На следующий день, 2 августа, ранним утром мисс Кампбель в обществе своих дядей, Бетси и Партриджа села в поезд, следовавший из Эленбурга в Глазго. Чтобы доехать до Обана, им необходимо было сесть на пароход в Глазго, так как Глазго был ближайшим от них пунктом, где останавливались пароходы. Прибыв в Глазго в семь часов, семейство Мельвилей, не теряя времени, ступило на палубу парохода «Колумбия», уже поджидавшего у пристани пассажиров, пыхтя и выбрасывая густые клубы дыма, который, смешиваясь с утренним туманом, постепенно рассеивался, пропуская лучи восходящего солнца. Небо обещало ясный день.

Не успели Мельвили разместиться на пароходе, как раздался третий звонок: машинист пустил машину в ход; колеса завертелись, подняв целое облако желтоватых брызг; раздался пронзительный свисток, канаты убрали, и «Колумбия» быстро пошла по течению.

В путешественниках не было недостатка; их собралось много с различных частей света, но большинство – из Шотландии и из Англии.

Август считается в Шотландии лучшим месяцем для путешествий, в особенности для излюбленных поездок по Клайду. Тут были семейства в полном составе, молоденькие веселыедевушки, молодые люди с серьезными лицами, дети, привыкнувшие уже к путешествиям, пасторы в высоких черных шелковых шляпах, длинных сюртуках со стоячими воротниками и белых галстуках, фермеры в шотландских шапочках, с полдюжины иностранцев – тяжеловесных немцев и двое или трое французов, которые не переставали быть любезными даже за пределами Франции.

Миссис Бесс и Партридж, усевшись на палубе, дружелюбно беседовали и вспоминали доброе старое время, когда чистый горизонт Клайда не заволакивался черным угольным дымом заводов и по нему не разносился резкий стук молотков, а тишина вод не нарушалась беспрестанно бегущими по ним сотнями пароходов.

Справа показалось селение Патрик в устье Келвина и широкие доки, предназначенные для постройки железных кораблей. Какой стук и шум разносились отсюда далеко-далеко, какое облако черного дыма вырывалось и застилало небо! Все это было ненавистным для Партриджа и его спутницы зрелищем.

Река Клайд постепенно становилась все шире и шире и наконец сделалась похожей на море, а вскоре показалось и само море.

Между тем время только близилось к полудню и оставалось не менее семи часов до захода солнца. Семь часов еще должно было испытываться терпение мисс Кампбель! К тому же горизонт здесь был на юго-запад и солнце спускалось за него лишь во время зимнего солнцестояния. Значит, следовало ехать больше на запад и даже немного к северу, потому что до сентябрьского равноденствия оставалось еще шесть недель.

Но, впрочем, что из этого! Перед глазами мисс Кампбель расстилалось море, и в промежутке между двух островов оно сливалось с небом, а этот именно горизонт она и желала видеть, почему она теперь и не спускала с него глаз.

«Небо безоблачно, лишь бы его не заволокло тучами!» – думала при этом Елена.

Размышления молодой девушки были прерваны возгласом дяди Сиба.

– Уже пора! – сказал он.

– Что?! Куда пора, дядя?

– Завтракать пора, – сказал брат Сэм.

– Так пойдемте завтракать! – ответила юная мисс, и все трое направились в кают-компанию.

Глава пятая. С ПАРОХОДА НА ПАРОХОД

После превосходного английского завтрака, состоявшего из холодных и горячих блюд, поданных в столовой парохода «Колумбия», мисс Кампбель и братья Мельвиль возвратились на палубу. Подойдя к тому месту палубы, с которого она наблюдала морской горизонт, мисс Кампбель не могла удержаться от возгласа разочарования.

– А где же горизонт?! – воскликнула она. Горизонт действительно исчез за несколько минут перед тем, как мисс Кампбель вышла на палубу.

Пароход в это время шел по длинному проливу Кайльс-оф-Бьют.

– Вы очень дурно поступили со мной, дядя Сэм! – сказала Елена с упреком.

– Но, дорогая моя…

– Я этого вам не забуду, дядя Сиб!

Братья не знали, что сказать в свое оправдание, а между тем они вовсе не были виновны в том, что пароход взял курс на северо-восток.

