Капитал. Том третий

Точно так же в качестве денежного капитала он фактически действует лишь просто как деньги, т. е. как средство для покупки товаров (элементов производства). То обстоятельство, что эти деньги являются здесь в то же время денежным капиталом, формой капитала, вытекает не из акта купли, не из той действительной функции, которую он выполняет как деньги, а из связи этого акта с совокупным движением капитала, потому что этот акт, который совершает капитал как деньги, служит введением к капиталистическому процессу производства.

Но поскольку товарный капитал и денежный капитал действительно функционируют, действительно играют свою роль в процессе, товарный капитал действует здесь только как товар, денежный капитал – только как деньги. Ни в один из отдельных моментов метаморфоза, рассматриваемых сами по себе, капиталист не продаёт покупателю товара как капитала – хотя для него товар представляет капитал – и не отчуждает продавцу денег как капитала. В обоих случаях он отчуждает товар просто как товар и деньги просто как деньги, как покупательное средство по отношению к товару.

Капитал выступает в процессе обращения как капитал только в общей связи всего процесса, в том моменте, в котором исходная точка является вместе с тем и той точкой, к которой движение возвращается, в Д – Д' или Т – Т' (тогда как в процессе производства он выступает как капитал вследствие подчинения рабочего капиталисту и вследствие производства прибавочной стоимости). Но в этом моменте возвращения к исходной точке посредствующий процесс исчез. Налицо здесь Д', или Д + ΔД, сумма денег, равная первоначально авансированной денежной сумме плюс некоторый избыток сравнительно с ней, реализованная прибавочная стоимость (при этом безразлично, существует ли теперь сумма стоимости, увеличенная на ΔД, в форме денег, или товара, или элементов производства). И как раз в этом пункте возвращения, в котором капитал существует как реализованный капитал, как возросшая стоимость, – поскольку этот пункт фиксируется как точка покоя, воображаемая или действительная, – в этой форме капитал никогда не вступает в обращение, а, наоборот, выступает как извлечённый из обращения, как результат всего процесса. Если он расходуется вновь, он никогда не отчуждается третьему лицу как капитал, а продаётся ему как простой товар или уплачивается ему за товар как простые деньги. Он никогда не выступает в процессе своего обращения как капитал, а только как товар или деньги, и это в данном случае единственная форма его существования для других. Товар и деньги являются здесь капиталом не постольку, поскольку товар превращается в деньги, а деньги в товар, не в их действительных отношениях к покупателю или продавцу, а лишь в их идеальных отношениях к самому капиталисту (если рассматривать дело субъективно) или как моменты процесса воспроизводства (если рассматривать дело объективно). В действительном движении капитал существует как капитал не в процессе обращения, а лишь в процессе производства, в процессе эксплуатации рабочей силы.

Но иначе обстоит дело с капиталом, приносящим проценты, и как раз в этом-то и заключается его специфический характер. Владелец денег, желающий применить свои деньги как капитал, приносящий проценты, отчуждает их третьему лицу, бросает их в обращение, делает их товаром как капитал, – как капитал не только для себя самого, но и для других. Это капитал не только для того, кто отчуждает деньги, но и третьему лицу они с самого же начала передаются как капитал, как стоимость, обладающая той потребительной стоимостью, что она создаёт прибавочную стоимость, прибыль; как стоимость, которая в движении сохраняется и после своего функционирования возвращается к первоначально израсходовавшему её лицу, в данном случае, к владельцу денег; следовательно, лишь на время удаляется от него и из рук своего собственника лишь временно переходит во владение функционирующего капиталиста, т. е. не поступает в уплату и не продаётся, а лишь отдаётся в ссуду, лишь отчуждается под условием, что по истечении известного срока она, во-первых, возвратится к своему исходному пункту и, во-вторых, возвратится как реализованный капитал, реализовав свою потребительную стоимость, свою способность производить прибавочную стоимость.

