Tsitaadid raamatust «Мертвая зыбь»
Привычки, привычки... чем старше становишься, тем важнее привычки. Привычки становятся ритуалами и заменяют жизнь.
Равнина похожа на море.
А там, на пустоши могло случиться все, что угодно.
— Я ведь и сам побывал в такой же ловушке… Прошлое расставляет ловушки, и мы в них застреваем. Мне иной раз было очень плохо… пока не осознал, что месть не делает человека счастливей. Не надо думать о мести, наша обязанность — жить дальше.
Ей вдруг сдавило грудь — она подумала про все эти выброшенные годы и поняла, что горе для нее стало важнее, чем память. Светлая память о Йенсе могла бы ее утешить, а горе — черная дыра. С каждым годом проваливаешься все глубже, и ничего не хочется делать для собственного спасения.
Надо уметь прощать, и в первую очередь - прощать себе.
Свежий воздух проникал внутрь вагона через щели в окнах. Это было приятно, как морской бриз на берегу.
Выгоревшие окна замка всегда напоминали Йерлофу череп, смотрящий оттуда, с холма, пустыми мертвыми глазницами.
У каждого своя трагедия.
Он был один на остановке. Раньше здесь была будка с навесом, чтобы можно было укрыться в случае дождя — но ее, ясное дело, убрали. Все, что удобно и бесплатно, — все убирают.
Известный факт – и у преступников бывают поклонники.
