Loe raamatut: «Пурпурная сеть»

Font:

Carmen Mola

La RED PÚRPURA

Translalated from the original edition of Penguin Random House Grupo Editorial S. A. U., Barcelona, 2019 This edition has been published through the agreement with Hanska Literary & Film Agency, Barcelona, Spain

Часть первая
О тебе молюсь

О тебе молюсь.
У тебя в душе поселилась ночь,
Но стоит захотеть —
Ты обретешь веру¹.

Она ждала в машине, равнодушная к рождественской суете. Включила радио, чтобы отвлечься, но наигранная восторженность ведущих, их натужные попытки заразить слушателей своим энтузиазмом бесили. Реклама, и в обычное время назойливая, сейчас казалась просто невыносимой. Еще один рождественский куплет, и хоть вены вскрывай. Пришлось выключить: ей не до праздника.

Она взглянула на часы. Очевидно, все затягивается. В утомительном ожидании она неотрывно смотрела на потоки машин, на неоновые огни, на уличную толпу. Наконец вышла размять ноги и почувствовала, как декабрьский воздух пощипывает нос, уши и корни волос. Дойдя до рынка Сан-Мигель, она заглянула на Пласа-Майор со стороны улицы Сьюдад-Родриго. Но разглядеть того, с кем она приехала, в этом плотном людском потоке было невозможно.

Возвращаясь к машине, она увидела, что два дорожных полицейских записывают ее номер. Бросилась к ним, рассыпаясь в извинениях: «Понимаете, муж пошел на базар за елкой, мы здесь буквально на минуту». Ей повезло: штраф еще не внесли в базу, и полицейский с блокнотом посоветовал ей найти парковочное место. Объяснять, что все места заняты, было бесполезно, и она, чтобы не искушать судьбу, решила сделать пару кругов, молясь, чтобы полицейские ушли, а потом снова встать на том же углу, заехав двумя колесами на тротуар, чтобы другие машины могли проехать мимо нее. Переулок был очень узким.

Ожидание вступило в самую томительную фазу. Возможностей для маневра не осталось: если полицейские вернутся, они ее точно оштрафуют, но ей нельзя привлекать внимание, нельзя, чтобы номер машины попал в базу данных.

Мимо шла оживленная группа туристов в оранжевых париках. Сразу за ними она увидела его. Димаса. Он держал за руку мальчика лет пяти-шести. Она тут же завела двигатель. Мальчик болтал с Димасом, как с родным отцом, и от этой картины ей на секунду стало грустно. Она даже заметила на лице ребенка улыбку. Когда Димас открыл заднюю дверцу и вместе с ним сел в машину, до нее донесся обрывок их разговора: все хорошо, мы отвезем тебя к мамочке, ты, главное, не бойся.

Этот слащавый тон казался фальшивым, даже зловещим. Димас обратился к ней:

– Поехали, какого дьявола ты ждешь?

Мальчик заметил смену интонации. Он испугался. Машина двигалась по улице Майор в сторону Баилен, но транспортный поток был настолько плотным, что скорость набрать не удавалось. Мальчик плакал, звал маму, он уже не сомневался, что дядя только притворялся добрым и заманил его в ловушку. Ударом по лицу Димас заставил его замолчать. Теперь малыш только сдавленно всхлипывал. Она посмотрела на него в зеркало заднего вида:

– Как тебя зовут?

Дрожащим, еле слышным голосом мальчик ответил:

– Лукас.

Глава 1

На экране появилось пустое безликое помещение с деревянным стулом посередине и большим монитором на грубой кирпичной стене. Ничто не намекало на то, что должно было здесь произойти, но каждый миг к трансляции подключались новые пользователи. Через несколько минут их количество приблизилось к ста; люди, предвкушавшие одно и то же зрелище, друг друга не знали. Большая их часть находилась в Испании, остальные – в Португалии, Мексике, Бразилии… Среди них преобладали мужчины в возрасте от тридцати пяти до пятидесяти лет, но были и женщины, и пенсионеры, и даже подростки… Каждый заплатил организаторам требуемые шесть тысяч евро в биткоинах – надежным, неотслеживаемым способом.