Товар, который ссужается как капитал, ссужается, смотря по его свойствам, как основной или как оборотный капитал. Деньги могут даваться в ссуду в обеих формах, – как основной капитал, например, в том случае, когда они выплачиваются обратно в форме пожизненной ренты, так что вместе с процентами всегда возвращается обратно и часть капитала. Некоторые товары по самой природе своей потребительной стоимости могут быть даны в ссуду лишь как основной капитал, например дома, суда, машины и т. д. Но всякий ссудный капитал, какова бы ни была его форма и как бы природа его потребительной стоимости ни модифицировала обратную уплату, всегда является лишь особой формой денежного капитала. Потому что то, что даётся здесь в ссуду, всегда есть определённая денежная сумма, и на эту же сумму исчисляется и процент. Если то, что ссужается, не есть ни деньги, ни оборотный капитал, то и обратно оно уплачивается таким способом, как притекает обратно основной капитал. Кредитор получает периодически процент и часть потреблённой стоимости самого основного капитала, эквивалент периодического износа. А по истечении срока непотреблённая часть ссуженного основного капитала возвращается обратно in natura ^{121}. Если ссуженный капитал – капитал оборотный, то и он возвращается к кредитору точно так же, как притекает обратно оборотный капитал.

Итак, способ возвращения определяется каждый раз действительным кругооборотом воспроизводящегося капитала и его особых видов. Но возвращение ссуженного капитала принимает форму обратной уплаты потому, что авансирование, отчуждение этого капитала имеет форму ссуды.

В этой главе мы занимаемся лишь собственно денежным капиталом, от которого произошли все другие формы ссудного капитала.

Ссудный капитал притекает обратно два раза; в процессе воспроизводства он возвращается к функционирующему капиталисту, а затем ещё раз повторяется возвращение как передача капитала кредитору, денежному капиталисту, как обратная уплата капитала его действительному собственнику, юридической исходной точке капитала.

В действительном процессе обращения капитал всегда выступает только как товар или деньги, и его движение сводится к ряду актов купли и продажи. Короче, процесс обращения сводится к метаморфозу товара. Иное дело, если мы рассмотрим процесс воспроизводства в целом. Если в качестве отправной точки мы возьмём деньги (дело не изменится, если в качестве отправной точки мы возьмём товар, потому что в таком случае мы исходим из его стоимости и, следовательно, рассматриваем самый товар sub specie ^{122} денег), то мы увидим, что известная сумма денег израсходована и по истечении известного периода возвращается обратно с некоторым приращением. Возвращается обратно возмещение авансированной денежной суммы плюс прибавочная стоимость. Эта сумма сохранилась и увеличилась, совершив известное круговое движение. Но деньги, поскольку они ссужаются как капитал, ссужаются именно в качестве такой сохраняющейся и увеличивающейся денежной суммы, которая по истечении известного периода возвращается с некоторой прибавкой и во всякое время может снова начать тот же самый процесс. Они не расходуются ни как деньги, ни как товар, т. е. они не обмениваются на товар, если авансированы в виде денег, и не продаются за деньги, если авансированы в виде товара; они расходуются как капитал. Отношение к самому себе, отношение, в котором представляется капитал, если рассматривать капиталистический процесс производства как целое и как единство, отношение, в котором капитал выступает как деньги, высиживающие деньги, здесь срастается с деньгами без посредствующего промежуточного движения, просто в качестве их характера, их определённости. И в этой определённости они отчуждаются, когда отдаются в ссуду в качестве денежного капитала.

Странное понимание роли денежного капитала у Прудона («Gratuité du Crédit». Discussion entre m. Fr. Bastiat et m. Proudhon. Paris, 1850). Ссуда потому кажется Прудону злом, что она не является продажей.

Ссуда под проценты – это

«возможность всё снова продавать один и тот же предмет и всё снова получать за него цену, никогда не уступая собственности на то, что продаётся» (стр. 9) ^{123}.

Предмет, деньги, дом и т. д. не меняют собственника, как это бывает при купле и продаже. Но Прудон упускает из виду, что при отдаче денег в форме капитала, приносящего проценты, за них не получают никакого эквивалента. При всяком акте купли и продажи, поскольку вообще происходит обмен, предмет действительно отдаётся. Собственность на продаваемый предмет каждый раз уступается. Но стоимость при этом не отдаётся. При продаже отдаётся товар, а не его стоимость, которая возвращается в форме денег или, что является здесь лишь иной формой денег, – в форме долгового обязательства или платёжного титула. При купле отдаются деньги, а не их стоимость, которая возмещается в форме товара. В продолжение всего процесса воспроизводства промышленный капиталист сохраняет в своих руках одну и ту же стоимость (оставляя в стороне прибавочную стоимость), только в различных формах.

