Loe raamatut: «До тебя»

Font:

Тем из вас, кто думает, что прошлое формирует будущее. Это не так

Глава 1. Грейсон

Нетерпеливо постукивая ногой, я смотрю то на часы, то на привычный городской пейзаж за окном. Окрестности становятся все более узнаваемыми, уже близко, но я все равно тревожусь, что мы едем слишком медленно.

И все из-за идиотской задержки рейса. Я целый месяц планировал неделю отпуска и эту поездку. Дорога из Калифорнии в Майами должна занимать не больше шести часов, но в итоге я добираюсь почти весь день.

Когда мы тормозим перед домом Ноа, я уже вне себя от нетерпения. Мы с Ноа очень похожи. У нас почти нет друзей. Черт, да на самом деле мы – единственные близкие люди друг у друга. Я ужасно недоволен, что ему приходится меня ждать, еще и в день его рождения.

Я ставлю чемодан перед входной дверью и звоню, одновременно доставая из кармана подарок – два сезонных абонемента на регби. Я равнодушен к этой игре, а Ноа – настоящий фанат. Еще несколько лет назад такие билеты были для нас недостижимой мечтой, но теперь… Теперь для меня почти нет ничего невозможного.

Ноа открывает дверь, улыбаясь во весь рот. Он радуется, а я до сих пор удивляюсь, что есть люди, которые настолько счастливы меня видеть.

– С днем рождения, дружище, – говорю я, протягивая подарок. – Извини, что опоздал.

Глаза Ноа тут же расширяются от удивления, и он выхватывает билеты у меня из рук. Мне он не был настолько рад, как этим билетам. Не получается сдержать улыбки.

– Да ладно, – отвечает он. – Они настоящие?

– Разумеется, – смеюсь я. – Две штуки, так что зови кого хочешь. У тебя безумный график, поэтому я решил, что сезонные абонементы – то, что нужно. Дружище, да ты еще более занятой человек, чем я.

Он с улыбкой изучает билеты и, кивнув, прячет их в карман.

– Однажды я затащу тебя на игру, – говорит он, жестом приглашая меня войти. – Тебе понравится.

Я с улыбкой осматриваюсь. Приезжая сюда, я до сих пор будто возвращаюсь домой, хотя никогда здесь не жил.

Этот дом всегда был наполнен теплом, и со временем ничего не изменилось. Не просто чье-то жилье, а именно – дом. И все благодаря Ноа и его младшей сестре.

Мой пентхаус не идет ни в какое сравнение с этим местом. И неважно, сколько денег я потратил на ремонт и обстановку, там я никогда не чувствую себя так, как здесь.

Я хмурюсь, осознав, что в доме слишком тихо, и не могу удержаться от вопроса:

– Где Ария?

Я ставлю чемодан у лестницы, и взгляд сам падает на семейные фото. Как и я, Ноа и его сестра росли без родителей. Хотя по ним этого никогда не скажешь. Грусть и сожаления – это не про них. Они много трудятся – и речь не только об учебе и работе. Они строят счастливую жизнь, которой можно гордиться.

Я всегда думал, может, это потому, что им повезло пожить с родителями до того, как их потерять? Может, такими… их воспитали мама и папа?

Не знаю, что хуже – никогда не знать родителей, не знать, почему они тебя бросили, или лишиться их, как Ария и Ноа?

– Она съехала, – скривился Ноа. – Живет теперь со своим бойфрендом. Он вроде приятный парень, и я рад, что она строит новую жизнь, но мне ее не хватает, понимаешь?

Ноа перескакивает с мысли на мысль – точно врет. Уверен, дело в этом бойфренде.

Он проводит ладонью по волосам и улыбается, но как-то печально.

– После убийства родителей… – Он снова кривится, судорожно вздыхает и зажмуривает глаза. – Даже сейчас мне трудно говорить об этом. Прошло пятнадцать лет, а больно до сих пор. После того… как их отняли у нас… я боюсь выпускать Арию из вида. Но для нее так лучше. Брэд ей подходит.

