Maht 50 lehekülgi
1922 aasta
Герберт Уэллс
Raamatust
«Самые кружевные, самые воздушные готические соборы построены все-таки из камня; самые чудесные, самые нелепые сказки всякой страны – построены все-таки из земли, деревьев, зверей этой страны. В лесных сказках – леший, лохматый и корявый, как сосна, и с гоготом, рожденным из лесного ауканья; в степных – волшебный белый верблюд, летучий, как взвеянный вихрем песок; в полярных – кит-шаман и белый медведь с туловищем из мамонтовой кости. Но представьте себе страну, где единственная плодородная почва – асфальт, и на этой почве густые... Edasi
Отступаем назад, так далеко как только можно заглянуть в прошлое, а потом разгоняемся через всю историю человечества и прыгает вперед. Вот на что похожа эта история - на попытку заглянуть в будущее.
"История человека - это не просто история победы над внешними силами."
Это одна из немногих книг-катастроф, завершающихся утопией. Уэллс все еще верит в человечество, а кто так верит в нас теперь?
Відступаємо назад, так далеко як тільки можна зазирнути вминуле, а потім розганяємось через всю історію людства і пригаємо вперед. Ось на що схожа ця історія - на спробу зазирнути в прийдешнє.
"История человека — это не просто история победы над внешними силами."
Це одна з небагатьох книг-катастроф, що завершуються утопією. Велс все ще вірить у людство, а хто так вірить в нас тепер?
Вот какою увидел Уэллс Москву: "Красные стены Кремля, варварская карикатура Василия Блаженного; грязный странник с котелком в Успенском соборе; длиннобородые священники; татары - официанты в ресторанах; публика в меховых шубах - так нелепо богатая на английский взгляд". Затем поразительная панорама Москвы с Воробьевых гор, синева снега, цветные пятна крыш, золотое мерцанье бесчисленных крестов. И отсюда, сверху, глядя на Москву, Освальд, - или вернее, Уэллс - говорит:
- "Этот город - не то, что города Европы: это - нечто своё, особенное. Это татарский лагерь, замерзший лагерь. Лагерь из дерева, кирпича и штукатурки"...
Ülevaated, 1 ülevaade1