Поскольку совершается обмен, т. е. обмен предметов, никакого изменения стоимости не происходит. Один и тот же капиталист всё время удерживает в своих руках одну и ту же стоимость. Поскольку, однако, прибавочная стоимость производится капиталистом, нет обмена; когда же происходит обмен, прибавочная стоимость уже заключена в товарах. Если мы будем рассматривать не отдельные акты обмена, а весь кругооборот капитала Д – Т – Д' то определённая сумма стоимости постоянно авансируется, и эта же сумма стоимости плюс прибавочная стоимость, или прибыль, извлекается из обращения. В простых актах обмена опосредствование этого процесса, конечно, остаётся вне поля зрения. Как раз на этом движении Д как капитала покоится и из этого движения возникает процент капиталиста, ссужающего деньги.

«В самом деле», – говорит Прудон, – «шляпник, продающий шляпы… получает взамен их стоимость, не больше и не меньше. Но капиталист, ссужающий деньги… не только получает обратно свой капитал неуменьшившимся, – он получает больше, чем составлял его капитал, больше, чем было им брошено в обмен, он получает сверх капитала ещё и процент» (стр. 69).

Шляпник представляет здесь промышленного капиталиста в противоположность капиталисту, который ссужает деньги. Прудон явно не постиг тайны того, каким образом промышленный капиталист может продавать товар по его стоимости (выравнивание по ценам производства здесь, при его понимании, не имеет никакого значения) и именно поэтому может получать прибыль сверх капитала, бросаемого им в обмен. Предположим, что цена производства 100 шляп = 115 ф. ст. и что эта цена производства случайно равна стоимости шляп, т. е. капитал, производящий шляпы, представляет собой капитал среднего общественного строения. Если прибыль = 15 %, то шляпник реализует прибыль в 15 ф. ст., продавая свои товары по их стоимости в 115 фунтов стерлингов. Ему они стоят всего 100 фунтов стерлингов. Если он производил при помощи своего собственного капитала, то избыток в 15 ф. ст. он целиком кладёт в карман; если – при помощи капитала, взятого в ссуду, то из этих 15 ф. ст. ему придётся, быть может, 5 ф. ст. отдать в виде процента. Это нисколько не меняет стоимости шляп, а вносит лишь изменение в распределение между разными лицами той прибавочной стоимости, которая уже заключена в этой стоимости. Поскольку на стоимость шляп уплата процента не оказывает влияния, то бессмыслицей является и такое утверждение Прудона:

«Так как в торговле процент на капитал присоединяется к заработной плате рабочего, чтобы вместе с этой последней составить цену товара, то рабочий не может выкупить продукт своего собственного труда. „Жить работая“ – это такой принцип, который при господстве процента заключает в себе противоречие» (стр. 105).^[57]

Как плохо понял Прудон природу капитала, можно видеть из следующей фразы, в которой он движение капитала вообще изображает как движение, характерное для капитала, приносящего проценты:

«Так как вследствие накопления процентов капитал-деньги, совершив ряд обменов, всегда возвращается к своему источнику, то отсюда следует, что ссуда, делаемая одним и тем же лицом, приносит прибыль всегда тому же самому лицу» [стр. 154].

Что же остаётся для него загадочным в своеобразном движении капитала, приносящего проценты? Категории: купля, цена, уступка предметов и та неопосредствованная форма, в которой появляется здесь прибавочная стоимость; короче, то явление, что здесь капитал как капитал сделался товаром и что поэтому продажа превратилась в ссуду, цена – в долю прибыли.

