Проверив крепление веревки на ведре, он обхватил канат руками и постепенно начал ползти наверх. Пару раз он срывался, и начинал снова. Не только физические силы были на исходе, он был истощен морально. В какой-то момент он даже испугался, что переоценил свои силы и не выберется отсюда. К счастью, ему повезло. Оказавшись наверху, прежде чем упасть от бессилия на землю, его вырвало. Он опустился на коленки и пытался отдышаться. Мышцы всего тела ужасно ныли, мокрая одежда прилипла к телу. Уровень адреналина резко снижался, и его тело начало дрожать от холода. Лежа на траве, он жадно вдыхал свежий лесной воздух, он чувствовал, как его легкие прочищаются. Вечерние сумерки постепенно сгущались над кронами деревьев, ветер усиливался. Через пять минут Артур заставил себя подняться и закончить работу.
Миссис Хабард волею случая оказалась как раз на заднем дворе, когда из-за деревьев показалась мужская фигура. Увидев хозяина в жутком состоянии, она схватилась за голову.
– Мистер Шарп, что вы там делали? Что случилось?
Артур не смог ответить. Он остановился в десяти метрах от нее и поставил ведро на траву – это все, с чем он вернулся, остальное не имело никакой ценности. Домработница не должна была увидеть его ужасающую находку. Артур открыл дверь стоящего рядом сарая, снял с ржавого крючка старое большое полотенце, и накрыл сверху ведро. Минуту он колебался, не понимая, что теперь делать. Пока вариант был лишь один: оставить ведро в сарае и закрыть его.
Он сжал ключ в кулаке и, не обращая внимания на присутствие миссис Хабард, прошел мимо. Женщина сморщила нос: от молодого человека невыносимо воняло гнилью. Она все еще стояла в оцепенении, закрыв руками рот от ужаса и непонимания.
– Мистер Шарп… – необычайно тихим и тонким голосом произнесла домохозяйка ему вслед, когда он уже подошел к задней двери, ведущей в дом.
Артур замешкался и медленно обернулся, не поднимая глаз.
– Миссис Хабард, Эмилия звонила?
– Нет, сэр. Никаких звонков не было. Я была все время в доме и точно бы услышала.
Молодой человек поджал губы и сурово сдвинул брови, его сердце вновь начало биться чаще, разгоняя по телу кровь и тревогу.
– Черт подери! Подготовьте чистую одежду, мне срочно нужно ехать.
* * * * * * * * *
Во дворе отгремел салют, но он его не видел и не слышал. Звуки вокруг смешались и превратились просто в один звенящий в ушах шум. Перед ним мелькали лица, но сегодня он не узнавал никого и ничего перед собой не видел. В этот вечер он был просто живой куклой, которая выполняла команды. Ему даже нравилась эта пустота в голове и отсутствие эмоций. Так было проще.
– Мистер Вэнс, вас ждут в кухне. Смена блюд готова, – его плеча коснулась мисс Уэстер. Она уговаривала его как могла не выходить пока на работу, предлагала взять несколько выходных дней, но он от всего отказался. Что было толку оставаться дома? Скорбеть и ощущать пустоту внутри? Он вообще не хотел приходить домой и даже договорился с другом пожить пока у него. Нет уж, – решил он для себя. Он надеялся, что работа его отвлечет, хотя на деле его мысли все равно блуждали где-то далеко, ведь он еще не до конца осознал случившееся.
Совсем юный на вид молодой человек поправил рукава белоснежной рубашки и направился к помещениям для прислуги. Сегодня утром он впервые гладил ее сам, а потому переживал, что выглядит она не так опрятно и идеально, как раньше. Проходя по коридору с низким потолком, ему приходилось немного нагибаться. Он остановился у зеркала и зачесал пальцами назад соломенного цвета волосы. Он отметил про себя, что под глазами образовались синяки: за последние несколько дней он едва ли спал, его зеленые глаза совсем потускнели. Когда он вошел в подсобное кухонное помещение, откуда должен был забрать партию тарелок, он столкнулся со своим товарищем. Тот жалостливо на него взглянул и пожал плечами:
– Дружище, мы уже все взяли. Подежурь лучше наверху.