Монитор на задней стене включился, и зрители увидели зеленое футбольное поле. Камера скользила по лицам игроков, ожидающих своего выхода, комментатор перечислял имена. В групповом отборочном матче встречались «Реал Мадрид» и московский «Спартак».

Однако подключившихся к этому каналу интересовал вовсе не футбол. Трансляция матча служила лишь подтверждением того, что все происходит в реальном времени. Ведь пользователи заплатили такие суммы не за жалкую заранее отснятую постановку, а за прямой эфир!

Вот игроки выбегают на поле, каждый – за руку с мальчиком или девочкой. Общее фото, обмен приветствиями, гимн, жеребьевка, первые минуты первого тайма…

Мяч уже был в игре, но зрители все еще ожидали начала шоу: они заплатили за то, чтобы увидеть, как незнакомая девушка, почти девочка, умрет у них на глазах.

* * *

– Есть!

Крик Марьяхо прервал спокойную работу сотрудников отдела криминалистической аналитики. Этой минуты они ждали целых два месяца.

– Уверена? – усомнился Ордуньо.

– Абсолютно: подключился IP-адрес, за которым мы следим, так называемое мероприятие начнется в четверть десятого, у нас есть пятнадцать минут. Собирай людей, а я еще раз все проверю.

Операция была подготовлена несколько недель назад, все только ждали, когда Марьяхо, шестидесятилетняя хакерша, подаст сигнал к ее началу. С этого момента каждый знал, что должен делать. Элене Бланко и самой Марьяхо предстояло в сопровождении группы быстрого реагирования выехать по адресу, где находился попавший под наблюдение компьютер. Сарате, Ческе и Ордуньо следовало ждать инструкций в авиационном центре национальной полиции. Буэндиа оставляли дежурить в отделе на случай, если где-то потребуется его помощь.

– Кто позвонит Сарате? Ты?

– Лучше ты, а я найду Элену. – Ческа не изменила своего мнения о новом сотруднике отдела и по-прежнему не выносила Сарате.

Марьяхо торопливо стучала по клавиатуре. Остальные не понимали смысла ее действий, зато знали, что ей удалось обнаружить нечто важное и теперь она будет копать, пока не доберется до сути.

– Ублюдки! – простонала Марьяхо. – У них сегодня смерть в прямом эфире.

– У нас есть шанс им помешать?

– Попробуем, едем в Ривас.

* * *

В дни трансляций футбольных матчей Элена предпочитала сидеть в караоке-баре Cheer’s на улице Уэртас. Там на экранах вместо футбола крутили второсортные ролики с текстами песен, которые в тот момент исполняли посетители.

– Ты не собираешься петь Мину?

– Сегодня нет, нужно иногда менять репертуар. Выбираю Челентано, Pregherò.

После девушки, которая исполняла песню Жанетт Я бунтарка, была очередь Элены: «Pregherò, per te, che hai la notte nel cuor e se tu lo vorrai, crederai»². Подсказки ей были не нужны, текст она и так прекрасно помнила.

Песня Жанетт еще не закончилась, когда у Элены завибрировал телефон.

– В Ривас? Отлично, выезжаю. Приеду туда одновременно с вами. Все готовы?

Элене пришлось пропустить свою очередь, и этим, конечно, воспользовался другой постоянный посетитель, Карлос: «О тебе молюсь, у тебя в душе поселилась ночь…»

* * *

Теперь возле стула стояла девушка. Вид у нее был отрешенный, хотя все знали, что седативных препаратов она не принимала. Никому бы и в голову не пришло облегчать ее страдания, наоборот: чем чудовищней будет ее боль, тем эффектней получится шоу. Иначе его и устраивать не стоило: получилась бы операционная, но кому интересно наблюдать за работой хирурга? Зрители платят за то, чтобы увидеть настоящие мучения и настоящую смерть.

