Loe raamatut: «Настоящий космический цирк-шапито»

– Спешите видеть! Настоящий космический цирк-шапито! Удивительное зрелище! Только у нас – полет на загадочную планету всего за пятьдесят рублей, детям до двенадцати – двадцать! Инопланетный зверинец, женщина-змея, повелитель звезд!

Плотный лысый человек с иссиня-черными усами, слишком пышными, чтобы быть настоящими, прохаживался вдоль трассы. Завидев новый автомобиль, он поднял мегафон, и над дорогой снова раздалось:

– Космический цирк-шапито! Жуткие приключения галактических путешественников!

Несколько машин уже стояло на обочине. На пустыре между бензоколонкой и придорожным кафе раскинулся линялый брезентовый шатер, и запахи бензиновых выхлопов, чебуреков, пыльного бурьяна мешались с духом опилок, озона и неведомых зверей. Кривая подтекшая надпись над входом: «Космический цирк синьора Николаса». Пара трейлеров в стороне. За шатким столиком, установленным прямо на пересохшей земле, продавали билеты. Кудри билетерши спускались на гигантский бюст, на темных пальцах – гроздья дешевых колец, носатое лицо под толстым слоем косметики – яркое и неподвижное, как у агамы. В подведенных глазах застыло вечное недоумение – но никто не заглядывал в ее глаза.

Фырканье, похрюкивание, щелканье, несущиеся из-за стен шатра постоянным фоном, внезапно заглушил утробный страшный рев – будто промчался мимо невидимый КамАЗ. Лысый вздрогнул и торопливо подошел к столику.

– Ну как? – тихо спросил он.

– Два десятка есть, – ответила билетерша.

– Начнем, пожалуй, – усмехнулся усач и зашел в шатер.

Распорядитель метался по шатру, готовый показать, рассказать, развеселить заскучавших и утешить разочарованных. «Вы должны расслабиться, – восклицал он, – наше шоу – лучший отдых! Самая зрелищная программа!» Усач так старался всем угодить, так стремился подогреть праздный интерес, так преданно заглядывал в глаза, что публике становилось немного не по себе. «Главное – ни о чем не думайте, – призывал Николас, – наслаждайтесь и веселитесь!.. Хотите поглазеть на трехполое животное? – хриплым интимным голосом спрашивал он. – На самых страшных хищников во Вселенной? Вы попали туда, куда нужно!»

Женщина-змея танцевала в полумраке под одной ей слышную музыку – изгибалась, извилась, застывала в нечеловеческих позах. По прозрачно-белой коже пробегала дрожь, мягкие движения завораживали. Женщина-без-костей смотрела на столпившихся вокруг мужчин надменно и печально, и горькая ирония мелькала в ее темных глазах.

– Грызуны на одной планете… мы называем ее Чумка. Юркие и вездесущие твари. Понимаете, им нужен был кальций… – голос распорядителя звучал глухо, будто бы придавленный ужасными воспоминаниями. Николас говорил машинально: все паузы, раскаты голоса и недомолвки были отрепетированы давным-давно, все жуткие подробности выучены наизусть. Почти никто не слушал – лишь один зритель вдруг равнодушно отвернулся от женщины-змеи и уставился на усача. В его глазах было что-то оценивающее. Николас удивленно окинул взглядом лощеную фигуру – костюм, яркий галстук, темные очки. Похоже, человек забрел сюда случайно – ребенок упросил? Николас пожал плечами и двинулся к клеткам. Мужчина пошел следом, глядя по сторонам с деловитым интересом.

Тяжелая органическая вонь сменялась легким запахом сена, аромат цветов – горячей струей свежего мяса. Здесь были все цвета радуги, все формы, пушистая шерсть и скользкие щупальца, морщинистая кожа и радужная чешуя. Тонконогая птица застыла за стеклом в морозных разводах: перья вырезаны из аквамарина, глаза – стеклянные шарики, клюв – аметист.