Роберт тяжело вздохнул и почувствовал прилив злости. Кто знает, сколько еще к нему будут относиться как к немощному калеке? Сейчас ему действительно не оставалось ничего, кроме как вернуться наверх в бальный зал, где вечер был в самом разгаре, и попробовать быть хоть немного полезным. Это была его первая работа, он совсем недавно окончил школу и теперь надеялся накопить на учебу в медицинском колледже и уехать в большой город. И как это ни прискорбно, теперь его на самом деле ничто и никто не держал здесь.
Сегодня вечером он трудился в одном из самых шикарных загородных особняков. Ему нравились мероприятия, на которых ему доводилось быть лакеем, официантом, швейцаром и еще бог знает кем. Он часто наблюдал за лицами красивых счастливых людей, живущих беззаботной праздной жизнью, и ему казалось, что все они ревностно хранят секрет своего благополучия. Кого-то он уже даже знал в лицо, так как в округе было не так много семей, которые могли позволить себе подобные торжества. Где-то в глубине души Роберт надеялся, что когда-нибудь станет похожим на них и, быть может, войдет в их круг, но пока собственное отражение в зеркале и самоощущение были далеки от желаемого. Впрочем, он всегда старался воспользоваться шансом и завести нужные знакомства. Например, недавно на одном из таких светских ужинов ему повезло встретиться с выдающимся профессором медицинских наук, который пригласил его как-нибудь посетить тот самый колледж, о котором так грезил юноша. Но сейчас он уже и не помнил про это. Мыслями он был где-то в прошлом, оплакивая те моменты, которые не ценил, и испытывал гнетущее чувство вины.
– Роб, помоги мне открыть окна. Становится душно, – коллега прервал его тягостные мысли.
Они подошли к огромным окнам в позолоченных рамах, которые выходили на зеленый сад, похожий на лабиринт. Небо окрасилось в румяные предзакатные цвета. В зал ворвался поток прохладного вечернего воздуха, и гости сразу оживились, особенно дамы, задыхающиеся в тугих корсетах. Пару раз игру небольшого оркестра прерывал с речью хозяин. Помпезно одетый молодой человек, вероятно, не сильно старше Роберта, поблагодарил собравшихся и объявил о своем намерении в скором времени отправиться в долгое путешествие за границу. После продолжительных аплодисментов пространство снова заполнили звуки музыки, и голоса вновь слились в тихий гул.
Внезапно Роберт приметил женщину, явно выделяющуюся из общей массы приглашенных, она только что вошла в зал. Судя по взглядам, которые многие бросали на нее, не один обратил внимание на то, что та нарушила дресс-код мероприятия, облачившись во все черное. Он даже услышал позади себя перешептывающиеся голоса. Сначала он не понял, кто это был, да и откуда ему знать? Но, когда светловолосая девушка оказалась в метрах десяти от него, он узнал ее лицо – это была та самая именинница, на дне рождения которой он работал около десяти дней назад. Роберт вспомнил, как подавал ей бокал с шампанским. Тогда его восхитило то, насколько она была не похожа на окружающих ее людей. Такая хрупкая и застенчивая, ей явно было тяжело находиться в центре всеобщего внимания. Он помнил ее меланхоличный взгляд и глаза олененка. Представители присутствующего общества по сравнению с ней казались шакалами, ищущими наживы. Ее невольно хотелось защитить, и огородить от мира, к которому она не принадлежала.
Но в этот вечер он узнал ее с трудом. От той нежности во плоти и уязвимости не осталось и следа. Его невероятно поразила перемена, произошедшая с ней. И это выражалось абсолютно во всем: в ее уверенной походке, хищном и высокомерном взгляде, неестественно ровной спине, внутри которой можно было легко представить выкованный стержень. Весь ее элегантный строгий облик напоминал доспехи. Перед ним была холодная королева, вступающая в бой.
