Мерей

Пролог

В маленькой комнатке на втором этаже старой пятиэтажки было душно. Солнечный свет пробивался сквозь полупрозрачную ткань, которая уже давно требовала стирки. В воздухе витали пылинки, напоминая о тщетности бытия. Это ощущение знакомо каждому, кто хоть раз испытывал внутреннюю пустоту. И безуспешные попытки  избавиться от этого чувства, только обостряют рану.

Переступив порог, девушка уже по привычке оглянулась и не заметив ничего необычного, бросила яркие бумажные пакеты на кровать. С тяжёлым вздохом красавица отправилась в ванную, дабы освежиться после долгой прогулки по городу.

Открыв кран, она подставила руки прохладной воде, после чего плеснула немного себе на лицо. Чувство бодрости так и не пришло, а в зеркале отражалась крайне растерянная дама. Уложенные крупными локонами волосы не пострадали, а вот макияжу досталось. Потекла тушь и смешавшись с чёрными тенями, образовала под глазами жуткую грязь. Без макияжа её лицо выглядело моложе, но сейчас ей это было совсем не на руку.

Люди склонны обращать внимание на молодых людей, которые оплачивают дорогие покупки наличкой и это вызывает вопросы. Всегда можно было оправдаться наличием богатых родителей, но и это могло привлечь внимание.

Из комнаты донеслась базовая мелодия звонка. Новенький телефон разрывался протяжными трелями, призывая хозяйку.

Наскоро вытерев руки, девушка поспешила достать мобильник и не глядя приняла звонок.

– Привет милая, – знакомый голос, прозвучавший в трубке, заставил сердце пропустить удар.

Мерей надеялась, что больше никогда не услышит этот обволакивающий слух тенор, но очевидно, у судьбы были свои планы. Этот голос она бы узнала из миллиона, ведь именно обладатель этого голоса привнёс в её жизнь самые ужасные кошмары, от которых не скрыться даже под мягким одеялом.

– Андре?

– Я знал, что ты меня не забыла, – голос звучал так, будто бы парень улыбался.

Напускная теплота потянула некую струну внутри, вызывая желание забыть обо всём, и раствориться в мороке греющих душу воспоминаний. Но некоторые образы и события так просто не выкинешь из головы, даже при всём желании. Те самые кошмары возникли перед глазами, разрывая душу внезапным противоречием.

С одной стороны, Андре был частью её жизни, той самой частью, которую было трудно отпустить даже в мыслях, но с другой стороны, он был слишком опасен. Именно его руками была разрушена привычная жизнь и этого, Мерей ему простить не могла.

Находясь вдали от семьи, Мерей уже начала задумываться о визите к психологу, хотя найти подходящего профессионала, было сложной задачей. Не каждому расскажешь о том, с чем ей довелось столкнуться.

– Как ты узнал мой номер? – резко спросила она, желая поскорее закончить разговор.

– Это было не так уж и сложно. Хотя готов признать, ты постаралась на славу. Так, усердно заметала следы, будто и правда надеялась, что тебе это сойдёт с рук.

– Что тебе нужно? – стараясь сдержать дрожь в голосе, спросила девушка.

Она прекрасно понимала, что ничего не изменилось с их последней встречи. Однако, несмотря на старания, слова прозвучали нервно.

– Милая, тебе не стоит волноваться. Возвращайся домой, мамочка очень сильно скучает по тебе.

– Что ты с ней сделал? – прорычала в трубку Мерей, чувствуя безысходность.

– Пока ничего. Но лучше бы тебе вернуться. Фредерик уже начал терять терпение, и поверь моему опыту, ты не захочешь знать, что такое его гнев.

– Я не вернусь! – собравшись с духом, произнесла она, понимая, что возможно совершает ошибку.

– Очень глупо. Если ты вернёшься сейчас, мы забудем обо всём и будем жить как раньше. Только вспомни, как хорошо всё было. Какая дружная у тебя была семья, как счастлива ты была рядом со мной…

– Избавь меня от своих больных фантазий! – уже не сдерживаясь, Мерей закричала в трубку.

