Loe raamatut: «Кактусовый лес»

Font:

ISBN 978-5-4498-9781-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

«Когда на территории Округа 18 Восточной Федерации идет дождь, люди бегут туда, где от него можно спрятаться. Таких зон много, легко выбрать подходящую. Есть жилая зона, где тебе будут рады и нальют синтетического горячего шоколада. Есть рабочие зоны, где ты, застигнутый непогодой, сможешь помочь, даже если не относишься напрямую к той зоне, где неожиданно для себя оказался. Зоны отдыха, зоны познания, зоны развлечений. Обычно жители не задумываются и просто сворачивают туда, где ближе. А еще повсюду стоят стеклянные будки, на расстоянии пятидесяти шагов. Звучит странно, но это именно то расстояние, которое успевает пробежать человек, услышав сигнал тревоги.

К сожалению, именно с погодой разобраться не получается никак. Впрочем, в округах, расположенных за полярным кругом, уже давно создали подземные туннели, и выбираться на поверхность не приходится, но это в зимних, а у нас беда. Дождь начинается внезапно и заливает все вокруг, никакого удовольствия от прогулки. И это несмотря на купол, защищающий от настоящего неба и облаков. Вода распыляется из пульверизаторов, это необходимо для дезинфекции, впрочем, предупреждения всегда звучат, поэтому сбои системы не так страшны. Я читала в книгах, что раньше люди любили гулять под дождем. У него было много видов. Грибной дождь. Пробивающийся через солнечные лучи – тогда старушки улыбались и говорили, что невеста плачет. Ливень, яркий и быстрый, приносящий чистоту и свежесть. Мелкий, моросящий, наполняющий дома промозглой сыростью, отчего хотелось разжечь камин и укутаться в теплый плед с хорошей книгой. Когда приходили такие дожди, люди собирали урожай, вырезали забавные лица тыквам и зажигали свечи. Думаю, это было красиво, ведь увидеть их вживую уже никак не смогу – земля перестала плодоносить около трехсот лет назад, но за счет высокого развития технологий остались изображения.

Моя профессия состоит в этом: собирать по крупицам знания, оставшиеся от предков, и хранить их, в надежде, что будет кому передать. Забыла представиться, меня зовут Мари, я человек. Конечно, вы почти ничего про нас не знаете и наш уклад может показаться дикостью, ведь вы там, в будущем, наверняка полностью состоите из металла, легки и прочны, долговечны, не то что простой человеческий организм. Жить на опустошенной планете, имея в своем арсенале только белки и нуклеиновые кислоты, сложно, но мы стараемся. Впрочем, раньше люди были еще более хрупкими. Постепенно число людей росло, сначала перевалило за восемь миллиардов, потом за девять, десять. Сейчас даже представить сложно, как может столько людей умещаться на одной планете, но это правда.

Кризис перенаселения принес плоды. Огромное количество людей, высокий уровень радиации из-за выработки электроэнергии, высокая частота мутаций породили нарушение чувствительности у бактерий к антибиотикам. Никто не ожидал, но чума вернулась. А вместе с ней бунты и закрытые города. Человечеству понадобилось почти пятьсот лет борьбы за право на выживание, что привело к появлению первых участков округов Федерации – территорий, отгороженных от мира защитными стенами, куда спрятались выжившие. Таких оказалось немного, и дети первых закрытых жителей через несколько поколений столкнулось с новой бедой – генетическое вырождение. Это основная причина, почему в нашем обществе возможны браки только с представителями иной генетической ветви, а людей друг другу подбирают профессионалы.

