По ту сторону от тебя

* * * * * * * * *

Солнце коснулось горизонта в тот момент, когда Майя с хозяином скрылись за дверью «Саадака». А девушка, снова обременённая железными оковами, прислонилась лбом к раскалённому столбу и, закрыв глаза, попыталась сохранить остатки гордости. Дыхание от страха участилось, а в голове беспорядочно путались мысли:

«Лучше уж плети, чем моральные обиды или раны на сердце, – убеждала себя Мия. – Я выдержу. Ну, предупреждали же, что у меня слишком длинный язык…»

Плеть засвистела в воздухе, и резкий щелчок разорвал тишину прежде, чем отдаться адской болью в спине. Мия стиснула зубы и тихо застонала, у неё было такое чувство, словно кожа на спине лопнула в том месте, где прикоснулось это гибкое и безразличное к страданиям других творение человеческих рук. Снова щелчок – и зубы заскрипели друг о друга. В ушах зашумело, подкосились ноги.

«Ещё один… И это только третий», – мысленно пронеслось в голове – а по щекам уже покатились слёзы, и в глазах потемнело.

Наверное, солнце совсем село, или она переоценила свои силы и сейчас просто потеряет сознание… Но тогда она совершенно не будет чувствовать боли. Значит, так будет лучше, ведь ещё так много осталось… так много…

Дыхание сбилось. Звон в ушах был настолько сильным, что складывалось впечатление ирреальности. Внезапно по всему телу пробежал озноб, а лёгкие наполнились прохладой.

Тихо всхлипнув и запрокинув голову вверх, она готовилась к неизбежному будущему. Все мышцы ныли от напряжения, но напрасно Мия ожидала – четвёртого удара не последовало.

Настойчивый порыв ветра заставил её локоны разметаться в разные стороны, в то же время бережно осушая капельки слёз на щеках. Боль внезапно отступила.

Девушка медленно открыла глаза, но сразу не смогла понять, что происходит. Возможно, затуманенное сознание уже играло с ней в свои игры, делая всё вокруг похожим на сон.

Мрачный небосвод внезапно озарился цепью молний. Холодные языки поглотили столб, к которому её привязали. Раздалось тихое шипение, и цепи, сковывавшие руки, разомкнулись, будто испуганные змеи. Лёгким пеплом они таяли в воздухе, а столб начал медленно клониться к земле. Небо мгновенно затянуло чёрными тучами. Воздух стал густым и вязким, казалось, весь наэлектризовался, пропуская сквозь свою плотность мелкие разряды, вспыхивавшие то тут, то там, словно искры от множества бенгальских огней. Паучьими лапами к земле спускались огромные воронки, поднимая вверх всё, что попадалось у них на пути.

Всё происходило так быстро, и в то же время так медленно, что Мия могла бы написать картину этого внезапного безумия.

Девушка ошарашенно стояла посреди всего этого хаоса. Её волосы развевались на ветру, а рубашка, окрашенная кровавыми потёками, только плотнее облегала стройную фигуру, вымаливая прощение за боль. Невидящими глазами Мия уставилась в пустоту, ни разу не моргнув, словно боясь пропустить что-то важное. Если бы на дворе был век инквизиции – её немедленно сожгли бы на костре, как ведьму.

Ещё два столба рухнули на землю. А вокруг стало так холодно, что девушку до костей пробрал озноб, а лёгкие извергли облачко призрачного пара. Угрожающая расправой стихия медленно роняла на землю заледенелые слёзы.

Безучастно Мия осмотрела двор ещё раз – охранников нигде не было. Она снова выдохнула клуб пара и вздрогнула. Её столб лежал на земле, похожий на обгорелое полено, а ураган, взявшийся неизвестно откуда, так же непредсказуемо затихал. Уже не было ни молний, ни града. Небо светлело, а песок возвращался на своё место.

Мия в немом оцепенении смотрела на столб и понимала, что совсем скоро она окажется рядом с ним, на земле. Глаза медленно закрывались, и девушка почувствовала, что падает, но это происходило совсем не так как раньше. Всё было так медленно и изящно, словно она вовсе не падала, а просто плыла по воздуху.

