Еле-еле хлопаю её по щекам, но реакции нет. Хватаю руку Агаты и пытаюсь нащупать пульс. Не сразу его слышу из-за своего ускоренного тревогой стука сердца.

Жива. Уже хорошо.

– Агата! Ты меня слышишь?

Не отвечает и не шевелится.

Ещё пару раз пробую привести её в чувство известными мне способами и решаю больше не терять времени.

С ней явно что-то не так!

Оставив дверь открытой, я забегаю в квартиру, судорожно ищу мобильник на кухне, нахожу и вызываю скорую. После моего описания ситуации диспетчер советует повернуть голову Агаты набок и больше не трогать её до приезда бригады скорой помощи.

Я мечусь в дверном проеме, периодически бросая взгляд на бездвижное тело женщины и чувствую себя настоящим мудаком.

Пару раз снова кидаюсь проверить пульс, наклоняюсь даже послушать сердцебиение.

Она жива.

Ожидание врачей мне кажется вечностью, но как только они выходят из лифта и подбегают к Агате, я слышу что-то вроде: «Вам повезло, что мы так быстро – были на вызове почти в соседнем доме».

Тучная женщина средних лет и худощавый долговязый мужчина в возрасте нависают над Агатой буквально несколько секунд, проверяют зрачки, пульс, осматривают ушиб и практически сразу чем-то приводят её в чувство. Затем наспех уточняют обстоятельства и детали, при которых она упала.

– Давайте-ка отнесём вашу жену в квартиру и положим на кровать, – командует женщина-врач, бросив повелительный взгляд на меня. – Только осторожно берите.

– Она не моя… – начинаю уточнять, но затыкаюсь, понимая, что эти подробности сейчас никого не интересуют. – Хорошо.

Подхватываю Агату на руки, заношу в квартиру и медленно укладываю на свой диван.

– Ну рассказывайте: что с вами случилось? Давно у вас обмороки? – велит врач Агате, обрабатывая женщине ушиб, но поглядывает на меня. – А вы пока её полис несите!

Естественно, я никуда не иду, так как понятия не имею, где документы моей новой знакомой.

– Не было ни разу обмороков, – почти беззвучно отвечает Агата, прикрывая глаза и вновь их распахивая.

– Так… Сейчас голова болит? Кружится? А ели вы давно?

Я всё-таки решаю выйти на кухню, так как врач начинает задавать Агате слишком личные вопросы и просит задрать футболку, чтобы послушать сердце и более тщательно её осмотреть.

Через какое-то время по просьбе помощника врача я делаю сладкий чай и отношу его в комнату.

– Давайте, пейте, переодевайтесь в сухое и отсыпайтесь тогда, раз категорически отказываетесь от госпитализации, – советует женщина-врач, заполняя какие-то свои бумаги. – Но я бы на вашем месте поехала с нами и обследовалась в больнице… Заодно бы и отдохнула там.

– Мне уже лучше, – слабым голосом лепечет Агата, отпивая из кружки. – Спасибо!

– На тогда, подпишите! – врач суёт ей в руку листок, который моя новая знакомая безропотно подписывает. – А вы – берегите свою жену! Сразу, как она проснётся, покормите её нормально. Сейчас ей пока лучше не есть после голодного обморока. Но, когда поспит, можно что-нибудь не очень жирное. И обязательно следите за тем, чтобы она у вас поменьше стрессовала и нормально питалась. А то с этими обмороками можно и голову разбить и сотрясение получить… Хорошо, что сейчас обошлось. Можно даже сказать – повезло.

– Она не моя… – пытаюсь вставить хоть слово в это неуместное наставление в мой адрес, но врачиха даже не слушает, продолжая выговаривать.

– Пусть она отпуск на работе возьмёт – свозите её куда-нибудь… И вообще, сейчас тщательно следите за её самочувствием, старайтесь не оставлять одну. Если станет хуже или начнет тошнить – незамедлительно звоните в скорую! Ну или сами сразу в больницу езжайте… Ясно? Так, всё вроде. Вадим, поехали!