Несколько человек, мимо которых она прошла, также растерялись при ее появлении, но в итоге кивнули в знак приветствия. Она улыбнулась и склонила голову в ответ. И это была не та мягкая улыбка, которую он видел прежде. Уголки ее губ поднялись лишь слегка, но при этом не было ни толики проявления эмоций, лишь снисхождение. Она пришла сюда явно не для того, чтобы обмениваться светскими любезностями.
Затем перед глазами Роберта разыгралась следующая картина: из толпы навстречу девушке вышел молодой брюнет среднего роста в элегантном темно-синем костюме. Роберт мог поспорить, что реакция у мужчины была примерно такая же: тот наверняка подумал, что обознался, но через десять секунд все же разглядел знакомые черты. Теперь те двое пристально смотрели друг на друга, будто ожидая, кто бросится вперед первым.
– Эй! Ты чего уставился? Нас позвали, скоро будем выносить десерт, идем, – парень в такой же белой рубашке встал прямо перед Робертом и загородил ему всю сцену. Когда они покидали зал, Роберт пару раз огляделся назад: девушка и ее спутник сначала о чем-то шептались с серьезными лицами, а потом он взял ее за руку и повел ее танцевать. Начали играть последний вальс.
Спустя пару минут Роберт и его товарищи вернулись с огромными подносами на руках. У него из головы не выходила ни девушка в том приметном черном платье, ни та немая сцена. Он помогал организовывать сервировку столов, но все время вертел головой в поисках двух молодых людей. Обнаружил он их не сразу, а в тот момент, когда во время танца партнер поднял ее на вытянутых руках, а потом медленно стал опускать. Их глаза друг от друга отделяла лишь пара сантиметров. Роберт застыл на месте, но его толкнул в бок его товарищ.
Когда оркестр заканчивал композицию, юноша вновь обернулся в центр зала и увидел, как девушка грубо оттолкнула своего спутника. Две фигуры словно птицы выпорхнули из толпы и решительно направились в сторону балкона, выходящего в сад. Роберт не мог дать ответы на вопросы, заданные самому себе: в чем была причина его заинтересованности? Что между теми двумя приключилось? Почему девушка так преобразилась?
Как на зло именно сейчас его отвлекла мисс Уэстер, которая как всегда жутко переживала за окончание мероприятия: все шло безупречно, и она не могла позволить, чтобы что-то пошло не так, когда очередной триумф был так близок. Работа немного отвлекла его от навязчивых мыслей. Ему несколько раз пришлось сбегать в кухню за сладкими соусами и недостающей посудой. От усталости и нервной изможденности у него немного ослабли ноги, и он чуть не споткнулся в коридоре. К своему ужасу, это заметила начальница и немедля подскочила к нему.
– Мистер Вэнс, идите-ка вы домой! Отдыхайте, мы управимся, тут немного осталось, – она не стала кричать лишь, потому что понимала всю горесть ситуации, в которой оказался ее подчиненный.
– Спасибо, мэм, – робко произнес он, и передал сервиз в руки проходящему мимо товарищу. Роберт медленно стал пересекать зал вдоль стены, ему нужно было выйти к черному выходу, где обслуживающий персонал оставил свои вещи. Он еще раз огляделся, но не нашел девушку. Да и какой в этом был смысл?
Роберт почти покинул зал, когда вдруг у стеклянных дверей, ведущих в сад, послышался мужской возглас:
– Врача, срочно нужен врач! Здесь есть врач?
Музыка неестественно стихла, все обернулись по направлению к саду: кричали с той стороны. Роберт не видел, кто это был. Он остановился и в растерянности огляделся вокруг: то ли люди не расслышали, что кому-то требуется помощь, то ли не решались откликнуться.
– Кто-нибудь, пожалуйста! Женщине плохо! – вновь раздался умоляющий крик.
Роберт был не уверен в том, что сможет помочь. Он давно увлекался медициной, но ему ни разу не доводилось применять свои знания на практике. Несколько человек, которые закрывали ему обзор, расступились и в отдалении предстал он – тот самый мужчина, с которым танцевала девушка в черном.
