Наконец мой травмоопасный полет по земле пришел к своему завершению. Голова ужасно кружилась. Вокруг прыгали солнечные зайчики разных цветов – сотрясение, не меньше. Я постаралась вернуть себе свое зрение и осмотрелась. Теперь я находилась в какой-то деревне. Чертов сон! Когда уже мое больное воображение закончит придумывать мне приключения на сонную попу? С другой стороны, было подозрительно, что, несмотря на множество ушибов и предсмертных происшествий, я продолжала спать. Обычно любой кошмар быстро приводил меня в чувство. А тут такая заваруха!
В любом случае, зайти в домишко было бы не лишним. Вечерний холод уже окутывал поляну, появлялись комары, и моя истерзанная рубаха совсем не помогла бы мне пережить эту ночь. Стараясь опираться на стены домов и заборы, я дошла до первого крыльца. Постучала. Сладостное тепло ощущалось изнутри. Я должна была туда попасть.
– Василиса? – женщина средних лет, с морщинкой меж бровей открыла дверь. Она удивленно смотрела на меня, но я не узнавала ее.
– Да, вы меня знаете? У вас есть телефон? Или, может, я могу у вас переночевать? На улице холодно, и я не знаю, где оказалась, – она закрыла перед моим носом дверь, и я услышала шепот на той стороне. Когда мое надежда на теплый кров совсем растворилась, вход вновь отворился. Теперь на меня смотрела не одна женщина, а еще две юные девушки, возрастом с меня. Они осмотрели меня сверху вниз и исказились в гримасе из-за моего испорченного наряда. Да спасибо, что жива. В итоге они впустили меня и отвели, как они сказали, в мою комнату.
– Тут ты жила, пока… Пока не ушла. Но можешь вернуться, только будешь работать за жилье. Платить же тебе нечем, в любом случае, – женщина сплюнула последнюю фразу. Я почувствовала неладное, но мое тело было настолько измождено, что соседство не с Бабой-Ягой было уже достаточной роскошью.
Они оставили меня одну. В темноте под колючим покрывалом я нащупала на пальце перстень бабушки. Стала молиться. Казалось, что этот кошмар никогда не закончиться. Кто эти люди и почему они так ко мне относятся? Спасибо, конечно, за теплый кров, но могу ли я быть уверена, что не получу нож в спину во сне. Или буду отдана на съедение ведьме. Разгоряченные слезы скапливались в уголках глаз. Голова все еще жутко болела, но тепло изнутри успокаивало.
Дымка тьмы вновь окутала мое сознание. Нагретый от отчаянного сжимания перстень еле заметно засветился, но я уже не видела этого. Отключенное сознание преследовало меня весь день, но возвращаться обратно я и не собиралась, а это значит, что я застряла в своих бреднях. Оставалось лишь смириться с необычным опытом и постараться не умереть. А с этим я справлялась и в реальном мире. Значит, должна была и здесь.
Глава 3
Я проснулась еще до рассвета. Все мышцы ныли после изнурительного дня, но я была рада начать свое знакомство с миром сначала. Более вдумчиво оценить обстановку. Продумать план действий. Я встала с кровати и стала осматривать каморку. Выглядела она не шибко богато – деревянный обшарпанный шкаф, стол с табуреткой, да пара книжек, поеденных жуками-точильщиками. В первую очередь я искала новую одежду. В шкафу висели пара заношенных сарафанов. Я выбрала самое приличное на вид, хотя в своем мире никогда бы не надела подобное. Волосы уже были не первой свежести, поэтому я собрала их в косу. Подозрения об отсутствии здесь ванной подкреплялись отсутствием даже элементарного электричества в комнатах. Ну что, здравствуй новый мир!
Пока я осматривала остальные вещи, стараясь понять правда ли я здесь была или это было лишь глупое совпадение, из поломанных полок из-под стола выпал холщовый мешок. Очевидно, в нем моя прошлая версия скрывала свои вещи. Я развязала его в поисках подсказок. На пол выпало множество побрякушек – наполовину облысевшая кисточка, пара золотых монет, распускающаяся ленточка, вилка с инициалами и книжка с цветными картинками.