Воспоминания, что пробудил Андре, были самыми ужасными в её жизни. Только от одной мысли о прошлом, её начинала колотить дрожь. Хотелось без оглядки бежать или спрятавшись в самом тёмном углу, притвориться мёртвой. Чтобы её никто не мог найти даже при всём желании, но её уже нашли, о чём говорил этот звонок.

– Как я понял, ты не настроена идти на диалог, – его голос из тёплого и располагающего, в один момент стал холодным, – Что ж, тогда мне придётся принять меры. Жди встречи с Могале. Сладких снов, родная.

Сбросив вызов, Андре поставил точку не только в их разговоре, но и в её отношениях с семьёй. Парень мог быть милым и безобидным, пока ему это было выгодно, но Мерей уже не могла обманываться себя. Это чудовище никогда не было ей другом и даже тёплый тон, коим он пытался усыпить её бдительность, не мог скрыть той угрозы, что стояла за произнесёнными словами. А это значит, что ей снова нужно бежать и как можно быстрее.

– Анна, ты дома? – послышался старческий голос из-за двери.

– Да. Я дома, – поспешно ответила Мерей, вытерев слёзы тыльной стороной ладони.

Всё ещё держа в руках телефон, она открыла дверь.

На пороге действительно стояла пани Вислава, суховатая старушка была не только домоправительницей, но и невероятной сплетницей. Казалось, нет темы, которую она бы не могла поддержать и как на зло, она всегда чудесным образом оказывалась в месте возникновения сплетни и разносила её по округе быстрее, чем интернет. Вот и сейчас, она пришла не столько по делу, сколько для того, что бы всё разузнать о своей квартирантке.

– Ох, что ж это произошло? Между нами, дамами, выглядишь просто отвратительно! – окинув девушку взглядом, заворчала старушка, не упуская при этом возможности заглянуть внутрь.

– Пани Вислава, вы абсолютно правы, надо привести себя в порядок. Вы по делу зашли или просто так?

– Ну так это… – замялась старушка, пытаясь быстро придумать причину своего визита, ведь не скажешь же что любопытство привело.

В блёклых маленьких глазках отлично прослеживался бурный мыслительный процесс.

– Дайте угадаю, вы хотели поинтересоваться, всем ли я довольна? – подала идею Мерей.

– Всё верно, – решительно замотала головой пани Вислава, – Ну так как, всё ли устраивает? Нет ли каких пожеланий? Ничего не беспокоит? Ты мне всё-всё можешь рассказать!

– Можете не волноваться, всё хорошо. Но я только что узнала, что нужно срочно вернуться домой.

– Как так? – всплеснула руками пани, – Ты же месяц едва прожила тут!

– Мне только что сообщили, что бабушка умерла, нужно помочь с похоронами. Поэтому я сейчас буду собирать вещи и на вокзал. Надеюсь, быстро доберусь до Сексарда, – без зазрения совести соврала Мерей, убивая двух зайцев сразу.

Так, она и сплетню любопытной старушке даст и пустит Андре по ложному следу. Надежда на то, что у неё получится надолго избавиться от Андре, была слабой. Если он решился привлечь Могале, лучших охотников и защитников клана, то её шансы на спасения стремятся к нулю. Это уже не просто угрозы или уговоры, это прямое объявление войны. Андре жаждет во что бы то ни стало вернуть её домой, что никак не вписывалась в планы самой девушки.

– Я так тебе сочувствую. Но ты разве из Венгрии приехала? – усомнилась старушка, окинув девушку  подозрительным взглядом.

Такая женщина вполне могла работать в разведке, ведь её умение добывать информацию вызывало восхищение. С того момента как девушка заехала в квартиру, она подверглась нескольким атакам со стороны пани Виславы. Её целью было выяснить всё о своей квартирантке и держать рот на замке оказалось невероятно тяжело.

– Моя бабушка живёт в Венгрии, поэтому нужно срочно ехать, – выкрутилась Мерей, понимая, что пани Вислава могла ей не поверить.

