Loe raamatut: «Тайная жизнь Светы»
Глава 1. Приятно познакомиться, я – ведьма!
Я всегда мечтала путешествовать! Это так заманчиво: наслаждаться уникальными пейзажами, бродить среди достопримечательностей, слушать национальную музыку и не думать ни о чем, кроме того, какую еще экзотическую еду стоит попробовать. Восторг! Жаль, что все чаяния пока что остаются «воздушными замками», которые даже несильный ветер развевает за мгновенья. И единственный раз, когда я официально пересекла сразу несколько госграниц – полет к приятельнице в Калининград. Смотря в иллюминатор, я фантазировала, как интеллигентные латыши отмечают странный, по моему мнению, но признанный на самом высоком уровне, праздник – день рождения Шерлока Холмса. Вот бы воочию увидеть, как сотни ряженых гениев дедукции шагают по площади, скандируя свое «Элементарно, Ватсон!». Впрочем, может, карнавал проходит иначе, но мне почему-то кажется, что именно так.
Впрочем, мне ли жаловаться? Я часто путешествую по России, не менее богатой на достопримечательности и красивейшие места. Для чего? Официальная версия – поиск вдохновения. Я автор мистических произведений, известных, правда, в весьма узких кругах, но это даже лучше. Не стоит широкой аудитории вникать в то, что описано в моих произведениях. Хотя, положа руку на сердце, вряд ли они что-либо поймут. Скорее, представят, что изложенное – всего лишь очередная выдумка увлеченного писателя. Я никогда не спорю с критиками или скептиками, и, тем паче не настаиваю на правдивости повествования. Современная литература дает возможность отпустить воображение, а, значит, никто не обвинит меня в откровенной лжи. Ведь то, о чем я рассказываю, не всегда укладывается в голове обывателя, который сам лично не сталкивался с проявлениями потустороннего.
Итак, я – писатель. Моя деятельность обязывает бывать в самых разных уголках нашей необъятной, местах, зачастую забытых Богом и людьми. Былины, легенды, присказки и страшные истории – всем этим делятся с туристкой местные жители. Что-то попадает в мою следующую книгу, что-то остается за кадром. На самом деле, почти всегда пересказанные басни оказываются обычными городскими страшилками, которыми забавно пугать ровесников, сидя у ночного костра в лесу. Люди в них верят, как уфологи – в инопланетян: беззаветно, не испытывая и толики здорового скепсиса, закрывают глаза на элементарные факты и физику, и каждый раз пытаются доказать мне, что их случай – самый необъяснимый и интересный. Мне-то как раз объяснять что-либо не надо, убеждать тем более.
Но при всей шелухе среди барабашек и лесных чудовищ редко, но находится история, которая заставляет здесь задержаться. Как потомственная ведьма я должна помочь, это – мое предназначение, дарованное судьбой. Или проклятие, смотря как к этому относиться. Нет, я не помогаю людям. Вернее, не помогаю живым. Моя задача – облегчить участь давно или только что усопших, но не упокоенных. Призраки, привидения, духи, полтергейст. Чаще всего энергия является тем же хомосапиенс, что и все мы. Порой им что-то мешает уйти за черту, и они начинают «шалить». Я так ласково называю завывания на прохожих, битье посуды или перестановку мебели. Они не вредят окружающим, только пугают, но незнающий человек запросто может отправиться на тот свет раньше срока, когда прямо перед ним вылетает половник с супом и норовит опрокинуть содержимое на голову. Представляю, что бы со мной было, не знай я истинного миропорядка. Наверно, давно бы лежала в дурке, соседствуя с Бонапартом и колобком.
Духи бесчинствуют где угодно, это не обязательно должно быть местом их насильственной гибели. Любой клочок земли, к которому они привязаны больше всего. Прозванный в народе «проклятым» дом дореволюционной постройки или квартира в новенькой многоэтажке, даже свежевыкрашенная скамейка в центральном парке, неважно. Я прихожу туда и говорю с ними. Некоторые особо вредные бросаются драться, считая, что готовится покушение на их личное пространство, другие, наоборот, падают ниц и умоляют освободить от вечных скитаний под лунным небом. Я выслушиваю каждого, успокаиваю и…пишу свои книги.
