я последний раз оглянулась на тела мертвецов, лица которых, к счастью, скрывали шлемы, и пошла следом.

Описать путешествие в город я не возьмусь никакими словами. Тащиться по лесу, когда за тобой охотятся точно знающие, что ты где-то здесь, люди – непередаваемые ощущения! Мы то бежали, то лежали, то двигались перебежками от одного высокого дерева к другому, то в прямом смысле ползли как змеи, и, не дай Бог поднять голову – отстрелят тут же, и «свой волшебный тормоз» включить не успеешь. Эпитет Руслана я запомнила, и про себя стала называть это состояние именно так.

Не помню, сколько километров нужно преодолеть, я-то уверена, что прошагала миллион, а огни цивилизации никак не хотели зажигаться. Еще наивные надежды на то, что вот-вот командир нашего мини-отряда сжалится не надо мной, так над братом, и устроит, наконец, привал, таяли с каждой минутой. В какой-то момент Марат просто ткнулся носом в землю и замер. Я так испугалась, что чуть не заорала, но рот тут же прикрыла шершавая ладонь. Фу, вся в грязи! И как он так близко оказался, только что тяжелые подошвы возле лица шевелились.

– Тихо! Брат, ты как? – прошептал в ухо почему-то мне.

– Нормально, чуть устал, – глухо ответил брат.

– Потерпи. Скоро город. Важно до рассвета успеть.

Я шумно вздохнула, напоминая, что могу обойтись без кляпа, и Руслан убрал руку.

– Может, стоит отдохнуть хотя бы минут десять? Что может случиться? – поинтересовалась тихо.

– Все, что угодно. Двигаем!

Мы и двинули, снова перебирая все вышеперечисленные способы в зависимости от местности. Голод, жажда и прочие потребности организма отошли на второй план, и я смутно припоминала, что последний раз ела несколько дней назад. Ладно я, вероятно, мое тело действительно претерпело сильные изменения, в ряду которых выносливость вызывает наименьшие вопросы. Руслана тоже не жалко, он вообще будто и не запыхался, а вот его брат выглядит неважно. Я присмотрелась. Опять появилась испарина на лбу, как в прошлый раз перед тем, как он отключился. Боже, только бы дошел, а там пусть хоть сутки спит!

Успокоив себя добрыми планами, хоть и понимая, насколько они на самом деле несбыточны, старалась держаться ближе к мужчине. К счастью, помощь не понадобилась, и, когда на горизонте возникли огни города, он все еще был в строю и даже ободряюще улыбался, заметив мое беспокойство.

Я ожидала, что сначала мы попадем в частный сектор или промзону, как это обычно бывает при въезде в крупный населенный пункт, а после увидим зеркальные высотки, упирающиеся в небо, блестящие и переливающиеся как диско-шары. Ожидания не оправдались ни на йоту. В предрассветных сумерках город выглядел…обычно. То есть, да, высокие дома этажей примерно в сорок кучно стояли где-то ближе к центру, но в остальном ни многокилометровых небоскребов, ни летающих такси, ни инопланетян, снующих с важным видом по земным улицам. Кстати, постоянно забываю спросить о других цивилизациях. Хотя вряд ли Марат упустил бы в своем рассказе такую важную деталь.

Признаться, я была разочарована: города будущего в моем понимании перед глазами не открылось. Представляю, как бы грустили режиссеры, популярные в мое время, они-то представляли жизнь через пару-тройку веков совсем в другом свете. И нам, простым обывателям, внушили. Вот я и хожу в ожидании чего-то расчудесного вроде Оло, напугавшего меня в первый день. Хотя и он, как когда-то обмолвился мужчина – «всего лишь» робот-помощник. Искусственный интеллект. Насколько помню, и в мои нулевые пытались что-то подобное изобразить. С переменным успехом, правда. Особенно преуспели азиатские страны, ну так они всегда были впереди планеты всей. Что ж, я не права, кое-что спустя триста лет в мире сильно изменилось.

Помню, как на мой вопрос, какого черта этот помощник похож на злобного гоблина, мужчина рассмеялся и сказал, что выбрал такой облик ради шутки. Отличное чувство юмора, если забыть, что я чуть Богу душу не отдала, увидев напротив острозубого техномонстра.

Я шла в полный рост, чему была несказанно рада, и рассматривала пейзаж. Все же местность отличалась от старинной – уже можно так выражаться – гораздо больше, чем на первый взгляд. Во-первых, никаких промзон и прочих особенностей окраины любого отечественного города, будь то столица или провинция, не было. Многоэтажки росли буквально с края поля. Во-вторых, они были покрыты чем-то вроде зеркал, но темнее обычных, от чего появлялось ощущение, что идешь мимо планетария какого-нибудь. Этими панелями были обшиты все здания, которые я успела рассмотреть, примерно с третьего этажа. Глядела бы и дальше, и, может быть, даже потрогала, если бы Руслан не уволок в какую-то нишу, откуда я чуть кубарем не свалилась вниз по лестнице. К счастью, умницы-ученые поработали надо мной качественно, и тело среагировало раньше, чем нос коснулся первой ступеньки. Дальше шла без понуканий, с гордым независимым видом. Правда, не удивилась бы, получив тычок в спину для ускорения.

– Вроде не попались на камеры. Но черт знает. Где твои ребята?

Он говорил чуть хрипло, ага, значит, и ему наш марш-бросок не так легко удался! На душе потеплело, и даже совесть деликатно стояла в сторонке, насвистывая и делая вид, что ее мои низменные радости не касаются.