Tsitaadid raamatust «Колодец и бабочка»
Квартира выглядела как комната подростка лет шестнадцати. «Бардак, чипсы и светомузыка», – охарактеризовал ее Сергей, под светомузыкой подразумевая огромное количество разнообразной техники. Компьютер, колонки, великолепное рабочее кресло, стереосистема…
– Значит, в двенадцать часов Габричевский крадет
из Ленинской библиотеки, пейзажи и портреты на стенах, раритетная печатная машинка, стоящая в углу
Развлечения современной деревни
а из выступления Костецкой становилось ясно, что она не беззащитная креветка в море административных склок, а квалифицированная мурена.
Если мама не утешает своего взрослого горюющего ребенка, нужно на время стать мамой самой себе, – это Наташа Горбенко осознала в двадцать семь лет. Выделить из себя, как амеба делением, заботливого доброго взрослого. Иначе слезы твои из пустой соленой водицы превратятся в кислоту. Станут разъедать тебя изнутри и снаружи.
Наташа непроизвольно взглянула на часы: до начала рабочего дня оставалось пятнадцать минут. Коростылева уже уходила, покачивая задницей, как оса.
бытовую историю, например, взаимоотношения свекрови
побаюкала в себе обиду. Подула на тлеющие огоньки, присмотре
Недолюбленная дочь с высокой тревожностью и гиперответственностью – вот верная гарантия стакана воды маме в старости. Минеральной. «Сан-Пеллегрино
