Tsitaadid raamatust «Сказки», lehekülg 5
Небо задёрнуто золотисто-молочной тканью, и не видно: что там-дальше, выше. Древние знали, что там их величайший, скучающий скептик-Бог. Мы знаем, что там хрустально-синее, голое, непристойное ничто.
Небо задернуто золотисто-молочной тканью и не видно: что там - дальше, выше. Древние знали, что там их величайший, скучающий скептик - Бог. Мы знаем, что там хрустально-синее, голое, непристойное ничто. Я теперь не знаю, что там: я слишком много узнал.
И весь я, все мои муки, всё то, что я, изнемогая, из последних сил, принес сюда, как подвиг, - все это только смешно, как древний анекдот об Аврааме и Исааке. Авраам - весь в холодном поту - уж замахнулся ножом над своим сыном - над собою - вдруг сверху голос: "Не стоит! Я пошутил..."
- Кто тебя знает... Человек - это роман: до самом последней страницы не знаешь, чем кончится. Иначе не стоило бы читать...
"Верите ли вы в то, что вы у м р е т е? Случалось ли вам п о в е р и т ь в это, поверить окончательно, поверить не умом, а т е л о м, почувствовать, что однажды пальцы, которые держат вот эту самую страницу, - будут желтые, ледяные...Нет: конечно, не верите - и оттого до сих пор не прыгнули с десятого этажа на мостовую, оттого до сих пор едите, перевертываете страницу, бреетесь, улыбаетесь, пишете..."
...мы победим. Потому что разум должен победить.
Вечно влюбленные дважды два,
Вечно слитые в страстном четыре,
Самые жаркие любовники в мире -
Неотрывающиеся дважды два...
о чем люди – с самых пеленок – молились, мечтали, мучились? О том, чтобы кто нибудь раз навсегда сказал им, что такое счастье – и потом приковал их к этому счастью на цепь.
Всякому уравнению, всякой формуле в поверхностном мире соответствует кривая или тело. Для формул иррациональных, для моего √-1, мы не знаем соответствующих тел, мы никогда не видели их… Но в том то и ужас, что эти тела – невидимые – есть...
