Loe raamatut: «Особая помощь»

Глава 1

Дурацкий автомат отказывается отдавать мне маленький батончик Snickers. Смотрю по сторонам: сонным пассажирам аэропорта Heathrow не до меня. Из-за дождливой погоды их рейсы задерживаются на несколько часов. Ударяю пяткой по нижней части автомата и вуаля! Мой батончик падает в корзину. Времени у меня достаточно, чтобы контрольный раз пробежаться по файлам в моем iPad и приступить к работе.

Занимаю свободное место в самом углу длинной скамьи с мягкими сиденьями, кусаю сладкий батончик и смахиваю в сторону фотографии на экране. Современные технологии Виолетта не приветствует и по-прежнему считает, что таскать за собой тонны бумаг намного удобнее и «безопаснее», чем хранить электронные файлы на различных носителях. Их могут украсть, компьютер могут взломать, бла-бла-бла! Из-за её долбаной аккуратности постоянно приходится тратить время на то, чтобы сделать фотографии каждого листка из толстенной папки, которую предоставляет куратор.

Инесса. Крашеная блондинка, нагловатый взгляд, полные губы. Виолетта добавила по двадцать с лишним фотографий из Instagram каждого приближенного к моему новому парню. Раньше кураторы такого не делали, но, благодаря моей настойчивости, это нововведение значительно упростило работу всех девочек, ведь Instagram в наши дни – ключ ко всецелому пониманию клиента. Многие из кураторов протестовали. В том числе и Виолетта. Мол, что за бред и как вообще можно понять человека по нескольким фото из какой-то соцсети? Но мы с девочками доказали полезность этих данных и теперь папка на клиента полна его дурацкими селфи, тарелками с авторскими блюдами и прочей ерундой.

Так-с, что тут у нас? Инесса обожает делать фото в купальниках, причем всегда в одной и той же позе: руки над головой, кисти свисают, а ноги скрещены. Ах, да, и обязательно на носочках, чтобы ножки казались длиннее. Стервозный взгляд, бриллианты на пальцах, возможно виниры. Да, всё как обычно. На её подружек время не трачу. Глупые, хвастливые, ненатуральные. Мы с ними всё равно не подружимся.

Мой телефон громко трезвонит в сумке. Продолжая смахивать в сторону фото, отвечаю на звонок Виолетты.

– Что?

– И тебе привет, – фыркает она.

– Мы уже здоровались. Что надо?

– Ты на месте?

– Может да, а может нет.

– Алесандра, хватит ерничать! Ты в Лондоне?

– Перестань задавать глупые вопросы. Если я полгода не работала, это вовсе не значит, что я забыла, как это делается. Для меня есть новости?

Виолетта недовольно вздыхает.

– Нет. Всю информацию изучила, надеюсь? Вопросы ко мне есть?

– Здесь нет ничего нового! Какие могут быть вопросы?

– Мне неспокойно, что мы с тобой не встретились до начала твоей работы.

– А мне очень даже хорошо.

– Необязательно было столько времени торчать в Москве, – недовольно отстегивает Виолетта. – Лучше бы отдохнула где-нибудь по-человечески, а не торчала сутки напролет у боль…

– Почему сестра обратилась к нам, а не родители? – перебиваю я просто чтобы сменить тему.

– Потому что у них своих забот хватает и они прекрасно себе поживают в Турции. Инесса бережет их психику. О контракте известно только ей и Оскару. Надеюсь, ты поняла, что должна подружиться с его другом? Инесса считает, что он может стать проблемой.

– Я обязана относиться дружелюбно к каждому, кого любит и уважает клиент, – напоминаю я. – И какой ещё проблемой?

– Ты же сказала, что изучила дело!

– Так и есть. Но здесь нет никакой информации о проблеме, связанной с его другом! Уж кто-кто из нас невнимательный, так это ты. Куратор называется!