В ту минуту, как засидевшиеся в столовой пассажиры вышли на палубу, пароход уже шел вдоль маленького островка. За ним «Колумбия» повернула в пролив Бьют и поплыла среди живописнейших скалистых островов, поросших лесом, а потом, обогнув мыс Ардламонг, направилась на север и достигла наконец селения Лохгильпхед, расположенного при входе в Крайнанский канал. В этом местечке пассажиры «Колумбии» должны были пересесть на другой маленький пароход; на пересадку потребовалось несколько минут, и пароходик «Линнет», принявший пассажиров, быстро пошел по каналу. Судно проплывало то мимо скалистых берегов, то мимо зеленых холмов, переходивших постепенно в обширные зеленые луга. Временами «Линнет» останавливался перед шлюзами, и на этих остановках молодые девушки и дети из окрестных селений предлагали пассажирам парное молоко и болтали между собой на том древнекельтском наречии, которое непонятно даже многим англичанам.

Через два часа пассажиры «Линнета» пересели на другой пароход. На этот раз это было большое судно, носившее название «Гленгарри». Через несколько часов пути «Гленгарри» обогнул мыс, на котором возвышается древний феодальный «Дентрун-Кэстль», но горизонт все еще не был виден, к великой досаде мисс Кампбель, которой казалось все время, что она путешествует по Шотландии – стране озер, потому что она видела перед собой то скалы, то зеленые холмы, то островки, поросшие лиственницей и березой. Но вот наконец «Гленгарри» обогнул остров Джура и перед глазами молодой девушки развернулась панорама моря, сливающегося на горизонте с небом.

– Вот оно, открытое море, дорогая Елена! – сказал брат Сэм.

– Не наша вина, что эти проклятые острова, в которых сам черт мог бы заблудиться, заслонили нам море, – добавил брат Сиб.

– Я вам прощаю, дяденьки, – сказала на это мисс Кампбель, – но чтобы этого не повторялось…

Глава шестая. ВОДОВОРОТ КОРРИВРЕКАН

Было шесть часов вечера. Солнце совершило лишь четыре пятых своего дневного пути, и не могло быть сомнения в том, что пароход «Гленгарри» прибыл в Обан еще задолго до того момента, когда дневное светило погрузит свой сияющий лик в воды Атлантического океана; это давало мисс Кампбель уверенность, что желание ее увидеть «зеленый луч» осуществится в тот же день. Действительно, небо было чисто, воздух казался прозрачным, ничто, по-видимому, не могло помешать появлению «зеленого луча» на горизонте, который открывался между островами Оронсэ, Колонсэ и Муллем и был хорошо виден с парохода. Всецело отдавшись мысли о «зеленом луче», мисс Кампбель стояла на палубе неподвижно и не спускала глаз с того пространства моря, которое виднелось между островами; а так как никого из пассажиров, кроме нее, не привлекал именно этот пункт, то никто, кроме мисс Кампбель, не заметил, что близ острова Скарба в море происходило какое-то волнение. Вскоре до слуха молодой девушки стал доноситься какой-то отдаленный шум, и это казалось ей тем более странным, что пароход шел по совершенно ровной поверхности моря.

– Что это там за волнение на море? Что за причина этого шума? – спросила мисс Кампбель своих дядей.

Но братья Мельвиль не могли ответить ей на эти вопросы, они и сами не понимали, что происходило в морс. Мисс Кампбель решила обратиться с расспросами к капитану.

– Это очень простое морское явление, – сказал капитан, – вы слышите шум Корривреканского водоворота.

– Но ведь погода прекрасная, отчего же происходит такое волнение?

– Оно не зависит от погоды, – ответил капитан. – Волны моря в этом месте во время прилива попадают в узкий проход между островами Джура и Скарба и поэтому со страшной силой устремляются к берегу. Не дай Бог какому-нибудь маленькому судну попасть в это время в проход: гибель его становится неизбежной.

Водоворот Корриврекан – самое опасное и вместе замечательное место на всем Гебридском архипелаге. Если верить преданию, он получил свое название по имени скандинавского князя, судно которого погибло в его волнах еще в кельтские времена. Многие суда, увлеченные течением, нашли здесь свою гибель: по своей дурной репутации этот проход может сравниться разве с Мальстремом норвежских берегов.

Мисс Кампбель не переставала всматриваться в поднимавшиеся валы грозного океана, и вдруг внимание ее привлек какой-то темный предмет, который то поднимался на гребни волн, то исчезал.

– Взгляните, капитан, – сказала тревожно она, – должно быть, там обломок скалы?

– В самом деле! Это, по всей вероятности, обломок скалы или же… – и, взяв поспешно подзорную трубу, капитан через минуту воскликнул: – Это судно!

