Блаженные

У Джоан Харрис во всех произведениях – и исторических, и современных, повторяется один и тот же сюжет – тема странствия по просторам Франции, любовь к жизни и путешествиям, и женская тема дочери и матери. Детали всегда отличаются – это или засушливая послевоенная осень, как в «4 х половинках апельсина», или предчувствие весны в романе «шоколад», или знойное лето 17 века как в романе «блаженные».

Читаешь, и сначала думаешь, что все ее произведения похожи на выпечку в мексиканской булочной – разные по форме пирожки и булочки, которые вылеплены из одного и тоже теста. Так и в ее романах– те же сюжетные линии, те же зарисовки героев. Всегда присутствует женщина с ребенком, ее странствия, и какой– нибудь мистический мужчина, от которого она убегает то прячась в старом родительском доме как в «4 х половинках апельсина», или в провинциальном религиозном городке, как в романе «шоколад», или в монастыре как в романе «блаженные».

Тем не менее, по мере прочтения, детали становятся более выпуклыми, французский быт описывается со всеми географическими подробностями, традициями, и ритуалами, сквозь которые можно неплохо изучить Францию :) уже вроде кажется что есть основа, и сюжет, и все понятно, но постоянно добавляются еще какие то завиточки, рюшечки, и зарисовки, которые делают каждое произведение по своему интересным.

За книгу «Блаженные» я взялась, потому что лет 10 назад прочитала несколько книг Джоанн Харрис, включая «Шоколад» мне они понравились своей романтическо- сказочно атмосферой и некоторой мудростью. Может, книги больше направлены на юную аудиторию, но роман «Блаженные», напротив, мне показался сплошным разочарованием. Разочаровала главная героиня, неадекватная дамочка, которая симпатии у меня не вызывала. Разочаровал главный злодей, мотивация которого слишком поверхностная. Разочаровал пафос повествования с вкраплениями девчачьих охов и вздохов. Разочаровала концовка. В общем, чтение оказалось скучным и глупым. Не рекомендую.

Сюжет книги аналогичен сюжету ,, Шоколада" и ,,Леденцовых туфелек"– главная героиня-гонимая мать-одиночка с оберегами, суевериями,гаданием на картах… на этот раз в монастыре бернардинок. При сравнении проигрывает другим романам Джоанн Харрис отсутствием послевкусия и ощущением недостоверности.

Удивительно правильный для этой осени по начинке роман, который читается на одном дыхании и заставляет задуматься между вдохом и выдохом над различными "вечными" вопросами. А повествование тем временем разыграет перед читателем представление, где два рассказчика, много непростой жизненной морали, а так же целый блок традиционных для романов Джоанн Харрис областей жизни, без которых ее романы не ее романы. И все это в обертке из фирменного стиля и речи, они дают +10 к какой-то правильности, что ли, чтения, несмотря на напевный слог романа.

Начнем с того, что куда без семейной темы. С первых страниц читателю предстает известная уже читавшим Шоколад тематика матери и ее чудо-дочери, окутанная всеми оттенками правильной любви, гордости, с вкраплением своенравия, магии и обучения разному, что передается из поколения в поколение. Сыграет автор и в своего рода матрешку, ибо речь пойдет не только о дочери главной героини, но и ее собственной матери. Вот такая вот схема мать-дочь в двух отражениях. Читая "Блаженных" и вылавливая тут и там "семейную" тему, невольно задумываешься о том, как здорово было бы, если бы такая вот правильная любовь и отношения были во всех семьях. Эдакой мрачной противоположностью и знаком того, что любовь бывает зла и более того, выступает история семьи и детей еще одной героини романа. Невольно сравниваешь и делаешь себе зарубку на память о такой банальной вещи, как "все хорошо в меру"*.

*Про это у автора в библиографии еще есть отличный Мальчик с голубыми глазами .

Про меру и умение вовремя остановиться, в том числе во время пляски на лезвии ножа, звучит и тема страсти лицедейства, азарта и требовательности в части внимания. Все герои романа где-то да перегибают палку, будь это благочестие и суеверность монахини или же острые выпады единственного главного мужского персонажа, одержимого местью и игрой с человеческими судьбами. Не то чтобы автор голосует сугубо за умеренность и бытовую скуку, но ясно дает показать, что может случиться, если переборщить и заиграться. Сюда же эхом название романа, которому не очень везет с переводом на русский за счет слова "блаженные". Оригинальное "Holy Fools" отдает куда большей горчинкой иронии.

Что еще хорошо в "Блаженных", да и в принципе в романах Джоанн Харрис - это психология героя в герое. Каждый персонаж представляет собой точно вылепленный тот или иной образ, который автор наполняет характером, качествами, своими нужными вот тут и вот сейчас чертами. Сколько бы их не было, каждый из них запоминается своим конфликтом и посылом, каждый несет в себе крохотный кусочек единой картинки. Ну и не обошлось, конечно же, без темы суеверий, простого человеческого типа паники, мнительности, любви к спорам и слепой уверенности, что твое мнение - самое верное. Очень жизненно во все времена, несмотря на то, что речь идет о 17 веке, религии и истории одной крупной аферы.