В трубке слышатся шорохи. Бегло пролистываю фотографии, чтобы найти лучшего друга моего парня. Ролан… Как его там…

– Так, – крякает Виолетта, – я точно помню, что заносила эту информацию в параграф о Фриде.

Точно! Ролан Фрид.

– Здесь ничего нет, – говорю я, просматривая все файлы об этом парне. – Кроме того, что он такой же бабник, как и его дружок.

И вновь мне в помощь фото из Instagram. Ролан на яхте. Ролан в дорогой спортивной тачке. Ролан там, Ролан сям.

– Ну да, а ещё он совладелец отцовского бизнеса по производству компьютерной техники, которой пользуется весь мир.

– Мне всё равно, какого размера его достоинство, Ви, – отрезаю я. – Что за проблема, черт возьми? Я ненавижу сюрпризы.

– Ладно, кажется я и впрямь не написала об этом… Что ж, Инесса опасается, что именно этот Ролан может заподозрить в тебе самозванку. Цитирую: «Таких девиц он нутром чует».

– Каких «таких»?

– Если я произнесу это слово, ты плюнешь в свою трубку и твоя слюна обязательно вытечет из моей трубки. Не хочу рисковать.

– Дальше.

– Это всё.

– Пф! И это проблема?! В наши дни чуть ли не каждая девушка в глазах богатеньких недоумков выглядит доступной и корыстной особой! То же мне, удивила.

– Знаешь, без этой работы ты стала шибко нервной! Надеюсь, ты прихватила с собой вибратор гигантских размеров, чтобы стресс снимать и не гавкать на каждого, как бешеная собака?

– Не звони мне больше. Только если… Ты знаешь. Сама свяжусь, если надо будет. И для справки: моя вагина не бездонное ведро, и я, в отличие от тебя, не нуждаюсь в гигантском члене, чтобы по-настоящему расслабиться. Не растягивай свою подружку в погоне за удовольствиями!

Отключаюсь и бросаю сотовый в сумку от Louis Vuitton. Замечаю на себе заинтригованный взгляд пожилой женщины в ярко-фиолетовом костюме. Забавная дамочка с салатовым цветом волос. Она подмигивает мне.

– Дело говорите.

– …Угу. Да.

Выдавливаю улыбку. Теперь меня будет преследовать образ этой немолодой женщины и её игрища в постели… Забираю свои вещи и иду к лифту. Перед тем, как зайти в вип-зону, где я встречусь с Оскаром, который станет моим парнем на ближайшие два года, решаю посетить дамскую комнату. Меняю футболку на белую майку, набрасываю черный пиджак мужского кроя и наношу на губы стойкую помаду кофейного оттенка. Длинные темные волосы фиксирую в низком и неряшливом пучке, освежаю румяна… Да, вполне себе милая и хорошенькая девочка, для которой этот контракт станет последним. Последним! А после – кураторство. И никаких больше контактов с клиентами, помимо тех, что происходят за столом переговоров.

Я довольна своим внешним видом. Не припомню, чтобы когда-то была огорчена даже наличием красного прыщика на лице. Для поддержания хорошей формы мне достаточно бегать по утрам. Другие девчонки постоянно сидят на диетах, ограничивают себя во многом, а я никогда особо не парилась по этому поводу. Электронные весы всегда показывают «50» и это значение не меняется даже, если я съем два гамбургера, ведерко картошки фри, шоколадный кекс и запью это литром колы. Очень даже удобно, учитывая специфику моей работы. Тут всегда нужно выглядеть на все сто.

Закрываю глаза, глубоко выдыхаю все свои опасения. Избавляюсь от них. Медленно втягиваю воздух, наполненный светлой надеждой. Представляю, как она смешивается с моей кровью, как заполняет пустоту внутри меня.

Ещё один контракт.