Самым неожиданным для меня стал тот факт, что все эти вещи когда-то принадлежали мне. Еще в том, прошлом мире. Что-то я потеряла, что-то одолжила, но так и не получила обратно. Теперь я точно понимала, что у этого мира есть какая-то связь с моим. Только непонятно было, как она работала. Это было необходимо выяснить, если я еще планировала возвращаться обратно. Надо бы погулять по окрестностям, выяснить, что люди говорят.
– Василиса! Поди сюда, – громкий голос порезал уши в такую рань. Видимо, мои поиски привлекли внимания. Я подошла к предполагаемой комнате, из-за которой слышала зов.
– Да, вы меня звали? – в этот миг я ожидала чего угодно, но не того, что последовала после моего вопроса.
– Да, моя забывчивая падчерица, – женщина ухмыльнулась одной половиной лица, начиная свой долгий монолог, – Ты совсем позабыла, что готовила с утра мне горячий чай, начищала рубашки перед новый днем, а после приступала к заботам по дому? Мы вчера вроде договорились о том, как ты будешь оплачивать свое пребывание здесь. Сегодня я прощу тебя, но ты должна тут же приступить к работе. Кони уже несколько дней тонут в навозе, а посуда растит на себе мох плесени. Мы посылали тебя за дровами, но в пути ты, кажется, растеряла весь свой разум!
Женщина сонно потянулась и повернулась на другой бок, оставляя меня без возможности возразить. Конечно, я была благодарна за спасение прошлой ночью, но оставаться здесь и тонуть в домашних делах не было моим последним желанием на оставшуюся жизнь. Я вышла из комнаты моей предполагаемой мачехи и наконец оценила всю запущенность ситуации, которой не было видно вчера при свете лампады. Дом был словно давно покинут. За ним никто не ухаживал, а его деревянные балки совсем не были готовы к такому испытанию на прочность. Если бы за него никто так и не взялся, то он в скором времени развалился бы от съевшей его изнутри плесени и термитов.
В благодарность за доброту и за кров на ночь я решила хоть немного помочь с этим безобразием. Все-таки, когда живешь в общежитии, ты часто сталкиваешься с такими ситуациями. Больше половины дня я убила на разбирательство с бытовыми проблемами – сражение с плесенью, сопровождение всех термитов на выход или в мир иной, отмывание полов и окон. Дом словно стоял бесхозным не несколько дней, а месяцев! Как им удалось так его запустить?
К обеду мои руки уже съежились от большого количества работы с водой, как у старухи; ноги болели от долгих нагрузок; волосы из косы уже повылезали во все стороны, начиная кудрявится от пота. Еще один такой денек я бы не выдержала, поэтому спланировала побег. Мачеха упоминала коней в стойле. За такую тяжелую работу от собственной семьи я могла бы получить хотя бы лошадь. Я вернулась в свою комнату, схватила остальные сарафаны, холщовую сумку и с кухни взяла пару ломтиков хлеба, да фруктов в дорогу. Никто в доме до сих пор не собирался просыпаться, поэтому я быстро прошмыгнула в стойло. Про навоз мачеха не соврала – запах стоял жуткий, бедные лошади не могли отыскать себе даже еду во всем беспорядке. Я открыла амбарные двери, выпуская их пастись в поле. Они радостно заржали и пустились на свободу. Лишь одна лошадка в углу не могла решиться выйти. Я подошла к черной туше. Она растерянно металась из стороны в стороны, опасаясь меня. Я показала ей свои пустые руки и потянулась к морде. Перстень на пальце едва заметно заискрился, но животное заметило это. Она заинтересованно следила за моими движениями. Когда я придвинулась совсем близко, лошадь понюхала мою руку. Не найдя в ней угощения, она чуть не откусила мне палец. Намек был понят, я отыскала слегка помятое яблоко в своей сумке и протянула капризному животному. В этот раз она приняла угощение и дала себя погладить. Я вывела ее из стойла, но она уже не хотела со всеми резвиться на поле. Она мягко толкнула мой мешок головой, намекая на готовность к дальнему путешествию. Я радостно приняла ее приглашение меня подвезти. Она опустилась на колени, и я вскочила верхом, радуясь легкому решению проблемы передвижения. Лапти совсем не были предназначены для долгого пути, а поняла я это пройдя лишь по собственному дому и его окрестностям.