Понятия не имею, как это работает. Все фильмы ужасов кричат, что главное, о чем мечтают не упокоенные – чтобы их услышали. По сути, так оно и есть. Я даю им возможность не только высказаться, но и быть по-настоящему услышанными, и пусть это звучит как бред городской сумасшедшей, взявшей в руки перо, вернее, севшей за ноутбук. Важен сам факт. После им становится легче, они, наконец, находят долгожданный покой. В основу очередного сюжета входит невыдуманная история, сильно завуалированная фольклорным колоритом. Получается что-то среднее между адаптированным под наши дни народным творчеством и повестью с заявкой на реалистичность. Наполовину вымысел, наполовину правда. И кто догадается, что из этого что?
– Светуль, зависла? – толкнула меня плечом Лерочка, для проверки связи еще и пощелкав пальцами перед носом.
– Да так, задумалась, – я пожала плечами, не планируя вдаваться в подробности.
Мы не имеем права никому рассказывать, как на самом деле обстоят дела на планете. Считается: узнай мир правду, ни одна власть не удержит панику ополоумевшего народа, и хаос не избежать. Хотя отмечу, что правители практически всех государств не просто в курсе настоящего положения дел. Большинство их них – яркие представители колдовского сообщества.
– Не пожалела, что сюда приехала?
– Нет-нет, ты что! Ты же знаешь, что поездки – моя страсть!
– Ага, только сомневаюсь, что у нас ты найдешь себе достойный сюжет.
– Эх, Лерка, лучший сценарист – сама жизнь, поверь мне!
Мы шли по алма-атинской пешеходной улице, чем-то похожей на наш Арбат, и сплетничали о старых друзьях. Подруга переехала в Казахстан к мужу всего пару лет назад, но чувствовала себя здесь чуть ли не лучше, чем в родной Казани. Почти выучила язык, хотя я вообще не представляю, как это возможно, у меня к лингвистике с детства стойкая неусваиваемость, научилась печь национальные блюда и вообще выглядит довольной жизнью. Это видно по глазам, манере поведения, цветущему виду, наконец. И отсутствию духа ее прабабки, который всегда стоял за правым плечом, сколько я ее знаю. Она ласково гладила ее по макушке, когда та ревела из-за плохой оценки, и улыбалась, если Лера чему-то радовалась. Марья Семеновна не разрешила рассказать ее историю. Она смиренно ждала, когда ее внучка станет счастливой.
Когда подруга пригласила меня в гости, я прыгала до потолка как школьница! Еще бы, побывать в другой стране, повидать быт и традиции, познакомиться с интересными людьми. Без чужих проблем, забот и потусторонних разговоров.
– У нас плотный график, чтобы ты понимала. Сначала мы прогуляемся к парку Горького, потом обязательно съездим к Чарынскому каньону, он круче, чем в Штатах, ну и ботанический сад, разумеется. В зоопарк тебя не тащу, помню твое отношение к таким местам.
Я согласно кивнула. Она подготовилась к моему визиту, это приятно, и все еще помнит, как я ненавижу клетки с животными.
– А вечером нас ждет премьера в драмтеатре. Труппа из Питера! Билеты уже купила, так что не отвертишься.
– Лер, зачем мне идти на российскую постановку? Какая тут экзотика? Если мне захочется, в Москве куча театров.
– Но без меня! – большие карие глаза смотрели почти умоляюще. – Я специально подгадала, чтобы мы вместе туда попали. Мой-то, знаешь, только по своей работе сохнет, так что компании у меня нет.
– Если честно, я такой себе театрал, и к актерам отношусь…не очень.
– Что они тебе сделали?
– Ничего. Просто, как по мне, сложно общаться с людьми, имеющими талант красиво лгать.
Девушка засмеялась.
– Ну, так тебя никто и не заставляет с ними общаться.
Я вздохнула и сделала вид, что соглашаюсь, но с таким видом, будто не на спектакль иду, а на долгую казнь. В ответ, правда, получила только звонкий искренний смех и поцелуй в щеку.