– Жалко конечно. А когда вернёшься? Может, я тебе квартирку придержу, ты же учиться приехала, да и заплатила за два месяца вперёд, плюс депозит. Это же столько денег! Я вот прямо сейчас вернуть их не могу.

– И не надо. Я не знаю, когда вернусь, было бы нечестно обещать.

– Ну ты сама смотри, если что, знаешь, где я живу. С радостью сдам тебе комнатку, не эту, так другую.

– Спасибо пани Вислава. Я ключи оставлю внизу.

– Ещё раз соболезную, – напоследок произнесла старушка, после чего поспешно, насколько позволял возраст, засеменила к лестнице.

Паника, что только недавно уснула, теперь билась в голове с двойной силой и всё из-за этого звонка.

«Если Андре появится здесь, а по телефону меня уже, скорее всего, вычислили, то времени на сборы совсем нет!» – думала Мерей, спешно засовывая вещи в дорожную сумку.

За месяц спокойной жизни она успела немного обновить гардероб и было откровенно жалко бросать всё прямо тут, но другого выхода просто не было. Путешествовать налегке всегда сподручней, чем гружёной чемоданами. Были бы деньги, а купить можно всё что угодно.

Вторая сумка ждала своей очереди в недрах шкафа, достав её, Мерей принялась набивать её деньгами. Места под подкладом почти не было, но девушка продолжала засовывать пухлые пачки внутрь, для надёжности, сверху прикрыв вещами.

Спешно поправив макияж, девушка принялась упаковывать остальные вещи в плотные мусорные пакеты. Было жалко расставаться со всем этим добром, но жертвовать подвижностью было слишком опасно.

«У кого-то будет отличный шопинг», – подумала она, безжалостно отправляя ещё не ношеные вещи в мусор.

Когда она закончила, два чёрных пакета ждали своей участи у входа и всё, что оставалось, так это придумать, что делать с телефоном.

Лихорадочным взглядом шаря по нехитрой обстановке, Мерей думала и схватившись за первую идею, тут же принялась воплощать её в жизнь.

Взяв из ящика комода скотч, девушка залезла под кровать. Поставив на беззвучный режим, она подключила смартфон к пауэрбанку и прикрепила всё это на скотч к деревянной поверхности старой кровати.

Зная пани Виславу, вряд ли она полезет убираться, а новым жильцам вряд ли будет дело до этого тёмного уголка.

Глава 1

Хэмми

Небольшая парковка для служебных автомобилей была почти заполнена. Свежесть озона смешивалась с остатками жаркого дневного воздуха и раскалённой им пыли, в последние дни дожди всё чаще опускались на город, неся в тяжёлых, свинцовых облаках и каплях ощущение грядущей осени. Солнце боролось за каждую минуту, с отчаянием старого рыцаря, но этой в этой битве небесному светилу не суждено было одержать победу. Поэтому алый шар чистой плазмы, посылал маленькой голубой планете своё тепло, стараясь сделать первые дни осени по ощущению, летними.

Чёрный Хаммер показавшись в проёме кирпичной арки, занял последнее свободное место. Хозяин клуба «Мери-Лаина», Рональд Лонкли открыл дверь и оказавшись на улице, лениво окинул взглядом парковку. Остановившись взглядом на фигуре долговязого парня, он с хлопком закрыл машину и подошёл ближе.

– Мне казалось концерт уже должен был начаться полчаса назад, – демонстративно взглянув на часы, процедил он.

– Я как раз собирался уже начинать, – затушив сигарету о шершавую поверхность стены, ответил парень.

– Бросал бы ты это дело. Курение убивает, а ты же ещё поёшь, так себе все связки просадишь.

– Боишься, что не смогу выступать? – язвительно поинтересовался Хэмми, засунув руки в передние карманы чёрных кастомных джинсов.

Такие джинсы могли вызвать зависть у любого уважающего себя рокера или панка. Множество булавок украшали бок левой штанины, по всей поверхности хаотично были закреплены шипы и угловатые клёпки. Правая же оставалась чистой, не считая потёртостей и разрезов. Широкий кожаный ремень с клёпками и бляшкой в виде оскалившегося вампирского черепа, плотно обхватывал бёдра, а от ремня полукругом тянулся ряд цепей. Маленькие и большие, они звенели каждый раз, когда он двигался. Чёрная косуха только дополняла картину, выступая центральным звеном неформального образа.

