Tsitaadid raamatust «Кровь на снегу»
Я пялился на мир, в котором не было ни смысла, ни взаимосвязей, на мир, бывший отчаянным проживанием той жизни, что досталась каждому из нас, насильственным удовлетворением всех скрытых похотей, подавлением страха одиночества и борьбой со смертью, которая начинается, как только мы понимаем, что мы не вечны.
Ничего личного. Я так и сказал ему перед тем, как он сполз по кирпичной стене, оставляя на ней кровавый след. Сомневаюсь, что ему стало легче от того факта, что во всем этом не было ничего личного. Когда меня самого застрелят, мне бы хотелось, чтобы в этом было что-то личное.
<...>все, что остается от нас, - это несколько кругов на воде, да и они быстро исчезают, словно их никогда и не было. Словно нас никогда и не было.
Но я был так счастлив, что не мог заснуть. Потому что, когда я засну, этот мир, этот мир, который до настоящего времени я не любил, на какое-то время перестанет существовать
Если человек перестает думать о том, чего он не в силах изменить, и двигается дальше, значит от в здравом уме.
...человека невозможно увидеть более обнаженным, чем в то время, когда он не знает, что за ним следят и его изучают.
Конец предложения повис в воздухе, как мост, на строительство которого не хватило денег.
Нам всем, наверное, иногда хочется почувствовать, что мы оправдываем ожидания наших родителей.
Я начал с плана Б по той причине, что в плане А мне не нравилось решительно все
И пишу я медленнее, чем растут сталактиты.