Дальше – больше. Заявив, что сборы на такие мероприятия следует начинать загодя, она затащила меня в торговый центр и заставила перемерить кучу вечерних платьев, которые смотрелись на мне как седло благородного скакуна на тощей корове. Просто внешность у меня, скажем так, слегка необычная. Родители словно в шутку назвали меня Светой. Цыганская кровь, пусть даже два поколения назад и сильно размешанная другими, проявилась неожиданно ярко. Имея родителей-блондинов, я была счастливой обладательницей карих глаз и черных волос, которые вкупе со смуглой кожей в средние века точно проложили бы мне красную дорожку на очистительный огонь инквизиции. Даже если бы бабкин дар не проснулся. И сейчас, глядя на себя в зеркало в светло-бежевом облегающем платье в пол и нежных ажурных перчатках, на которых вредная подруга настояла, я напоминаю себе верную прислужницу дворянской особы, которую ради забавы нарядили в господские одежки.
– У тебя просто нереальная фигура! – воскликнула Лера, увидев, как я выхожу из примерочной, балансируя на длиннющих шпильках, всунутых уже девчонками-консультантами.
– Не болтай. Мне не нравится!
– Да брось! Оно шикарно!
– Оно – да! А я в таком виде на улицу не выйду! Я вообще не собиралась за покупками, у меня все есть.
– Все – это черные штаны и белая рубашка? Ты на совещание идешь или в театр?
– Будешь вредничать, вообще никуда не пойду!
Ох, нелегко порой быть Лерикиной подругой. Я уже и забывать стала, какая она напористая.
– Давай тогда юбочку посмотрим. Пожалуйста! Я себе такой образ подобрала – закачаешься!
– Вот и молодец.
– Мы будем выглядеть, будто ты моя охрана.
– Супер! Зато к тебе никто не сунется, мое всевидящее око знаешь какое?
Шутками и ужимками эта несносная особа вынудила-таки приобрести в мой гардероб совершенно не свойственную мне вещь. Прямая юбка-карандаш чуть ниже колена, естественно, черная, не слишком вписывалась в то, что я обычно ношу. Но хоть не «платье-торт» с десятью подъюбниками, и на том спасибо!
После начались преображения в парикмахерской. Оказывается, мы уже были записаны, и смутные подозрения касательно этой мадам превратились в нечто вполне осязаемое.
– Ладно, подруга, колись, что задумала? – я повернула к ней свое лицо в зеленой глине, имея счастье лицезреть физиономию в глине голубой.
– Ты о чем?
– Не хитри. Что задумала? К чему все эти сборы как на свадьбу, причем, свою?
– Не понимаю.
– Лееер…
– Что? Я просто хотела повеселиться!
– И?
– И все!
– Лера!
Она глубоко вздохнула и, отведя глаза, все же выдавила:
– Там парень один классный. Думаю, вас надо познакомить.
Приехали! Мое счастливое в семейной жизни солнце понятия не имеет, что, кроме интрижек, мне никогда ничего не светит. Дело даже не в том, что я ведьма и имею некие обязанности. Просто, насмотревшись на быт родителей, поняла, как сложно скрывать от любимого человека свою «особенность». Необходимость постоянно лгать тяготит, но иначе невозможно. Ни один из смертных, не отмеченных даром, не может быть посвящен в нашу тайну. Наказание всегда одно – смерть.
Думаете, почему в мире так много странных случаев вроде нераскрытых убийств, исчезновений без следа и прочих преступлений, когда уголовные дела уходят в архив? На самом деле, большинство жертв – те, чьи близкие не смогли держать язык за зубами. За оплошность платят все: и рассказчики, и слушатели. Закон незыблем.
Когда отец, убедившись в том, что я – одна из них, поведал правду, самым сложным было промолчать перед остальной семьей. А это, на минуточку, мама, брат и куча прочих родственников. А посчастливилось мне! Вот почему, как только исполнилось восемнадцать, я сбежала в столицу, поступив в один из не слишком престижных вузов. Лгать по телефону и во время редких встреч гораздо проще.