Брэд, да? За годы нашего знакомства она никогда ни с кем не встречалась. Интересно, кто этот парень. Почему-то мне кажется, что он ее недостоин.

После всего пережитого Ария всегда была светом в жизни Ноа. Он никогда не рассказывал мне о прошлом в подробностях, но за годы набралось достаточно информации, чтобы понять – они прошли через ад. И я всегда ценил старания Арии сделать так, чтобы я чувствовал себя частью их семьи.

– Давно она с ним встречается? Мы виделись всего лишь год назад, и она тогда была одна. Они не поторопились съезжаться?

Ноа улыбается, но в глазах нет радости.

– Я больше не могу душить ее братской гиперопекой, и ты тоже. Арии двадцать шесть, я должен позволить ей жить своей жизнью. Нельзя же вечно держать ее в ловушке прошлого и оберегать от реальности.

Я сухо улыбаюсь.

– Звучит так, будто это слова Арии, а не твои.

Представляю выражение ее лица, когда она говорит Ноа эти же самые слова: темно-шоколадные глаза, вспыхивающие от возмущения, краснеющие щеки.

Качнув головой, Ноа фыркает:

– Ты слишком хорошо нас знаешь, дружище. Черт возьми, видел бы ты, как она взбесилась, когда я запретил ей съезжать.

Я вздрагиваю. Арии никто не указ. Запрещать ей – очень глупо. Возможно, Ноа, попытавшись ее контролировать, сам толкнул сестру в объятия бойфренда.

– Они скоро придут, – говорит он, проходя в кухню. – Думаю, Брэд тебе понравится. Будь душкой, или Ария оторвет тебе голову.

У меня ощущение, что Брэд мне не понравится, но я буду держать язык за зубами. Как и всегда.

Ноа протягивает мне пиво и включает телевизор.

– Погоди-ка, – прошу я, не давая ему сменить канал.

Я сажусь рядом и с улыбкой смотрю репортаж об известном политике, которого приговорили к пятнадцати годам тюрьмы по обвинению в многочисленных случаях сексуального насилия. Моя улыбка становится еще шире, когда в объектив камеры попадает его шокированное лицо. Он был уверен, что ему все сойдет с рук, и так все и было бы. Но несколько часов назад все изменилось.

У меня звякает телефон, и я с волнением выпрямляюсь, увидев уведомление от приложения «Немезида».

Никта: Это ты?

Я довольно смотрю на экран телевизора. Проклятый подонок. Использовал деньги и власть, чтобы издеваться над теми, кто слабее. Он получил по заслугам.

Эш: Да.
Никта: Зайди на форум. Его жертва очень благодарна и предлагает тебе награду.

Я улыбаюсь, набирая ответ. Мы с Никтой никогда не виделись в реальной жизни. Я даже не знаю, женщина ли она, поскольку она ни разу не ответила ни да ни нет на этот вопрос. Мое предположение основано на том, что она взяла ник по имени древнегреческой богини. Мне известно только, что она основательница интернет-платформы «Немезида», на которой жертвы, отвергнутые правосудием, получают шанс рассказать свои истории и попросить о помощи.

Члены платформы могут взяться за расследования и попытаться восстановить справедливость, как это сделал я, и время от времени мы объединяемся, когда случай особенно сложный.

Большинство, как мы с Никтой, предпочитают оставаться анонимными, поскольку наши методы не всегда легальны. Но на платформе есть много юристов и соцработников, предлагающих бесплатную юридическую и эмоциональную поддержку. Никта разрешает выплачивать вознаграждение после того, как дело выиграно, но только не авансом. Я думаю, поэтому платформа так успешна. Никта не дает ни единой возможности обмануть или навредить тем, кто и так уже пострадал.

Эш: Мне от нее ничего не нужно, но я бы не отказался получить награду от тебя. Расскажи что-нибудь о себе.