И Джоанн Харрис не была бы Джоанн Харрис, если бы обошла стороной любовную линию, которая оказалась очень в тему и вроде как на злобу дня в этом сентябре. В "Блаженных" линия отношений - одна из основных, порвешь ее, и весь узор поедет в никуда. Она пряная, с горчинкой послевкусия, навязчивая и противоречивая. Тот сорт отношений, когда, что называется, "вечный бой, и горит синим пламенем". Это дуэль, это тонкий лед, по которому опасно не то что ходить, подойти боязно, но это только притягивает ближе, бередит и манит. А уж если речь пойдет о последствиях поспешно принятого в страсти и запале решения, то ни о какой твердой почве и речи быть не может. Но у Джоанн Харрис эта практически неприспособленная для нормальной жизни линия отношений кажется безумным танцем, горячим и словно ведьминским. Такой завораживающий, тянучий и острый. Его нельзя прервать и остановить ритм его половинок. Они или дойдут до конца, или просто погибнут. Вот это самое ценное во всем романе. В "Блаженных" ненависть и предательство танцуют рука об руку с нежностью и отчаянным желанием быть любимым. Ветреность и утехи на одну ночь - с тайными грезами об уютном уголке и теплых улыбках. На этом постоянном танце двух половинок, доброго и жестокого, и строится красота романтической линии, ее изюминка, постоянное метание от "да" к "нет" и обратно. Где-то там скрывая сомнения, а действительно ли это неправильная и жестокая любовь, действительно ли стоит бояться ее, как огня? Клубок вопросов на несколько часов размышлений.

Вывод: напевный, яркий и пряный роман, чем-то очень похожий на "Шоколад", в котором капелька магии, много человеческого, немного исторического, а мораль и вопросы про "подумать" на все времена формируют вагон и маленькую тележку. Все хотят любить и быть любимыми, вот только с этой комбинацией в жизни всегда ох как непросто. Читать в условиях, приближенных к осени, или в летнюю жару в компании с тенью от деревьев.

История уже, вырвавшись из-под рук, понеслась вскачь, точно резвый жеребенок. Теперь не остановишь; уж лучше дать ей волю, пусть бежит, пока не выбьется из сил.

Монастырь — это свой мир. Так было всегда. Монастырь семнадцатого века, тем более. Джоан Харрис сравнивает мир шутов и мир верующих. Казалось бы, грех сравнивать, да и как можно?! Только вот монастырский мир таит в себе много интересного, много человеческого — не религиозного. Стоит только случайному (но очень опытному и коварному) шуту, по прозвищу Черный дрозд, попасть в стены монастыря, как он превращается в сцену, где каждый — немножко шут. Когда грешники живут в одном более-менее сплоченном коллективе, где о каждом знают самое сокровенное, но молчат, то и грех не так уж велик, даже почти невидим. Другое дело, если Черный дрозд прилетает в эту обитель скрытых грехов, примеряя чужой облик, чужое имя... Пороки выходят наружу, обнажая грешные души монахинь, заточённых в оковы предрассудков, примет, знаков и даже темных сил...

«Теперь я должна раскрыть, что именно он намерен предпринять. И какова моя роль в этой пьесе-травести? И чем она обернется — трагедией или фарсом?»

Великий постановщик затевает шутку. Шутку, в которой кроется слишком много жестокости, шутку, которая вызывает не улыбку, а умопомрачение, одержимость. Черный дрозд из тех, кто всегда расчетлив, осмотрителен и ловок. Каждый шаг отца Колумбэна (так теперь его зовут) сопровождают уверенность и продуманность. Тихая игра. Игра, сводящая счеты... Игра, ставящая под сомнение веру монахинь и святость монастыря. Настолько ли он свят - мир церкви?

Я понимал, ей хочется мне верить. Доверие ей свойственно, как мне свойственен обман. Вините Всевышнего в том, что создал меня таким.

Отец Колумбэн знает слабости всех обитательниц монастыря, шутовство — его вторая натура, он умеет разыграть спектакль, найти союзниц и заложников своей тайной цели... Одно слово — и любое указание будет исполнено... А религиозное обрамление "театра" еще и подыграет, смешав все человеческое и святое, что есть внутри женщин. Еще вопрос, что будет преобладать — вера или грех?

«Здешние затворницы, как поганки, разрослись здесь в чудовищном изобилии; от их вонючего лицемерия меня тошнит. В этой тюрьме я едва могу дышать, я плохо сплю.»

«Для таких, как мы, любил повторять Леборнь, Бога не существует, потому что мы не созданы по его образу и подобию. Мы — блаженные шуты, недоделанные, в нас что-то треснуло при обжиге. Откуда нам знать, как надо молиться!»

Шуты свободолюбивы, своенравны и эгоистичны. Всегда трудно понять, что они чувствуют, во что верят и наконец — способны ли любить? Джоан Харрис представляет вниманию читателя дуэль двух сильных личностей, заточенных в рамки обстоятельств. Я бы определила этот роман в библиографии писательницы, как горький "Шоколад". Любовь, опыт, сила, расчетливость, изысканная актерская игра... Блаженные шуты снова выступают!

Я мог бы одним словом это остановить. Но сцена была настолько захватывающа, настолько классически безупречна в своем развитии, что у меня язык не повернулся ее оборвать.