Помимо сестер по дару, существуют еще ведьмаки и колдуны, но первых крайне мало, а вторые, простите, не по мне. В смысле, что я их темперамент даже со своим не потяну, причем во всех смыслах. Жестокие и беспощадные в большинстве своем, они способны на такие вещи, от которых шевелюра становится дыбом. Боже упаси пересечься с кем-то из них на узкой дорожке!
В общем, однажды я приняла решение, что спутника, которому придется всю жизнь вешать лапшу на уши, у меня не будет. Но для знакомых и даже друзей, конечно, все выглядит иначе: не везет в любви.
– Света, ты сегодня рассеянная, – пробрался сквозь тягостные думы голос подруги. – Не расстраивайся, ты же его еще не видела, может, он как раз тот, что тебе нужен? Красивый – просто загляденье!
– Слышал бы тебя твой Тимур.
– Ой, да он все знает. Между нами секретов нет.
– Мне бы так…
– Что?
– Ничего. И что этот твой красавчик? Тоже из этих, звезд средней величины?
– Нет, он режиссер!
Час от часу не легче!
– Обещай, что хотя бы посмотришь на него, пообщаешься. С тебя не убудет! – энтузиазм самопровозглашенной свахи не знал предела. – А вдруг у вас все получится, и ты сюда переедешь! Вот было бы здорово, правда? Снова будем рядышком жить, детей растить, дружить семьями!
Мне стало смешно.
– Скажи честно, ты из-за этого нас знакомишь? Чтобы я сюда перебралась? Так ты только предложи, может, я соглашусь.
– Знаю я тебя! Ты к своей любимой Москве прикипела, даже в Казани редко появляешься, родители рассказывают.
– Дела, командировки.
– Да помню я, ты крутой писатель-фантаст!
– Вообще не совсем, но спасибо за столь высокую оценку.
Лерка закивала, давая понять, что кто-кто, а она – моя самая ярая фанатка.
– Слушай, а мы же на питерскую труппу идем?
– Ага.
– А режиссер тогда откуда?
– А, он-то местный. Работает в театре лет семь вроде как. Мужик стоящий, брат моего коллеги с работы. Тоже как ты – бобыль бобылем! Уж прости за честность, ладно? Я давно думаю, как вас свести, у меня из свободных подруг только ты, хотя и самая красивая из нас.
– Ты преувеличиваешь.
– Ничего подобного! Короче, после спектакля будет банкет, мы приглашены.
– Насчет него договора не было.
– Что? Личное счастье подруги – превыше всего! Не спорь! Кстати, нам еще на маникюр успеть надо, а время уже…
Закатив глаза до такой степени, что, клянусь, разглядела краешек мозга, я уставилась на чудо-юдо в зеркале напротив. Оно покачало головой с тюрбаном, скривило морду, обмазанную зеленой субстанцией, и вздохнуло. Да, Света, похоже, тебя сделают счастливой, как бы ты, несчастная, не сопротивлялась.
Глава 2. Спектакль со злодеем
Спектакль «Плачь в большом городе» собрал, без преувеличения, полный зал. Аншлаг был обусловлен еще и тем, что, оказывается, российские артисты в Казахстане хоть гости и частные, но в Алма-Аты наведываются не всегда. В основном, постановкам радуются столичные зрители. Лерка объясняла мне все с крайне умным видом, который должен был свидетельствовать о ее стопроцентной компетентности в этом вопросе. Я только плечами пожала. Признаться, было попросту неинтересно.
Хотя, если честно, спектакль вышел интересный. Совершенно незнакомые актеры не ударили бы в грязь лицом перед великим Станиславским, а в некоторых особенно драматичных местах по-настоящему переживалось за героев.
Внимание привлек один из отрицательных персонажей. Точнее, его исполнитель. Симпатичный мужчина лет тридцати, хотя под гримом особо не разберешь, несколько раз встречался со мной глазами, и, готова поклясться, делал это специально! Это что, какой-то новый интерактив с аудиторией? Кто знает, может, сейчас это принято? Поймав взгляд в очередной раз, улыбнулась, давая понять, что заметила фишку, злодей из него классный, даже немного жалко, что добро в конце победит. Понятно, что в ответ мне зубоскалить не стали.
