Loe raamatut: «Школа пяти Башен»

© Пудова Е., перевод на русский язык, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Для Лео. Спасибо за всё.

Глава 1

У меня над головой колышется настоящее море, сплетённое из светлых оттенков жёлтого и зелёного. Но здесь, внизу, темно. Лишь лес и деревья. Это всё, что я вижу последние несколько часов. И мы мчимся сквозь эту темноту. Вокруг ощущаются странные запахи – пахнет мхом, деревом и дождём. Я высовываю голову из окна машины, подставляя её попутному ветру, и закрываю глаза. Теперь над моей головой мерцают оранжево-коричневые всполохи, так ярко, что глаза начинают слезиться. Хорошо, что у меня есть возможность хотя бы глаза закрыть. За сомкнутыми веками в своих мечтах я уношусь далеко-далеко отсюда. Лечу над вершинами деревьев, где-то высоко в небе, оседлав облака. Обратно к моим подругам. В город, который мы покинули сегодня утром, в школу на улице Гранд-Стрит, домой. По крайней мере, я думала, что там наш дом.

Но теперь всё это в прошлом. Договор аренды на квартиру расторгнут, шкафы опустошены. Вся моя жизнь упакована в ящики и коробки, половина которых была сдана на хранение, потому что в новой квартире школьного смотрителя, как сообщил мне папа, места будет гораздо меньше. А вообще, он даже предположительно не смог сказать, сколько мы будем там жить. И кроме того, в новой квартире уже есть мебель.

А если мне мебель не понравится?

Я совсем не хотела уезжать. Один раз, когда я была маленькой, нам уже пришлось переезжать вот так, очертя голову. Это событие осталось у меня в голове не более чем мимолётным воспоминанием. Моя память не сохранила никаких картинок из тех времён, одни ощущения. Одиночество, чувство потери и тоска. Даже сама не знаю, о чём я тосковала тогда.

Холодный воздух треплет мои волосы. Нас всюду сопровождает птичий щебет, он сливается с тихим жужжанием двигателя маленькой папиной машинки в странную кашу из звуков. Шуршание шин по асфальту дороги, которая никогда не заканчивается.

Я решительно втягиваю голову обратно в машину и нажимаю на небольшую кнопку, которая заставляет стекло окна машины закрыться.

Отец, похоже, везёт нас на край земли, а у меня полнейшее ощущение конца света.

– Мы уже скоро приедем?

Папа смотрит на меня в зеркало заднего вида, я вижу по морщинкам вокруг глаз, что он улыбается.

– Что, дождаться не можешь? Волнуешься?

– Да ничего, норм, – тихо отвечаю я, при этом грызу ногти на руке и откусываю заусеницу.

– Думаю, где-то ещё полчаса.

Я молча киваю, сворачиваю свой джемпер и укладываю его вместо подушки между окном машины и своей головой.

Но заснуть не получается. Поэтому я достаю из рюкзака мобильник и кладу его рядом с собой на заднее сиденье. Мне просто необходимо срочно узнать, что происходит в моём «старом» мире у моих подруг Мии и Эми. Но обе они не в Сети.

Скорее всего, эти счастливицы ещё спят, наслаждаясь последним днём каникул на улице Гранд-Стрит. Там, куда мы едем, уроки завтра начинаются на два часа позже, потому что сегодня вечером состоится какое-то праздничное мероприятие, приуроченное к началу учебного года. Подруги завидуют мне из-за этого, как будто эти два часа имеют сейчас хоть какое-то значение. Я могу порадоваться только одной вещи – тому, что мне не приходится переходить в другую школу посреди учебного года. Это было бы просто самым худшим вариантом из всех, что можно себе представить. В довершение всех бед ещё не хватает какой-нибудь непонятной школы на краю света. А, стоп, погодите-ка… Мы как раз туда и едем – на край света. Н-да, у меня всё просто очень круто.