– Неужели судно? – удивилась мисс Кампбель.

– Да, я не ошибся… Шлюпка в водовороте.

При этих словах капитана все пассажиры подошли к борту парохода. Было ясно видно, как шлюпка то поднимается, то опускается в волнах водоворота. Не могло быть сомнения в том, что судно это обречено на гибель.

– Шлюпка, наверное, пустая, – предположил кто-то из пассажиров.

– Нет, я вижу в ней одного человека, – возразил другой.

– Я вижу в ней двоих людей! – воскликнул Партридж, подходя к мисс Кампбель.

Действительно, в лодке были двое: они безуспешно боролись с бешеным течением, увлекшим их в водоворот; хотя в их распоряжении был парус, но ветер был слишком слаб, чтобы вынести их из опасного прохода.

– Капитан! – воскликнула мисс Кампбель. Надо помочь им. Это необходимо. Мы должны их спасти.

Пассажиры были одного мнения с мисс Кампбель, а потому напряженно ждали, что ответит капитан.

– «Глентарри» не может идти в середину водоворота. Это большой риск, – сказал капитан, – но если мы подойдем к шлюпке насколько возможно ближе, то нам, может быть, удастся спасти ее. – И, обернувшись к пассажирам, он вопросительно взглянул на них, как бы ожидая совета.

Мисс Кампбель настойчиво повторила:

– Мы должны, мы должны идти к ним на помощь. Речь идет о гибели людей, которых мы, может быть, можем спасти. О, капитан!.. Умоляю вас…

– Да!.. Да… – воскликнули несколько пассажиров, тронутые горячей мольбой молодой девушки.

Капитан взял снова подзорную трубу и стал смотреть по направлению опасного прохода.

– Рулевой! Смирно!.. Право руля! – неожиданно скомандовал он, и судно медленно повернулось вправо, в сторону водоворота.

Все разговоры на палубе мгновенно смолкли, и пассажиры стали смотреть на шлюпку, которая с каждой минутой становилась виднее.

Это оказалась маленькая рыбачья лодка, на которой стеньги были сняты, чтобы предохранить ее от сильных, яростных волн.

Из двоих людей, находившихся в лодке, один лежал навзничь на дне, а другой греб изо всех сил, стараясь вывести лодку из течения, увлекшего ее в водоворот. Было очевидно, что если этому человеку не удастся исполнить своего намерения, то он и его товарищ погибнут.

Через полчаса пароход «Гленгарри» подошел к опасному проходу и волны моря яростно вступили с ним в борьбу. Но никто из пассажиров не жаловался на начавшуюся качку, и, несмотря на то, что быстрота течения могла вызвать опасения даже у смелого туриста, никто не тревожился за свою жизнь.

Шлюпка была от парохода всего в полумиле, и человек, который греб, делал страшные усилия, чтобы приблизиться к «Гленгарри», поняв, что к нему пришли на помощь; по-видимому, человек понимал также и то, что пароход не может подойти к нему ближе.

– Скорей! Скорей! – восклицала мисс Кампбель, вне себя от волнения.

Некоторые пассажиры, увидев бушующие вокруг парохода волны, не могли удержаться от криков ужаса. Капитан, сознавая всю ответственность за людей на пароходе, не решился идти дальше, хотя расстояние до погибающей лодки уже было не более трехсот футов. Можно было различить лица находившихся в лодке людей: тот, который лежал на дне лодки, был старый матрос, другой, хорошо одетый молодой человек, казалось, не терял присутствия духа и энергично боролся с волнами.

Вдруг на лодку налетел шквал и она, покачавшись на гребне крутой волны, внезапно исчезла в бездне. Крик ужаса вырвался из уст пассажиров «Гленгарри». Лодка погибла? Нет! Она снова вынырнула из пучины; сильные удары весел гребца заставляли ее приближаться к пароходу.

– Смелей! Смелей! – кричали матросы с парохода, раскачивая длинный канат, дожидаясь удобного момента перебросить конец его на лодку. Волны немного улеглись, а это давало пароходу возможность войти в опасный проход. Не медля ни минуты, капитан повел «Гленгарри» к проходу туда, где погибала лодка; она оказалась теперь всего в нескольких саженях от парохода. Веревки были брошены, пойманы, крепко привязаны к носу лодки, и «Гленгарри», дав задний ход, быстро вышел из прохода с лодкой на буксире.