Для борьбы с микроорганизмами пришлось использовать невероятно сильные дезинфектанты, после чего почва стала непригодной для выращивания, а вода – отравленной. Впрочем, экологическая катастрофа, которой человечество добивалось с начала XX века, послужила ему на пользу – новые технологии расцвели в техногенной эре. Я не знаю, что вы едите там, в своем будущем. Мы используем в пищу обогащенные витаминами синтетические вещества, содержащие наборы аминокислот, полиненасыщенных жиров и углеводов в идеальной пропорции. Больше не нужно убивать животных, долго и упорно обрабатывать землю. Теперь, благодаря достижениям Федерации, каждый человек может насытиться по потребности».

– Мариа, ты закончила? – Учитель заглянула через плечо девушки, сидевшей за первой партой.

– Да, конечно, уже почти. Как же быстро истекло время! Я так погрузилась в работу! – Она подняла руку от экрана с зажатым стилусом в руке.

Немолодая женщина удовлетворенно кивнула. Другие ученики уже закончили свои сочинения и ждали конца занятия.

– Мы все молодцы. Сегодняшняя тема «Напиши письмо в будущее о нашей стране» закончена, вам всем начислят призовые баллы к социальному рейтингу в зависимости от успеха работы. Последний год вашего обучения близится к концу, и я рада видеть перед собой достойных представителей Федерации, которыми вы станете после выпускных экзаменов. Удачи.

Она коротко кивнула и растаяла в воздухе. Спокойно ученики поднялись из-за столов и выстроились в очередь на расстоянии друг от друга, чтобы покинуть аудиторию. Ни один из них не торопился при этом, напротив, каждый настолько четко знал свое место, что стороннему наблюдателю могло показаться, что они думают как единый организм. На эту мысль могла натолкнуть и похожая одежда, стиль причесок и внешность собравшихся. В Федерации не тратили силы на создание разных фасонов и материалов, что вело к формированию неравенства, сосредоточились на функциональной составляющей.

– Что собираешься делать, Мари? – спросил девушку ее одногруппник, идущий следом.

– Думаю заняться проработкой глав к экзамену по истории и искусствам, Глебор. Буду рада, если ты составишь компанию. Нам предстоит общий набор экзаменов, было бы здорово готовиться вместе.

– Спасибо за твое предложение, оно вполне разумно. В свою очередь рекомендую завтра заняться обсуждением геометрических дисциплин, я чувствую в себе желание помочь тебе.

– Замечательно, договорились. Я планировала посетить библиотеку с четырех до шести часов, буду рада видеть тебя там.

Они поклонились друг другу и разошлись в разные стороны. Следом за девушкой направилась вторая, похожая на нее даже больше, чем это было принято среди федерантов.

– Бу! – шепнула она, спрятавшись за спиной.

Не ожидая подобного, идущая впереди вздрогнула, но сразу взяла себя в руки.

– Что, простите? – с улыбкой повернулась она.

– Не извиняйся, хотя выходит у тебя это очень натуралистично. Что ты так долго писала в сочинении? – Девушка поправила челку и с иронией взглянула на собеседницу.

– Приятно видеть, сестренка, что тебя интересует моя работа. Свое сочинение я посвятила описанию общества, где мы живем, постаравшись придать ему юмористический стиль. Лучший рассказ попадет в капсулу, заложенную во дворе школы, это событие происходит раз в пятьдесят лет, а открытие случится только через пятьсот. Согласись, стоит того, чтобы побороться.

– Все же ты ужасная зануда, если говоришь о том, что мне прекрасно известно. Мне нужны детали! Ты написала о варварских законах размножения? Еде из пробирки? И о наших невероятно высоких моральных принципах?

– Конечно, я упомянула и это, – серьезно кивнула Мари, начав двигаться в сторону белоснежной лестницы, ведущей в сад, – аргументированно изложила причины, приведшие человечество к созданию подобных законов и образованию общества…

– Тотального контроля, – перебила та ее, смеясь.

– Мы много раз обсуждали эту тему, Матиа. Иногда мне кажется, твой интерес к истории основан не на познании, а на интересе к иной жизни людей. Думаю, сегодня в библиотеке мы еще раз сможем обсудить, по каким причинам федеранты пришли к своим убеждениям.