Ей не было страшно, там, куда она направлялась, было уютно и спокойно, там её ждали.

– Как странно…

* * * * * * * * *

Открыв глаза, Мия медленно осмотрелась по сторонам. Пыльные стены, глубокие рвы. Она снова была в огромном зале на руках у статуи. Сквозь трещину в стене пробивался золотистый лучик, и в его свете кружилось облако песчинок.

«Как я здесь оказалась?» – пронеслось в мозгу, но как она не пыталась вспомнить, ей это не удалось. Последнее, что стало ей доступно из памяти, это то, как она падает в обморок. На удивление ни спина, ни другие части тела совсем не болели, и девушка чувствовала себя превосходно.

– Глупый сон? Вряд ли, ведь я в чужой рубашке, значит, нет повода сломя голову бежать навстречу новым неприятностям.

Сладко потянувшись, Мия поднялась во весь рост и с интересом повертела головой по сторонам, осматривая помещение с высоты.

Зал покорял своей простотой: ничего лишнего, лишь каменные плитки, уложенные друг на друга, возвышались в качестве стен до самого потолка. Покрытые пёстрой росписью, они несли в себе тайну происшедшего. Интерьер украшало только несколько громадных статуй богов и те же мелкие демоны. Всё было, как и прежде. И в то же время что-то изменилось.

Девушка медленно повернулась к изваянию и замерла, впервые так близко всматриваясь в красивое лицо. Её охватило странное чувство, словно они уже были знакомы, будто знали друг друга давным-давно. Приятное тепло разлилось по всему телу, обжигая кожу и заставляя сердце биться чаще. Оно было похоже на искреннюю дружбу, полное доверие… Но было и что-то ещё, чего Мия не могла понять.

– Ты был знатным вельможей, это точно, – Мия быстрым взглядом окинула богатые убранства, едва прикрывавшие сильные плечи и мускулистый торс, и вновь вернулась к милым чертам. – Но вот интересно, насколько «честно» каменных дел мастер смог повторить твой портрет?

Девушка, почувствовав внезапное притяжение, осторожно коснулась рукой его щеки:

– Если он ничего не приукрасил, то я бы даже могла в тебя влюбиться. Скорее всего, влюбилась бы, будь я в то время рядом.

Она слегка улыбнулась, представив себе всю нелепость ситуации. Он жил задолго до её появления на свет, и вероятность их встречи была полным абсурдом. Как и её красноречивые монологи. Но сейчас ей было всё равно. Мия тяжело вздохнула, а рука подсознательно погладила рельеф плеча и опустилась на твёрдую грудь. Внезапно её лицо стало серьёзным, потому что на какое-то мгновение ей показалось, что статуя вот-вот оживёт и, расправив широкие плечи, разорвёт пелену своего долгого сна.

Может, такое впечатление сложилось от того, что автор вложил всю душу в своё творение? А когда творец не жалел сил, то его изваяние было сродни живому.

– Мне, наверное, уже пора, – Мия, привстав на цыпочки, слегка коснулась холодной щеки губами. – Может, это покажется странным, но рядом с тобой я чувствую себя в полной безопасности. Я давно не ощущала такого спокойствия на душе. Спасибо за то, что приютил. Ты мой безмолвный ангел-хранитель, мой бескорыстный герой.

Девушка с лёгкостью пробежала по навесному мосту из досок и аккуратно спустилась по земляным ступеням к подножию статуи. Медленно обошла сидящего во всём своём величии мужчину, слегка касаясь чуть растрескавшегося камня рукой. Потом подняла голову вверх и, пристально вглядываясь в молчаливый облик, восхищённо прошептала:

– Вот это масштаб! Вот это шедевр! Даже дух захватывает. Никаких стыков, просто идеально. У твоего скульптора были золотые руки! – Мия чётко осознавала, что ей пора уходить, но какая-то невидимая сила словно удерживала её на месте. Сердце билось размеренно, глаза затуманились от восхищения. Кончики пальцев немного покалывало, словно электрический разряд исходил от статуи фараона. – Кто ты? Точнее, кем же ты был при жизни? Я ведь вижу, ты иной. Ты, наверное, был завидным женихом в своё время. Хотя, если вспомнить типаж лиц и хрупкость тел в вашу эпоху, уверена, что смотрелся немного… экзотично.