Такая одежда требует смелости и дисциплины. Обилие металла – это тяжёлый груз, который нужно уметь нести на себе достойно, при этом не теряя лица. Если человек, облачившись в подобный наряд, будет излучать уверенность, он не просто привлечёт к себе внимание, а ещё и вызовет желание узнать его поближе. В то время как застывшая в глазах неуверенность, может стать причиной конфликта, с не самыми терпимыми лицами.

Хэмми как раз относился к тому типу людей, что излучают уверенность. И это не маска, которой так любят прикрываться некоторые люди, ему было просто плевать на чужое мнение. Будь то осуждение или одобрение, чужие слова не имели для него значения. Вот и сейчас, Рон смутился под взглядом парня. Несмотря на солидную разницу в возрасте, только в обществе Хэмми он чувствовал себя неловко.

– Учитывая, что ты моя золотая утка, боюсь, – с раздражением в голосе выдал он, – Времена, когда всё это было можно и модно, остались ещё в моей юности. Сейчас тренд на здоровый образ жизни. Слышал про такое?

– Никогда не следовал за большинством, – скрестив руки на груди, Хэмми опёрся спиной о стену.

Рон всегда был до жути надоедливым. Может, на него так повлиял недавний брак с румынской моделью в два раза младше его, а может возраст, но за последний год, из благодушного толстяка, Рон превратился в ужасного душнилу.

– Ты сюда по делу или за деньгами? – процедил Хэмми, всем видом показывая, что не намерен тратить время на бессмысленный спор о хорошем и плохом.

– Приехал на тебя поглазеть. Конечно, за деньгами!

– Отлично, а то я уж подумал, что ты меня решил взять под контроль.

– Учитывая, что ты устроил год назад, мне следовало тебя послать далеко и надолго.

– Но ты меня любишь, – усмехнулся он.

– Ага, прямо пылаю страстью, – скривился Рон, – Не знаю, что это за магия, но у тебя как-то получается собирать полный зал. Не знаю в чём твой секрет, но без этого, я бы не был к тебе так добр, чего ты совсем не ценишь.

– Вот такой я. Останешься на концерт?

– Нет Хэмми, я не поклонник такой музыки. Слишком депрессивно. Не знаю, как эти девочки в зале выдерживают твои тоскливые завывания, но пока они приходят, можешь хоть на голове стоять.

– Стоять на голове я точно не собираюсь, – покачал головой Хэмми.

– Хэмми! Какого чёрта ты всё ещё не на сцене? – воскликнул Лукас.

Судя по виду, он сбился с ног в попытке проконтролировать всё и решить все проблемы, коих по обыкновению было чуть больше, чем миллион. Дыхание мужчины было прерывистым и тяжёлым, а лицо красным, возможно, от злости, но точнее мог сказать только он сам.

– Вот об этом я и говорю! Ты испытываешь моё терпение.

– Лукас, скажи, пожалуйста, кто-то покинул зал? – смерив мужчину высокомерным взглядом, спросил Хэмми.

– Нет, – опешил он, но тут же собрался с духом и сделав глубокий вдох, продолжил, – Это в высшей степени непрофессионализм! Нельзя заставлять людей так долго ждать. Они заплатили за вход и хотят развлечься. Даже мировые звёзды себе такого не позволяют!

– Я знаю, что делаю. Тем более, чем больше они ждут, тем стремительней опустошают бар.

– Будете пререкаться после концерта! – закатив глаза выдохнул Рон, – Лукас, найти Кристину и отправь в мой кабинет. А ты Хэмми, быстро на сцену и это… бросай курить.

Когда мужчины скрылись за железной дверью чёрного хода, парень сверился со временем на своих часах. Вредная привычка, которой он предавался не так уж и часто оказалась вне времени, как и он сам. Умом он понимал, что это вредно, но привычка на то и привычка, отказаться от неё не так просто.