В общем, постановку встретили на «ура», и пока я не пожалела, что поддалась на уговоры неугомонной подруги. Не отвлекал даже призрак пожилого мужчины, примостившийся на краешке сцены. В зал он не смотрел и моей реакции на его появление не видел, поэтому почти два часа я имела удовольствие наблюдать растроганного старичка, который вместе с живыми аплодировал и даже вытирал несуществующие слезы.
– А сколько лет театру? – наклонившись к подруге, спросила шепотом.
Мужчина был одет в военную форму явно советского прошлого.
– Не знаю, лет сто, – услышала ответ.
Призрак крикнул последнее «Браво» и скрылся за кулисами, неторопливо, если бы мог, шаркал бы ногами.
– Лер, а когда банкет? – отрукоплескав, зрители потянулись по проходам, и я разговаривала с затылком девушки со сложной прической на десятке шпилек.
– Прямо сейчас. Только не говори, что ты передумала! – свистящий злобный шепот услышали, наверно, даже за кулисами, поэтому пришлось легонько ткнуть ее в бок, чтобы была потише. – Простите. Сейчас актеры переоденутся и присоединятся.
Так, значит, идея с автографом не прокатит.
– Я пойду покурю, – вспомнив, что она просто не выносит табачный дым, заявила я.
– Еще все не бросила?
– Бросила! Но снова начала.
– Давно?
– Не то чтобы. В общем, я выйду, ты меня не теряй.
Пока шли гуськом, не было нужды заботиться о выражении лица. И, когда Лера обернулась на меня в фойе, видимо, ее что-то не устроило.
– Светуль, у тебя вид, будто ты идешь решать проблемы вселенского масштаба, а не на перекур.
– Да, обидно портить свое здоровье, пора избавляться от привычки.
– Может, тогда не пойдешь?
– Надо, Лера! Считай, я перед знакомством с твоим «мужчиной мечты» нервничаю.
Мне, разумеется, не поверили, но отпустили, взяв клятву вернуться не позднее чем через десять минут. Не уверена, что мне хватит времени, чтобы поговорить с покойным, но вдруг…
– Әдемі ханым адасып, қалай шығуды білмейді? («Прекрасная леди заблудилась и не знает, как выйти?» – прим. автора) – прозвучало почти у самого уха, когда я, как партизан, пробралась в темный зрительный зал.
– Простите, мне нужно с вами поговорить.
– Что? Ты меня слышишь? – воскликнули уже на русском.
– Да, и вижу.
Бывает, что не упокоенных приходится призывать, заставляя общаться чуть ли не силой, я это умею, но милейший старичок оказался не только настоящим джентльменом, но и страстным любителем разговоров. Не обращая внимания на прямые вопросы, он начал восторгаться современными талантами, выразив надежду, что когда-нибудь увидит игру именитых артистов, обсуждаемых в кулуарах. Понимая, что мой десятиминутный дедлайн истек уже давно, я с сожалением перебила словоохотливое привидение.
– А вы не хотите обрести покой? – признаться, иногда я делаю это насильно, отправляю за черту зарвавшихся призраков, потерявших человеческий разум, но это явно не тот случай.
– Что ты говоришь такое? Какой покой? Разве это, – прозрачная рука обвела пустой зал, оставив после себя дымок, похожий на сигаретный. – Разве я не в покое? А, может, это и есть рай?
Не зная, что ответить, пожала плечами. Если ему хорошо…
– Ты не боись, я не врежу никому! Про меня ж никто не ведает, больно молодежи надо во всякие пакости верить. Так что ступай, внучка.
Мне не хотелось его оставлять. Наоборот, послушать о жизни такого необычного и увлеченного даже в посмертии человека – просто находка для писателя! Конечно, излагать его историю не стану, пусть он оберегает этот театр и раньше как добрый дядюшка-домовой. И все-таки: как он здесь оказался? Был ярым театралом при жизни или работал? А, может, когда-то здесь проходили его свидания с возлюбленной? Но призрак дал понять, что не нуждается больше в моем обществе и, тем более, моей жалости, и бодро уковылял куда-то к потолку.
И все же краткое знакомство с духом подняло настроение, и в банкетный зал я входила с улыбкой.