– Я врач! – вырвалось у Роберта, который сначала даже не понял, что это он и сказал. Он махнул рукой и поторопился навстречу, пробираясь сквозь толпу.
– Скорее! – с облегчением на лице воскликнул молодой человек в темно-синем костюме. Вдвоем они выбежали на балкон и спустились по каменной винтовой лестнице в сад. Любопытные взгляды гостей устремились за ними. Неподалеку у деревьев на земле лежала женская фигура в черном облачении. Это была она! Роберт усилил бег и, резко затормозив у ее тела, упал рядом на колени.
– Что с ней? – спросил он. Девушка лежала на животе.
– Я не знаю, она внезапно упала и, кажется, ударилась головой о камень.
Роберт проверил пульс: она была без сознания, биение почти не прощупывалось. Юноша разглядел какую-то грязь на светлых волосах, собранных на затылке. Он прикоснулся к ее голове и ощутил что-то липкое и теплое. На его пальцах была кровь.
– Ее надо немедленно везти в больницу! – выпалил он.
– Возьмете ее? Я за машиной!
Роберт не успел ничего добавить. Спутник девушки развернулся и побежал со всех ног куда-то за дом, не оглядываясь. Его силуэт скрылся за деревьями. Молодой человек очень бережно перевернул девушку лицом к себе и взял ее на руки. Когда он проходил мимо лестницы, ведущей в бальный зал, с нее спустились его коллега и какой-то незнакомец из числа гостей. Те предложили свою помощь.
Каково было их удивление, когда на лужайке у ворот, где были припаркованы все машины, никого не оказалось. Сторожевой и швейцар отрицательно кивнули, когда Роберт в недоумении спросил их, не заводил ли кто пару минут назад машину.
В этот момент из дома в спешке появился виновник торжества с весьма обеспокоенным видом.
– Что случилось? – он был явно напуган.
– Девушке срочно нужно в больницу! – в панике ответил Роберт.
– Кто это? – мистер Локвуд приблизился к ним и рассмотрел лицо.
– Господи! Эмилия? Мистер Барнет заводите машину, отвезите их в больницу! – скомандовал он, обращаясь к мужчине в ливрее, стоящему позади него. – Отправляйтесь с ней. А я позвоню к ней домой и предупрежу кого-нибудь.
Автомобиль мчался по проселочной дороге в сторону города. Роберт сидел на заднем сиденье вместе с Эмилией и придерживал ей голову. По его белоснежной рубашке расползалось алое пятно.
– Что же с тобой произошло? – спрашивал он себя, вглядываясь в ее лицо и прокручивая в уме события последних пятнадцати минут.
Прищурившись, он пытался рассмотреть дорогу, все-таки надеясь увидеть машину того парня, приближающуюся к ним. Но со всех сторон к ним подступала лишь густая ночная тьма.
* * * * * * * * *
Артуру даже не пришлось дергать за ручку массивной тяжелой двери, ведущую в поместье Блэквуд: она уже была открыта. Он вошел в темный холл и прислушался к гробовой тишине. Внутри никого не было – он слышал эхо собственного дыхания. Дом, словно старец, неприветливо встретил его скрежетом половиц. Он нашел включатель электричества и поднял рычаг. В этот момент пустынный зал озарился светом сотен ламп.
Если Эмилия была здесь, почему она не позвонила? Юноша заглянул в библиотеку, подошел к телефону и снял трубку: тот прекрасно работал. Ранее снаружи дома Артур проверил почтовый ящик: он был пуст, значит, приглашение она тоже забрала. Он подошел к столу покойного Эндрю и ухмыльнулся: «Удивительно, да и мы и вправду как братья. По крайней мере семейная привычка устраивать беспорядок у него тоже присутствует». Он вспомнил свой последний разговор с ним. «Как я мог забыть? Документы должны быть где-то у него в столе». Он сообразил, что скорее всего они лежат на видном месте, раз уж Эндрю изучал их незадолго до своей смерти. Артур стал открывать ящик за ящиком, которые также были до предела переполнены бумагами. «Потрясающая возможность провести здесь ночь». Однако уже через двадцать минут, разворошив все и везде, он нашел то, что искал.