Вдохнув полной грудью прохладный воздух, он закрыл глаза. Стоило на мгновение сосредоточиться на ощущениях, и на разум накатила волна энергии, что разрывала здание. Улыбнувшись собственным мыслям, Хэмми переступил порог клуба.

Ночь концерта должна стать для него судьбоносной ночью. Готовый начать игру, Хэмми Огвальт на мгновение застыл в шаге от света софитов. Чувства подобно волнам плескались в душе.

«Вся моя жизнь – это своеобразный способ развлечь людей, но они всё никак не поймут то, что заложено в текстах песен и в музыке», – думал он, блуждая взглядом по лицам девушек и парней, что годились ему по меньшей мере в правнуки.

Он искренне пытался вписаться в каждый временной период, в котором ему довелось пожить. Каждое новое десятилетие было совсем не похоже на предыдущее и скорость, с которой всё менялось, могла вызвать страх, если бы он мог испытывать хоть какие-то эмоции.

Порталом в чувственный мир, наполненный хоть какими-то красками, для него стала музыка. Музыка, которую он часами пытался писать. Вымучивая каждую ноту, воспалённым от бессонницы сознанием.

«Целый год изоляции, поисков себя и нового звучания и всё ради того, что бы кучка людей смогла провести отличный вечер. Наутро они уже забудут о тех, кто старался для них. Темп жизни с каждым годом становился всё быстрее и для истинного творчества, оставалось всё меньше места. Но как и раньше…»

Сцена звала его, пела свою песнь, потихоньку забирая контроль у разума. Не в силах противиться этому зову, он подошёл ближе. Вся группа – состоящая из двух гитаристов, клавишника и ударника – была готова уже начать. Все ждали только Хэмми, и их недовольные взгляды только подтверждали это. Толпа уже несколько минут скандировала его имя.

«Кто бы мог подумать, что всего несколько выступления способны обеспечить такую одержимость», – промелькнула мысль и тут же растворилась в осознании того, что всё превратилось в серую рутину.

– Хэмми, может выйдешь уже? Ещё чуть-чуть и толпа будет готова разорвать охранников, – раздражённо, бросил Лукас, передавая ушные мониторы, – Ребята отыграли пятый и восьмой треки. Дальше ждать уже опасно.

– Чем безумней толпа, тем больше эмоций они унесут домой, – сухо ответил Хэмми, глядя на зал из-за кулис.

– Ох, дождёшься ты. Даю тебе две минуты. Не выйдешь – я тебя туда сам выволоку.

– Не долби мозг. Ты мой менеджер, а не мамочка.

Он чувствовал эту бушующую в зале энергию, казалось, её вкус отдавал прелой горечью на кончике языка. Крики с каждым моментом становились всё более истерическими. Сделав глубокий вдох, Хэмми покрутил головой, разминая шею, после чего вышел на свет.

Фронтмен «Alba Lily» выглядел достаточно молодо. Никто не мог дать ему и 30 на вид. Высокий и явно следящий за своей внешностью. Чёрные волосы лежали волосок к волоску, в лёгкой небрежности, но именно такая небрежность даётся сложнее всего.

Хэмми никогда не старался выглядеть по-особенному, но таково свойство всех хищников, быть притягательными. Однако самым примечательным в его внешности была не причёска, а глаза. Стальные, светло-серые, безэмоциональные – мёртвые. Настолько пустые, словно в них ничего нет, ни грусти, ни боли, ни радости. Но вместе с этим, до жути манящие. Одним взглядом он мог завести толпу или заставить замолкнуть. В этом была немыслимая сила и великая тайна даже для самого парня.

Он никогда не задумывался о том, как это у него получается. Почему люди продолжают тянуться к нему, даже ощущая опасность? В этой власти было особое искушение, ведь когда можно всё, зачем останавливаться? В его душе было достаточно Тьмы, чтобы поглотить весь этот зал.

Его бледное слегка вытянутое лицо, выглядело застывшей маской, с тенью высокомерия на нём. Широкие скулы и немного впалые щёки, чётко очерченный подбородок и тонкие, бледные губы. Парень был определённо доволен своим внешним видом, и это чувствовалось.