Ещё один. И всё. Я начну новую жизнь через два года в двадцать семь лет. Отличный возраст для… Я найду, чем заняться, чем увлечь себя. Буду путешествовать и по-настоящему проживать собственную жизнь. Никаких контрактов и обязательств. Только я, мое счастье и мой собственный мир.

Чтобы попасть в вип-зону аэропорта Heathrow, подношу к ярко-зелёному сканеру QR-код, который отправила мне Виолетта в нашем секретном чате. Стеклянные двери плавно разъезжаются передо мной и я попадаю в огромный роскошный зал с мягкими диванами и массажными креслами. Здесь намного тише, хотя людей, вроде бы не меньше, чем в обыкновенных залах для простых смертных. Неспешно иду вдоль прозрачной стены, откуда в светлое время суток открывается завораживающий вид на взлетную полосу. Люблю смотреть на самолеты, на то, как отрываются от земли шасси и огромный авиалайнер, подобно гигантской птице, вздымается к небесам. Это успокаивает. Как и бесконечный гул.

Повсюду бизнесмены, их жены, любовницы, помощники. У первых деловые и расчетливые глаза, у вторых заведено демонстрировать недовольство, дабы намекнуть о своенравности характера. Третьи, неспешны и хитры, как лисички, лайкают в телефонах фотографии подружек и радуются хвалебным комментариям к собственным, а четвёртые хоть и устали, но чертовски счастливы оказаться в бизнес-зале международного аэропорта. Правда, здесь есть ещё одна компания, занимающая несколько мягких диванчиков в самом конце зала. Почти все увлечены происходящим в Instagram, Twitter, Facebook, кликаю, лайкают, строчат комментарии – всё, как всегда.

Я не спешу, иду плавно, но уверенно. Инесса в белом спортивном костюме. Светлые волосы сверкают, только с салона. Две её подружки рядом. Имен не помню. Виолетта убила бы меня за это, но я уже давно научилась фильтровать информацию и выбирать только то, что мне действительно может понадобиться.

Блондин в огромных белых наушниках – Николас. Кузен Инессы и Оскара увлечен какой-то игрой на планшете и выбивает ногой ритм неведомой песни. Возможно, он тестирует одну из своих новых игр для смартфонов. Богатенький, смышленый и не без странностей паренек, чей Instagram пестрит яркими персонажами популярных игрушек, а разбавляет эти яркие краски чёрное-белые снимки полуобнаженных частей женского тела. То бедро и кусочек кружева, то ладонь, прикрывающая пышную грудь.

Рыжие растрепанные волосы, лучезарная улыбка, татуировка в виде показателя заряда на шее – Ральф. Его семье принадлежит горнолыжный курорт в Швейцарии, а сам он – чемпион мира по сноуборду. Кстати говоря, единственный человек из всей этой компании, чей Instagram заставил меня улыбнуться. Завораживающие виды с горных вершин, момент его прыжка с носа яхты в синий океан, поедание нереальных размеров хот-дога – всё живое и настоящее, не постановочное, как у других. Думаю, мы с ним поладим.

У Оскара сосредоточенный взгляд. Наверняка, он смотрит футбольный матч на своем iPad. Полгода назад он получил травму колена и, как сказано в досье, сможет вернуться в команду уже через пару месяцев. И за оставшееся время он обязан реабилитироваться в глазах общественности, которая считает его неудачником в спорте и кретином по жизни. Одна желтая газетенка не поленилась и посчитала, сколько девушек за последние шесть месяцев побывало в постели Оскара Лазара. Тридцать восемь! Вот же смешные. И не лень им? По правде говоря, я никогда не понимала, почему толпа имеет влияние на человека, чья работа или положение в обществе, так или иначе, делает его узнаваемым? Плевать, что Оскар перетрахал большую часть светских львиц и, бывало, нелестно высказывался о своих бывших, которым, кстати, любое упоминание о своей персоне только на руку. Он ведь – человек. И это его право использовать девушек, трахаться с ними, бросать их, как ненужную вещь или забирать подаренные им машины и бриллианты. Это его жизнь и кому какое дело, что в ней происходит? Другое дело, чувствует ли он себя настоящим мужчиной после таких «свершений»? Ненавижу всё, что способно вытащить человеческую жизнь на всеобщее обозрение.

