Loe raamatut: «Профессиональная культура журналистов в России»
Рецензенты:
доктор социологических наук, профессор А. С. Пую (Санкт-Петербургский государственный университет)
доктор политических наук, профессор Г. С. Мельник (Санкт-Петербургский государственный университет)
© К. Р. Нигматуллина, 2021
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2021
Предисловие
Начало XXI века ознаменовалось для журналистики сложными вызовами. Развитие цифровой среды, технологий производства и распространения контента, а также изменения в характере самой работы (переход от простого информирования аудитории к социально-политической навигации и формированию смыслов) привели к необходимости переосмыслить стандарты и ценности журналистской профессии в контексте технологических изменений и новых этических проблем в работе журналистов.
В России наиболее очевидным стало разделение журналистики на «производство контента» и «общественное служение», причем к 2020 году производство контента стало доминирующей парадигмой. Использование цифровых платформ для «выращивания» вовлеченных аудиторий и их продажа рекламодателям стало основным драйвером российской медиасистемы. Вместе с тем все чаще стали слышны голоса региональных журналистов, журналистов-расследователей, медиаэкспертов, которые озвучивали явные проблемы в профессии: отсутствие возможностей для полноценного мониторинга деятельности власти и бизнеса, зависимость дотационных СМИ от государственных бюджетов, технологический и материальный разрыв между редакциями, непонимание задач цифровой адаптации медиа в регионах, отрыв от аудитории социальных медиа, и т. д. 2020 год, с одной стороны, оказался катастрофическим для медиабизнеса, а с другой – заставил искать ответы на вопросы еще интенсивнее.
Очевидно, пришло время описать, что именно менялось в профессии журналиста в России за последние двадцать лет с точки зрения понимания ее основ, с какими вызовами сражаются журналисты настоящего и куда устремлены взгляды журналистов будущего. Эта цель сподвигла автора монографии на исследование профессиональной культуры журналистов, которое продолжалось в течение пяти лет и вылилось в детальное исследование региональной журналистики России в цифровом пространстве.
За последние десять лет в отечественной науке не предпринимались попытки комплексного исследования журналистской культуры. При этом в стране продолжается значимая дискуссия по поводу доверия к СМИ и журналистам, престижности профессии в обществе и актуальности миссии классической журналистики в цифровом мире. Наблюдается рост выступлений самих журналистов в массовой прессе о задачах журналистики и противоречиях в профессиональных ценностях. Растет значимость медиакритики и публичного разбора профессиональных противоречий не только на традиционных площадках, но и в социальных сетях. Отдельным феноменом последних пяти лет стали каналы, посвященные медиа и журналистике, в мессенджере Telegram. Частью общественной дискуссии становились публичные конфликты редакций СМИ или журналистских коллективов с собственниками, поведение отдельных журналистов в профессиональных и бытовых ситуациях, задержания журналистов и выражения профессиональной солидарности в их отношении. Журналистская практика стала более прозрачной и открытой для общественного обсуждения, что породило запрос на понимание стандартов и принципов конкретных редакций при освещении тех или иных событий. Такой же актуальной стала повестка о конкуренции профессиональной журналистики с любительскими медиа, прежде всего в социальных сетях и мессенджерах.
Публичные дискуссии демонстрируют ключевые противоречия дискурса, отражающего состояние современной журналистской культуры в России, которые и стали предметом авторского анализа:
– сосуществование двух парадигм – общественного служения и коммерческих интересов медиа;
– отношение к необходимости господдержки медиа, в частности региональной печатной прессы;
– этический релятивизм (ситуативное принятие решений, основанное на личных убеждениях в правильности и неправильности) или следование редакционной догме, включая активность в социальных сетях;
– признание необходимости естественных профессиональных ограничений и практики самоцензуры, связанные с внешним давлением на журналиста;
– двойственное понимание объективизма как «отсутствия субъективизма» и как «наличия единой картины реальности», связывание объективности с либеральной позицией СМИ и западными стандартами журналистики;
– неоднозначное отношение к понятию автономности в силу исторически сложившейся системы медиа, исключающей форму общественных СМИ,
– противостояние идей зависимости от корпоративных интересов и независимости от идеологической позиции собственника;
– возрастающее количество специалистов с профильным образованием и низкий авторитет профильного образования на рынке, расхождение дискурса учебников с реальной практикой;
– поляризация в паре «правда» и «факт» в условиях усиливающегося недоверия к СМИ и сложности фильтрации недостоверных сообщений: журналист перестает быть «искателем правды» и становится «верификатором информации», что смещает фокус с общественного служения на ремесленную квалификацию;
– одновременная популярность и публичность профессии, неоднозначность ее ценности в понимании профессионального сообщества с нивелированием ее значимости в общественном дискурсе и шаблонностью во властном дискурсе.