Я постукиваю ногой в ожидании ответа. Меня считают одним из лучших программистов в мире, но что бы я ни делал, не могу найти ничего о Никте. Ее платформа написана так великолепно, что я не смог найти ни одного уязвимого места. Взломать «Немезиду» невозможно – и невозможно выяснить, кто такая Никта. Я, может, и хорош, но Никта лучше. Намного лучше.

Никта: Я пытаюсь отрастить бороду, чтобы заплетать косички. Как Рапунцель. Брапунцель? Нет, звучит плохо. Боропунцель. Я хочу стать Боропунцель.

Я сдерживаю улыбку и качаю головой. Ничего я от нее не дождусь.

Эш: Что ж, теперь я начинаю переживать, что мечтаю о встрече с каким-то волосатым нубом. Утоли мою печаль, Никта. Хотя бы скажи, что ты женщина, пусть даже бородатая.

В ожидании ответа я крепко сжимаю телефон. Не удивлюсь, если она меня проигнорирует, но лелею надежду, что нет.

Мы с Никтой дружим уже много месяцев, и только недавно я начал флиртовать с ней. Она еще ни разу не отреагировала, и я не знаю, то ли ее это не интересует, то ли она не понимает намеков.

Никта: Да, я женщина, Эш. Вот. Твоя награда.

Я широко улыбаюсь, глядя на экран. Не знаю, как она это делает, но у меня кружится от нее голова, а мы ведь даже не знакомы. Черт, и никакая это не награда, я уже знал, что она женщина. Но я все равно улыбаюсь как идиот.

– Глазам своим не верю, – говорит Ноа, уставившись на меня. – Ты переписываешься с женщиной.

Я замираю и поднимаю на него взгляд. Я совершенно забыл, где нахожусь. Забыл, что рядом со мной сидит Ноа. Вот как Никта влияет на меня в последнее время. Даже не знаю, как она выглядит, но уже околдован.

– Кто она?

Я качаю головой:

– Не знаю, приятель. Понятия не имею, кто она. Все сложно.

Ноа ухмыляется, откидываясь на спинку дивана. Я вздыхаю, собираясь с мыслями, и рассказываю ему о Никте. По крайней мере, то, что мне известно.

Глава 2. Ария

Затаив дыхание, я дрожащей рукой выкладываю остатки глазури в попытке не испортить торт на день рождения Ноа. Торт должен быть идеален, но я уверена – боги глазури каждый год строят против меня заговор.

Все готово. Я выдыхаю и с улыбкой делаю шаг назад. Торт выглядит почти так, как на фото, которым я вдохновилась.

В этом году я остановилась на медицинской тематике, потому что мы отмечаем еще и окончание ординатуры брата после многих лет упорного труда. Он всегда говорил, что станет доктором к тридцати годам, и все получилось. Неудивительно, ведь мой брат – самый трудолюбивый человек из всех, кого я знаю.

Я закусила губу, сражаясь с желанием поправить стетоскоп из помадки. Если я к нему притронусь, рискую все испортить.

– Ого, выглядит круто! – говорит Брэд, и я дергаюсь, чуть не опрокинув торт.

Я раздраженно оборачиваюсь и хмурюсь. Брэд поднимает руки, будто сдаваясь, и улыбается.

– Прости, куколка. Не хотел напугать тебя.

Покачав головой, я прижимаю руку к груди, сердце колотится как сумасшедшее. Брэд подходит ко мне и обнимает за талию, притягивая к себе для поцелуя, и я расслабляюсь. Когда он отодвигается, я снова улыбаюсь.

– Как прошел твой день? – шепчет он. – Торт выглядит так, будто ты потратила на него кучу времени.

С довольным видом я смотрю на торт. Я и правда долго с ним возилась – половину выходного, но оно того стоит. Могу представить, как Ноа обрадуется! Последние двенадцать лет я пеку ему торт на каждый день рождения и знаю, что он ждет этого с нетерпением.