Когда дверь за врачами захлопнулась, я так и остался стоять в коридоре.

Что дальше?

У Агаты явные проблемы со здоровьем, иначе бы она не падала в обмороки. Почему от госпитализации отказалась?

Наверное, будет правильно перед ней извиниться за нападки с моей стороны и отправить домой. Вроде её проблемы – не мои, но именно сейчас я чувствую себя редкой сволочью за то, что догадывался ещё там, у скамьи, что с этой женщиной не всё в порядке, но поволок её за собой в угоду ублюдскому спору и желанию победить.

Пока я топчусь в нерешительности, Агата, пошатываясь, выходит из комнаты и, пройдя мимо меня, направляется к выходу. Но не успевает дойти до своей обуви, которую я ранее по просьбе врачей с неё снял. Резко останавливается, опершись одной рукой на стену, а ладонью другой – прикрыв глаза.

– Тебе плохо? Давай я снова вызову скорую, и ты поедешь в больницу? – подхожу к женщине со спины, наблюдая за тем, как она пытается успокоиться, делая попеременно глубокий вдох и выдох.

– Нет, спасибо. Я в норме.

– А так не скажешь…

– Мне нельзя сейчас в больницу, сессия же начинается… – бормочет под нос.

– Ты что, ещё учишься? – удивлённо вскидываю бровь, меряя женщину озадаченным взглядом.

– Нет, принимаю экзамены… по высшей математике. Преподаватель я…

– Серьёзно? Или шутишь? Ты преподаёшь матан в университете? Неожиданно.

Недоверчиво молчу, но женщина лишь слегка пожимает плечами на мой выпад.

Похоже, что она из тех людей, что шарят в точных науках, но ни черта не смыслят в жизни.

Агата старается наклониться к своему кроссовку, но её заметно качает. Ещё чуть-чуть – и она клюнет носом пол.

Не задумываясь о её реакции, хватаю женщину за подмышки и усаживаю на тумбу. Она возмущается, но слишком вяло. Очевидно, что в сидячем положении ей легче.

– Давай, звони мужу или кому-то из своих – пусть приезжают за тобой!

Агата, пару секунд помедлив, покорно достаёт из кармана спортивок мобильник. Поколебавшись, набирает чей-то номер.

– Выключен, – сокрушенно произносит, потирая виски. Затем делает ещё попытку связаться с кем-то. – Блин, не отвечает…

– Муж?

– Подруга. У мужа выключен, – будто с обидой в голосе комментирует, сдавленно вздыхает и ещё несколько раз старается кому-то дозвониться.

– Ладно, сама доберусь, – почти шепотом произносит, намереваясь встать.

– А родители? Дети? Ты всем, что ли, уже позвонила?

– Дочка у родителей, а они далеко отсюда. Нет смысла их тревожить в такой час. Я дойду сама…

– Какое сама? Ты слышала, что тебе врач сказала? Где ты живёшь? Я такси вызову и… провожу. Сам тебя отвезти не могу – выпил. Только мне переодеться надо.

– Ну уж нет! Спасибо тебе, конечно, что скорую вызвал, и не бросил одну без сознания в подъезде, но мне память не отшибло. Я прекрасно помню, как здесь оказалась, и что тебе от меня было нужно.

Хочется ей нагрубить в ответ, но я стараюсь говорить сдержанно.

– Слушай, я думаю, сейчас у нас одна общая цель – чтобы ты без происшествий и обмороков добралась до дома. Я, возможно, не всегда джентельмен с теми, на кого не имею видов, но и не бездушная скотина, в конце концов. Жди здесь! Эй, ты чего, опять ревешь?

Агата мотает головой, но я вижу, что вот-вот платину её слез снова прорвёт.

– Может, ещё сладкого чая?

Она отрицательно мычит и всхлипывает.

Присаживаюсь перед ней на корточки и стараюсь поймать её взгляд.

– Вот на фига ты снова себя изводишь?