Монография представляет собой результаты детального исследования национальной российской журналистской культуры в контексте ее фрагментированности. Это стало ответом на результаты кросскультурных исследований, которые описывали российскую журналистскую культуру как монолитную для всей медиасистемы. Понятие фрагментации журналистского сообщества и наличие противоречий в обсуждении журналистской профессии легли в основу авторского методологического подхода.
Изучение журналистской культуры как отдельное направление медиаисследований развивается уже около века и за это время преодолело несколько методологических поворотов. В ходе долгой истории эмпирические исследования в рамках социологии и психологии профессии в XXI веке трансформировались в кросскультурные сравнительные исследования, приоритет в которых отдан изучению профессиональных ролей журналистов по всему миру и пересмотру понятия журналистского профессионализма. Отечественные исследования последних двадцати лет также находятся в русле общемировых трендов и рассматривают журналистскую культуру как сложный объект, включающий в себя установки, ценности, принципы и повседневную профессиональную практику, которая отражает воспринимаемые установки и роли.
Перед тем как предложить авторский подход к исследованию журналистской культуры в рамках одной национальной системы, был проведен детальный метаанализ эволюции методологии и эмпирических данных, касающихся российских журналистов, кросскультурных международных проектов. Также в российский оборот введены более пятидесяти иноязычных работ, ранее не использовавшихся в отечественных исследованиях журналистики. Таким образом, автору удалось получить наиболее полную картину имеющихся данных о российских журналистах, составленную из имеющихся результатов в России и мире.
Следует отметить, что важным поворотом зарубежных исследований последних пяти лет стало изучение разрыва между тем, какие ценности журналисты декларируют публично и приватно, и тем, насколько эти ценности воплощены в реальном продукте журналистского труда. Сегодня для изучения этого разрыва ученые все чаще используют качественные методы исследований, обращаясь к таким категориям, как дискурс и контекст. Важность контекстуального объяснения профессиональных практик постепенно входит и в российскую научную среду.
Еще один важный поворот для медиаисследований в целом заключается в девестернизации (отказе от идеи назначения журналистики исключительно в содействии демократии) и критическом анализе концепции медиасистем, которая также включает изучение журналистской культуры. Все больше внимания зарубежные ученые уделяют недемократическим странам, авторитарным и полуавторитарным режимам; при этом западные стандарты журналистики уже не определяются как нормативная отправная точка для таких исследований. Несмотря на важность этого направления, на наш взгляд, пока ученым не удалось в полной мере преодолеть ограничения западной парадигмы журналистики с ее ориентацией на миссию содействия демократическому развитию и служения обществу в государстве с демократическим политическим устройством. Подход, который предложен в данной монографии, позволяет сместить акцент с политического контекста формирования журналистской культуры на дискурсивный.
Современные исследователи журналистской культуры отрицают статичность профессиональных ценностей и говорят о динамичности, ситуативное™ и контекстуальное™ профессиональных идеологий и самой профессии. Журналистика находится в непрерывном становлении, в том числе институциональном, которое фиксируется через изменения норм и стандартов работы. Автор исследования обращает этот тезис в утверждение о том, что журналистская культура – это производное от публичного и непубличного дискурсов о профессии внутри журналистского сообщества, во власти и в обществе. Автор также утверждает, что журналистская культура формируется не только через осмысление предыдущего профессионального опыта, но и через дискурс о будущем профессии.
Главной целью исследования стало определение ключевых характеристик профессиональной культуры журналистов в России в первые два десятилетия XXI века, описание доминирующих журналистских групп (кластеров) внутри профессионального сообщества и выявление границ профессионального дискурса о журналистике, который определяет профессиональные стандарты и ценности современной российской журналистики (2000–2020 годы). Выбор периода обусловлен, во-первых, политической трансформацией в стране, во-вторых, интенсивным цифровым развитием и, наконец, становлением медиасистемы, основанной на доминировании государственного капитала и капитала крупных частных корпораций в собственности на СМИ. Мы также опирались на мнение исследователей, например С. Пасти, которая полагает, что поколение российских журналистов, пришедших в профессию в этот период, является единой профессиональной подгруппой, которую можно сравнивать с предыдущими поколениями. Опросы и интервью проводились автором в 2016–2020 годы. За этот период произошли смена собственников ряда крупных национальных изданий, отток сотрудников и целых коллективов из традиционных СМИ и основание собственных стартапов, активный переход классических журналистов в социальные медиа, усиление регулирования интернета, задержания журналистов, которые приводили к акциям солидарности, глобальная дискуссия о фейках, недостоверной информации и использовании социальных сетей в политических технологиях.