Глава 2

У нас с папой нет близких родственников. Никого, кроме моих подруг, не интересует то, что мы переезжаем. Всего пару дней назад я и понятия не имела, что смотрителя школы могут куда-то перевести. К тому же совершенно неожиданно и так далеко. Но никакие мои возмущения и споры совершенно не поменяли ситуацию. Папа сказал, подмигивая левым глазом, что его работу оплачивает правительство. А теперь ему поручено действительно важное, секретное задание. Я никогда не знаю точно, когда он меня разыгрывает, а когда говорит правду. Шутки моего отца бывают иногда довольно странными. Вот, правда, смена места работы оказалась вовсе не шуткой.

До сих пор не могу поверить, что он ни слова мне не сказал о предстоящем переезде и даже не спросил, что я думаю об этом. Вообще ни слухом, ни духом! Обычно папа ничего не решает без меня. Мы с ним настоящая команда. Он твердит об этом постоянно с тех пор, как мама ушла от нас. Я тогда была ещё совсем маленькой.

Кстати, когда взрослые говорят: «Она ушла от нас», то, как правило, имеют в виду, что она умерла. Это мне объяснила наша соседка на Гранд-Стрит вскоре после того, как мы туда переехали. При этом она смотрела с таким сочувствием во взгляде. Тогда мне было всего семь, и я ещё ничего не понимала. Сейчас мне тринадцать. Могу перезагрузить школьный сервер, управлять снегоуборочной машиной и знаю не только где в предохранительном щитке находится устройство защитного отключения, но и как попасть в школьный бассейн так, чтобы не сработала сигнализация. К воде у меня отношение довольно неоднозначное, но разве возможно её не полюбить, если попадаешь в бассейн таким образом? Я была по-настоящему крутой! С наступлением нового учебного года мы бы перешли уже в среднюю ступень¹. Ну и что мне теперь от всего этого? Ничего! Завершение летних каникул я себе точно представляла несколько по-другому. Как оказалось, моя жизнь помещается всего в два чемодана, привязанных к крыше гибридного автомобиля. Итак, всё начинать сначала. Ну что ж. Я только надеюсь, что Миа и Эми действительно смогут вскоре приехать навестить меня.

– Тебе понравится, Лена. – Папа прерывает ход моих размышлений.

– Да уж наверняка, – бормочу я и снова отворачиваюсь к окну. – Когда мы уже наконец-то выедем из леса?

Отец смеётся:

– Да мы ещё только въезжаем в настоящий лес. Это место – просто мечта!

В последние дни я по возможности избегала любых расспросов. Не хотела, чтобы папа решил, будто меня устраивает сложившаяся ситуация. Но сейчас, когда изменить что-то уже нереально, моё любопытство всё же берёт верх. Нетерпеливо наклоняюсь вперёд к папиному сиденью.

– А бассейн там есть?

– Честно говоря, не помню. Я уже давно там не бывал. Но рядом есть озеро. Академия Эшвуд расположена в самом идиллическом месте.

– Идиллическое место. Так ты называешь какую-то глухомань на краю света?

Отец снова смеётся. Я хмурюсь. Он даже не пытается мне никак возражать. Это очень подозрительно.

– Ну скажи уже! Это интернат? – продолжаю я свои расспросы.

Он набирает воздух в лёгкие, чтобы ответить.

– Но это же не какая-то там элитная школа, правда? А какие спортивные кружки там есть?

– Это международная лесная школа с экологическим уклоном. Уроки в основном проводят на улице. Я ведь тебе всё это уже рассказывал.

– Ничего не запомнила, – признаюсь я. Эх, лучше бы не спрашивала. Моя память сохранила смутные воспоминания о каком-то лесном детском саду, скользкой саламандре в моей руке и лицах кричащих детей. Это всё происходило ещё до того, как мы переехали на Гранд-Стрит. Кажется, мы везде оставались не очень долго. Часто переезжали в те времена, когда мама ещё была с нами. Забавно, что это приходит мне в голову именно сейчас.

– У тебя есть адрес школы? В Google я её не нашла.