Она ещё раз пристально всмотрелась в немое каменное лицо и задумалась, ведь его вряд ли можно было назвать мужчиной. Скорее юношей…

По телу пробежала приятная дрожь, и Мию вновь посетило чувство, что девушка здесь не одна. Значит, ей становилось всё хуже и хуже. А если предположить, что последние события – лишь сон, то почему тогда здесь кажется всё знакомым? Или здесь есть связь? Сон во сне?

– Вот и приехали, – снова огорчённо произнесла девушка, понимая, что мысли её путаются, как никогда раньше. – Мне кажется или вокруг на самом деле происходят странные вещи? Я так долго пыталась доверять только себе, находя массу причин, чтобы не полагаться на других, что стала сомневаться во всём. Ты действительно был фараоном, или это шутка более современного творца? Или я просто не хочу принять тот факт, что всё это на самом деле происходит со мной? По правде говоря, мне бы стоило сомневаться в твоей подлинности: мужественные черты лица, крепкое телосложение – это всё не присуще мужчинам вашей эпохи. Но я почему-то искренне верю, что ты настоящий. Ведь во все времена встречались «исключения из правил». И это логично.

Мия понимала, что должна поскорее уйти, пока окончательно не потеряла рассудок, но не могла сдвинуться с места. На мгновение ей показалось, что она видит полупрозрачные нити, которые связывают её с этим каменным изваянием. Время будто остановилось, позволяя что-то понять, или запутаться во всём окончательно.

– А ты знаешь, что я странным образом начала понимать язык, который никогда до этого даже не слышала? – обратилась она к сидящему юноше, понимая, что биение её сердца заглушает произнесённые слова. – Наверное, нет, потому что статуя – это просто неодушевлённый… – окончание фразы прошептала она совсем тихо, не смея вслух произнести последнее слово, и опустила глаза вниз.

Под ногами, на постаменте были выгравированы символы, которые, скорее всего, должны были раскрыть тайну скульптора.

«Если я так легко смогла понимать язык, то кто знает, возможно, я смогу прочесть то, что после себя оставил мастер», – подумала девушка, отвлекаясь от безумного потока мыслей, и склонилась ниже, чтобы очистить надписи от покрывавшего их слоя песка и мусора.

«Наши слёзы подобны стихиям:

Гнев – вдруг станет огнём,

Истина – скорее, станет дождём,

Искренность – снова станет землёй,

Боль – конечно, станет грозой».

– Похоже на головоломку для назойливых туристов, но довольно красиво, можно сказать, романтично, – снова тихо прошептала девушка, приложив пальцы к губам. – Так вы выражали свою скорбь? Кто-то так сильно любил тебя? Или эти слова имеют совсем иной смысл?

«Даже если один раз из тысячи наступит пробуждение, тебя постигнет боль существования,

Трижды ты увидишь ясный глаз истины».

Очистив от мусора следующую запись, Мии на какой-то миг показалось, что она была нанесена другим человеком. Более изящный, словно женский почерк.

«Ты не прощён, и будешь погребён навеки в пустоту,

И лишь кровь поможет приступить запретную черту,

Её последняя капля станет предвестником вечности,

Без этого не будет жизни, не будет смерти, не будет страсти, есть ничто, и будет только пустота бесконечная».

– Такое мог написать только лишь сумасшедший, который очень боялся твоего возвращения из загробного мира. Даже не знаю, этот стих больше похож на издевательство. Мне жаль, очень жаль, вы так искренне верили, что в любом случае наступит возрождение. Но тебе, наверное, было уже всё равно, и вряд ли ты знал о том, что написали на твоей усыпальнице.

Девушка замолчала, задумавшись над судьбой совершенно незнакомого ей юноши. Тяжело вздохнув, она продолжила разговаривать сама с собой:

– Я точно схожу с ума, но сил нет остановиться. Это так заманчиво. За тысячелетия своего существования ты мог собрать немалый опыт. Если бы ты только мог говорить… И почему меня всегда так манит неизвестность? – Мия вновь улыбнулась тому, что впервые в жизни видела запретную грань, но желала продолжать нарушать все существующие правила. – Ты убивал детей, или жена жреца была к тебе неравнодушна? За что тебя прокляли? С другой стороны, разве для того, чтобы кого-то возненавидеть, нужен существенный повод?