– Хорошо, – отвечаю я, отводя взгляд от торта. – Как у тебя? Как прошла презентация?

Брэд улыбается и кивает, обнимая меня крепче.

– Все отлично. Куколка, если бы ты не помогла разобраться с последними багами, я бы выглядел идиотом. Клиент попросил внести несколько изменений, но в целом все прошло просто отлично. Я потом покажу тебе его пожелания. Очень интересно, что придумает твой блестящий мозг. – Он довольно вздыхает и целует меня в лоб. – Ты потрясающая, ты это знаешь? Не понимаю, почему ты до сих пор в отделе продаж. Продавать программное обеспечение – совсем не то же самое, что его создавать.

Улыбка сползает с лица, и я отстраняюсь. Он отлично знает, что мои заявления на переход в другой отдел постоянно отклоняют.

– Когда-нибудь, – говорю я, вкладывая в эти слова остатки надежды.

Я отворачиваюсь от Брэда, на секунду позволяя себе погрустить. Сердце сжимается от боли. Работа Брэда – это именно то, чем я мечтаю заниматься. Создавать программы, которые меняют мир… вот что я хочу делать.

Я упаковываю торт и ухожу в себя. Чувствую взгляд Брэда, но, к счастью, он молчит. У меня нет сил реагировать на его подбадривания, пусть даже он действует из лучших побуждений.

По образованию я – разработчик, как и Брэд, но как я ни старалась, мне продолжают твердить, что я принесу больше пользы в отделе продаж и что очень трудно найти женщину, которая и «легко идет на контакт», и разбирается в технологиях, лежащих в основе наших продуктов. Самое ужасное, что это даже не ложь. Я одна из немногих женщин в компании, и единственная коллега в нашем отделе – такой интроверт, что за все время мы с ней обменялись лишь парой слов.

Если бы я могла, я бы ушла в другую компанию, но уже слишком поздно. Слишком давно работаю в продажах. У меня нет опыта в качестве разработчика, и, как бы там ни было, тот факт, что я женщина, тоже не идет мне на пользу. Если бы я могла все изменить, после колледжа я бы ни за что не согласилась на эту должность. Я по глупости думала, что любая работа в IT-компании – это хорошо и что мне нужно хотя бы попасть в индустрию. Но все не так просто.

Я продолжала пребывать в задумчивости всю дорогу до дома брата и с трудом вынырнула из нее. Глупо, я знаю, но ничего не могу поделать. Такое ощущение, что с годами мечты становятся все менее достижимыми.

– Все хорошо? – спрашивает Брэд, когда мы подходим к двери. – Я не хотел тебя расстраивать.

Я поворачиваюсь к нему, смотрю в его яркие зеленые глаза, на его обеспокоенное лицо. Качаю головой и выдавливаю улыбку.

– Все нормально, – говорю я в тот момент, когда дверь открывается.

– Ария! – радуется Ноа, улыбаясь от уха до уха. И все мои тревоги, сожаления, все следы печали испаряются. – Покажи торт!

Я смеюсь, когда он, широко распахнув глаза, забирает у меня коробку. Его радость чувствуется почти физически, и у меня теплеет на душе. Вот ради чего я несколько часов возилась с тортом, который съедят за пару минут.

– И тебе здравствуй! – Я изображаю недовольство. – Кстати, с днем рождения!

Ноа одобрительно хмыкает, не отрывая взгляда от коробки с тортом. Он благоговейно несет ее на кухню, и я не могу сдержать улыбку. Брат реагирует именно так, как я ожидала.

В детстве мама пекла тематический торт на все дни рождения. Каждый раз она придумывала что-нибудь новенькое в зависимости от того, чем мы тогда интересовались, и это всегда был лучший момент праздника.

Когда мы остались без родителей, дни рождения из праздников превратились в дни памяти. Мне было трудно, но еще труднее было Ноа. Сердце разрывалось, когда я видела, как он расстраивается каждый день рождения, так что, когда мне было четырнадцать, я решила испечь ему торт. Он был не самый съедобный, но вернул тот восторг и радость, которые я привыкла видеть у Ноа в детстве. С тех пор я пеку торты каждый год, и это одна из самых любимых семейных традиций.