– Света, милая, а мы тебя уже заждались! – бодрый голос подруги ни с чем не перепутаешь, даже если он звучит с другого конца помещения, до отказа наполненного людьми.
– Да-да, я иду, – прошептала сама себе обреченно, но лыбиться не перестала, незачем обижать одного из самых близким людей.
Ослепительно красивая сегодня Валерия стояла в кругу сразу нескольких мужчин. Не понимаю, почему все смотрят в мою сторону, когда истинная красавица находится рядом? Куда моему строгому наряду тягаться с длинным, до пят, платьем глубокого синего цвета, сидящем по точеной фигуре так, что видно каждый изгиб, а кокетливый вырез до середины бедра наверняка открывает при каждом шаге, ускоряя сердцебиение противоположного пола. Ох, Тимур, смотрел бы ты лучше за своей красавицей! Впрочем, тут я утрирую, она обожает своего супруга и ни за что не позволит себе даже ничего не значащий флирт.
– Света, позволь представить тебе…
Короче, понеслось. Их было четверо, интересно, какой из них удостоился чести стать моим потенциальным ухажером? Может тот, что слева? Черные волосы в коротком хвостике на макушке, серьезный взгляд, застегнут на все пуговицы, суров и не улыбчив. Однако наклонился поцеловать мне руку, и, Боже мой, такой прямой спины я еще в жизни не видела! Кажется, у него под смокингом штырь, который мешает ему хотя бы плечи чуть ссутулить.
– Аманжол, – голос, тем не менее, оказался приятным, почти бархатным.
– Светлана.
– Очень рад!
– Взаимно.
Стандартные процедуры представления друг другу, расшаркивания, комплименты моей неземной красоте. Имена остальных вообще не запомнила, сложные для восприятия, но красивые на слух. Тем более, я сразу угадала, кто из них «для меня», все-таки ведьмина интуиция никогда не дремлет.
– Разрешите пригласить вас на танец?
Заиграл английский вальс, если не ошибаюсь, и моя ладонь оказалось, как пишется в мелодрамах, в плену его.
– Я плохо танцую, – не кокетничала, предупредила честно.
– Ой, Света, ну что ты сочиняешь, – нет, я когда-нибудь все же нашлю на нее крошечное проклятие, прыщик на носу, например! – Аманжол, она прекрасно танцует. Это я любимому на свадьбе все ноги отдавила…
Дальше уже не слушала, режиссер, не дождавшись согласия, повел меня к другим парам.
– Вы настоящая красавица, – произнес он где-то спустя минуту игры в «гляделки», которую, между прочим, проиграл, первым отведя глаза.
Наверно, со стороны мы смотрелись как влюбленные. «Их взгляды сошлись, и весь мир перестал существовать для этих двоих! Стихли голоса, исчезли звуки, только ритм двух сердец, бьющихся в унисон, и чувства, затягивающие все глубже и глубже…».
На самом деле я чувствовала дискомфорт. Не могла объяснить его причины, возможно, дело в том, что редко подпускаю к себе малознакомых людей настолько близко как сейчас. Да и вся эта толпа вокруг – совсем не мое. Что-то похожее было, когда однажды чуть не влетела в женщину, несясь за сбежавшим котом девочки-соседки. Но та была колдунья, дама крайне нервная и обидчивая. А здесь, уверена, кроме меня одаренных нет. Значит, все же большое количество людей и отсутствие привычки.
– Благодарю за танец, – кавалер снова склонился к запястью, задержавшись в таком положении чуть дольше, чем позволяет этикет, и я, наконец, вспомнила, что должна сделать, причем немедленно!
Коснувшись плеча и делая вид, что смахиваю невидимую пылинку, шепнула заговор. Небольшой отворот не заставит его испытывать отвращение к новой знакомой, но точно не допустит проявления более серьезного интереса. Лерка расстроится, но рано или поздно смирится с участью иметь в подругах старую деву.
– Позвольте, я вас провожу к нашему столику и отлучусь, – предложенный локоть приняла уже со спокойной душой. – Я вспомнил, что должен сделать один важный звонок.
– Разумеется.