Назвала я лошадь Снежкой из-за яркого белого пятна на морде животного. На черном теле оно больше всего выделялось, привлекая внимание. Снежка была капризной лошадью, но и из меня не выходил путный наездник. Уже через пару минут я разочаровалась в решении ехать верхом, какое-то время я вела ее за собой, но после ноги напомнили мне о насыщенном утре, наполняясь свинцовой усталостью. В итоге мне пришлось продолжать трястись по кочкам с моей новой подружкой. За оставшийся день я преодолела пару урожайных полей, шумных деревень и небольших лесов. Но я так и не понимала, чего конкретно я ищу. Казалось, решение само должно было прийти мне в руки, как это бывает в сказках. Но сумерки уже вновь опускались на небо. Становилось сложнее концентрировать внимание на окружающем мире. Тогда я остановилась у небольшого трактира, из который сочился теплый свет и пьяные крики. Снежка осталась в небольшом стойле с другими подружками. К счастью, там оказалось немного сена, потому что я сомневалась, что завтра в пути моя лошадь останется мне помощником, а не коварным врагом после голодного дня пути.
Я открыла тяжелую дверь трактира, запуская внутрь прохладный воздух вечера. Люди не замечали новую гостью. Возможно, это было мне на руку – я смешалась с толпой, больше не было современных ночнушек и порванных одежд, лишь старая добрая вонь от коня и русская рубаха в пол. Я подошла к трактирщику и заказала пиво с медом. В мешке нашлось пару монет, которые он с горящими глазами принял. Я села за столик в углу, наслаждаясь приятным теплом внутри и снаружи. Моим планом было переночевать тут, пока никто не обращал на меня внимания, а утром продолжить путь. Мед с пивом оказались удивительно вкусными. Я оставила здесь все монеты и уже стала вступать в пьяные разборки мужиков.
– Да как вы не понимаете, жена – это не ваша рабыня! Ей тоже нужен отдых. И развлечения, – кажется, феминистические взгляды были слишком далеки для Древней Руси. Мое опьяненное сознание уже не сильно переживало из-за этого и из-за неожиданного мира, в котором выживать оказалось сложнее, чем можно было предположить вначале. И сейчас я вполне могла прочувствовать это на всем теле. Снова.
Пока крестьяне не подрались со мной в жарком споре, какой-то юный парень вытащил меня из его эпицентра. Все вокруг быстро забыли о моем существовании и продолжили свои разговоры без меня. Этот парень смотрел на меня голубо-зелеными глазами и куда-то вел. В полусне я вешалась на него, а он все вел и вел куда-то.
– Такой ты милый, – я икнула от перепитого алкоголя. Мое первое признание в симпатии и в такой ситуации! Ну что за жизнь такая?
– Еще милее буду, когда доберемся, – я почувствовала холод вокруг, свет куда-то пропал. Мы вышли на улицу и теперь шли по пролескам. Я совсем не волновалась о цели следования, и это могло мне сыграть не на руку. Но его завораживающие глаза и мое опьяненное сознание совсем не хотели сомневаться в чем-то.
Наконец я почувствовала пальцами ног невыразимый холод. Он быстро взбодрил меня. Где сейчас были лапти, которые я стащила из дома? Где вообще была я? Парень стоял по пояс в том болоте, в которое я ступала. Мне казалось или он позеленел? Может, во тьме я не разливала цвета. Он протягивал ко мне руки, подзывая к себе. И мое тело послушно двигалось навстречу. Да что, черт возьми здесь происходило?