Ноа прижимает коробку с тортом к груди и так бережно несет свою драгоценную добычу на кухню, что я не могу сдержать смешок. Смотрю на Брэда, ожидая, что он присоединится к моему веселью, но он злится. Я удивленно приподнимаю брови, он буквально скрипит зубами.

– Вечно он так, – говорит Брэд, сердито сверкая глазами. – Вечно меня игнорирует. Я стою перед ним, но он здоровается только с тобой. Очевидно, что он меня ненавидит. Не знаю, чем я заслужил такое обращение. Не стоило мне приходить. Сомневаюсь, что Ноа мне рад.

Я останавливаюсь посреди коридора и кладу руку Брэду на плечо.

– Он не хотел, – тихо говорю я. – Он просто радуется торту. Торт… наша традиция, и эта традиция для нас священна.

Брэд отводит взгляд и делает шумный выдох. Его раздражение очевидно.

– У тебя даже язык не поворачивается сказать: «Нет, он тебя не ненавидит»?

Я вздыхаю, сожалея, что нам опять приходится об этом говорить. Брэд уверен, что Ноа невзлюбил его с первого взгляда, но Ноа никогда не делал ничего, что могло бы натолкнуть Брэда на эту мысль. Даже когда я спрашиваю Брэда, почему он так думает, ему нечем подкрепить свои ощущения. Не знаю, что с этим делать.

– Я тебе сто раз говорила, что он тебя не ненавидит, – тихо говорю я. – Он бы не пригласил тебя сегодня, если бы это было правдой.

Хотя я понимаю, в чем дело. Ноа не самый дружелюбный человек, и ему всегда нужно время, чтобы принять кого-то нового, и Брэд для него – чужак. Я никогда никого не приводила домой. И Ноа настолько занят, что у него просто не было возможности узнать Брэда и понять, какой теперь станет наша семья. Ноа не любит перемены, а Брэд – самая большая перемена, которая произошла в нашей жизни за последние годы… с тех пор как мы потеряли родителей.

Я вздыхаю и поднимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать Брэда и успокоить его. К моему изумлению, он отстраняется, и я вижу, что он удивлен.

Растерянно хлопаю глазами, поворачиваюсь вслед за его взглядом и встречаю мрачные карие глаза, которые мне очень хорошо знакомы.

– Грейсон, – шепчу я.

Глава 3. Грейсон

Я прислоняюсь к двери, разглядывая Арию и парня рядом с ней. На ней очень высокие каблуки, и в них она ростом почти со своего бойфренда. Ее длинные волосы лежат на плечах темными волнами, шоколадные глаза сияют.

Я вижу, как ее улыбка угасает в ответ на какие-то его слова. Скрестив руки на груди, заставляю себя остаться на месте. Ария всегда улыбается. Она улыбалась даже сквозь слезы и никогда не позволяла миру увидеть боль, которая в ней живет. Она одна из самых сильных женщин, кого я знаю, а этот мудак заставляет ее грустить?

Я наблюдаю, как она кладет руку ему на плечо, глядя глаза в глаза. Тихо говорит, и я не могу разобрать ни слова, но по выражению ее лица я понимаю, что она его успокаивает. Утешает, видимо, ссорились. Мне не нравятся ни злость в его глазах, ни реакция Арии. Что-то здесь не так.

Ария встает на цыпочки, будто собираясь поцеловать его, и я напрягаюсь. Но она не успевает прикоснуться к его губам. Он видит меня и делает шаг назад, удивленно распахнув глаза от узнавания.

Ария поворачивается вслед за его взглядом и при виде меня расцветает в знакомой улыбке.

– Грейсон, – шепчет она и подходит ко мне, цокая каблуками по деревянному полу. Останавливается передо мной. Ее голова едва мне по плечо.