Положив бумаги на диван, он решил, что их содержимое подождет. Молодой человек направился на второй этаж, где, как он полагал, должна была находиться комната Эмилии, хотя ни разу там не бывал. Задача облегчалась тем, что половина помещений в этом громадном доме все равно были необитаемы и заперты. В итоге совсем скоро он остановился на пяти из них: первая явно принадлежала Арчибальду (ее опечатали), вторая служила гостевой, и в ней обычно останавливался Кристофер. Третья была тем самым кабинетом Джеймса Лордона, где сейчас жил портрет. Здесь Артура привлек тот факт, что ящики стола валялись на полу, хотя беспорядок присутствовал во всех комнатах. Он вошел и осмотрелся: на полу были разбросаны фотографии. Юноша собрал их в стопку, присел на стул с выцветшей темно-зеленой обивкой и начал рассматривать. На паре снимков он разглядел своих родителей, а на одной из фотографий – совсем маленького себя, Эмилию и Арчибальда, увлеченно играющих во дворе. У него в руках оказались и карточки, на которых были отлично различимы лица хозяев поместья Блэквуд. И в этот момент Артур впал в ступор. Он медленно перевел взгляд на портрет на холсте, стоящий прямо перед ним, и затем обратно на фото. По спине пробежал неприятный холодок. Он собрал остальные снимки, и в каждом из них он нашел подтверждение того, чего боялся и чему не мог найти никакого разумного объяснения. «Теперь надежда только на подсказку Эндрю и помощь Эмилии». В итоге он взял несколько нужных снимков и аккуратно положил их в карман пиджака.
Впереди оставались еще две комнаты. Одна из них больше напоминала детскую. Небольшая, но очень уютная светлая и, можно сказать наверняка, девичья. Почти все горизонтальные поверхности украшали живые цветы, растения и всевозможные флаконы. У стены стоял комод с зеркалом, рядом – бархатный пуфик. Повсюду висели гравюры в золотистых рамках, восхваляющие красоту и прелести деревенской жизни. Напротив большой кровати с балдахином и множеством подушек находилась дверь, ведущая на балкон. И это была единственная комната, где был порядок. «Да, здесь явно живет Эмилия».
Соседняя комната была выдержана в нейтральных кофейно-шоколадных оттенках. Помимо огромной кровати, в ней стояли два больших деревянных шкафа и два массивных кресла. В остальном здесь было достаточно пусто. Скорее всего когда-то это была комната родителей Эмилии. Но почему она была открыта сейчас? Артур прошел внутрь и увидел, что дверцы одного шкафа были распахнуты, а на кровати валялась гора одежды, будто кто-то что-то долго искал, собираясь в спешке, и бросил все, как есть.
В следующий миг он подскочил от испуга. Вдалеке этажом ниже раздался телефонный трезвон. Артур ринулся вниз, что было сил. К его счастью, кто-то был намерен дозвониться. На том конце провода послышался голос явно встревоженного человека.
– Поместье Блэквуд?
– Да… – Артур тяжело дышал в трубку.
– Это Фрэнсис Локвуд. Эмилия Лордон в больнице, кто-нибудь может туда приехать?
– Что? Эмилия? В больнице? – оторопел он. Даже он со своими негативными мыслями не мог ожидать настолько плохого исхода вечера.
– Да, ее туда сейчас везут.
– Спасибо, друг, – отрезал Артур и оборвал связь. Он бросился на выход к машине, но внезапно вспомнил про бумаги Эндрю, оставленные на диване. Пока он возвращался в библиотеку, а потом бежал к машине, он в ужасе представлял наихудшие варианты из всех возможных. Ту работу, которую он проделал сегодня. То, испытание, через которое прошел – было лишь серединой его пути. И если вдруг жизнь кузины оборвется вот так глупо и напрасно, то, вероятно, до конца жизни он будет нести бремя неразрешенных вопросов прошлого.