Мне было совсем не стыдно, более того, надо бы как-то дать понять «свахе», что случился облом, и тихонько сбежать. Вот только вряд ли она так просто сдастся, к тому же, скоро приедет Тимур, задержавшийся на очередном совещании. Как инженер одной из крупнейших строительных фирм, он днюет и ночует на работе, но всегда старается уделить время молодой жене.
Завидую ли я им? В глубине души – возможно. Но, если это и зависть, то кристально белая. Зная, какой путь пришлось пройти моей любимой подруге, я ни за что не посягну даже на малую толику их счастья. Ведь, коль ведьма позавидует, – жди беды.
– Светуль, что, не очень, да? – поинтересовалась уже заметившая перемену в его поведении Лера. – Ну и черт с ним, другого найдем. Тоже мне, выискался! Ни о чем вообще, а нос воротит.
– Ты недавно его хвалила.
– Люди ошибаются, милая!
– И так быстро признают это, – не выдержав, я рассмеялась, помня, что в таком обществе принято сдерживать эмоции. – Лер, может, ну его? Тимуру прямо хочется в эту тусовку? Ему лучше пивка с рыбкой да на футбол.
– Поздно, он уже едет. И тут ты не права. Здесь ходят какие-то «нужные люди», так что, пока он с ними лясы не поточит, мы здесь останемся.
– Ясно. Ладно, давай хотя бы выпьем что-нибудь. От шипучки, которую предложил мне кавалер, до сих пор во рту сладко, как после сахарной ваты.
– Это богемское шампанское.
– Лучше бы советское подавали!
Подлетевший по мановению ее белой рученьки официант перечислил такое количество алкоголя, что с прискорбием поняла: о половине даже не слышала. А я-то считала себя чуть ли не заслуженным алкоголиком, ведь спиртное неплохо восстанавливает силы после насильного изгнания.
– Давайте второе, – решила не позориться и назвала цифру наугад.
– Две минуты, дамы.
Шведский стол ломился от разнообразных закусок, натасканных сюда еще до моего возвращения и, наплевав на все правила и нормы, я приступила к трапезе. Свидетелем столь непотребного поведения была только Лера, остальные мужчины «ушли в закат», в смысле, отправились покурить.
– Привет, – низкий голос раздался раньше, чем глаза у Валерии стали размером с серебряные блюдца ее прабабки, и все же она нашла в себе силы поздороваться.
– Д-добрый вечер, – правда, дикция подвела, что с этой болтушкой случается очень редко.
Стало любопытно, чье появление так выбило ее из колеи. Бывший? Так они все в России должны остаться.
– Добрый вечер, Светлана. Вы меня простите, я слышал, как вас зовут, это случайно получилось.
Передо мной высился – его два метра иначе не назовешь – тот самый актер, который несколько раз ловил мой взгляд во время спектакля. Главный злодей.
– Здравствуйте, – как и до этого, вложила в улыбку признание его таланта и мастерства. – Вы замечательно играли.
– Спасибо.
А вообще он ничего, даже странно, что такой на отрицательной роли. Красивые голубые глаза, квадратная челюсть, короткие темно-русые волосы. Типичный такой мачо, который знает и о своей привлекательности, и о впечатлении, которое производит на противоположный пол. Но пользуется ли этим, пока неясно.
Когда принесли напитки, Лерка выпила свой почти залпом, не сводя глаз с мужчины. Такое ощущение, будто перед ней Том Круз стоит, а не…понятия не имею, как его зовут.
– Кирилл, – словно прочитав мысли, он чуть склонил голову в знак приветствия.
– Мое имя вы уже знаете, представляться не вижу смысла.
– Согласен.
– Это моя подруга – Валерия.
– Рад знакомству.
– Ага.
Удивленная непонятно чем девушка неожиданно громко чихнула, заставив людей у соседнего столика вздрогнуть.
– Будь здорова. Лера, все нормально?
– Да-да, все хорошо.
– Возьмите, – артист протянул ей бумажный платок, выуженный из нагрудного кармана.
– С-спасибо.
Да соберись ты уже, подруга! Что тебя так поразило-то, понять не могу!
– Светлана, вы не откажете мне в танце?
Господи, опять?! Признаться, последнее, что хотелось – это пускаться в пляс, особенно под музыку, напоминающую почему-то «Прощание славянки».