Стоило вокалисту показаться толпе и люди, тут же затихли, ловя каждое его движение, полным восхищения взглядом. Зал был переполнен людьми, настолько, что становилось душно от их присутствия. По воздуху пробежал звук дрожащих струн. Хэмми обвёл холодным взглядом зал и придвинул микрофон ближе. Среди витающего в воздухе желания его взгляд зацепился за фигуру у бара. Совсем молодая девушка, лет девятнадцати на вид и явно чем-то расстроенная, она лениво водила пальцем по краю бокала. Её взгляд, устремлённый в недра рубинового напитка, отдавал тоской.

Облачённая в чёрный наряд фигура, была почти незаметна в этом окружающим мраке. Лишь только когда на неё падали лучи света, она сияла. Чёрные волосы переливались оттенками воронова крыла и иногда, кончики отливали синим. Незнакомка казалась озадаченной своими проблемами и это пленило его.

Мерей

Стоило парню запеть, и его голос взметнулся под потолок. Мерей тут же подняла взгляд на группу и тоска отступила, позволяя на мгновение забыть о событиях прошлого и тревожных мыслях, коих было слишком много.

Ей снова пришлось обращаться к одной знакомой, что было очень и очень плохо. Дениз всегда была к ней добра, но даже у её доброты есть пределы. Узнав о том, что Андре всё-таки решился прибегнуть к помощи Могале, она долго ругалась, но по какой-то, ведомой только ей причине, решила помочь.

«Это в последний раз! Я и так невероятно рискую, ввязываясь в историю с твоим побегом. Если Андре узнает, он меня лично отправит к праотцам. Так что теперь ты сама по себе», – сказала она, прежде чем нажать на отбой.

Эти слова Мерей ожидала услышать, но не была к этому готова. Быть самой по себе казалось слишком сложно не столько физически, сколько морально. Ведь она никогда не была по-настоящему одна. Даже в самом плохом состоянии, внутри была мысль, что есть мама и друзья. Ей всегда было к кому обратиться за помощью, поплакаться в жилетку, а теперь об этом можно забыть. Но ради свободы приходится многим жертвовать.

«Никто меня не примет, не спасёт и уж точно не подаст руки. Походу я действительно осталась совсем одна», – думала она, пытаясь утопить своё горе в вине.

Внутренняя пустота отдавала тянущей болью в груди, но музыка на удивление помогала. Голос вокалиста оказался созвучен с её собственным мироощущением. Он как будто дрожал, возносился к звёздам вспоминая что-то, а потом падал очень низко, как пикируют орлы в погоне за дичью, но казалось, что в этот раз птица разобьётся. Глубокий и грудной, вызывающий мурашки.

Парень так старался показать эмоцию и годом ранее, Мерей поверила ему, но не сейчас. Сейчас она видела, что за его невероятно эмоциональным голосом скрывается кромешная тьма. Та же пустота и бездушие, что и в глазах. Он обводил взглядом зал так, будто выбирая жертву. Этот взгляд ей был хорошо знаком, также смотрел её отец.

Она отставила бокал в сторону и внимательно слушала. Те чувства, которые парень вкладывал в каждое предложение, были невероятно искренними, но взгляд при этом оставался холодным. Каждая нота говорила о чём-то.

Девушке казалось, будто она читает невероятную историю с печальным концом. Но песня закончилась так резко, что понять окончание было просто невозможно. Гитара затихла вместе с клавишами. Дальше было соло из странных, космических звуков, их иногда перебивали барабаны. Через некоторое время резко вступила гитара. Барабаны стали сильней и намного жёстче.

Вокалист вновь запел. Мелодия изменилась и в этот раз, в его истории всё оказалось не так плохо. В голосе появилась некая надежда. Ведь песня всего лишь один день из долгой жизни. Наполненный эмоциями момент.

Девушка слушала и понимала всё, что доходило до ушей. Текст был простым и понятным, но если вслушаться, то выходило всё не так просто. Такие тексты нужно постигать своим умом, и это заставляло сердце биться чаще.