Результаты и выводы основаны на данных, собранных автором и полученных из открытых источников.
1. Данные, собранные автором:
– 196 ответов на вопросы анкеты для журналистов регионов и столичных городов (2016–2017 годы);
– 95 ответов на вопросы анкеты, посвященной самоцензуре, для региональных журналистов;
– 6 глубинных интервью с редакторами и медиаменеджерами о журналистской культуре (2016 год);
– 7 интервью с редакторами СМИ о самоцензуре (2018 год);
– 24 глубинных интервью с региональными медиаэкспертами (2019–2020 годы, анонимно);
– 5 экспертных интервью с исследователями журналистской культуры (2017–2020 годы);
2. Данные, взятые из открытых источников:
– 30 интервью с медиаменеджерами в рамках проекта «Полевое исследование медиацеха»;
– 36 интервью с журналистами, опубликованных в общественно-политических и профессиональных изданиях.
Для анализа текущего состояния профессии журналиста были рассмотрены работы, посвященные границам журналистики (С. Байсборд, М. Дёзе, М. Карлсон, С. Льюис1) и цифровой трансформации журналистики в России (Е. Баранова, О. Сидорова, И. Карпенко2).
История изучения журналистской профессии в России представлена, прежде всего, работами Я. Засурского, С. Колесник, Л. Свитич и А. Ширяевой3. История изучения журналистской культуры в зарубежных странах рассмотрена через призму работ Б. Донсбаха и Т. Патерсона, Д. Уивера и Л. Уилната, а также Т. Ханицша и других европейских исследователей профессии журналиста4.
Представленное исследование журналистской культуры опирается главным образом на кросскультурные сравнительные проекты и их авторов – коллектив К. Мейадо, коллектив К. Норденстренга, коллектив Г. Нюгрена, С. Пасти, коллектив Т. Ханицша5, а также российских исследователей, которые были заняты в проектах как представители странового кейса, – это М. Аникина, Д. Гавра, С. Давыдов, О. Логунова, Д. Стровский6. Отечественные исследования профессии журналиста и его культуры, вне рамок сравнительных проектов, представлены работами Н. Авдониной, А. Бырковского и коллектива исследователей МГУ, И. Дзялошинского, Ю. Ершова, Б. Лозовского, Б. Олешко7.
Диссертационное исследование базируется на методологии коллектива Т. Ханицша в авторской модификации8. Также использованы работы зарубежных исследователей, которые изучают российский кейс автономно, – это Э. Ерзикова и А. Клюева, У. Лоури и С. Оутс, Ю. Пиетилайнен и Б. Струков, К. Цецура и И. Яблоков9. В работе также важное место занимает концепция «четырех Россий» Н. Зубаревич как основание для поиска региональных противоречий в журналистской культуре10.
Важным корпусом теоретических работ стали исследования профессиональных ролей журналиста. Ключевые авторы этого направления – Б. Донсбах, К. Мейадо, Ф. Хануш, Л. Хельмюллер11.
Отдельные методики исследования журналистской культуры и теоретические наработки в области фрагментации и гибридизации журналистской культуры были рассмотрены через призму кейсовых исследований в зарубежных странах (Д. Бек, М. Мейен, X. Халлики, X. Харро-Лойт и другие12).
Изучение медиасистем в целом основано на работах С. Бодруновой, Е. Вартановой, Э. Лаук, П. Манчини, К. Спаркса, Д. Халлина13. Особенности российской медиасистемы рассматривались отечественными авторами С. Бодруновой, Е. Вартановой, А. Качкаевой. И. Кирией, А. Литвиненко и А. Пую14.
При разработке методологии исследования были рассмотрены труды, посвященные неоинституциональному подходу и дискурсивному институционализму Т. Боса и Р. Томаса, И. Шмерлиной, Б. Шмидт15. Методика дискурс-анализа была выработана на основе работ Т. ван Дейка, П. Серио, И. Шмерлиной16.
Среди относительно недавних диссертаций по теме следует отметить кандидатскую работу М. Симкачевой, посвященную понятию профессионализма, основанную на анкетировании журналистов и экспертном интервьюировании17. За последние двадцать лет отдельным аспектам функционирования профессиональной группы журналистов были посвящены кандидатские диссертации Б. Абилькеновой, А. Мезенцевой, докторские диссертации И. Блохина, Б. Олешко, С. Распоповой18.