Рядом с ним, вытянув ноги вперед и накрыв лицо черной бейсболкой с красно-зеленой полоской Gucci, сидит его лучший друг Ролан Фрид. Возможно, что именно он является для Оскара примером свободной жизни молодого, красивого и успешного мужчины, чьи заботы ограничены лишь увеличением прибыли, а всё остальное – кайф, наслаждение и яркие впечатления. Такие, как он, любят жизнь, ни в чем себе не отказывают и редко выходят из себя. Они могут дать одно-два интервью в год крупному изданию и не обращать внимания на пронырливых репортеров, чьи снимки и материалы для жалких газетенок выставляют их в не самом выгодном свете. Но таким, как Ролан Фрид, плевать на это. Он сам себе хозяин.

– Почему мы не можем пройти на борт самолета? Черт возьми, у нас частный самолет, а мы сидим тут, как будто долбанным экономом летим! – Инесса недовольно ворчит. Смотрит на своего брата через двух сонных подружек. – Оскар, сделай что-нибудь! У меня уже задница квадратная. Я хочу лечь!

Считаю последние шаги: пять, четыре, три.

– Пассажиры эконом класса не сидят в бизнес-зале, глупая, – не глядя на нее отвечает Оскар. Он увлечен происходящим на экране своего телефона. – И я занят. Не мешай.

Два. Один.

Поехали.

Оставляю чемодан рядом с Инессой, которая сидит с краю. Ловлю её возмущенный взгляд, мол, с чего ради рядом с ней паркуется чей-то багаж. Походкой от бедра иду к Оскару, останавливаюсь напротив и опускаюсь на корточки. Синие глаза ошарашено смотрят на меня, широкие плечи напрягаются. Я опускаю руки на его колени, затейливо улыбаюсь и подмигиваю. Ну, же, Оскар, расслабься.

– Привет, дорогой. Наконец-то, мы вместе.

Его друг зашевелился. Я смотрю только на остолбеневшего Оскара. Без труда забираю его сотовый, сажусь на колени и обнимаю за шею. Наклоняюсь к самому уху, делаю вид, что целую.

– Будь проще. Одна я не справлюсь, – шепчу я и кусаю мочку его уха.

В этот момент мой взгляд встречается с черными, оценивающими глазами. Ролан придерживает бейсболку за козырек и смотрит на меня. Не понимает, кто я, и какого черта сижу на коленях его друга.

– …Да, – кивает Оскар и обнимает меня. – Привет, крошка.

– Я скучала, – говорю я ласкающим полушепотом. Смотрю в его синие глаза, чувствуя, что к нам обращено внимание всей компании. Провожу рукой по его каштановым волосам, пытаюсь накрутить их на палец. – Не могу дождаться, когда мы останемся наедине.

Оскар в шоке, хотя и был осведомлен обо мне. Возможно, что он не до конца верил в мое появление и затею собственной сестры.

– Может, ты представишь меня своим друзьям? Я чувствую себя неловко.

– Да! Точно! – тряхнул он головой, продолжая обнимать меня. – Так, ребят, это… Это…

Я улыбаюсь и провожу рукой по его гладкой щеке.

– Ты заикаешься? – смеюсь я, не отрывая от него глаз. – Вижу, ты и впрямь рад меня видеть.

– Точно, – смеется он. – …Я чертовски рад и я… Боги! – вздыхает он, глянув на своего друга, чья оценивающая физиономия, кстати, так и не изменилась. – Я просто думал, что она передумает и не приедет… – объясняется он. – Господи, я безумно счастлив. Да!

