Tsitaadid raamatust «Случайная вакансия»
<...> попав под поезд, не станешь утешаться тем, что видел его приближение.
Какой это ужас, думала Тесса, вспоминая малыша Пупса, что крошечные призраки наших живых детей навсегда остаются у нас в сердце; им не дано знать, а если бы узнали, то не обрадовались бы неотступной скорби, сопровождавшей их взросление.
Самое сложное, самое достойное - это оставаться собой, даже если ты жесток и опасен, в особенности если ты жесток и опасен. Для того, чтобы не подавлять в себе животное, тоже требуется храбрость.
He tried to give his wife pleasure in little ways, because he had come to realize, after nearly two decades together, how often he disappointed her in the big things.
than being hit by a train would be less devastating for seeing it approaching down the track...
..."попав под поезд, не станешь утешаться тем, что видел его приближение".
Ошибка, которую допускало девяносто девять процентов человечества, заключалась, с точки зрения Пупса, в том, что люди стыдились быть собой и лгали, выдавая себя за других.
Fucking and dying. That's it, innit? Fucking and dying. That's life.
Ошибка, которую допускало девяносто девять процентов человечества, заключалась, с точки зрения Пупса, в том, что люди стыдились быть собой и лгали, выдавая себя за других... Честность пугала окружающих; она повергала их в шок.
«У вас дом бычком», — сказала она ему.
«Дом бычком? Это как?»
«Сзади шире, чем спереди. Это к счастью. Но выходит на Т-образный перекрёсток. Это к несчастью».
«Значит, в плане счастья у нас ни то ни сё», — сказал Барри.
Парминдер запирала невыплаканные слезы глубоко внутри, где они перерождались, будто по воле алхимика, чтобы вернуться в этот мир лавой ярости, которая время от времени обрушивалась на ее детей и на дежурных медрегистраторов.