Девушка, немного помолчав, попыталась свести свой разговор с фараоном на тихое молчаливое течение мыслей.

«Да, с тех пор мало что считается новым. Если бы ты только знал, что и в наше время ничего не изменилось. История пишется так, как будет угодно богатому заказчику, а беспочвенные обвинения – лучший способ избавиться от лишнего человека. Скорее всего, и при твоей короткой жизни тебе спокойно дышать не давали. Но так хотелось бы узнать, что нужно было сделать, чтоб заслужить такое».

Мия беззаботно прислонилась спиной к ногам статуи и грустно улыбнулась новой мысли.

«Видел бы меня кто-нибудь, как я разговариваю сама с собой. Меня и до того считали не совсем нормальной… или совсем не нормальной. Ох, ладно о грустном».

Девушка приступила к следующей надписи:

– Боль разочарования – принесёт пробуждение,

Надежда – даст силу,

Энергия – вернёт материальное тело,

Истинная вера – заменит душевное спокойствие,

Сомнение и страх – пробудят тёмную сторону сознания,

Осознанная жертва искренних чувств станет избавлением от вечной жажды,

Истинная любовь – жизнь.

* * * * * * * * *

Только Мия открыла дверь, ведущую в кухню, чтобы вернуться в кафе, как сразу натолкнулась на перепуганную до смерти подругу:

– Мия, дорогая моя, как ты? Что с тобой случилось?

– Даже не знаю, что сказать, – оторопело отозвалась девушка и прищурилась. – Я точно не помню. Что ты тут делаешь?

– Я искала тебя. Подумала, что ты можешь быть здесь, и не ошиблась, как видишь. Я так переживала за тебя.

– Давно ты стоишь под дверью?

– Наверное. Я пыталась открыть её и, хотя на ней нет ни единого замка, она всё равно не поддалась. Потом я услышала какой-то шум… Ты в порядке?

– Да, вроде бы. Просто мне трудно понять, что произошло на самом деле, а что – нет. А ты как?

– Я? Ты что издеваешься? Не меня же били плетью. Вчера такое вокруг творилось… Я всю ночь не могла уснуть, поэтому и пришла сюда, – быстро заговорила блондинка. – У нас сегодня выходной, так что идём, я должна знать всё.

Майя схватила девушку за руку и направилась к выходу. Они без видимых проблем пересекли зал и вышли во двор кафе. Подойдя к высокой стене, ограждающей дворик, Майя ловко проскользнула в одну из арок, утаскивая за собой подругу. И Мия даже опомниться не успела, как перед ней уже высилось двухэтажное кирпичное здание.

– Нам теперь сюда. Это наш дом, хотя Джамиль ещё не догадывается ни о чём. Но зачем одному мужику всё это? – обернувшись к подруге, она улыбнулась: – И это только начало.

Девушки прошли по длинному тёмному коридору и вышли в светлую комнату.

– Это наша гостиная, комнаты находятся дальше по коридору. Конечно, не хватает женской заботы, но это – небо и земля по сравнению с тем, где мы жили раньше. Я взяла на себя смелость расположиться только в одной из них. Чтобы мы были вместе, как и раньше, – Майя весело щебетала, не обращая внимания на оторопелую подругу. Мия впервые видела её такой разговорчивой «не по делу».

Они вошли в «свою» комнату, выдержанную в бежевых тонах. За огромным окном на всю стену открывался прекрасный пейзаж. Вдоль стен, напротив друг друга стояли две кровати. По центру располагался журнальный столик, а кроме этого в комнате ещё было два шкафа, полки с книгами и обеденный стол. Здесь даже был телевизор и холодильник.

– И чему или кому мы обязаны такими «хоромами»? – подозрительно прищурившись, спросила Мия: – Ты добилась своего?

– Скорее всего – тебе. Ты не поверишь, что вчера было… У Джамиля была истерика. Но сразу расскажи, что произошло с тобой.