Если они здесь, если потрудились (несмотря на риск) войти в «Пурпурную Сеть», если авансом заплатили кругленькую сумму в биткоинах, если ждут, когда им придет сообщение с точной датой, временем и способом подключения, то лишь потому, что доверяют устроителю действа. Димасу. Никто из них не видел его лица, скрытого под маской мексиканского рестлера, но они знали каждое его движение; так любители футбола сразу узнают игроков по манере вести мяч или перемещаться по полю. Они боготворили Димаса, как другие боготворят Месси или Криштиану Роналду… Некоторые даже уверяли, что узнали бы его на улице по походке.

Девушка была симпатичная, совсем молоденькая – если она и достигла совершеннолетия, то совсем недавно, – темноволосая и большеглазая. Судя по чертам лица – испанка (такие здесь ценились, особенно барышни из хороших семей, привычные к красивой жизни) или марокканка. Неслышный для зрителей голос отдал приказ, и девушка села на стул. Она испуганно озиралась, явно не догадываясь, что здесь происходит, что ее ждет. Она и не подозревала, каким множеством способов можно пытать человека.

Глава 2

Несмотря на неблагозвучное название, по уровню жизни городок Ривас-Васьямадрид занимает первое место в провинции и седьмое в стране, а по проценту населения на грани нищеты стоит на четвертом месте с конца национального списка: одним словом, рай, где не должно быть никаких проблем. Тут есть и многоквартирные дома, и таунхаусы, где живут молодые люди престижных профессий с семьями; муниципалитетом предусмотрены и спортивные сооружения, и развлекательные центры. Ривас всем хорош, он буквально создан для семейной жизни. Именно поэтому Альберто мечтал поселиться здесь, хотя поначалу выплачивать ипотеку за таунхаус с участком и бассейном было нелегко. Однако ему повезло: вскоре дела семьи Роблес пошли в гору. Теперь все они гордились своим домом, своим районом, своим недавно купленным «Лексусом» – всем, чего достигли.

Хотя календарное лето кончилось уже полмесяца назад, днем стояла такая жара, что вытащить Сандру из бассейна было просто невозможно. Альберто пришлось ее припугнуть.

– Или ты сейчас же выйдешь из бассейна, или я спущу воду и ты больше никогда не сможешь купаться! – крикнул он дочери.

– Спускать воду нельзя, это бессмысленная трата ресурсов, – парировала умная девочка.

– А я ее выпью, тогда трата будет осмысленная.

Сандра расхохоталась, и Альберто подумал, что, наверное, только так и можно заставить ее слушаться. Он завернул дочь в полотенце и понес домой. По дороге оба смеялись, представляя себе, как Альберто пьет воду из бассейна. Соледад на кухне готовила ужин.

– Над чем смеемся?

– Над папиными глупостями. Что у нас на ужин, мам?

– Томатный суп с кнелями.

Альберто не понимал, зачем она спрашивает, ведь они минимум два-три раза в неделю едят одно и то же: томатный суп из банки и кнели из морозилки. Готовить ни он, ни жена не любили, и Сандра безропотно соглашалась на полуфабрикаты, зато капризничала в тех редких случаях, когда родители наконец предлагали ей что-нибудь полезное (ужин с брокколи семья вспоминала до сих пор). В детстве Альберто даже не пробовал магазинных кнелей, мама делала их сама, набирая фарш двумя ложками, одна сверху, другая снизу.

– А Даниэль не будет ужинать?

– Он сказал, что делает уроки.

– Уроки? Спорим, если я сейчас поднимусь наверх, то выяснится, что он дурью мается за компьютером. Убивает людей в очередной игре.

– Не говори такого при ребенке. Садись уже за стол, суп остынет!

Альберто устроился напротив беззвучно работающего телевизора, счет в матче «Мадрид» – «Спартак» был еще не открыт. В следующую секунду русские попытались забить гол, но испанцам чудом удалось избежать этого.

– Ты собираешься смотреть футбол?

– Да ладно тебе, я же без звука! – виновато пробормотал Альберто.

Обычно после бассейна Сандра была голодна. Они поужинают в тишине, но Альберто все равно сможет следить за игрой.

– Не забудь, что в воскресенье мы идем обедать к моей маме.

– В воскресенье Сандра, наверное, в последний раз сможет искупаться в бассейне, – возразил Альберто. – Мы ведь можем перенести этот обед на неделю, чтобы ребенок получил удовольствие.