Возвращение капитала к своему исходному пункту есть вообще характерное движение капитала, поскольку он совершает весь свой кругооборот. Это отнюдь не является отличительной чертой только капитала, приносящего проценты. Характерна для него только внешняя форма возвращения, оторванная от посредствующего кругооборота. Ссужающий капиталист отдаёт свой капитал, передаёт его промышленному капиталисту, не получая эквивалента. Эта передача вообще не является актом действительного процесса кругооборота капитала, она лишь подготовляет кругооборот, который должен быть совершён при посредстве промышленного капиталиста. Это первое перемещение денег не выражает никакого акта метаморфоза: ни купли, ни продажи. Собственность не уступается, так как не происходит никакого обмена и не получается никакого эквивалента. Возвращение денег из рук промышленного капиталиста в руки ссудившего просто дополняет первый акт уступки капитала. Авансированный в денежной форме капитал процессом кругооборота снова возвращается к промышленному капиталисту в денежной форме. Но так как при расходовании капитал не принадлежал ему, то и при возвращении он не может ему принадлежать. То обстоятельство, что этот капитал прошёл через процесс воспроизводства, не может превратить его в собственность промышленного капиталиста. Следовательно, он должен возвратить этот капитал тому, кто дал его в ссуду. Первое расходование капитала, перемещающее его из рук кредитора в руки заёмщика, есть юридическая сделка, не имеющая ничего общего с действительным процессом воспроизводства капитала, лишь подготовляющая его. Обратная уплата, снова перемещающая возвратившийся обратно капитал из рук заёмщика в руки кредитора, есть вторая юридическая сделка, дополнение первой; первая подготовляет действительный процесс, вторая есть заключительный акт, совершающийся после окончания последнего. Следовательно, исходный и конечный пункты – отдача и возврат капитала, отданного в ссуду, – представляются произвольными движениями, совершающимися при посредстве юридических сделок, происходящими до и после действительного движения капитала и не имеющими никакого отношения к самому этому движению. Для действительного движения капитала было бы безразлично, если бы капитал с самого начала принадлежал промышленному капиталисту и потому возвращался бы к нему просто как его собственность.

В первом, вводном, акте кредитор передаёт свой капитал заёмщику. Во втором, дополнительном и заключительном акте заёмщик возвращает капитал кредитору. Поскольку во внимание принимается лишь сделка между двумя лицами и, – если оставить пока процент в стороне, – поскольку, следовательно, речь идёт лишь о движении самого отданного в ссуду капитала между кредитором и заёмщиком, оба эти акта (отделённые более или менее продолжительным промежутком времени, на который приводится действительное движение воспроизводства капитала) охватывают всё это движение. А это движение – отдача под условием возврата – представляет собой вообще движение ссуды выдаваемой и ссуды получаемой, этой специфической формы лишь условного отчуждения денег или товара.

Движение, характерное для капитала вообще, – возвращение денег к капиталисту, возвращение капитала к его исходной точке, – для капитала, приносящего проценты, приобретает чисто внешний вид, обособленный от того действительного движения, формой которого он служит. A отдаёт свои деньги не как деньги, а как капитал. С капиталом здесь не происходит никакого изменения. Он лишь переходит в другие руки. Его действительное превращение в капитал совершается только в руках B. Но для A он уже стал капиталом вследствие простой передачи B. Действительное возвращение капитала из процесса производства и обращения имеет место лишь для B. Но для A возвращение происходит в той же форме, как отчуждение. Из рук B капитал снова возвращается в руки А. Отдача, ссуда денег на известное время, и получение их обратно с процентом (прибавочной стоимостью) – вот вся форма движения, присущая капиталу, приносящему проценты, как таковому. Действительное движение отданных в ссуду денег как капитала есть операция, лежащая вне сделок между кредиторами и заёмщиками. В самих этих сделках посредствующий процесс погашен, невидим, непосредственно не заключён. Как товар особого рода капитал обладает и своеобразным родом отчуждения. Поэтому и возврат получает здесь выражение не как следствие и результат определённого ряда экономических актов, а как следствие особой юридической сделки между покупателем и продавцом. Время возвращения зависит от хода процесса воспроизводства; в отношении капитала, приносящего проценты, кажется, будто его возврат как капитала зависит от простого соглашения между кредитором и заёмщиком. Так что по отношению к этой сделке возвращение капитала представляется уже не результатом, который определяется процессом производства, а представляется так, как будто бы данный в ссуду капитал никогда не утрачивал формы денег. Конечно, фактически сделки эти определяются действительными возвращениями капитала. Но это не проявляется в самой сделке. На практике дело также отнюдь не всегда так происходит. Если действительный возврат не произошёл вовремя, то заёмщику приходится искать иной вспомогательный источник для выполнения своих обязательств перед кредитором. Простая форма капитала – деньги, которые затрачиваются в виде суммы A и через известный промежуток времени возвращаются обратно в виде суммы А + 1 Axбез какого бы то ни было иного опосредствования, кроме этого промежутка времени, – есть лишь иррациональная форма действительного движения капитала.

