Tsitaadid raamatust «Бегущий в Лабиринте. Тотальная угроза»
Искусство выживания заключалось не в домыслах, а в точном знании обстановки.
Торопливый боец — мертвый боец.
Люди на всякое способны, когда речь идет о жизни и смерти.
Так уж вышло, что живут они по соседству, а раз соседи, значит, положено дружить - мальчишкам, девчонкам, даже инопланетянам. Наверное, это универсальный закон галактики, да что там, целой вселенной!
– Цунами… – Трина произносит слово с опаской, будто грязное ругательство. – Мы глубоко под землей, в нью-йоркском метро. Какое, к черту, цунами?
– Да, мы под землей, – соглашается Марк и напоминает: – Между прочим, город стоит на берегу океана. А воде свойственно стекать вниз… Ну, если помнишь, сила тяжести и все такое…
-Ты о чем задумалась?- спрашиват он.
Их глаза встречаются, на лице Трины возникает улыбка.
-Ни о чем. Целых две недели я буду ни о чём не думать. Ни о чём. А если начну думать, то хорошенько подумаю о том, чтобы ни о чём не думать, и думать перестану.
Марк бормотал извинения на ходу и старался ступать беззвучно, но как будто притягивал к себе сухостой и палую листву.
В тот день Марк чудом уцелел. Знай он, что придется испытать в будущем, цеплялся бы тогда за жизнь?
Тело настойчиво требовало отдыха, противилось пробуждению. Сон не выпускал из своих объятий, но не приносил покоя встревоженному рассудку.
* * *
Разум отказывается воспринимать происходящее. Мозг не справляется с нервным потрясением, срабатывает защитный рефлекс.
– Потерпи, – заметил Алек. – Осторожнее. Помни, торопливый боец – мертвый боец.