– Нет, это не согласуется с… – Он замолк, подыскивая подходящие слова, – …с политикой школы. У всех классов разные специализации в зависимости от способностей и склонностей учеников, а сам учебный процесс…

– О нет! – со стоном перебиваю я его. Значит, всё-таки элитная школа. Наверняка сплошняком эгоистичные, избалованные и супербогатые детки знаменитостей? Поэтому в Сети про эту школу и нет информации? И мне ещё придётся пройти какие-нибудь вступительные испытания?

– Честно говоря, пока не знаю. Это…

Я так резко хватаюсь за спинку его сиденья, что папе приходится наклониться вперед.

– Пожалуйста, давай вернёмся! Когда ты сможешь уволиться? У тебя же наверняка должен быть испытательный срок. Если мне там будет плохо, ты ведь уволишься? Пообещай мне это!

– Тебе там будет хорошо, просто наберись смелости. – Он подмигивает мне в зеркало заднего вида.

Я сердито поджимаю губы. Что-то я в этом не очень уверена.

– А как там вообще обстановка? Школьная форма хотя бы нормальная?

– Ну, я… – Опять он не может подобрать слов.

– Ты говорил, что бывал там раньше? – встревоженно спрашиваю я.

– Ну да. Но это было… ещё до твоего рождения.

– Это значит, что ты тащишь меня в какое-то «Никуда», а сам даже понятия не имеешь, как выглядит твоё новое место работы? – В изнеможении откидываюсь на спинку своего сиденья. – Академия Трэш-клуб². Чудесно!

Отец старательно игнорирует иронию в моём голосе.

– Да, Хелена, всё будет хорошо. Я точно знаю, просто поверь мне. А школа называется Академия Эшвуд.

Я скрещиваю руки на груди и смотрю в окно. Меня ни капельки не интересует то, какую прекрасную игру света и тени создают солнечные лучи на земле. Как совершенно по-летнему яркой зеленью сверкают листья. Я вижу только колышущуюся массу тёмных деревьев, контуры которых разобрать я не могу, потому что наша машина мчится слишком быстро.

– Да ладно тебе, Лена. Дай новой школе возможность тебе понравиться. Новая работа – это классный шанс для меня. Это приглашение, оно просто уникально. Я просто не мог не согласиться. Пожалуйста, не сердись. Деньги, которые я зарабатываю, они…

– … основа жизни нас обоих, – завершаю я его предложение, которое слышала уже тысячу раз. – Но ты же смотритель, папа, а не бизнес-консультант. Только не пойми меня неправильно. Я считаю, что у тебя классная профессия, но… Стоп, подожди-ка! Я думала, тебя перевели?! Если тебе просто не нравилось на Гранд-Стрит, тогда мы могли бы найти что-нибудь неподалёку.

Он вздыхает.

– Нет, мы точно не могли бы. Всё это слишком сложно, я не могу тебе этого объяснить сейчас. Не отвлекай меня от дороги.

Да ладно!

– Мы уже пару часов не видели ни одной встречной машины.

– Не хочу сейчас говорить об этом, окей?

– И ничего не окей, – фыркаю я.

– Настоящий груздь, – бормочет папа.

После этого мы какое-то время молчим. Я смотрю на дисплей моего телефона. Одно единственное деление. Это почти одно и то же, как если бы он был совсем не в Сети. Ничего удивительного, что мне не приходит никаких сообщений. Я недовольно откладываю смартфон, ставший совершенно бесполезным, в сторону.

– Я вовсе не сержусь. По крайней мере, не сильно. А там хотя бы есть сеть 5G? Здесь, под деревьями сигнала почти нет. Интернет тормозит больше, чем улитка в холода.

– Ну, что касается этого… – Отец замолкает, что-то в тоне его голоса мне совершенно не нравится. Но прежде, чем я успеваю переспросить, он резко нажимает на тормоз.

– Держись крепче!

Я обеими руками хватаюсь за подголовник переднего сиденья и пытаюсь бороться с физическими силами, которые, несмотря на ремень безопасности, пытаются сначала утянуть меня вперёд, а затем резко отбросить назад.