Методология исследования основана на концепции дискурсивного институционализма, который интерпретируется в контексте актор-сетевой теории в трактовке Т. Боса и Т. Ханицша, критического дискурс-анализа в трактовке Т. ван Дейка и Н. Фэрклоу, сравнительного анализа медиасистем П. Манчини и Д. Халлина и сравнительного анализа журналистских культур в трактовке К. Мейадо, Т. Ханицша и их соавторов.
Представленная в монографии авторская методология предлагает четыре уровня дискурса, которые отражают и концептуальный, и перформативный аспекты журналистской культуры. В целом методика представляет собой изучение бесед, опросов, интервью, документов и текстов в широком контексте, ограниченном только языковыми рамками. В остальном мы сохранили традиционные подходы к изучению трех уровней культуры (индивидуальный, организационный и социетальный), трех уровней функционирования профессиональной идеологии (концептуальный, артикулируемый и перформативный) и четырех составляющих журналистской культуры: понимание профессионализма, понимание профессиональных ролей, понимание ценностей (эпистемология, этика), понимание автономности (внутренние и внешние ограничения).
Четырехуровневый анализ включил в себя следующие области дискурса:
– профессиональный дискурс журналистов о себе в виде самообследования и самоотчетов в полупубличном дискурсе (беседы с исследователями), в высказываниях в социальных сетях и мессенджерах в публичном дискурсе, что в итоге выражается в реконструкции своей идентичности через анализ собственных профессиональных практик;
– публичный профессиональный журналистский дискурс, закрепленный через институциональные логики в беседах о профессии, медиарынке и нормах журналистики;
– публичный государственный и общественный дискурс о журналистике в России;
– фрагментацию профессионального сообщества журналистов в современном дискурсе через категории, определяющие понимание профессионализма, профессиональных ролей, ценностей и стандартов журналистики.
Итогом работы также стало картирование профессионального дискурса по пяти основаниям и схема гибридности современной журналистской культуры в России. Вместо выводов из полученных схем автор монографии предлагает способы гармонизации профессионального дискурса и сглаживания ключевых противоречий.
Идеи, которые предлагаются в монографии в качестве основополагающих:
1. Профессиональная журналистская культура определяется через комплекс следующих критериев: установление границ профессионализма в конкретном сообществе, концептуализацию и принятие профессиональных ролей, выявление конфликтов и противоречий между фиксированными нормами и текущей практикой, характеристики профессиональной практики и продукта журналистского труда во взаимосвязи с ограничительными факторами, концептуализацию дискурса о профессии на разных уровнях.
2. Российское журналистское сообщество не выработало единого понимания профессионализма за последние двадцать лет в силу объективных причин: трансформации журналистского образования, неоднородности опыта разных поколений журналистов (в зависимости от года вхождения в профессию), смены профессиональных авторитетов и образцов для подражания, изменений в дискурсе власти в целом и конкретных учредителей медиа о журналистике, сложившихся прецедентов и кейсов в профессии, связанных с журналистским долгом.
3. Понимание профессиональных ролей российскими журналистами гибридно и зависит от метапозиции. Профессиональные роли определяются по отношению к творчеству и индивидуальным творческим потребностям, по отношению к мейнстримной повестке и общим информационным запросам аудитории, по отношению к конкретной аудитории издания и ее портрету, по отношению к учредителю (а также к власти и государству), по отношению к национальной информационной политике и правовому полю, а также по отношению к глобальной журналистской практике. Профессиональные роли как переменная медиасистемы не отражает всей полноты дискурса о профессионализме в целом.
4. Инструментами журналисткой культуры служат способы разрешения противоречий между зафиксированными нормативами (то, что значимо в рамках государства или на уровне документов), разделяемыми ценностями (то, что значимо для общей культуры и социума), доминирующими идеологиями (то, что важно для определенной группы, преследующей профессиональную цель) и изменчивостью профессиональных практик, которую мы называем дискурсивностью института журналистики.
5. Основные противоречия, которые характеризуют современную российскую журналистскую культуру, сложившуюся в последние двадцать лет, связаны с:
– разделением постсоветских и англосаксонских ценностей в профессии;
– различиями в журналистской практике на глобальном и национальном, федеральном и региональном, локальном и гиперлокальном уровнях медиасистемы, а также на институциональном и индивидуальном уровнях;
– определением границ профессионального и непрофессионального в медиа в целом, ядра профессиональных стандартов и периферии (пограничные практики и навыки), определением места журналистики в медиасистеме и медиакоммуникациях;
– противопоставлением миссии общественного служения коммерческим интересам медиа, верности идеалам профессии и качества продукта;
– разрывом между деонтолотическими основаниями (ценности и этика профессии) и реальными практиками в журналистике;
– разрывом между декларированием необходимости профессионального образования и его отсутствием, а также между компетенциями и составляющими таланта.