– Простите, но я воздержусь. Сегодня сложный день, я только прилетела и очень устала, – и зачем я перед ним оправдываюсь?
– А вы не отсюда?
– Нет, я…
– Девчонки, вот вы где! Ну и место выбрали, я пока вас нашел, все со всеми обговорил, можем отчаливать, – Тимур выскочил из группы танцоров, и тут же бросился целовать разулыбавшуюся женушку.
– Светка, наконец, ты прибыла! Моя всю плешь проела, пока тебя дожидалась, – доверительно сообщил мужчина и, кажется, только сейчас заметив, что мы не одни, протянул руку Кириллу. – Твой? Неужели, свершилось? И правда, сколько можно от мужиков бегать! Прости, друг, это я шучу, наша Света – настоящий клад, поверь, они с моей супругой с пеленок вместе. Представляю, как Аманжол расстроился.
– Тим, остановись, – я кое-как вклинилась в неудержимые разглагольствования. – Это актер, он сегодня играл в спектакле. Кирилл.
– Ой, неудобняк, – Боже, эти непосредственности просто созданы друг для друга, честное слово. – Тогда ясно. И как жизнь артиста в России?
– Хм, отлично.
– Круто! Но мы не отстаем, видать, раз вы к нам приезжаете. Так?
– Да, вероятно.
– Слушай, я тут еще кое-что спросить…
Ооо, кажется, кое-кого пора спасать.
– Кирилл, – повесив самую милейшую из возможных улыбок, повернулась к мужчине, которого сейчас просто заговорят до смерти. – Кажется, вы приглашали меня на танец.
– Да, но, увы, получил отказ.
– Знаете, а я уже отдохнула. Пойдемте!
– Любимая, а они точно не были знакомы? – услышала за спиной, и еле сдержалась, чтобы не показать кулак.
– У вас замечательные друзья, – отметил Кирилл, ведя меня под быструю мелодию обычным вальсом.
– Очень непосредственные.
– Я заметил.
– Вы извините, если что не так. Тима точно не хотел вас обидеть.
– Шутите? Он не успел и двух предложений сказать, как вы буквально утащили меня из такой приятной компании!
– Я утащила?!
– А кто же?
– Если хотите, могу вернуть.
– Нет-нет, я передумал. Молчу!
Я рассмеялась, видя как искренне «пугается» Кирилл. А у него приятная улыбка. И лучики морщин у глаз, когда он это делает, выдают в нем, скорее, анти-злодея. Такой не должен уметь предавать, лгать, причинять боль. Помочь что ли ему немного? А что, заговор на удачу в личной жизни – один из самых безобидных. Вон, подруге же помогло.
– Почему вы так на меня смотрите?
Только после этих слов поняла, что пялюсь ему в лицо, остановив взгляд на прямых губах.
– П-простите, – мне передалось Леркино заикание? – Я задумалась.
– Можно узнать, о чем? Если не секрет.
Хах, слово «секрет» в моей жизни означает куда больше, чем ты думаешь!
– Что хочу отсюда уйти, – сказала, в общем, правду, оставаться среди бомонда и держать спину ровнее Крымского моста уже сил нет.
– Пойдем.
– Что? – я опешила.
– То есть, пойдемте, – исправился Кирилл.
– Да я не об этом. Куда?
– Куда хотите? Я здесь вообще не был, мало что знаю, а завтра мы уже улетаем. Как думаете, в этом городе есть, на что посмотреть?
– «Арбат» местного разлива, – ответила только о том, что знаю, но он сразу за это зацепился.
– О, а вы были в Москве?
– Ну, да, можно и так выразиться.
– Здорово! Я там часто по работе нахожусь.
– Логично.
– Ну, так что? Покажете мне вашу знаменитую улицу?
Что сказать? Смокинги, платья и блеск драгоценностей кругом наводили тоску, мои голубки танцевали где-то в углу и не обращали внимания на окружающих, а мужчина рядом излучал обаяние и, судя по всему, уже знал, что соглашусь. Я где-то слышала, что актеры не хуже психологов умеют считывать чужие эмоции. Не люблю их.