В действительном движении капитала его обратное возвращение есть момент процесса обращения. Сначала деньги превращаются в средства производства; процесс производства превращает их в товар; путём продажи товара они снова превращаются в деньги и в этой форме возвращаются обратно в руки капиталиста, который впервые авансировал данный капитал в денежной форме. Но в отношении капитала, приносящего проценты, возврат его, как и выдача, есть лишь результат юридической сделки между собственником капитала и вторым лицом. Мы видим лишь выдачу и обратную уплату. Всё, что происходит между ними, изгладилось.

Но так как деньги, авансированные как капитал, обладают свойством возвращаться к тому, кто их авансировал, затратил как капитал; так как Д – Т – Д' есть имманентная форма движения капитала, то именно поэтому владелец денег может ссужать их как капитал, как нечто такое, что обладает свойством возвращаться к своему исходному пункту, сохраняться и возрастать как стоимость в том движении, которое оно совершает. Он отдаёт деньги как капитал, так как после того, как они применены как капитал, они возвращаются к своей исходной точке, и, следовательно, по истечении известного срока заёмщик может возвратить их именно потому, что они притекают обратно к нему самому.

Итак, отдача в ссуду денег как капитала – отдача их под условием возврата по истечении известного времени – предполагает, что деньги действительно применяются как капитал, действительно притекают обратно к своей исходной точке. Таким образом действительный кругооборот денег как капитала является условием юридической сделки, согласно которой заёмщик должен возвратить деньги кредитору. Если заёмщик не затратит деньги как капитал, – это его дело. Кредитор ссужает деньги как капитал, и как таковой они должны проделать функции капитала, заключающие в себе кругооборот денежного капитала вплоть до его возвращения в денежной форме к своему исходному пункту.

Акты обращения Д – Т и Т – Д', в которых данная сумма стоимости функционирует как деньги или как товар, суть лишь посредствующие процессы, отдельные моменты всего её движения. Как капитал она проделывает всё движение Д – Д'. Она авансируется как деньги или как сумма стоимости в какой-либо форме и возвращается обратно как сумма стоимости. Ссужающий деньги не затрачивает их при купле товара или, в том случае, если сумма стоимости существует в виде товаров, не продаёт последние за деньги, но авансирует их как капитал, как Д – Д', как стоимость, которая в определённый срок снова возвращается к своему исходному пункту. Вместо того чтобы покупать или продавать, он даёт в ссуду. Эта отдача в ссуду является таким образом соответственной формой для отчуждения стоимости как капитала, а не как денег или товара. Но отсюда отнюдь не следует, что отдача в ссуду не может быть формой и таких сделок, которые не имеют никакого отношения к капиталистическому процессу воспроизводства.

* * *

До сих пор мы рассматривали только движение ссудного капитала между его собственником и промышленным капиталистом. Теперь нам предстоит исследовать процент.

Кредитор расходует свои деньги как капитал; сумма стоимости, которую он отчуждает другому лицу, есть капитал и потому возвращается к нему обратно. Но простое возвращение к нему ссуженной суммы стоимости было бы не возвращением её как капитала, а просто возвращением ссуженной суммы стоимости. Чтобы возвратиться в качестве капитала, авансированная сумма стоимости должна не только сохраниться в движении, но и возрасти, увеличиться в своём размере, т. е. возвратиться с прибавочной стоимостью, как Д + ΔД, и это ΔД является здесь процентом, или той частью средней прибыли, которая не остаётся в руках функционирующего капиталиста, а достаётся денежному капиталисту.