– Да, мамочка, – взмолилась Сандра. – Я хочу еще разок искупаться!

Ответить Соледад не успела: едва она открыла рот, как раздался сильный резкий удар. Входная дверь распахнулась, выбитая штурмовым тараном, и в дом ворвались полицейские, возможно даже спецназовцы, которых Альберто и Соледад раньше видели только по телевизору. Вслед за ними вошла женщина за пятьдесят, без формы и вроде бы без оружия.

– Всем оставаться на местах! Где в доме компьютер?

– Который? – испуганно спросила Соледад. – У нас их несколько.

– Даниэль у себя в комнате. – Хотя Сандре было всего девять, она сразу догадалась, кого они ищут.

* * *

Услышав грохот внизу, Даниэль сообразил: это пришли за ним. Нужно было срочно выключить компьютер, но он был загипнотизирован зрелищем и не смог. Всего за каких-то десять минут Димас сумел продемонстрировать свою уникальность, свой непревзойденный артистизм. Как только он появился, девушка стала кричать и молить о пощаде. Димас так ударил ее в живот, что она задохнулась и сложилась пополам. После этого он начал срывать с нее одежду. Девушка плакала и ничего не понимала, хотя к тому моменту уже должна была догадаться, что ночь будет для нее очень страшной.

По лестнице поднимались несколько человек. Даниэль никак не мог решить, то ли выйти навстречу, то ли выпрыгнуть из окна, то ли лечь на кровать с книгой в руках, как ни в чем не бывало. И в результате не сделал ни того, ни другого, ни третьего. Только выключил монитор за секунду до того, как в комнату ворвались два спецназовца и швырнули его на кровать. За ними вошли две женщины. Старшая села к компьютеру и уверенно принялась за дело. Даниэль видел, как она присоединила к одному из портов какое-то внешнее устройство, после чего монитор включился снова. Несмотря на страх, от которого все тело Даниэля била дрожь, он попытался разглядеть через ее плечо, что происходит на экране.

Трансляция не прервалась и продолжалась в полноэкранном режиме. Теперь Димас и девушка были не одни: в кадре появился еще один человек, в балаклаве и с металлическим протезом вместо части руки. Лица девушки уже невозможно было разглядеть, его заливала кровь.

– Как ты можешь такое смотреть? – спросила женщина помоложе. Скорее недоуменно, чем гневно.

– Э, что это такое? – попытался схитрить Даниэль. – Я это не включал!

– Выведите его.

Спецназовец одним движением вышвырнул Даниэля за дверь, где тот налетел на отца.

– Надеюсь, это ошибка, надеюсь, что все это ошибка, – бормотал Альберто с растерянным видом.

Даниэлю хотелось, чтобы отец его обнял; он чувствовал себя нашкодившим ребенком, хотя в душе прекрасно понимал, что все хуже, гораздо хуже. На этот раз он влип по-настоящему.

Глава 3

Ческа, Ордуньо и Сарате сидели в ангаре авиационного центра национальной полиции на аэродроме Куатро-Вьентос и ждали команды. Четыре вертолета были готовы вылететь по первому сигналу. Сотрудники отдела криминалистической аналитики получили абсолютный приоритет, и контрольно-диспетчерский пункт должен был обеспечить им немедленный взлет. Вертолет EC-135 оборудован для ночных операций, вмещает до семи человек и имеет крейсерскую скорость двести пятьдесят километров в час. К каждой такой машине была приписана вооруженная, готовая к бою группа спецназа.

Все сотрудники ОКА носили синюю форму, похожую на военную. Глядя на них, нетрудно было догадаться, откуда каждый пришел в отдел. Ордуньо, служивший в спецназе, пока его не переманила Элена, ничем не отличался от других бойцов спецподразделения. Так же как и Ческа, не жалевшая времени на спортзал. Сарате тоже был высоким и крепким, но форма сидела на нем, как на офисном работнике, попавшем в ОКА по ошибке.