– Нет, нет, – девушка замотала головой, – я не приду на урок. Ты говоришь точно как учителя, я не воспринимаю информацию. Лучше устрою голографический концерт в своей части жилой зоны, только так я прочувствую атмосферу экзаменов. Зато ты сможешь побыть с Глебором, он такой симпатичный! Ты оценила мой жест, да?

Но Мари не могла понять поступок сестры. Она, так же как и большинство федерантов, не испытывала влечения к противоположному полу. В свои двадцать лет девушка не проходила генетической экспертизы и не знала список потенциальных партнеров. Напротив, она стремилась сдать экзамены на отлично, чтобы поступить в университет, а не участвовать в программе размножения.

– Я не понимаю тебя, прости. Надеюсь, твои индивидуальные занятия пройдут с пользой. Помни, осталось немного времени до очень важных испытаний. Нашему Округу нужны новые люди, приносящие пользу.

В ответ Мати лишь махнула рукой, забралась на перила и скатилась вниз. Уже спрыгнув на пол, она неловко дернула плечами, топнула ногой и быстро ушла в направлении своей жилой зоны. Этот жест был понятен каждому, кто находился на территории Федерации дольше пяти минут: сработал чип, установленный в запястье правой руки. Каждое нарушение свода правил приводило к снятию баллов в социальном рейтинге человека, при этом возникало неприятное ощущение наподобие удара электрическим током. Подобная система позволяла контролировать людей куда лучше, чем отряды полиции. Чем выше социальный рейтинг – тем больше привилегий ты получал: право на лучшее жилище, образование и досуг. В двадцать один год дети покидали родителей и получали свое место в мире, а дальше выстраивали жизнь, переживая о каждом балле.

Помахав сестре, Мари направилась в сад, разбитый среди учебных корпусов. Ей нравилось проводить там время, и она благодарила всей душой общество ботаников, вырастивших генетически модифицированные деревья. Настоящие не росли на очищенной земле из-за отсутствия насекомых, переносивших пыльцу, и вырождения почвы. Но правительство понимало, как важна связь с природой, выделяя финансирование на такие, казалось бы, нефункциональные проекты.

В саду царила тишина. Подойдя к входу, девушка ввела программу, позволяющую найти место для перекуса. Кирпичики на дорожке вспыхнули, уводя ее вглубь. Такая разработка позволяла каждому ученику побыть одному, не опасаясь, что появиться кто-то, отвлекающий от мыслей и созерцания природы. Устроившись на синтетической траве, она достала голографический планшет и высокий стакан, в который заранее налила обед. Ровно через час на экране появилось уведомление, что пора собираться: дорога до библиотеки занимала двенадцать с половиной минут, и умный планировщик рассчитал оптимальное время, чтобы не опоздать.

К четырем в читальном зале библиотеки собралось трое учеников выпускного класса: Мари, Глебор и их одноклассница Танья, стройная девушка в очках с роговой оправой.

– Рада видеть вас, друзья, на нашем занятии. Вчера во время вечерней подготовки я отобрала ряд тем, которые могут показаться наиболее сложными для понимания, а также критические статьи, объясняющие многие моменты.

– Настроена внимать тебе, наставник, – чопорно кивнула Танья.

Не отвлекаясь на бытовые темы, они открыли электронные двери, приложив правые руки с чипом друг за другом к метке, и вошли в небольшой белый зал с круглым столом в центре, вокруг которого располагались простые табуреты. Помещение библиотеки делилось на несколько небольших комнат, полностью звукоизолированных. По сути, библиотекой это здание называлось лишь по традиции. Ни одной книги не хранилось в этих стенах, так как все они оказались заражены микроорганизмами. Однако информация, накопленная человечеством за время своего существования, была доступна в электронном формате, чем и пользовались федеранты.