Девушка за пару минут поведала подруге о происшедшем, так как, собственно, и рассказывать-то было нечего. А Майя, внимательно выслушав, призадумалась:

– Всё равно не понимаю. Ты не помнишь, как оказалась в том зале? И совсем ничего не заметила странного?

– Я потеряла сознание. И что, по-твоему, я должна была увидеть такого «странного», когда за последнее время одно сумасшествие вокруг?

– О! Странностей в жизни много, но такое тут случилось впервые, это точно! – возбуждённо воскликнула блондинка. – Ты должна мне показать спину. Раны нужно обработать, чтоб не попала инфекция. У тебя вся рубашка в крови.

Сев на постель спиной к подруге, Мия расстегнула пуговицы и спустила одежду на талию. Блондинка ахнула и провела рукой по её спине:

– Теперь я понимаю смысл фразы «в рубашке родился» – на тебе нет ни царапинки, ни синячка даже!

Мия, ловко завернув руку за спину, провела ею по телу. Действительно, не чувствуется ни единого шрама и ничего не болит. Обе девушки на мгновение замолчали.

– Я никак не могу этого объяснить, – нарушила тишину Мия. – Рассказывай лучше, что вчера показалось тебе странным.

– Ну, если по порядку, то, как только меня увели, странным стало всё. В нависшей тишине я услышала первый удар плети, а на небе стали сгущаться неизвестно откуда взявшиеся тучи, и ветер поднялся такой, что в окнах стали лопаться стёкла. Началась гроза, которую вряд ли когда-нибудь видело местное население. Гром гремел с такой силой, что содрогалась вся мебель. По всему району пропал свет, деревья выворачивало с корнями и поднимало в воздух с такой лёгкостью, словно это были перья. Все железные предметы намагнитились, и даже было видно, как между ними пролетали разряды… Потом прибежали эти два палача и сбивчиво пытались объяснить, что ты ведьма. Что ты сняла цепи и вызвала молнию, которая их чуть не убила, но погибла при этом сама, – подруга громко сглотнула и продолжила рассказ: – Я хотела убедиться, что с тобой всё в порядке, но во дворе было пусто, лишь стоял жуткий погром. Но это ещё не всё. Когда я вернулась назад, в кафе все бегали, словно обезумевшие, вся мебель взмыла в воздух и кружилась в безумном танце. Тебя никто не видел, часть девушек убежала, а часть истошно рыдала, а когда хозяин, чтобы хоть как-то утешиться, пришёл ко мне весь побитый… знаешь, как он мне всё это объяснил? Сказал, что случайно упал! Но я и сама всё видела! Хиросима отдыхает просто!

На некоторое время она замолчала, наполняя лёгкие достаточным количеством кислорода, чтобы продолжить своё повествование:

– Нас прервал «боров», который в истерике пытался объяснить, что нечистая сила нас всех прокляла. Лишь спустя минут двадцать, когда я в этой суматохе поняла, что происходит и пробралась к окну, мне удалось увидеть, как место нашего заключения загорелось. Потом я своими глазами видела, как крыша «погреба» обвалилась внутрь, словно её затягивала под землю невидимая воронка. Но и это был не предел! Пока мы стояли на улице и смотрели на это жалкое пепелище – пошёл снег, смешивавшийся с заледенелыми каплями дождя! Здесь снег никогда не падал! Да ещё и такой крупный…

– И что, никто не может дать никаких разумных объяснений? – перебила её Мия. – Не может здесь идти снег и мебель летать сама потому, что…

– К сожалению! Оборотней и зомби я не видела. Но всё же придерживаюсь мнения, что всё случилось неспроста… тут точно замешано что-то сверхъестественное, – блондинка засмеялась. – Если у тебя появился тайный покровитель, то он может всё!

– Не говори глупостей! Гарри Поттер – тоже фантазия. Хотя, есть предположение, что это всё сделала я сама. Я же теперь ведьма.

– Смешно! Но есть вещи, которые неподвластны логике! – надулась блондинка. – Думаешь, я была не в себе?