– Гляди, он прямо герой фильма про морпехов, – прошептала Ческа. – Новобранец, которого все шпыняют, а он мечтает стать морпехом, потому что его старший брат был морпехом и погиб на войне в Персидском заливе.

– Не болтай ерунды. Когда дадут сигнал, тебе придется лететь с ним одним бортом. Главное, что он дело знает.

– Тебе пора завести подружку, Ордуньо! Ты стал жутким занудой.

Сидя немного в стороне, Сарате не сводил глаз с телефона, дожидаясь начала операции.

* * *

Анализировать записи, пытаться идентифицировать жертву и обоих палачей можно будет потом, в отделе. А сейчас нужно попытаться спасти несчастную девушку.

Полицейские вошли в комнату Даниэля как раз в тот момент, когда человек с протезом приставил к глазу девушки кернер. До этого он успел отрезать ей веко, чтобы глаз не закрывался, и теперь лицо у нее было как у сломанной фарфоровой куклы. Палач занес молоток. Он сделал вид, что собирается ударить по кернеру и выколоть ей глаз или выбить его из глазницы, но в последний момент отошел в сторону и опустил инструмент. На экране снова появился второй палач в маске мексиканского рестлера. Элена больше не могла на это смотреть, а он тем временем взял кернер, сунул его девушке в рот и коротким, резким ударом молотка пробил щеку…

Возможно ли, что одним из этих двоих был ее сын Лукас? Тот, который в мексиканской маске? Крики девушки впивались в мозг. Как ни гнала от себя Элена эту мысль, ей все равно казалось, что она каким-то образом повинна в мучениях девушки.

Элена настолько ушла в себя, что голос Марьяхо заставил ее вздрогнуть.

– Я их лоцировала. Думаю, мы знаем, откуда ведется трансляция.

* * *

Как только у Сарате зазвонил телефон, все вскочили, словно подброшенные пружиной.

– Да, вылетаем, – бросил Сарате в трубку.

Затем обернулся к остальным:

– Навасеррада.

Пояснений не требовалось, каждый знал, что должен делать. Пока все шло по плану.

Ордуньо проводил их до вертолета и пожелал удачи, а сам остался ждать. Возможно, будет назначено другое место операции или ему прикажут вылететь с подкреплением вслед за коллегами. Буэндиа тоже был задействован и, сидя в ОКА, наверное, сейчас вызывал наземную поддержку.

– Счастливо, ребята. Будьте осторожны, – крикнул Ордуньо.

Все заняли свои места, машины приготовились к взлету.

– Сейчас определят точные координаты. Долго до Навасеррады? – спросил Сарате у одного из пилотов.

– Шестьдесят километров плюс набор скорости – рассчитывайте минут на восемнадцать-двадцать. Возможно, чуть меньше.

Кроме пилотов, Чески и Сарате на борту находились три бойца спецназа. Следом вылетал еще один вертолет. Решать, входить ли в здание немедленно или ждать подкрепления, предстояло на месте. Все зависело от приказа инспектора Бланко. То есть главным образом от того, жива ли еще будет девушка и можно ли будет ее спасти. Идти на риск стоило, только если появится возможность, пусть даже минимальная, спасти жертву.

* * *

Элена по-прежнему не смотрела на экран. Ей хватало звуков, чтобы представить, какие адские муки испытывает несчастная, оказавшаяся во власти двух палачей: человека в маске и его напарника с протезированной рукой. Она старалась не мешать Марьяхо, которая продолжала сосредоточенно работать то на компьютере парня, то на подключенных к нему устройствах. В общих чертах Элена представляла себе задачи айтишницы так: отслеживать IP-адреса, отсекать ложные варианты, обнаруживать главную цель. Наконец Марьяхо обернулась с торжествующей улыбкой:

– Навасеррада, улица Аркос.

Элена посмотрела на карту в телефоне.

– Зона загородных домов.

– Логично, ты же слышишь, как она кричит. Такими вещами невозможно заниматься в центре городе, соседи услышат…

Осталось сообщить пилотам точный адрес, вызвать подкрепление и молить бога, чтобы ребята долетели вовремя. Голос Элены звучал твердо и не выдал панического страха, накатывавшего на нее при мысли, что одним из мучителей может быть Лукас. Ее пропавший сын.