Песня за песней, а он всё продолжал изливать душу, рассказывая окружающим то, что никто никогда не понимал и не мог понять. Но она понимала, ведь в основе была та же пустота, что и у неё самой. Парадокс бесцельного существования, потерянность, побег и отсутствие перспектив.

Через несколько песен вышла красивая девушка. На вид она была её ровесницей и агрессивный макияж не делал её старше. Короткое чёрное платье, сотканное из бисера, идеально сидело по фигуре. Взяв второй микрофон, она бросила взгляд на вокалиста и запела.

Она вводила в заблуждение своим голосом, но когда он подхватил её слова, всё встало на свои места. Они пели о любви двух молодых людей. О предательстве, потере и боли. В этой истории они постепенно отдалялись друг от друга и наблюдая за этой игрой, Мерей чувствовала себя частью всего происходящего.

Вступили клавиши, создавая определённую нагнетающую обстановку и в душе, что-то зазвенело. Этой группе удалось передать эмоцию в чистом виде. Голос вокалистки был тревожен, тонок и немного дерзок, а его печален, тосклив, даже немного истерзан. Они рассказывали о ненадёжности, о ревности пожирающей душу, лицемерии и лжи. Всё это выглядело так увлекательно, как полноценная история, правдиво как жизнь и красиво как фантазии о любви.

Когда-то она уже обманулась, как девушка, о которой говорилось в песне. Повелась на громкие слова и была очарована коварством того, для кого этот союз был не более чем игрой. Её пленило очарование ранее недоступного мира, громкие слова о том, какая она особенная. Но всё было обманом, тщательно расставленными сетями.

По щеке скатилась слеза. Опомнившись, Мерей тут же смахнула влагу тыльной стороной ладони, молясь, чтобы никто этого ни видел. Не потому, что чужое мнение для неё было хоть сколько то важным, а потому что не хотела казаться слабой даже в такой малости.

Но никто не смотрел на неё. Все взгляды были обращены на сцену. Когда песня закончилась, парень спрыгнул со сцены и прошёл между людей к барной стойке. Мерей ждала, когда же он свернёт или остановится. Фанатки проводили руками по его телу, в попытке хоть на мгновение стать частью его истории, но он продолжал идти. Рука сама потянулась к бокалу. Отведя взгляд, девушка хотела провалиться сквозь землю. Он сел рядом, и жестом подозвал бармена.

– Один «Бульвардье».

Украдкой бросив взгляд на вокалиста, Мерей уже не смогла отвести его. Ведь тот, кто пел о любви и боли, сидел слишком близко. Он повернулся к ней лицом и улыбнулся. Только в этой улыбке не было никаких чувств:

– Доброй ночи, госпожа, – тихо произнёс он, обращаясь к девушке так, чтобы только она его слышала.

Голос прозвучал ровно, монотонно и при этом чувственно. В этом была какая-то, непонятная ей магия.

Вокалистка, оставшаяся на сцене, пела уже другую песню. Но заметно хуже. Голос дрожал, отчего временами проскальзывала фальшь. Бросив взгляд на сцену, Мерей заметила, что девушка не сводит глаз с парня.

«Скорее всего, ревнует», – подумала она, но это была лишь догадка.

– Доброй ночи, – ответ прозвучал достаточно громко, но вышел довольно задумчивым.

– Вижу вы тут впервые. Что же вас привело?

«Его голос сейчас и голос на сцене – это словно два совершенно разных человека», – с удивлением отметила Мерей, чувствуя смущение.

Это чувство и заставило отвести взгляд. После недавнего расставания ей было немного непривычно внимание со стороны, а учитывая самого парня, так вдвойне.

– Я действительно не была тут раньше, – пожав плечами, она продолжила, – Не знала, что в этом районе есть клуб, но рада этому. Спасибо за вечер, я давно так не отдыхала душой.

Девушка выглядела опечаленной. Она смотрела в свой бокал и редко поднимала глаза на собеседника, словно провинилась. На самом деле она его боялась и он это видел. Самое неловкое, что только может быть – понимание эмоций друг друга, а в особенности, осознание того, что и ты для собеседника открытая книга.