– Нет, извини. Просто всё это так… – задумчиво протянула Мия, – неправдоподобно. Кошмар какой-то. Но ведь не мог один и тот же сон присниться сразу всем? Или… Есть два способа сойти с ума. Верить в то, что мистика – это тоже реальность и находить её признаки везде. Или всё отрицать: и очевидное, и вероятное.

– Ты это к чему? – непонимающе уставилась на неё блондинка.

– Да так, задумалась о внезапном понимании чужого языка. Я сегодня прочла надписи на постаменте, там, в большом зале. Даже если язык можно выучить, прислушиваясь к разговорам, то правописание…

– Стоп! Говори помедленнее.

Их разговор прервал звук разбившегося стекла. Обе быстро повернулись к источнику шума. В открытых дверях стоял белый как смерть хозяин, у ног которого валялась разбитая бутылка.

«Вот опять, – пронеслось в голове Мии, – хоть дверь-то можно было закрыть? Не в первый раз он так тихо подкрадывается», – она быстро накинула рубашку на плечи и в ожидании замерла.

– Дорогой, тебя разве не учили стучаться? – поднялась ему на встречу Майя.

– Она жива? – тихо промямлил Паргути.

– Как видишь, а ты что так распереживался?

Мия тоже поднялась и направилась к ним, но остановилась на половине пути.

– Пусть не подходит ко мне! – застонал он. – Это всё из-за неё…

– Ну что ты, в самом деле, как маленький! Магия бывает только в сказках. Если будешь послушным мальчиком, то никто тебя не накажет.

Она повернулась к Мии, и та кивнула в знак согласия.

– Она не улетела на метле, а просто ночевала в недостроенном зале. Никакой фантастики.

После воспоминания о «большом зале» Джамиля передёрнуло.

– Я слышал, что ты прочла надписи? – тихим, севшим голосом обратился он к Мии.

– Мне так показалось.

Он обошёл блондинку и присел на край кровати:

– Ты не могла этого сделать. Я не смог этого сделать, мой отец не смог, даже дед мой. Это послание от далёких предков. Это страшное проклятие! – процитировал он чётко последнюю фразу и поднял палец вверх, при этом наклонившись в сторону девушки.

По комнате сразу разошёлся запах спиртного.

– Дорогой, тебе пора пойти к себе. Если захочешь – я приду, чтобы рассказать тебе на ночь сказку, – сладко запела Майя. – У нас тут девичник. Да и не мешало бы тебе проспаться.

Девушка взяла его за руки и поманила к двери. Хозяин даже не сопротивлялся, а послушно шёл за ней, как робот:

– Мне срочно нужно уехать. Ненадолго. Это плохой знак. Очень плохой, – только и смог выговорить оторопелый мужчина.

– Хорошо, милый, ты не переживай так сильно, – остановившись в дверном проёме, девушка помахала ему рукой и закрыла перед ним дверь, не дождавшись даже, пока он уйдёт. – Ну а теперь быстро рассказывай, что ты там прочла. А я постараюсь у него выпытать хоть что-то, пока он не уехал… или не протрезвел. Сейчас он поведает всё, что знает. Может хоть что-то прояснится.

– Не думаю, что это того стоит, хоть идея весьма заманчива. Обычного проклятья, о котором столько слухов ходит, там не было, только странные предсказания, – чётко произнесла Мия. – Они «проклинали» всех неугодных в те далёкие времена, которых боялись. Или людей, сотворивших что-то страшное. Но я не верю, что настолько «плохому» человеку, могли воздвигнуть и оставить невредимой такую величественную статую. Думаю, что он просто перешёл кому-то дорогу.

– И это всё? – Майя нахмурилась. – Что же тогда так испугало хозяина?

– Да нет. В стихах ещё упоминалось что-то о четырёх стихиях, а ещё… шарада какая-то. Что-то о возможности воскрешения и дальнейшем существовании. Если я правильно поняла. Но прогноз сам по себе мне показался не особо утешительным.

– Ладно, давай позавтракаем, и ты расскажешь то, о чём ещё забыла упомянуть, а потом я пойду немного поиграю в шпионов, – нетерпеливо произнесла блондинка. – Что-то здесь не то. Не могли же такие глупости расстроить бедного Паргути…