– Эй, что случилось?

– Умбровая волоконница! Сатанинский гриб!

Тут мне нужно кое-что объяснить: у моего папы есть довольно своеобразная привычка. Когда я училась говорить, он, желая выругаться, стал использовать названия грибов. Он был уверен, что если маленькие дети уж всё равно что-то лепечут, повторяя за взрослыми, то учить они должны хотя бы что-то полезное. Ну что ж, он добился результата. Я теперь точно знаю, что волоконница умбровая или похожая по латыни называется Inocybe assimilata (Иноцибе ассимилята). Это невзрачный пластинчатый гриб, который растёт группами на сухих участках леса. Он ядовит, как и почти все грибы, названия которых папа использует вместо ругательств. Но большинство из них очень красивые. По крайней мере, в глазах такого ботаника, как мой отец. И постепенно я переняла его привычку ругаться названиями грибов. Это стало нашей семейной чертой, так сказать.

Взглянув вперёд между сиденьями, я замечаю перед нашей машиной шлагбаум в красную полоску. Он установлен прямо посреди дороги, именно из-за него отцу пришлось резко затормозить. Через десять метров после шлагбаума дорога просто заканчивается. Точка. Как будто строители взяли и резко передумали прокладывать её дальше. Впереди только деревья, кусты и высокая трава.

Приглядевшись повнимательнее, я понимаю, что заграждение представляет собой раскрашенный в красно-белые полоски ствол дерева, положенный на два пня. Три фонаря, висящие на нём, странно мерцают и раскачиваются на ветру. Пытаюсь рассмотреть – я просто могла бы поклясться, что питаются они не от батареек. Что-то живое мерцает и мигает за матовыми стёклами этих фонарей. Мотыльки? Светлячки? Что именно, разобрать не могу. Внезапно прямо перед моим лицом оказывается лицо отца, потому что он резко повернулся и смотрит мимо меня через заднее стекло.

– Я пропустил поворот, – бурчит он, обхватывая рукой спинку переднего пассажирского сиденья, и машина так быстро движется задним ходом, что мне снова приходится схватиться за спинку сиденья.

– А почему навигатор не сообщил тебе, где нужно повернуть?

– Потому что я его не включил. Здесь, в лесу, я предпочитаю полагаться на обычные старомодные бумажные карты дорог.

Даже не глядя, он на что-то указывает подбородком. Там лежит огромный лист бумаги, который занимает всё пространство от переднего пассажирского сиденья до приборной панели.

Через боковое стекло он внимательно смотрит на обочину дороги.

– Так, похоже, здесь. Кажется, нам нужно повернуть именно тут.

Я слышу, как начинает работать указатель поворота. Мне мгновенно приходит в голову, насколько нелепо включать поворотники здесь, посреди безлюдья, но свой взгляд не могу оторвать от карты. Машина грохочет по дороге, шум двигателя становится сильнее. Папа научил меня читать бумажные карты, но эта выглядит иначе, чем те, к которым я привыкла. Я вижу на ней деревья, изображённые со всеми подробностями, рядом с ними странные знаки, линии, похожие на змей, и координатная сетка. С одной стороны, карта выглядит очень древней. Но она не похожа на карту сокровищ из фильмов про пиратов. И совсем не напоминает картинки из учебников по истории. Такое чувство, что она толще, чем обычная бумага, но на картон тоже не смахивает. Кроме того, она покрыта плёнкой, и кто-то уже после её создания нарисовал красной ручкой линии и крестики. Скорее всего, это наш маршрут. Но я не имею ни малейшего представления, где мы сейчас находимся. Рядом с красным кружком, похоже, изображено озеро. Как будто в трансе, я протягиваю руку между передними сиденьями, чтобы дотронуться до рисунка. Что означают эти четыре колонны, соединённые между собой замкнутой линией? Почему пятая нарисована только контурными линиями? А серая широкая полоса сверху – это дорога? А какой это масштаб? А где ближайший город? Ну хотя бы какая-нибудь деревня?