– Первые билеты посвящены искусству древних людей и затрагивают такие аспекты их жизни, как политика, планирование экономического строя и бытовые вопросы. Думаю, политические системы достаточно понятны и просты, хотя и отличаются от нашей, – начала свой рассказ Мари, – власть достигалась людьми по родовому принципу, а также в соответствии с величиной капитала. Лишь в поздний период появилось направление, известное нам как демократия, позволяющее людям вне зависимости от их происхождения перейти в аппарат управления в соответствии с образованием, полученным в юные годы. К сожалению, далеко не все страны пришли к этому мирным путем в связи с высоким уровнем стратификации.

– Сложно представить что-то подобное сейчас, да, – заинтересованно сказал Глебор, – при обилии людей на земле происходило обесценивание человеческой жизни как таковой.

– С политикой все ясно, экономика также поддается математическому моделированию. Помоги нам разобраться с социальным строем. Здесь, в Федерации, мы привыкли к простым схемам: все, что ты делаешь, определяется социальным рейтингом, взаимодействия людей основаны на функциональности, принципе выгодности и взаимопомощи. Мне даже в голову не приходит, как можно причинить насилие кому-либо. – Танья так взмахнула руками, что невольно задела очки и уронила их на белоснежный пол.

– Они называли это чувствами, – с улыбкой произнесла Мари, – и контролировали общество на основе чувств, таких, например, как совесть. Главной совестью общества была религия, каждая страна имела свой свод правил, причем основное отличие, если судить по статьям, заключалось в названиях богов, как, например, в Древней Греции и Риме. При этом трансформация религий и общественного мнения происходила в каждой стране с течением времени. Огромный толчок к этому дала наука, по мере расширения области познания человечество все меньше контролировала совесть и все больше – законы. По сути, приход к социальному рейтингу и контролю – естественная трансформация общества, необходимая для идеального выживания. По мере уменьшения степени выраженности чувств и роста интеллекта популяции уменьшалась и тяга к причинению насилия и завоеваниям.

– В биологии принято относить эмоции к негативным проявлениям сознания, а эмоциональный ответ – к архаичным формам реагирования. Но на истории нам рассказывали, что раньше чувства делили и среди них даже выделяли позитивные. Не могу этого понять, в голове не укладывается. – Глебор побарабанил пальцами по столу.

– О да, для нашего времени это очень тяжело. Взять, к примеру, радость или счастье. Поэты и писатели древности воспевали это чувство, утверждая, что каждый человек стремится к счастью. Подобное мнение привело к созданию наркотических веществ. Они действовали на рецепторы человека, порождая создание искусственных эмоций. Думаю, последствия широко известны – смерть молодых представителей человеческой расы и распространение вируса СПИДа, лекарство от которого так и не удалось найти.

– Есть еще одно чувство – любовь. Я решила прервать индивидуальные занятия и все же прийти к вам, чтобы послушать, и вот так удача! Попала на крайне интересную тему.

Мари повернула голову к входу, где стояла стройная высокая блондинка с серыми глазами. Она сняла через голову сумку-почтальон и села на свободный стул.

– Конечно, сестра, я буду рада представить всем вам информацию о любви, как это описано в официальной литературе.

– Ну конечно, – кивнула в ответ вошедшая, – ведь сама ты и понятия не имеешь, что это такое. И боюсь, никогда не узнаешь, ведь это может серьезно повредить твоему рейтингу.

– Мы готовимся к экзамену, Матиа, по учебникам. Есть позиции в аспектах человеческой жизни, которые давно уже не требуют никаких доказательств. Направление нашего общества – эволюция в форму жизни, которая будет пригодна для новых условий планеты, но никак не деградация к тому, что однажды уже разрушило популяцию.

– Ты зря упрекаешь сестру, она проходит внутреннее развитие согласно модели Федерации, может, стоит послушать, о чем она пытается рассказать? Ведь наша цель – успешное прохождение экзаменов и увеличение социального рейтинга, – оспорил Глебор.