Женщина, уловив, что я близко, шарахается от меня и вскрикивает:

– Отойди!

Примирительно подняв ладони, встаю и капитулирую на несколько шагов назад.

– Я просто сейчас хочу сквозь землю провалиться! Не понимаю, что на меня нашло… Ужас! Как я позволила себе здесь оказаться! Если Толик узнает, то никогда не простит…

– Да успокойся ты! Ничего же не было и не будет. Никто твоему Толику ничего не скажет… Это муж же?

– Хотя у меня и в мыслях не было ничего дурного, – не обращая внимание на мою ремарку и вопрос, Агата тараторит как умалишённая, чем конкретно выводит из себя, но я молчу. – Я только выговориться хотела! Мне без разницы было кому. Хотела, чтобы немного полегчало. Но сейчас я осознаю, что это просто дикость – замужней женщине прийти домой к другому мужчине. Остаться наедине! Ещё и вечером. Я никогда не вела себя так легкомысленно…

Она снова начинает сотрясаться от своих рыданий.

– И в обмороки я раньше не падала. Что со мной такое?

– Расслабься ты, наконец! Депрессон накатил, а, может, и довели тебя до него. Мне твои оправдания не нужны – прибереги их для мужа. Я тоже был неправ, что воспользовался твоим ведомым состоянием… Извини! Давай уже решим вопрос с транспортировкой тебя домой и забудем друг друга? А то, если честно, меня напрягает вся эта ситуация.

Агата делает очередную попытку встать, на что я останавливаю её жестом:

– Я помогу с обувью.

И действительно помогаю ей засунуть ноги в потрепанные кроссовки, хотя она поначалу и сопротивляется. Даже наспех завязываю шнурки, стараясь в этот момент вообще ни о чем не думать.

Быстрее бы избавиться от этой женщины и тех гнетущих и раздражающих ощущений, которые она во мне вызывает!

Заказанное мной такси приезжает быстро, но Агата наотрез отказывается, чтобы я её сопровождал, несмотря на то, что у неё ещё раз перед выходом темнеет перед глазами.

Я и сам не горю желанием покидать свою квартиру, но чувствую это дело своим долгом. И мы снова препираемся.

– Что будет делать с тобой таксист, если тебе в пути станет плохо, а?

– Тебе-то что? Не станет мне плохо. Открой, пожалуйста! Выпусти меня!

– Окей, вперёд!

Быстро обуваюсь, хватаю куртку и распахиваю дверь.

– Сюрприз! – звонкий писклявый женский голос заставляет вздрогнуть.

Мы с Агатой одновременно отступаем от входа, так как совершенно не ожидали увидеть кого-то на пороге.

Альбина – одна из моих любовниц, призывно стоит с бутылкой чего-то крепкого в руке и, узрев, что я не один, очевидно, ждет каких-то комментариев.

Какого черта она приперлась без предупреждения?

– Егорушка, ты уходишь? Я не вовремя? – не снимая широкой улыбки с лица, интересуется, при этом не спускает глаз с моей случайной знакомой.

Впрочем, и с Альбиной я знаком не так уж и давно, но что-то она зачастила ко мне со своими визитами.

– Да, у меня дело есть, – равнодушно бросаю, указывая Агате на выход.

– В такой час? – поджав губу, возмущается Альбина, как будто я обязан перед ней отчитываться.

– Хорошо, что ты заметила, что уже поздно, – недовольно хамлю, закрывая за собой дверь и пытаясь не упустить из поля зрения устремившуюся к лифтам Агату.

– Но Егор… – Альбина дёргает меня за руку, стараясь остановить. – Я же к тебе в гости пришла… С мужем поругалась – он на смену ушёл… Ты же говорил, что я могу у тебя искать утешение, когда потребуется.

– Давай не сейчас! И вообще, я же просил без предупреждения не заявляться…

Обхожу женщину, быстрым шагом направляюсь к лифтам, но дверь кабины, в которую зашла Агата, закрывается практически перед носом.