6. Профессиональные практики и результат журналистского труда в России не способны отразить все аспекты журналистской культуры в силу основного ограничивающего фактора в виде самоцензуры. Дополнительным фактором, который создает неполную картину журналистской культуры, является ограничение метода опроса, когда респонденты неосознанно искажают собственные представления и воспоминания.
7. Для понимания журналистской культуры в целом важна концептуализация дискурса, который является совокупностью речи журналистов о себе, речи общества о журналистах, речи журналистов о других журналистах, дискурса власти, продуктов труда и контекста – политического, экономического, общекультурного, исторического контекста развития журналистики в конкретной стране. Концептуализация дискурса о национальной журналистике – это выявление точек пересечения перечисленных элементов в национальном контексте. Журналистская культура определяется через изменения дискурса в конкретный момент времени – так журналист определяет свое место в системе с помощью языка и формирует индивидуальный профессиональный нарратив. Профессиональное самосознание на уровне индивида, а не группы формируется под влиянием дискурсивное™ института и профессиональных логик.
8. Для понимания журналистской культуры важно определение соотношения глобального и национального контекстов. Для становления российской журналистики последних двадцати лет в этом смысле важной являлась адаптация и трансформация советских, постсоветских и западных ценностей для формирования общего понимания профессионализма. В глобальном контексте ЖК российского журналиста определяется через тип «фасилитатор» по Ханицшу, однако в национальном контексте это гибрид типов «диссеминатор» и «фасилитатор» в практике и «наблюдатель» в концептуализации.
9. Современная российская журналистская культура фрагментарна: профессиональное сообщество не является монолитным с точки зрения социологических, психологических и общекультурных оснований. С точки зрения дискурса о профессии журналистская культура представляет собой сложную систему координат, в которой отсутствуют важные связи между разными элементами дискурса. Фрагментарность культуры возникает как следствие дисбаланса в дискурсе, который может быть гармонизован.
10. Гармонизация дискурса о журналистской культуре возможна через индивидуальное самосознание журналистов (культура и критичность мышления), наличие площадок для разрешения противоречий, наличие «третейских судей» или иных авторитетов для признания результатов разрешения противоречий легитимными. Гармонизация дискурса является драйвером развития профессии и журналистской культуры в целом и обусловлена наличием общественного и властного запроса на независимую и сильную журналистику.
Содержание монографии основано на последовательном решении теоретических, методологических и практических задач.
В первой главе проведено сравнение отечественных и зарубежных подходов к исследованию журналистской культуры, описаны основные результаты, полученные в отношении российской журналистской культуры в предшествовавших исследовательских проектах, рассмотрены особенности сравнительных кросскультурных исследований и кейс-стади журналистской культуры в национальных контекстах.
Во второй главе обосновывается теоретический подход и эмпирический метод для изучения журналистской культуры на основе дискурсивного институционализма. Рассмотрены возможности и эффективность неоинституционального подхода в целом и частнонаучных теорий в исследовании журналистской культуры, в результате чего сделан выбор в пользу актор-сетевой теории. Отдельное внимание уделяется критическому анализу современных исследований и ограничениям в исследованиях журналистской культуры: разрыву между воспринимаемыми профессиональными ролями и журналистской практикой, важности контекста как фона для поиска культурных противоречий, соотношению количественных и качественных методов в исследовании дискурсивное™ журналистской культуры. На основе полученных выводов формулируется авторская методология, основанная на понимании дискурсивной, гибридной и фрагментарной природы российской журналистской культуры.
В третьей главе критически описываются результаты исследования, которые помещаются в контекст существующих сравнительных исследований журналистских культур в разных странах мира. Описаны концептуальные уровни профессионального дискурса, отражающего фрагментированность и гибридность журналистской культуры в России.
Первый этап исследования выполнен на средства Субсидии Комитета по науке и высшей школе Правительства Санкт-Петербурга на предоставление в 2016 году субсидий молодым ученым, молодым кандидатам наук вузов, отраслевых и академических институтов, расположенных на территории Санкт-Петербурга № 71–16 по теме «Профессиональные стандарты и ценности современной российской журналистики».
Tasuta katkend on lõppenud.