Машина снова подпрыгивает на ухабе. Карта соскальзывает с сиденья на пол. Я поднимаю глаза и не могу понять, где мы находимся. Папа переключает передачу на более низкую. Мы съехали с нормальной дороги и повернули на дорожку, которая немного шире, чем наша машина. Листья и упавшие ветки валяются вдоль обочины.

На развилке отец со знанием дела поворачивает налево. Теперь наша дорога напоминает лесную тропу, покрытую мягкой землёй. Над нами кроны деревьев сплелись в густой зелёный покров, сквозь который проглядывает кусочек синего неба. Но сама атмосфера заметно изменилась. Лес вокруг нас становится не таким густым. Сотни лучей солнца падают на землю, словно звёздный дождь, окутывая могучие буки призрачно мерцающим, зеленоватым светом. Но дело не только в этом. Ковёр из оранжево-красной прошлогодней листвы, тёмно-зелёные пятна мха и даже поваленные деревья. И прячущийся в траве сухостой. Все они кажутся светящимися изнутри.

Я тянусь к окну в надежде увидеть каких-нибудь животных. Пытаюсь снова опустить стекло. Мне хочется просто купаться в этом свете. Купаться в лесном воздухе. Это так прекрасно, просто волшебно. Но что-то не позволяет мне этого сделать, заставляя ощущать странную грусть.

Мы нездешние, мы настоящие инородные тела. Слишком громкие для этого леса. Даже наш маленький экологичный автомобильчик производит слишком много шума. Одним своим присутствием мы нарушаем эту тишину. Я не вижу никаких живых существ, кроме нескольких птиц, взлетевших с громкими криками. Кроме того, у меня появляется ощущение, что за нами наблюдают из тысячи укрытий.

Краем глаза я замечаю какое-то движение, будто промелькнула блестящая полоса ткани. Но когда пытаюсь присмотреться внимательно, то не вижу там никого. Уж тем более кого-то в платье из блестящей ткани. Конечно, там нет никого и ничего, кроме непроглядной чащи леса. А может, на нас смотрит сам лес? В следующее мгновение, на этот раз с другой стороны, из-за ствола дерева вдруг мелькает кто-то, покрытый мехом цвета серого камня. В моей памяти всплывает воспоминание о посещении зоопарка, когда я была ещё совсем маленькой. В вольере сидела бурая медведица-мать, обнимая двух своих медвежат. Её шерсть выглядела такой густой и мягкой. А взгляд был таким печальным, что единственным моим желанием было пробраться к ней и зарыться в её густую шерсть. Вдруг смотритель зоопарка бросил ей через забор кусок мяса, и другой медведь направился к ней с явным намерением отобрать этот кусок. Медведица выпрямилась, раскрыла свою пасть, обнажив клыки и демонстрируя свои острые как бритва когти. И взревела. В тот момент я была очень рада, что нас разделяет ров с водой. С тех пор я больше ни разу не бывала в зоопарках.

Я вздрагиваю, когда слышу, как ветки со скрипом царапают бока нашего автомобиля. Разве и до этого вдоль обочин росли кусты? Кажется, взгляды тысяч скрытых от меня глаз всё сильнее впиваются в затылок. Резко поворачиваюсь и на миг задерживаю дыхание. Через заднее стекло машины я совсем не вижу дороги, по которой мы едем. А где следы от наших колёс? За нашей машиной плотно смыкаются кусты и низко растущие ветки деревьев. Тут не проедет даже игрушечная машинка! Я поворачиваюсь вперёд. Здесь путь по-прежнему свободен. Прекрасно вижу нормальной ширины дорогу, которая стелется под колёса нашей машины так приглашающе и маняще.

– Пап? – хрипло спрашиваю я.

– Что такое?

– Тебе здесь ничего не кажется странным?

– Ты имеешь в виду, тут есть ещё что-то странное, кроме единорогов, пытающихся прыгнуть прямо мне на капот?

– Ха-ха!