– Эй, подожди меня! – повышаю голос, нажимая на кнопку вызова лифта, но не успеваю перехватить нужный. Приходит другой.

– Егор, ты что, только что отшил меня? – доносится обиженное из-за спины, но я не удостаиваю Альбину ответом.

Выбегаю из подъезда и замечаю отъезжающее такси, но не вижу уже смысла делать попытку его тормозить. Просто останавливаюсь и смотрю вслед.

Ну и черт с ней! Умотала и ладно! Стоило грохнуться в обморок, так гордой и принципиальной сразу стала! Она и её состояние – не моя проблема. Я ей ничего не должен!

–Егор! Кто была эта убогая баба? Неужели ещё одна твоя подружка? – Альбина уже поравнялась со мной.

– Она не моя подружка! – цежу сквозь зубы и разворачиваю обладательницу пышных форм обратно к своему подъезду. – Дела отменились. Идем?

К моему счастью, женщина довольно кивает, восхищенно улыбается, следует за мной и больше не достаёт с расспросами.

«Ну что? Удалось растормошить Несмеяну? Вдул или продул?*ржущий смайл*»

«Если что, я в баре на Суворова. Подваливай!»

«Тут есть девчонки, которые точно на тебя клюнут. Не трать время с экземпляром не по зубам!»

Я читаю очередной ворох посланий от Журавлева с экрана своего телефона и скептически морщусь.

«Тебе что, часы жмут? Не волнуйся, до следующей субботы я избавлю тебя от них навсегда «злобный смайл» А сейчас я занят!» – ответил, чтобы он отвалил, не желая пока признавать своё поражение.

Я швырнул телефон на тумбу, чтобы больше не отвлекаться от своей сексуальной гостьи, но почти сразу же упёрся взглядом в то, что своей абсурдностью буквально кричало: «Игра ещё не закончена!»

Глава 5

POV Агата

«Сбежать… Побыстрее исчезнуть из его квартиры… Не дать помочь… Скорее стереть из памяти этот позор…»

Данные мысли были настолько навязчивы, что я в состоянии, близкому к одержимости, запрыгнула в такси, напрочь забыв о том, что у меня с собой нет ни копейки.

Осознала это только, когда до моего дома оставалось несколько кварталов, и впала в ступор.

Я чётко поняла, что если сейчас начну паниковать, то мне снова станет хуже, поэтому изо всех сих старалась держать себя в руках.

Где взять деньги в такой час, чтобы Толик ничего не заподозрил?

Ведь он абсолютно уверен, что я у Лары, которая живет от нас в пешей доступности. Ехать от неё домой на такси – верх кретинизма. Прийдется всё же потревожить подругу.

Засовываю ладони в карманы до сих пор влажных от дождя спортивных штанов, и тут до меня доходит, что я там нащупываю только одинокую связку ключей от квартиры.

Нет… Нет… Нет!

Только не это!

Где телефон?

Судорожно осматриваю заднее сиденье и резиновые коврики под ногами на предмет моего старенького серенького Самсунга. Его нигде нет.

Водитель такси замечает мою возню и деланно вежливо интересуется: «Вы что-то потеряли?»

Я готова была провалиться сквозь землю от всей глупости этой ситуации, но надо уже было что-то предпринимать.

– Я потеряла телефон и кошелёк, – выпалила как на духу, чувствуя, как предательски пересохло во рту. – Я поднимусь к себе в квартиру, возьму деньги и оплачу поездку.

– Документы есть с собой?

– Что? – не сразу улавливаю смысл вопроса таксиста.

– Есть что оставить в залог, пока за деньгами ходите? – и глядит на меня в зеркало недоверчиво.

– Нет. Только ключи от квартиры, но без них я не попаду домой и не смогу взять деньги.

– Как же вы меня достали! Такие… – начал ворчать водитель такси, подъезжая к моему дому. – На этой неделе уже два раза подобным образом кинули! Поэтому, если у вас сейчас чудесным образом не появятся деньги, то я пойду с вами.

Стыдоба-то какая!