То обстоятельство, что деньги были отчуждены им как капитал, означает, что они должны быть возвращены ему в виде Д + ΔД. Нам предстоит ещё особо рассмотреть ту форму, когда проценты выплачиваются в известные сроки в продолжение того периода времени, на который предоставлена ссуда, а возврат капитала происходит лишь в конце этого периода.

Что даёт денежный капиталист заёмщику, промышленному капиталисту? Что он отчуждает ему в действительности? А ведь только акт отчуждения превращает ссуду денег в отчуждение денег как капитала, т. е. в отчуждение капитала как товара.

Только посредством акта этого отчуждения капитал денежного кредитора передаётся другому лицу как товар, или товар, которым он распоряжается, передаётся другому лицу как капитал.

Что отчуждается при обычной продаже? Не стоимость проданного товара, так как она только меняет свою форму. Она существует идеально в товаре как цена, прежде чем реально перейти в форме денег в руки продавца. Одна и та же стоимость и одна и та же величина стоимости меняют здесь только свою форму. В одном случае они существуют в товарной форме, в другом случае – в денежной форме. То, что действительно отчуждается от продавца, а потому переходит в сферу индивидуального или производительного потребления покупателя, – это потребительная стоимость товара, товар как потребительная стоимость.

Что же это за потребительная стоимость, которую денежный капиталист отчуждает на время ссуды и передаёт промышленному капиталисту, заёмщику? Это – потребительная стоимость, которую деньги имеют благодаря тому, что они могут быть превращены в капитал, могут функционировать как капитал и что поэтому они сверх того, что сохраняют свою первоначальную величину стоимости, производят в своём движении определённую прибавочную стоимость, среднюю прибыль (то, что превышает или стоит ниже её, представляется здесь случайностью). У остальных же товаров потребительная стоимость в конце концов потребляется, при этом исчезает субстанция товара, а с ней и его стоимость. Товар-капитал, напротив, обладает той особенностью, что благодаря потреблению его потребительной стоимости его стоимость и потребительная стоимость не только сохраняются, но ещё и увеличиваются.

Эту-то потребительную стоимость денег как капитала – способность производить среднюю прибыль – и отчуждает денежный капиталист промышленному капиталисту на то время, на которое он передаёт этому последнему право распоряжаться ссудным капиталом.

В этом смысле имеется известная аналогия между деньгами, отданными таким образом в ссуду, и рабочей силой, взятой в её отношении к промышленному капиталисту. Но только стоимость рабочей силы капиталист оплачивает, тогда как стоимость взятого в ссуду капитала он просто возвращает обратно. Потребительная стоимость рабочей силы для промышленного капиталиста – это способность в процессе её потребления производить бо́льшую стоимость (прибыль), чем она сама имеет, производить больше, чем она стоит. Этот избыток стоимости является для промышленного капиталиста потребительной стоимостью рабочей силы. Точно так же потребительной стоимостью ссудного денежного капитала является его способность присоединять и увеличивать стоимость.

Денежный капиталист в действительности отчуждает потребительную стоимость, и вследствие этого то́, что он отдаёт, отдаётся им как товар. И в этом отношении аналогия с товаром как таковым полная. Во-первых, это стоимость, которая переходит из одних рук в другие. Когда мы имеем дело с простым товаром, товаром как таковым, в руках покупателя и продавца остаётся одна и та же стоимость, но в различной форме; как до торговой сделки, так и после неё в их руках находится та же стоимость, которую они отчуждали, но только у одного она в товарной форме, у другого – в денежной форме. В случае же ссуды денежный капиталист является единственным лицом, которое при этой сделке отдаёт стоимость; но он и сохраняет её благодаря происходящему впоследствии обратному её возвращению. При ссуде только одна сторона получает стоимость, так как только одна сторона её отдаёт. Во-вторых, одна сторона отчуждает действительную потребительную стоимость, другая же сторона получает и потребляет её. Но в отличие от обыкновенного товара эта потребительная стоимость сама есть стоимость, именно превышение стоимости в сравнении с её первоначальной величиной, превышение, получающееся вследствие употребления денег как капитала. Прибыль есть эта потребительная стоимость.