* * *

Сарате передал полученные данные пилотам:

– Улица Аркос, северо-запад города, недалеко от отеля «Архипресвитер Итский».

Он не знал, как они находят точный адрес, но доверился летчику, поднявшему большой палец.

– Не говорили, девушка еще жива? – не удержалась Ческа.

– Что мертва, пока не сказали. Если с нами больше не свяжутся, входим в дом, как только прибудем на место.

Ордер для этого не требовался: в момент совершения преступных действий и при малейшем подозрении на возможность убийства они не только имели право, но были обязаны немедленно проникнуть в помещение и сделать все возможное, чтобы предотвратить преступление. Пилот крикнул:

– Шесть минут.

Глава 4

Девушка на экране потеряла сознание, и палачам это не понравилось. Им нужно было привести ее в чувство, чтобы те, кто заплатил деньги, продолжили получать удовольствие. Определив место, откуда велась трансляция, Марьяхо осталась почти без дела и впервые осмысленно взглянула на экран.

– Они ее убили? – испуганно вскрикнула она.

– Нет, не думаю. Они приведут ее в чувство, – ответила Элена.

Палачи реанимировали девушку, сделав ей укол в руку.

– Бедная девочка! Как же мы докатились до такого? Вот мрази!

Элена молчала, зная, что Марьяхо и не ждет ответа. А еще она знала, что никто не уйдет от ответственности за происходящее в мире; что на этом экране сейчас мог появиться ее сын, причем в любой ипостаси: и в роли палача, и (почему бы и нет?) в роли жертвы. Пережила бы она такое?

Ее сына похитили восемь лет назад. Но всего несколько месяцев прошло с тех пор, как Элена получила видеозапись, на которой ее Лукас, уже подросток, обращается к ней с просьбой больше его не искать. Об этом видео она не рассказала никому. Зачем было сообщать такую новость бывшему мужу? Разве ему не спокойнее думать, что Лукас давно умер? Она не поделилась даже с коллегами, даже с Сарате. Наверное, они сказали бы, что ее подвело зрение. Что на видео вовсе не Лукас. Она сохранила единственный снимок, стоп-кадр, на котором виден только ее сын. Все остальное исчезло из телефона и из Сети, как только она досмотрела запись. Но Элена и не собиралась пересматривать ее, потому что не сомневалась. Каждый кадр отпечатался у нее в мозгу, словно выжженный раскаленным железом. Ее сына похитила криминальная организация под названием «Пурпурная Сеть», неуловимая и зловещая, распространяющая в даркнете видео со сценами насилия. Вторая новость оказалась еще более страшной: Лукас перешел на сторону врага. Как и почему это произошло, Элена не представляла, но увиденное возвращалось к ней в кошмарных снах. Улыбающийся Лукас с ножом в руке готовится пытать привязанную к стулу девушку. Девушку со светло-карими, полными ужаса глазами. Пытать или убить? Во сне она видела разные варианты развития событий, неизменными оставались только садистская улыбка и безумные глаза палача Лукаса. Элена Бланко была одержима идеей разоблачить «Пурпурную Сеть» и найти своего сына.

* * *

Нужный дом закрывали кроны деревьев; вертолетам пришлось искать место для посадки. Пилоты выбрали площадку метрах в двухстах от цели. Бегущие к дому полицейские видели, как из окон выглядывают перепуганные соседи. Возле забора группа остановилась. Сарате позвонил Элене:

– Мы у двери, никакой активности в доме не заметно. Девушка еще жива?

* * *

Элена подняла глаза на экран. Девушка была жива, хотя, конечно, предпочла бы умереть. Палач в мексиканской маске держал в руке птицу. Марьяхо в ужасе наблюдала за происходящим.

– Он собирается засунуть ее туда? Это не люди, это звери!

Это, впрочем, было понятно с самого начала. Элена знала, что приказ, который она готовилась отдать, ставил под угрозу жизни ее подчиненных, но выбирать не приходилось.

– Да, Сарате. Она жива. Придется входить. Сейчас!