Он принял меня за мошенницу. Но тот факт, что Толик увидит его, если он поднимится со мной, пугает во сто крат сильнее. Однако, другого выхода нет. Тем более, меня будто снова начинает подташнивать. Это не к добру.

Я обречённо соглашаюсь, по пути до квартиры постоянно извиняясь за то, что так вышло. Водитель говорит, что подождёт за дверью, пока я ныряю в темный коридор своего жилища и отыскиваю сумочку. Неосознанно боюсь шуметь и включать свет.

Ну а вдруг обойдётся?

Вдруг Толик так увлёкся своей работой, что не услышит?

Ещё раз пять шепотом извинившись, расплачиваюсь с таксистом, и захожу обратно домой, стараясь беззвучно закрыть за собой дверь.

В квартире по-прежнему тихо, только собственный пульс шумит в ушах, заставляя какое-то время стоять в темноте неподвижно, прислонившись к двери.

Немного осмелев, я сбрасываю обувь и скрываюсь в ванной комнате. Избавившись от холодной и мокрой одежды, встаю под согревающие струи воды.

Мне по-прежнему нехорошо, есть даже ощущение озноба, но желание смыть с себя весь сегодняшний вечер заставляет не обращать внимание на очередные приступы слабости и саднящую боль в локте.

Я намыливаюсь с особой тщательностью, как будто давно не принимала душ. Даже лицо натираю мыльной пеной для него не предназначенной, минуя заклейку с ушибом. Но все равно чувствую себя грязной. А ещё наивной дурой. И ужасно жалкой…

О чём я только думала?!

Только такая доверчивая клуша, как я, могла стать предметом омерзительного спора.

Однако не этот непонятный спор и даже не мое дикое решение и способ выговориться вызывает огромнейшее внутренне осуждение и грызущее чувство вины. Что-то другое тяжкой глыбой давит на меня, но в моем состоянии я не могу различить, что именно.

Врач сказала, что я должна следить за питанием, ведь при ней я неожиданно для себя вспомнила, что нормально перекусывала дня два-три назад. И то на бегу и без аппетита. Так сильно переживала наши ссоры с Толиком, что элементарно забывала поесть.

Аппетита у меня по-прежнему нет, но страх загреметь в больницу или повторно упасть в обморок появился, что сейчас будет совсем некстати. Поэтому, несмотря на поздний час, я, кутаясь в свой любимый халат, на цыпочках пробираюсь на кухню, включаю тусклый светильник над плитой и начинаю готовить себе омлет с помидорами.

Так как от запаха еды меня снова мутит, практически силой запихиваю в себя всю порцию.

Уже перед тем, как лечь спать на диван, я осознаю – меня жутко ранит то, что Толик ко мне даже не вышел. Более того, он отключил мобильник и совсем не волновался о том, когда я вернусь домой и вернусь ли вообще.

Расстроенная этим фактом, я сама иду к нему в комнату, но, приоткрыв дверь, убеждаюсь своей неприятной догадке – он банально спит.

Как муж может спокойно отдыхать, когда прекрасно видел, в каком состоянии я убежала из дома?

И ведь со мной реально кое-что случилось: я налетела на велосипедиста, чуть не нарвалась на разборки с бомжами и упала в обморок в чужом подъезде вдали от дома. Да если бы не начавшийся дождь и Егор, то кто знает, что бы со мной было…

Ох, ещё и мой телефон, который, скорее всего, выпал где-то у него.

Возвращаюсь на кухню и валюсь на диван. Мне обидно и горько от такого пренебрежительного отношения Толика, но сил на слёзы нет. Я настолько устала, что, прикрыв глаза, моментально проваливаюсь в сон.

– Когда завтрак ждать? Уже десять часов! Черт, что у тебя такое на лице?

Я мгновенно просыпаюсь от претензии мужа, но не сразу прихожу в себя.

Толик сверлит недовольным взглядом, очевидно, дожидаясь, что я вскочу как ошпаренная, начну оправдываться и готовить, но мне впервые не хочется двигаться с места и отвечать ему.