– Надеюсь, вы заглянете ещё раз, – произнёс он, отпив немного янтарной жидкости, – Ричи, ты опять переборщил со сладостью! Сколько раз нужно повторять, чтобы не добавлял сироп?

– Извини, апельсины закончились, – пожал плечами бармен.

– Тогда не добавлял бы, – сухо припечатал парень, и уже повернувшись к Мерей, – Хотя толку говорить об этом, если он никогда не слушает.

– Так мерзко?

– Не то чтобы, но неприятно.

– У тебя очень красивый голос, и в тексте есть что-то невероятное. Это же ты написал эти песни? – решив сменить тему, поинтересовалась она, и в этих словах пропал страх.

Подняв глаза, она улыбнулась.

– Я не исполняю чужих, – категорично заявил он, – А что именно вас так впечатлило, стиль или смысл слов? – на этот вопрос с подвохом он и сам знал ответ, но хотел услышать её мнение.

«Да он точно играет со мной!» – мысленно возмутилась девушка, прекрасно считывая его намерения.

– И то и другое, но есть ещё что-то. Не могу сказать, что именно. Я словно вижу иное, не то что тут, а то, что было когда-то давно, и эти картинки, они вызывают странные ощущения. Но меня определённо затронуло.

– Мне всегда казалось, что моё творчество переполнено печалью и одиночеством. Но я видел вашу улыбку даже со сцены. Что же заставило вас отбросить печаль? – он посмотрел в её глаза и девушка, сразу взгляд.

– Не думала, что могу привлечь внимание. Но мне показалась забавной наивность и слепая верой в любовь, о которой была последняя песня. Прозвучало красиво, как история, вот только подобным сказкам суждено закончиться без улыбки и радости, – на этом Мерей замолчала, опрокинула залпом напиток и слегка улыбнулась. Так незаметно, словно сама себе.

Парень задумался и молчал на протяжении целой песни, а после этого неожиданно спросил:

– Хотите, я сыграю ваше настроение? – допив свой коктейль, парень беззвучно поставил стакан и посмотрел на девушку.

«Только не это! Лишнее внимание мне ни к чему!» – подумала она, ощущая подступающую панику, что отразилось в глазах.

– Не волнуйтесь, я обойдусь без пошлого указывания пальцем, – с усмешкой произнёс он.

Плавно поднявшись, он направился в сторону сцены и когда отошёл достаточно далеко, Мерей выдохнула. Она задумчиво смотрела ему вслед, покручивая пустой бокал за ножку.

Вскоре заиграла музыка без слов. Она, словно заключительная, последняя песня всего цикла, всей долгой истории. Под эту музыку представлялся большой пожар, такой же бескрайний как небо. Затянуто чёрным дымом. В воздухе веет гарью. С неба летит пепел. Огонь охватывал всё, до чего мог дотянуться. Мгновение и языки пламени уже лизали кожу, оставляя болезненные ожоги.

Мерей ощутила ужас. Её сердце замерло и болезненно сжалось. Перед её глазами мелькали искры и в этом безумии можно было разглядеть искажённые болью лица. Всё это видела она одна. Так как все остальные в зале продолжали покачиваться в такт мелодии, не замечая ничего необычного.

«О чём же говорит эта музыка?» – промелькнула мысль и тут же растворилась в новых звуках.

После того как затих пожар, вокруг ещё долго гулял дым. Люди бродили в этом ядовитом тумане, пытаясь осознать что произошло, найти выживших и почувствовать хоть что-то, кроме отчаяния.

Это была симфоний выжженной плоти, запаха углей, дерева и раскалённого металла. Песнь камня и боли.

Мерей передёрнуло от всего этого. Она встала и поспешила выйти на улицу. Одно неловкое движение и бокал полетел вниз. Влекомый гравитацией, он разбился. На осколках блестели капли алой жидкости, будто утренняя роса. Звон стекла оказался полностью поглощён музыкой, и никто не обратил внимания на этот инцидент, кроме вокалиста, который не сводил взгляда со своей новой знакомой.