Ческа, Сарате и спецназовцы беспрепятственно пробрались на участок. Охранной сигнализации, судя по всему, не было. Спецназовцы отлично знали свое дело и за минуту осмотрели все входы и выходы (передняя дверь вела в прихожую, задняя – в кухню), чтобы правильно расставить людей и избежать ненужных потерь.

Руководивший операцией инспектор дал последние указания. Он, Сарате и пятеро спецназовцев проникнут в дом через основную дверь, Ческа и оставшиеся участники операции перекроют выход во двор и, если никто не попытается через него бежать, придут на помощь остальным.

* * *

– Он заряжает пистолет, – удивилась хакерша, не сводя глаз с экрана.

Они решили застрелить девушку? Ни Марьяхо, ни Элена этого не ожидали, такая смерть казалась чуть ли не милосердием по сравнению с тем, что они вытворяли с жертвой до сих пор.

Элена нервничала. Гадала, не пострадают ли ее коллеги, успеют ли они спасти девушку, скрывается ли под мексиканской маской ее сын Лукас. Правда, она бы не удивилась, увидев под ней рябое лицо человека, которого искала столько лет.

Зарядив пистолет, палач с протезом прицелился девушке в голову. Марьяхо и Элена затаили дыхание, но он опустил руку и вышел из кадра.

– Ты заметила, что они часто собираются что-то сделать, как тогда с кернером, но в последний момент не делают? – спросила Элена.

Марьяхо кивнула.

– Почему?

– Ну уж точно не из жалости.

* * *

Группа была расставлена по периметру дома. По сигналу инспектора высадили дверь. Внутри не встретившие никакого сопротивления полицейские обнаружили только пожилую даму, которая смотрела на них с нескрываемым ужасом.

– Не двигаться, руки за голову, – крикнул ей Сарате. – Кто еще есть в доме?

– Муж, но он недавно лег спать, – ответила она с опаской. – Он принимает таблетки, поэтому не просыпается от шума.

Спецназовцы держали оружие на изготовку. Все услышали, как через кухню прошла Ческа. Руководитель операции опустил пистолет.

– Здесь никого нет.

Сарате не был в этом уверен.

– Подвал есть?

– Нет, только этот этаж и верхний. – Старуха села на банкетку и не спускала испуганных глаз с наводнивших дом полицейских.

– А компьютер?

– Он сломался, последнюю серию «Тайн старого моста» я смотрела на планшете…

* * *

В ужасе глядя на экран, Элена опустила телефон.

– Пусто, Марьяхо, мы промахнулись.

Хакерша оторопела. Она изменилась в лице: теперь надежды не осталось, теперь они могли только наблюдать за страданиями жертвы, терзаясь от невозможности помочь.

– Но это должно быть там!

Больше она не успела ничего сказать. На экране появился человек в мексиканской маске. Теперь пистолет был у него. Он решительно подошел к девушке и приставил дуло к ее груди, к самому сердцу. Грянул выстрел, и девушка полетела на пол вместе со стулом. Марьяхо еще несколько секунд смотрела на экран и только потом заговорила.

– Не понимаю, как они сумели меня одурачить. Все равно рано или поздно мы их накроем, – заверила она сама себя.

– Пойду поговорю с родителями парня.

Элена встала и устало вышла из комнаты. Только сейчас она заметила на стене такой же постер, как тот, что ее бывший муж Абель повесил в комнате Лукаса, когда мальчику было пять лет. Портрет баскетболиста, белокожего и светловолосого, в зеленой спортивной форме с номером 33. На майке была написана его фамилия: Бёрд³, по-английски – птица. Элена вспомнила птицу, которой пытали девушку, птицу необычного голубого цвета. Парня она решила задержать и отвезти в отдел: сил допрашивать его сейчас у нее не осталось. Это было все равно что говорить с собственным сыном.

1.Цитата из песни Адриано Челентано Pregheró.

2.«О тебе молюсь У тебя в душе поселилась ночь, но стоит захотеть – ты обретешь веру» (итал.).

3.Ларри Бёрд – американский баскетболист, проведший всю профессиональную карьеру в клубе НБА «Бостон Селтикс».