Глава 12
Он дышал часто и прерывисто, слышал, как по ушам бьет пульс. Вечерний прохладный воздух остужал разгоряченное тело и проникал в легкие. Голова шла кругом, все произошедшее казалось одной яркой вспышкой. Кристофер был страшно зол и разочарован. Все пошло не так, как он планировал. Про себя он посылал громкие проклятия, но даже ему было сложно разобрать, кому они были адресованы: вмешавшимся непредугаданным обстоятельствам или же себе самому и тому, что он натворил собственными руками? По спине пробежали мурашки: он был напуган и чем больше он прокручивал в уме возможные последствия, тем чаще он физически ощущал все новые волны страха и тревоги. Если он не рассчитал силу удара, то сегодня стал убийцей. Снова. Причем совершенно напрасно, эта жертва ровным счетом ничего не давала. Но если же он все сделал верно, то как минимум заработал бесценное время, и теперь только оставалось следить за дальнейшей ситуацией.
Он понимал, что Эмилия не пойдет в полицию, даже если ей в деталях расскажут, что произошло и кто это сделал. Не поверит, пока не убедится сама. Он очень хорошо ее знал, она не была способна на неконтролируемую ярость, необдуманные поступки и тем более клевету. Только не она. Артур Лордон, конечно мог бы позвонить следователям сам, но Кристофер был больше, чем уверен, что тот не решится. Молодой человек вспомнил свой визит в его дом втайне от Эмилии. Артур явно заметил, что Кристофер, посетив ее комнату, ушел оттуда со свертком, наспех засунутым в карман плаща. Но тот даже не поинтересовался, что его гость там искал и что забрал, а, значит, пустил все на самотек. У загадочного и более чем странноватого кузена было свое на уме, и ввязываться в разборки с ним он наверняка не станет, если его самого дело не коснется. Что касается мальчишки официанта – тут Кристофер был горд собой. «Так разыграть карту! Какая удачная импровизация!» При мысли о юноше он впервые улыбнулся, но не без капли сожаления. «И все же этот парень был обречен быть втянутым во всю эту историю по праву рождения».
Сейчас Кристофер не без труда пробирался в кромешной тьме по полю через густые заросли репейника. Его костюм был безнадежно испорчен: колючки и шипы крепко впивались в благородную ткань и разрывали ее, постепенно превращая в лохмотья. Но ему было все равно. Справа от него в сотне метров шла проселочная дорога, по которой минуту назад в сторону города лихо пронеслась машина. Он не сомневался в том, кто в ней был и куда она направлялась. «Главное, чтобы успели». Он осознавал, что им движет месть и отчаяние, он неистово горел желанием выиграть хоть что-нибудь от сложившихся обстоятельств. И все было бы проще, если бы не те вещи, объяснения которым он найти не мог. Они – черные лебеди в прямом и переносном смыслах – были неотъемлемыми участниками событий. И теперь его задача была в том, чтобы маневрировать и обходить препятствия, как сегодня. Он думал о том, что назад уже не повернуть. Но со старой жизнью было покончено еще в ночь гибели Арчибальда. Та прежняя реальность и человеческие отношения ныне не имели значения. Он зашел слишком далеко еще в тот вечер четыре дня назад, когда впервые осмелился переступить через всякую мораль.
Миссис Вэнс сама гостеприимно впустила в свой дом незнакомца, который вызвался прийти и лично передать вещь, якобы потерянную ее сыном. И ведь действительно она принадлежала ему, он не врал. Всего лишь детское одеяло, но с которым было связано столько всего. Когда на глазах у Маргарет из бумажного свертка появилась голубая ткань, она лишь нахмурилась, явно не припоминая, что это могло быть. Но секунды спустя она в диком испуге отшатнулась и тихо вскрикнула, увидев вышитые крупные инициалы «А.Л». Кошмар прошлого настиг ее тогда, когда все казалось уже далеко позади. Зато Кристофер насмешливо скривил губы, он не мог скрыть свое торжество: он пришел по правильному адресу.