– Ария, – ласково здороваюсь я. Ее имя звучит как грех.

Она склоняет голову набок, глаза блестят, улыбается. Я с облегчением выдыхаю – это Ария, которую я знаю, лукавая и веселая.

– Я не знала, что ты приедешь, – говорит она своим сладким голосом.

Я киваю, и она улыбается еще шире.

– Ты такой разговорчивый, – продолжает она, а в глазах все сияют веселые искорки. – Я рада тебя видеть. Не уверена, что Ноа привык к тому, что тебя больше нет рядом.

Пять лет назад я переехал в Калифорнию, но до сих пор не уверен, привык ли. Пока я учился, моим домом был Майами, и в каком-то смысле он и сейчас здесь. В конце концов, тут живут Ноа и Ария.

Я смотрю, как Брэд обнимает Арию за талию, и напрягаюсь. Значит, вот кому досталось ее сердце. Что она в нем нашла? Наверное, характер? Вряд ли внешне он ее типаж. У него в волосах укладочных средств больше, чем у нее, а зубы слишком белые. Это неестественно, и мне чертовски не по душе.

– Дорогая, ты меня представишь? – говорит он, и в его голосе уже не чувствуется ни отголоска недовольства.

Глаза Арии вспыхивают, и это меня раздражает. Злит, что она так реагирует на него.

– Грейсон, это мой бойфренд, Брэд.

Брэд протягивает мне руку, я смотрю на него и в глубине души не хочу отвечать тем же. Но все же сжимаю его ладонь сильнее, чем следовало бы. Он убирает руку и прячет ее в карман, с трудом не морщась.

– Очень рад знакомству, Грейсон, – говорит он. Его тон действует мне на нервы. Я вижу жадность в его глазах и раздражающую улыбку. Знаю я таких людей и терпеть их не могу. Скользкие слизняки. Что Ария в нем нашла?

Я внимательно рассматриваю его. Слишком тесная рубашка, дурацкая стрижка. Сколько геля для укладки он использует? Мне кажется, что, если я положу ему на макушку теннисный мяч, он прилипнет. Не сомневаюсь. Приклеится навсегда.

Брэд поворачивается к Арии и крепко обнимает ее.

– Дорогая, ты никогда не говорила, что знакома с Грейсоном Каллаханом.

Меня раздражает его восторг. Ария неловко улыбается, отводя взгляд в сторону, как будто знакомство со мной заставляет ее чувствовать себя не в своей тарелке.

– Это лучший друг моего брата, – тихо объясняет она.

Лучший друг брата, да? Наверное, так и есть, но она всегда обращалась со мной так, словно я и ее лучший друг, словно мы одна семья.

Брэд удивленно вздергивает брови:

– Генеральный директор одной из самых крупных в мире компаний по разработке программного обеспечения – лучший друг твоего брата, а ты работаешь в какой-то заштатной фирмочке?

Ария стряхивает его руки и идет в сторону столовой, где Ноа уже поставил торт на самое видное место.

Я наблюдаю, как она вымучивает свою фирменную широкую улыбку, но не обманет ни Ноа, ни меня. Он вопросительно на меня смотрит, и я едва заметно качаю головой.

Брэд идет следом, продолжая удивленно смотреть на Арию. Меня раздражает, что он так настойчиво ждет от нее ответа.

– Не каждый может попасть в «Эквитас», – наконец тихо говорит Ария. – Кроме того, я не программист. У меня нет соответствующего опыта работы. Ты это знаешь.

Ария садится за стол и начинает сердито двигать тарелки и столовые приборы. Брэд садится рядом, кладя руку на спинку ее стула, и я отвожу глаза. Он совсем тупой. Даже не понимает, что Ария сердится.

Ноа откашливается и улыбается.

– Ария и Брэд работают вместе, – объясняет он. – В небольшой фирме, которая в основном занимается коммуникационными программами. С твоей компанией не сравнить, конечно, но та же область, насколько я понимаю.

