Tsitaadid raamatust «Мертвый кролик, живой кролик»

рели друг на друга: он – хмуро, она

до него дошло, что эта естественность в прямом смысле дорого обходится. Вера выглядела как человек, лучшие годы которого остались

ными пальцами. Нина была жива. В первый миг, осознав, что все-таки не стала убийцей, Вера чуть не разрыдалась от облегчения. Но по мере того как к ней возвращалась способность мыслить здраво, она на

. У большинства юношей в четырнадцать-пятнадцать лет наступает самый, извините, гнусный возраст, когда они не могут справиться с гормональной перестройкой организма. Выглядят как лоси, а самоконтроля – как у хомячка.

– Ну-у… есть коллеги и приятели…

что это тот же самый человек, который недавно напал на сыщика с молотком. – Страшно нервничал. Его машину запер какой-то придурок, надо ехать, а не на чем. Не на трамвае же такие деньги везти… Я бы на его месте вызвал такси, а он запаниковал. Решил: вдруг это все подстроено, таксист будет подосланный… Параноечка, в общем, нагрянула. Я всегда с машиной под задницей

Голос у него был такой, словно тухлую воду наливают в ржавое ведро.

Мало кто способен сохранять порядочность, будучи

окончании расследования сканируя их и копируя в «облако», – на этом настоял Макар. Зачем Ратманская продолжала наблюдать за брошенной

– «А как же любовь?» – спросил Ратманский. – «Ее слишком переоценили. Биохимически это как съесть большое количество шоколада».