– Прошу вас, не пугайтесь так, мэм! – поспешил он заверить ее, надев на лицо жалобную маску. – Мисс Лордон лишь хотела передать эту вещь и просила меня упомянуть, что ее кровный брат всегда может обратиться за помощью.
Миссис Вэнс, она же Мэри Марч, не пыталась выставить Кристофера за дверь. Маленькая хрупкая женщина средних лет, чье лицо было едва тронуто морщинами, не могла совладать с дышащим молодостью и силой человеком. Еще минут пятнадцать ушло на то, чтобы ее успокоить и убедить в том, что опасность миновала. Ее гость отправился в кухню, откуда принес для нее стакан воды. Затем Кристофер усердно убеждал ее, что мисс Лордон лишь хочет познакомиться с пропавшим много лет назад родственником и восстановить справедливость. В конце концов и он, сын Джеймса Лордона, пускай и внебрачный, имел право на часть наследства. Женщина осматривала гостя с таким выражением лица, будто взвешивала сказанные слова на ладони. Ей не верилось, что он владел таким количеством информации. Убрав рукой со лба непослушные пряди каштановых волос, она попыталась расслабиться: мышцы уже начали болеть от напряжения. Мэри, испытывая замешательство, предложила Кристоферу пройти в гостиную и выпить чаю. Он увидел, что по ее щекам пробежали две дорожки слез. Она явно растрогалась, ведь бремя, которое она носила на плечах половину жизни, наконец спало.
Пока ее не было в комнате, он заметил на полках среди книг несколько фотографий в рамках. И везде их было двое – мать и сын. Обаятельный парень на три головы выше нее с чистыми искрящимися глазами и приятной улыбкой. Почти точная ее копия. «Останься он в поместье, у окружающих точно возникли бы вопросы к его внешности».
За чаепитием Кристофер постарался расспросить женщину о ее сыне Роберте, которого он все-таки пару раз случайно назвал Арчибальдом (ее лицо при этом каждый раз искажалось). Выяснилось, что тот совсем недавно начал подрабатывать официантом.
– Да-да, он как раз работал у нас на мероприятии в поместье! Какое совпадение! – театрально всплеснул руками гость.
Далее он прощупывал почву насчет того, как Роберт может отнестись к предложению его единокровной сестры познакомиться и принять часть наследства.
– Я, право, не знаю, что сказать. Роберт абсолютно не в курсе всей этой истории. На его вопросы я отвечала, что его отец умер уже очень давно и все. Хотя он пытался меня расспрашивать о том, кем тот был, но я держала это в секрете. Мы почти каждые несколько лет меняли места жительства. Но с тех пор, как умер Джеймс, решили осесть здесь…
– То есть про наследство он не знает?
– Нет, конечно. Послушайте, я вряд ли предугадаю, как Роберт решит поступить. Он мечтает об учебе в медицинском колледже, я не могу обеспечить ему такую возможность, и он зарабатывает сам. Но вряд ли он примет решение сблизиться с сестрой лишь из корысти. Не так я его воспитывала.
– А где ваш сын сейчас? Может, я застану его сегодня? – поинтересовался Кристофер, сохраняя в памяти каждое слово женщины.
– Сегодня точно нет, он допоздна работает. И на этой неделе занят почти каждый день. Давайте поступим так… – она сделала глоток горячего чаю. – Я постараюсь найти правильные слова и все ему рассказать, и, если Роберт захочет, он с вами свяжется.
Все то, о чем шла речь дальше, проносилось уже мимо него. Главное Кристофер услышал, и у него было совсем мало времени, чтобы решить, что делать дальше. Чай в чашке заканчивался, счет шел на минуты. Он как мог оттягивал момент своего ухода пустым разговором, обдумывая в этот момент дальнейший план. Эндрю совсем не одобрил бы того, что Крис собирался сделать, но с другой стороны тот погиб фактически по собственной глупости. А Кристофер был уверен в одном: мир, в котором он жил, не был сказкой и чудеса просто так не случались. Жизнь показала, что за все следует неминуемая расплата. Эндрю получил свой расчет. И это ждет всех счастливчиков, тех, кому просто повезло – это лишь вопрос времени. Но теперь пришел его черед пожинать плоды. Все само шло к нему в руки.