Я пристально смотрю на Арию, и сердце сжимается при виде напряжения на ее лице. Не знаю, что происходит, но ее грусть явно связана с работой, и похоже, Брэд сыплет соль на открытую рану.

– Ты можешь, – говорю я, и Ария вопросительно смотрит на меня. – Ты можешь устроиться в «Эквитас».

Она моргает, и ее щеки покрываются легким румянцем. Я застал ее врасплох, судя по широко распахнутым глазам и приоткрытым губам. Как будто она хочет что-то сказать, но не знает что.

– У тебя же есть диплом?

Она медленно кивает:

– Я специализировалась на программировании, да.

Ее взгляд задерживается на мне, но я не могу прочитать ее эмоции. Это восхищение? Долю секунды я думаю, а вдруг именно я вдохновил Арию на эту профессию, но потом с улыбкой качаю головой. Вряд ли, конечно.

– Тебе всегда рады в моей компании, Ария.

Она утыкается взглядом в тарелку и краснеет. Кажется, не знает, что сказать, и мне нравится это выражение ее лица. Редко так случается, чтобы у Арии не было слов, но сегодня мне удалось лишить ее дара речи. И так легко. Она сама должна понимать, что для нее всегда найдется место рядом со мной.

Ноа взволнованно выпрямляется, широко улыбаясь.

– Ну классно же! – восклицает он. – Ты подумай! Нет компании лучше, особенно в вашей отрасли.

Брэд кивает и говорит, глядя мне в глаза:

– Согласен. Я был бы счастлив работать с тобой. У тебя есть визитка? Может, пересечемся на следующей неделе?

Я поднимаю бокал с вином, делаю глоток и снова ставлю его на стол, пытаясь совладать с раздражением.

– Не ты.

Брэд в замешательстве моргает, в то время как Ноа пытается подавить улыбку.

– Прошу прощения за его резкость, – говорит Ноа, но в его голосе нет ни намека на извинения. – Он имеет в виду, что приглашение распространяется только на Арию.

Я качаю головой. Ноа всю жизнь превращает мои слова в длинные предложения. Никогда не понимал зачем. Я доступно излагаю свои мысли. К чему столько слов, если их не услышат?

Ария смотрит на меня, и от ее взгляда у меня сжимается сердце. В ее глазах столько надежды, как будто работа со мной действительно очень важна для нее. Интересно, присылала ли она когда-нибудь резюме… Черт. Что, если да и ее заявку отклонили? Мне надо было внести ее имя в список важных контактов.

Ноа откашливается и выпрямляется.

– Давайте резать торт, – с улыбкой предлагает он. – Я ждал этого весь день.

Его взгляд устремляется на рамку на каминной полке. Я думал, он возьмет фото родителей и поставит на стол рядом с нами. Ария и Ноа превратили это в традицию – включать родителей во все важные события, поэтому я удивлен, что Ноа отводит взгляд от фотографий. Он смотрит на Брэда и берет нож.

– Минутку. – Я встаю, подхожу к камину, беру фотографию и бережно несу ее на стол. Ноа с благодарностью смотрит на меня, и я задумываюсь, неужели он нарушил их традицию из-за Брэда? Глупости!

Ария смотрит на меня, и я не могу понять, что выражают ее глаза. Что-то вроде сочетания беспомощности и благодарности. Она встает, чтобы спеть «С днем рождения», и я сажусь, глядя на нее. Ее голос до сих пор лишает меня дара речи. Нежный и прекрасный, как она сама.

Я перевожу взгляд на торт, который она испекла для Ноа и явно потратила на готовку много времени. Я испытываю укол ревности: каково это, когда о тебе так заботятся?

Я смотрю на Брэда и невольно напрягаюсь. Пусть только он попробует не ценить Арию, не обращаться с ней как с королевой. Мне доводилось уничтожать людей куда круче него, и я не буду колебаться, если он причинит ей боль. Ради его безопасности, надеюсь, он никогда этого не сделает.