Он был известен как один из самых строгих последователей рейтинговой системы на курсе и всегда был готов указать окружающим на важность соблюдения законов.

– Я человек, со всеми человеческими нейромедиаторами, зануда. И я не вижу ничего плохого в том, чтобы интересоваться подобными темами. Знаете, чего я бы хотела больше всего, даже больше, чем баллов на экзамене? Влюбиться! Вот просто так, как Джульетта, чтобы внутри хоть что-то шевельнулось.

Но подобное высказывание лишь привело ребят в ужас.

– Насколько я помню, – Танья опустила глаза и нервного сглотнула, – это произведение Шекспира описывает чувства между двумя молодыми людьми, нарушившими моральные и этические нормы общества, вставшими против семьи лишь на фоне гормонального всплеска и выраженного инстинкта размножения, уничтожившими свой генетический материал, возможно прекрасный!

Мати вздрогнула и откатилась от стола.

– И это говорит человек, чей генетический эксперимент привел к потере зрения, восстановимой лишь операцией!

Сидящий рядом Глебор посмотрел с укоризной.

– Не стоит говорить подобные вещи, это неприлично и не поддерживается обществом. Наши генетики делают все возможное для создания модели человека, наиболее приспособленного к условиям среды, и задача общества – поддерживать людей, лишившихся права участвовать в программе в результате дефектов. Размножение на основе чувств привело человечество к перенаселению, социальным нарушениям в обществе, даже войнам. Как в этом может быть что-то хорошее?

– А ты попробуй испытать, – прошептала девушка, проводя языком по губам. И тут же ее плечи дернулись, а лицо скривилось в гримасе – сработал чип, снимая баллы за нарушение общественного поведения.

– Тебе будет лучше пойти домой, Мати, принять снотворное и отдохнуть, – мягко сказала ее сестра, – твоя реакция на науку может быть результатом выраженной индивидуальности. Уверена, в будущем это приведет к историческим открытиям, но пока ты рискуешь рейтингом. Как бы у тебя антиобщественные чувства ни появились, дорогая.

Договорив, Мари нежно обняла бунтарку за плечи, помогая встать и направив ее к дверям. На прощание та не сказала ни слова, показывая всем своим видом, что ни научные доводы, ни мягкие слова не смогут убедить ее в правоте собравшихся.

Когда она ушла, в комнате наступила тишина несколько мгновений. А после занятие продолжилось, как и полагалось по этике федерантов. Закончив ровно в срок, ребята разошлись по своим жилым зонам, отличающихся в соответствии с рейтингом семей.

Дом Мари был простой, двухэтажный, без сада и бассейна, но с качественной мебелью и собственным выходом в сеть. В обществе было не принято баловать себя роскошью, и все же система поощрения существовала, но была не ярко выражена. Ее мать приняла участие в генетической программе сразу после окончания школы, встретив наиболее подходящего отца детей через год после прохождения необходимых процедур. Зачатие произошло быстро, прижилось сразу два эмбриона, так на свет родились сестры-близняшки – Мариа и Матиа. Обе они обладали качественной генетической структурой, в результате чего ученые позволили выжить обеим девочкам, что встречалось крайне редко. По правилам из потомства отбирался один ребенок, наиболее приспособленный. Число потенциальных детей контролировалось год от года в зависимости от возможностей Федерации.

Войдя в просторную гостиную, девушка приветственно улыбнулась родным – они обсуждали рабочую смену на технологическом производстве. Вышедшие из генетической программы переходили в разряд тружеников, решающих бытовые задачи.

– Доброго вечера, мама и папа. Мой день прошел хорошо, дальше я планирую продолжить подготовку к экзаменам до девяти часов, после чего перейду в состояние сна. Надеюсь, ваши рабочие часы были наполнены важностью и вы принесли пользу Федерации. Рада нашей встрече.