Прежде, чем я понимаю, что у меня поднялась температура, чувствую, как мои щеки самовольно вспыхивают от стыда.

Перед глазами маячат картинки моего недавнего, весьма откровенного сна, в главной роли в котором со мной был вовсе не мой муж, а… Егор. И всё, что он нахально делал там, о ужас, той мне очень даже нравилось.

Вот докатилась!

Это точно последствия моего удара головой!

Слава богу, что Толик не умеет читать мысли.

***

– Агата Сергеевна! Вы мне поставите плюс балл за то, что я был на консультации?

Павел Окунев – сын ректора, с которым у меня с недавнего времени нелепый личный конфликт, нарочно обращает на себя всеобщее внимание в попытке спровоцировать.

Он завалился в кабинет, где я проводила консультацию к экзамену, которая началась тридцать минут назад, специально ближе к концу, чтобы продемонстрировать присутствующим, что ему в стенах этого учебного заведения позволено всё.

Игнорирую нахального парня, продолжая разъяснять довольно сложный материал тем студентам, которые действительно хотят во всем разобраться и успешно сдать экзамен.

– Ой, Агата Сергеевна, а что это у вас за фингал на лице? Муж наказал за то, что слишком умная, или вы дверной косяк не заметили, когда на свои великолепные туфли любовались?

Раздражающий гогот Окунева разделяет лишь один его дружок, который вместе с ним заявился к концу консультации.

– Или вы в своих преклонных годах ещё не замужем? – продолжает язвить и ухохатываться Окунев, не обращая никакого внимания на некоторые скромные, но осуждающие взгляды своих одногруппников, которые втайне его презирают, но боятся попасть в немилость к избалованному сыну ректора.

Хорошо, что я – не они.

Пару месяцев назад мне не повезло стать свидетелем неприятной сцены, в которой Окунев и его дружки откровенно насмехались, докапывались, вгоняли в краску и мешали вести пару нашему тихому и скромному младшему преподавателю физики – Алине Викторовне. Я сама не так давно поднялась на ступень выше, поэтому знала, насколько сложно приходится молодой девушке, вчерашней аспирантке, ведь из-за небольшой разницы в возрасте часть студентов просто не воспринимают её всерьёз и считают нормальным позволять себе поведение, нарушающее субординацию. Ещё и мягкий характер Алины, а также неспособность вовремя поставить границы, играли явно не в её пользу.

Поэтому Окунев в лице девушки без особых усилий нашёл мишень для развлечения себя и своих приятелей. И случайный эпизод, который я застала, очевидно, был далеко не первым.

Ну, собственно, я тогда не растерялась и прилюдно отчитала ректорского сыночка и его свиту. А когда он начал огрызаться и хамить, то, воспользовавшись его замешательством, практически вытолкала Окунева из аудитории и потащила с собой в деканат.

Разумеется, на середине пути он осмелел и послал меня куда подальше. Развернулся и ушёл в неизвестном направлении, но я посчитала тогда своим долгом пожаловаться на парня декану.

Насколько я знаю, в итоге беседу с ним провели в легкой форме – кому нужны проблемы с ректором, и Павел даже на время отстал от Алины Викторовны, но записал меня в список своих главных врагов. Даже как-то осмелился громко сказать в лицо: «Вы пожалеете!»

Также в свои редкие визиты в университет этот гаденыш не упускал случая испортить мне настроение. На мои сердитые угрозы пойти напрямую к его отцу не реагировал, но постоянно намекал на то, что по его щелчку меня могут в любой момент уволить.

Я, разумеется, не подавала вида перед этим холёным мальчишкой, что сейчас очень держусь за свое место, но все же внутри поселился лёгкий страх от его слов. Поэтому я старалась максимально не обращать внимание на колкости Окунева, пока они не доходили до предела, как сейчас.

– Павел, если ты не намерен разбирать с нами решение уравнения, то покинь аудиторию. И Леонида с собой прихвати! – проговорила строго и нарочно, не дожидаясь ответного выпада, вернулась к разъяснению.