Потребительная стоимость ссужаемых денег – это их способность функционировать в качестве капитала и в качестве такового производить при средних условиях среднюю прибыль.^[58]

Что же платит промышленный капиталист и что, следовательно, является ценой ссудного капитала?

«То, что заёмщики платят в качестве процента за занятые деньги», по Масси, «есть часть той прибыли, которую занятые деньги способны принести».^[59]

Покупатель обыкновенного товара покупает потребительную стоимость этого товара, а оплачивает его стоимость. Заёмщик денег также покупает их потребительную стоимость как капитала; но что он оплачивает? Конечно, не их цену, или стоимость, как при покупке других товаров. Между кредитором и заёмщиком не происходит, как между покупателем и продавцом, смены формы стоимости, при которой эта стоимость один раз существует в форме денег, в другой раз – в форме товара. Тождественность отдаваемой и обратно получаемой стоимости проявляется здесь совершенно иным образом. Сумма стоимости, деньги, отдаётся без эквивалента и возвращается по истечении известного времени. Кредитор всё время остаётся собственником данной стоимости даже после того, как она из его рук перешла в руки заёмщика. При простом обмене товаров деньги всегда находятся на стороне покупателя; при ссуде же деньги находятся на стороне продавца. Он является тем лицом, которое отдаёт деньги на известное время, а покупатель капитала является тем лицом, которое получает их как товар. Но это возможно лишь постольку, поскольку деньги функционируют как капитал и поэтому авансируются. Заёмщик берёт взаймы деньги как капитал, как самовозрастающую стоимость. Но сначала это капитал лишь в себе, – подобно всякому капиталу в его исходной точке в момент его авансирования. Только посредством потребления он увеличивает свою стоимость, реализуется как капитал. Но заёмщик должен возвратить его как реализованный капитал, т. е. как стоимость плюс прибавочная стоимость (процент); а процент может быть только частью реализованной заёмщиком прибыли. Частью, а не всей прибылью, так как для заёмщика потребительная стоимость взятого взаймы капитала заключается в том, что он производит ему прибыль. В противном случае не происходило бы отчуждения потребительной стоимости со стороны кредитора. С другой стороны, и заёмщику не может доставаться вся прибыль, ибо это означало бы, что он ничего не заплатил за отчуждение потребительной стоимости и возвращает кредитору авансированные деньги только как простые деньги, а не как капитал, не как реализованный капитал, потому что реализованным капиталом они являются только как Д + ΔД.

Оба, и кредитор и заёмщик, расходуют одну и ту же денежную сумму как капитал. Но лишь в руках последнего она функционирует как капитал. То обстоятельство, что одна и та же сумма денег двукратно существует как капитал для двух лиц, не удваивает прибыли. Эта сумма может функционировать как капитал для обоих только благодаря тому, что прибыль делится. Та часть, которая достаётся кредитору, называется процентом.

Предполагается, что вся сделка происходит между капиталистами двух видов, между денежным капиталистом и капиталистом промышленным или торговым.

Никогда не следует забывать, что здесь капитал как капитал есть товар, или что товар, о котором здесь идёт речь, есть капитал. Все проявляющиеся здесь отношения были бы поэтому иррациональны, если бы мы имели дело с простым товаром или с капиталом, поскольку последний функционирует в процессе своего воспроизводства как товарный капитал. Давать в ссуду и брать взаймы вместо того, чтобы продавать и покупать – вот в чём заключается здесь вытекающее из специфической природы товара-капитала различие. Точно так же то, что здесь уплачивается, есть процент, а не цена товара. Если процент назвать ценой денежного капитала, то это будет иррациональной формой цены, совершенно противоречащей понятию цены товара.^[60] Цена сведена здесь к своей чисто абстрактной и бессодержательной форме, к такой форме, что это есть определённая сумма денег, которая уплачивается за нечто фигурирующее так или иначе в качестве потребительной стоимости, тогда как цена по своему понятию равна выраженной в деньгах стоимости этой потребительной стоимости.