Он ловит мой взгляд.

– Всё в порядке, моя земляная звёздочка³. Ты просто уже давно не была… в лесу.

– Как скажешь. – Я, скептически прищурившись, смотрю в боковое зеркало заднего вида на лес. У меня возникает ощущение, что он прячет нас, как какую-то тайну, которой он ни с кем не хочет делиться. Дорога исчезает сразу позади нашей машины. Она становится просто невидимой, как будто её там никогда и не было. Мне ведь это не кажется правда? Я невольно вспоминаю о Гензеле и Гретель, о медведице в зоопарке и нервно сглатываю.

– А здесь есть медведи?

– Ни разу не слышал про них. Не волнуйся, ты тут в полной безопасности. Обещаю.

Мой мобильник полностью потерял сеть. Я стараюсь незаметно взглянуть на указатель уровня топлива. Он близок к нулю. Нам уже совсем скоро понадобится зарядная станция для аккумулятора автомобилей или самая банальная бензиновая заправка. Правда, наличие любой из них в лесу мне кажется маловероятным.

– А кусты могли бы и подстричь, верно? – папа смеётся над своей шуткой.

Я смотрю на ту часть его лица, которая видна в зеркале заднего вида, и поджимаю уголки рта. Не смешно. Как он может оставаться таким спокойным, если мы здесь на много километров вокруг совсем одни. А у нас даже телефоны не работают!

– Тебе тут совсем не страшно?

Я невольно провожу руками по своим голым предплечьям и натягиваю на них рукава моего мешковатого джемпера.

– Где? В лесу?

– Нет, просто… Да ладно, ничего. Забудь!

Чувствую себя глупо и пытаюсь прогнать липкий комок страха, подкатившего к горлу.

– Уверен, что мы не заблудились?

– А было бы неплохо, правда? – Отец в отличном настроении. Улыбается мне. – Нас ждут в шестнадцать часов, это через двадцать минут.

И вновь что-то невидимое проскоблило по нашей машине. Ну всё, с меня хватит! Я отстегиваю ремень безопасности и перелезаю через центральную консоль вперёд на пассажирское сиденье.

– Осторожнее там с картой! – предупреждает папа.

– Да-да. Не переживай, Академия Трэш-клуб никуда не денется, – бормочу я. На время складываю огромную карту, при этом мой взгляд опять притягивает изображение четырёх с половиной колонн. Круг, очерчивающий их, сияет золотисто-коричневым цветом. И есть ещё одна линия, которая зигзагообразно соединяет их вершины. Да нет. Это же почти неразличимый узор в форме звезды, который мерцает серебристым светом, когда я двигаю бумагу. Раньше я этого не замечала.

– Академия Эшвуд. А теперь снова пристегнись.

– Но что здесь, в лесу, может?..

– Листолюбивая говорушка! – восклицает папа, и я ещё успеваю в последний момент защёлкнуть застёжку ремня безопасности и ухватиться обеими руками за приборную панель. Карта выскальзывает у меня из рук и падает на пол.

– А ты не мог бы ехать чуть-чуть поосторожнее? – ругаюсь я и наклоняюсь, чтобы её поднять. – Это уже второй раз всего за полчаса. Что случилось?

– Все жалобы и предложения можешь направить вон тому оленю, – отвечает он с ухмылкой.

Я озадаченно слежу за движением его головы и в последний момент вижу задние ноги и белое пятнышко под виляющим хвостиком, которые принадлежат довольно крупному животному, быстро исчезающему в чаще леса.

– Он тут откуда взялся?

– Слева.

– Ха-ха, – восклицаю я. Но сердце моё при этом начинает биться сильнее. И вовсе не из-за оленя, а потому, что в следующее мгновение я увидела среди деревьев нечто намного крупнее: башню. А за ней стала видна ещё одна. Они совсем не похожи друг на друга, но выглядят при этом абсолютно так же, как колонны на карте.

– Вот мы и приехали, – тихо говорит папа. Голос его при этом звучит весьма торжественно.