– Не, Агата Сергеевна, мы с Лёней никуда не уйдём, пока вы не пообещаете нам по высшему баллу за экзамен.

– Будете с Леонидом готовы по моей дисциплине на «отлично», поставлю вам «отлично». Нет проблем! – холодно ответила и продолжила заниматься со студентами, игнорируя пару очередных нелицеприятных реплик из уст Окунева.

Когда Павел понял, что тот цирк, который он пытается устроить, никого не интересует, то забрал дружка и беспардонно вышел из кабинета. Я облегченно выдохнула и полностью переключилась на свою работу.

Но после консультации, когда аудитория уже опустела, а я была готова через минуту закрыть её и пойти на кафедру, Окунев, нервно озираясь, ввалился и прикрыл за собой дверь, оставшись со мной с глазу на глаз. Кажется, в коридоре на «шухере» преданно дежурил его дружок.

– Что-то забыл? – как можно более равнодушно интересуюсь, хотя от его неадекватного, высокомерного взгляда мне становится не по себе.

– Я же сказал, что мне в среду на экзамене «пятерка» нужна. Давайте по-хорошему договоримся, мне не хотелось бы расстраивать папу…

Да плевать он хотел на оценку в зачетке!

Этому парню важно показать окружающим своё особое положение и безнаказанность. Восстановить авторитет, который, по его мнению, я ему подпортила в группе, когда заступилась за Алину Викторовну. Вопрос лишь в том, насколько грязными будут методы Окунева в достижении цели.

– Павел, я же уже сказала, что ставлю отметки согласно вашим знаниям. Если вы ответите билет на «отлично», то получите заслуженную запись в зачетку.

– Может, хватит троллить, а? – нагло смотрит мне в глаза, доставая что-то из кармана. – Почём нынче «пятёра» по матану? Десятки хватит, Агата Сергеевна? Или ещё накинуть?

Он дерзко швыряет деньги на стол рядом со мной.

– Знаешь, Павел, это уже ни в какие ворота не лезет! – мгновенно взрываюсь, хватаю со стула свою сумку с гордым намерением уйти.

– Ой, ну хватит из себя неподкупную корчить! Деньги всем нужны! А вам – тем более. Судя по вашим дешманским шмоткам…

– Я больше не намерена это терпеть! Как вам не стыдно так себя вести! – воинственно поднимаю голову и спешу к выходу. – Встретимся на экзамене! Готовьтесь!

– То есть, вы мне угрожаете, что завалите на экзамене? Я сейчас правильно понял?

И тут до меня доходит, что он записывает наш разговор на телефон. Чтобы потом обернуть любые мои слова против меня же и выставить дурой, обвинив в предвзятости.

Едва сдерживаюсь, чтобы его не послать, и абсолютно нейтральным ровным тоном отвечаю:

– Павел! Давайте я позову любого свободного преподавателя в день вашего экзамена, чтобы он вместе со мной объективно оценил ваши знания. Вам так будет спокойнее?

По выражению лица этого наглого мажора видно, что его план пошёл под откос – он злится и не может быстро придумать достойный ответ.

– Если чувствуете, что у вас есть какие-то пробелы в моем предмете, то, милости прошу, завтра на консультацию с другой группой.

– Хорошо, Агата Сергеевна, будет вам по-плохому, – кидает угрозу, пролетая мимо меня и скрываясь за дверью.

А вот тут уже я жалею, что не включила диктофон.

Не то, чтобы меня испугали слова Окунева, которому от силы лет двадцать, а то и меньше, но, зная, что парень рос в условиях вседозволенности, от него можно ожидать, что угодно. Наверное, есть смысл обсудить данную проблему с кем-то из преподавателей, и, может даже, с деканом, но сегодня у меня совершенно нет на это времени.

Решив срочные вопросы на кафедре, я созваниваюсь с тренером Полины и через час договариваюсь о встрече.

По дороге читаю, но не отвечаю на сообщения Лары по поводу Егора.