– Доброго вечера, милая. Твои успехи в учебе радуют нас с мамой, мы уверены, они принесут плоды в будущем служении обществу. Рады нашей встрече, – кивнул отец.

Произнеся положенные формулы, девушка поднялась в свою часть жилой зоны. Так, день за днем, приходила она сюда, не задумываясь о счастье и не испытывая печали. Мари не стала беспокоить сестру, проход в чужую личную жилую зону не поощрялся федерантами. Ей не пришло в голову, что та может быть чем-то расстроена или нуждается в поддержке, потому что подобные проявления не были свойственны никому в Округе 18.

В комнате Мариа привычно достала из-под подушки планшетную доску небольшого размера, вошла в личный аккаунт системы Федерации. Там за несколькими паролями девушка хранила дневник, где каждый вечер описывала свои мысли за прошедший день. Сегодня она остановилась в раздумье – мысли наполняли ее всю, но изложить на бумаге их оказалось не так просто. Она закусила губу и посмотрела на светлую стену, а после принялась строчить без остановки.

«Если задуматься, в моем округе все здания похожи друг на друга, как близнецы. Снаружи серые, мрачные, измытые дождями и водой с дезинфектантами. Это хороший способ борьбы с инфекцией, но наводит на грустные мысли. Иногда я мечтаю, как было бы здорово оказаться в одном из старых городов, где раскрашивали дома в яркие цвета – желтый, зеленый, синий. Впрочем, с ума там сходили почаще нашего, значит, был толк в принятии и этого решения. К тому же места с растительностью выглядят на таком фоне прекрасно, укрепляя нашу связь с природой даже за высокими стенами и стеклянным куполом. Чем больше я изучаю законы и нормы жизни здесь, тем больше нахожу смысла в каждом запрете, тем четче и организованнее видится общество и роль каждого федеранта внутри него. Иногда мне кажется, что мы похожи на огромный часовой механизм, всегда стремящийся вперед, никогда не останавливающийся. Наши запреты – это и есть совесть, но не одного человека, меняющаяся в угоду прихотям, а целого общества, делающего нас равными и значимыми даже в мелочах. Очень жаль, что Мати никак не увидит этой связи, единство всей популяции. Сегодня она много говорила лишнего, того, что может задеть и уязвить. Не стала показывать, что меня задела ее фраза о Глеборе, мое уважение к этому человеку крайне высоко, возможно, при наличии выбора я бы и создала с ним семейную ячейку, но вероятность счастливого взаимного существования просчитать мозгом, а уж тем более сердцем невозможно. Чем больше я смотрю на своих родителей, тем больше осознаю преобладание долга и привязанности над страстью, разрушающей семьи в прошлом. Подобное поведение сестры мне непонятно – мы получаем равное воспитание и возможности формирования личности. При сохранении подобного отношения к социальному рейтингу она может оказаться в плохой ситуации, чего мне не хотелось бы допускать. Мати не права. В нашем обществе есть любовь, но проявления ее иные, скорее даже, собственно, трактовка термина изменилась с победой разума над чувствами, что возможно только в высокоорганизованном обществе. Я осознаю глубину долга перед Федерацией, именно благодаря ей я являюсь собой. Но чувство тревоги не покидает мой разум, боюсь, сегодня ко сну я отправлюсь не с легкостью, как прежде. Наверное, если бы бог был, сегодняшний вечер прошел бы в молитве. Но теперь каждый сам себе бог, хотя некоторые события мы изменить и не в силах».

Она перевела дух, осмотрела то, что написала. Скривилась – слишком много «я» вышло в этом дневнике. Впрочем, ничего изменять не стала – мысли, пусть и не всегда верные, здесь можно хранить в том виде, что возникли. Возможно, ей может стать важно вернуться к ним через несколько лет, значит, каждая буква должна нести в себе часть той Мари, кем она является на сегодняшний день.