«Нечаянно» пролив несколько капель чая себе на светлую рубашку, гость обвинил себя в нерасторопности.
– Не переживайте так, – улыбнулась Мэри, – быстро застирайте, и через полчаса не останется ни следа.
Кристофер уточнил, находится ли уборная на втором этаже, и, как и ожидалось, получил положительный ответ. Оказавшись наверху, он зашел в ванную, замыл пятно и затем притаился за углом, ведущим к лестнице вниз. Его сердце буквально выпрыгивало из груди, ладони вспотели. Облокотившись о стену так, чтобы его не было видно, он выжидал. Еще было время одуматься, изменить план. Сомнения раздирали Кристофера изнутри. «Да или нет?! Решать нужно сию минуту! А вдруг не выйдет?!»
Через пятнадцать минут хозяйка насторожилась: мистер Дорнан словно исчез, на ее оклики никто не отзывался. «Может, ручка двери заела», – подумалось ей. Миссис Марч направилась наверх вызволять юношу.
Как назло, именно в этот день, впервые за многие годы она потеряла бдительность. Окончательно распрощавшись с гнетущим прошлым, она наконец поверила в безоблачное будущее. Где ее сын, возможно, приняв себя и свое происхождение, воссоединится с частью своей семьи. И она, столько лет скрывавшаяся от призраков былого и неприкаянно скитавшаяся без определенного места в мире как изгой, порицаемый обществом и воспитанным им же внутренним голосом, обретет долгожданный покой. Вот о чем она думала, делая шаг за шагом и медленно поднимаясь по крутой высокой лестнице: «Так или иначе – покой».
Мэри не успела опомниться и сообразить, что произошло. Она повернула налево в направлении крыла, где находилась ванная комната, и в тот момент мужские руки крепко схватили ее за плечи, резко развернули и со всей силы скинули вниз. Воскликнув лишь короткое «Ах!», она оступилась и кубарем слетела на первый этаж, несколько раз перевернувшись через голову. Словно тряпичная кукла, приземлившись в странной неестественной позе, тело миссис Марч, моментально обмякло. Кристофер в ужасе застыл, стоя все там же наверху, он боялся сдвинуться с места. От увиденного его прошиб пот, он не мог поверить в то, на что оказался способен.
Медленно, едва слышно и почти не дыша он спустился вниз. С нервной дрожью аккуратно прощупав пульс на шее (и на всякий случай на запястьях), он убедился, что женщина не подает признаков жизни. Его тут же обуяла паника. «Что я наделал!» Он стоял, вновь замерев на месте и не понимая, что делать теперь. Сначала он попытался унять тревогу и восстановить ровное дыхание. «Спокойно, все по порядку». Он вспоминал, где ходил и каких предметов касался в доме. Стакан воды и чашку, из которой он пил чай – отнес на кухню, вымыл и положил на место, где хранилась прочая посуда. Одеяло, которое принес с собой – положил обратно в портфель. «Что если она не поверит? Мне нужны фотографии». Молодой человек, дебютировавший в роли убийцы, надел перчатки, вернулся в гостиную и выбрал один из портретов в рамках. Затем осмотрел еще несколько полок и нашел альбом с фотографиями: очевидно, что он был почти пуст. В очередной раз он испытал ликование, когда все-таки нашел нужное, чуть ли не единственное, изображение маленького Роберта. Фотографии он отправил в тот же портфель.
Оглядевшись вокруг он еще раз внимательно все изучил: «Это была случайность. Все выглядит вполне естественно». Оставался последний вопрос – как покинуть дом, но и это не составило труда. Широкие окна первого этажа позволяли спокойно вылезти через них, и запереть снаружи так, чтобы это не вызвало подозрений. Так как они выходили на задний двор, а за забором в вечерний час не было ни души, Кристофер сначала выбросил на траву портфель, а потом аккуратно выпрыгнул сам.