Вчера вечером после очередной ссоры с Толиком, который даже не заметил, что у меня пропал телефон, не говоря уже о моей температуре и неважном самочувствии, я пошла якобы в магазин за продуктами, а сама направилась прямиком к подруге, чтобы она помогла мне решить проблему с поиском мобильника.

И, ожидаемо, когда Лара набрала мой номер, ей не сразу, но через какое-то время перезвонил Егор. Мой Самсунг был у него.

Подруга оказалась настолько милой, что, пока я ходила по магазину, набирая продукты, согласилась без меня съездить встретиться с мужчиной и забрать у него мой мобильник. Хорошо, что Егор был где-то недалеко и не стал корчить из себя занятого – спокойно согласился отдать мой допотопный аппарат Покровской.

Почему я сама не позвонила с телефона Ларисы и не поехала на встречу?

Ну, тут несложно догадаться – я не хотела больше видеться с этим человеком. Мне было стыдно и неудобно, хотя больше должно было бы быть неприятно, учитывая тот факт, что он на меня с кем-то там поспорил. У него же явные проблемы с моральными принципами, раз он ведёт такой сомнительный образ жизни и не стесняется разрушать браки.

Вот, что странно – никогда бы такого о нем не сказала и не подумала. В Егоре есть что-то необъяснимое, что сразу располагает к себе, заставляет доверять. Да и внешне, конечно, не урод. И он всем этим без стеснения пользуется.

Лара осталась от него в восторге, хотя они с ней перекинулись лишь парой фраз по поводу моего злосчастного телефона. Подруга и вчера допытывала меня насчет фаризматичного, по её словам, Егора – очень уж ей было интересно, как у него оказался мой мобильник. Но сказать Покровской правду почему-то язык не поворачивался, а врать я не хотела. Поэтому отмахнулась и пообещала объяснить в другой раз, в надежде, что со временем она об этом случае забудет. Но, судя по сегодняшним сообщениям, Лариса от меня так просто не отстанет.

«Блин, подруга, ты меня пугаешь своим молчанием. Неужели это то, что я думаю? Ты изменяешь Толику?»

Читаю последнее смс и от увиденного чуть не роняю телефон из рук. Быстро удаляю послание, будто это самый настоящий компромат, и раздраженно набираю Ларе:

«С ума сошла?! Нет, конечно! Потом все расскажу, сейчас нет времени».

Пока жду тренера Полины, чтобы обсудить и решить с ним ряд вопросов, просто сгораю от злости и негодования.

Как Ларисе в голову могло прийти такое насчет меня?

И почему у меня стойкое ощущение, что она в чём-то права?

Из-за того, что меня пытались использовать?

Технически, в субботу Егор же меня почти поцеловал… Ужас какой!

Как меня угораздило влипнуть в такую неоднозначную ситуацию?

Благо, что общение с этим мужчиной позади. Надо забыть всё это, как дурной сон. Также, как и мои недавний сон с ним, тоже нужно обязательно забыть! Я люблю Толика – в этом нет сомнений, и у нас всё обязательно наладится.

У всех же пар бывает кризис в отношениях, так?

Мне просто надо понять, как всё изменить и спасти наш брак. Точка. Да и здоровьем своим заняться не мешало бы.

Пообщавшись с тренером Полины, выхожу в вестибюль в приподнятом расположении духа. Долг за форму отдала, абонемент купила. Придется пока поэкономить, но это тоже временно. По врачам попробую побегать в государственной поликлинике, вдруг они помогут мне без лишних вложений разобраться со всеми моими сбоями.

Уже у выхода из спортивного центра мой взгляд цепляется за подозрительно знакомый силуэт мужчины, расслабленно развалившегося на диванчике. Внешне он ждет кого-то, поглядывая на экран своего телефона, но внезапно поднимает глаза и странно прищуривается.

Тут меня стремительно осеняет, что это не может быть просто совпадение.

На эмоциях я торопливо приближаюсь к нему и возмущённо выдаю:

– Что ты тут делаешь? Зачем следишь за мной?!