– Оскар, кто это? – спрашивает Инесса. Голос у нее напряженный. Спрашивает только лишь от того, что брата надо выручать, а не чтобы мне помочь. – Объясни нам!

– Это моя… Моя девушка. – Оскар смотрит на меня. Отлично, он забыл мое имя. – Познакомьтесь все.

– Алесандра, – представляюсь я, глянув на Инессу, её подружек, Ральфа и Николаса.

Те только хлопают глазами.

– Там моя сестра Инесса, а это её подруги…

– Алесандра Миль? – вдруг перебивает моего парня блондинка в розовом топе.

– Верно. Мы знакомы?

– Нет, я просто как-то наткнулась на твою страницу в Instagram. Кажется, ты… Ты тогда встречалась с Доном Харрисом, да?

– С тем теннисистом, который в прошлом году сделал каминг-аут? – уточняет обладательница золотой копны густых волос.

– Да, – честно отвечаю я. – У нас были отношения.

– Вы смотрелись очень круто, – подмигивает мне блондинка. – Жаль, что он гей. У вас были бы красивые детки.

– Охренеть, – прыскает за моей спиной низкий голос. Я оборачиваюсь. Ролан Фрид нагло улыбается мне, во взгляде искрится дерзость. Я ему не нравлюсь. И это взаимно. – Так значит вот кто виноват! И что ты интересно делала, чтобы довести нормального мужика до такого днища?

– Если тебе так интересно, могу показать, – подмигиваю я. – Гляди и подружитесь с Доном. Кстати, насколько мне известно, сейчас он одинок.

Николас начинает громко смеяться, подружки Инессы хихикают.

– Это Ролан, – представляет мне Оскар. – Мой друг.

Опускаю голову на мужское плечо, закрываю глаза. Оскар не разжимает объятия, которые для меня всегда одинаково холодны. Слышу шушуканья за спиной. Небось девчонки обсуждают меня.

– Ты серьезно?

Распахиваю взгляд. Ролан с усмешкой таращится на Оскара, потом опускает глаза на меня и делает «пф». В отличие от друга его лицо покрыто темной щетиной и может, именно она придает его образу чуть больше мужественности и столь привлекательной для женщин опасности. В остальном же – типичный выскочка.

– О чем ты? – спрашивает его Оскар.

– Твоя девушка? – кивает он на меня так, словно я чучело, распугивающее ворон в огороде.

– А ты что, ревнуешь? – интересуюсь я, глядя в его черные, как ночь, глаза.

Стоит признать, глаза у него манящие. А в остальном – такой же, как и многие: пустой, надменный, зато богатый. Женщинам такие нравятся. Некоторые даже верят, что именно они способны превратить плохиша в хорошего мальчика. Наивные дурочки.

Он бы ответил мне. Он бы точно отбил брошенный ему мяч, вот только сотрудница аэропорта приглашает нас пройти к выходу на посадку и все разом суетятся. Оскар любезно помогает мне с чемоданом. Мы держимся за руки, идем впереди всех. Не знаю, может это всего лишь самовнушение, но у меня почему-то горит пятая точка. Честное слово, она пылает! Не сдержавшись, я оборачиваюсь. Ролан идет позади нас, на нем бейсболка и круглые очки с непроницаемо темными стеклами. Я хоть и не вижу его глаза, но уверена, те следят за каждым движением моих бедер. Что-что, а идти так, чтобы мужчины сворачивали шеи, я умею.

Бедняга. Лучше бы ему опередить нас. Иначе молния на его черных джинсах разойдется и девчонки снова будут смеяться.

Глава 2

Музыка этой главы:

The Weeknd

Save Your Tears

– Багамы, мы летим! – громко объявляет Николас в проходе. Он поднимает стакан с виски и мы все дружно поддерживаем его. – Скажем: «Привет, гребаным каникулам»!

– Привет гребаным каникулам!

– Ура! – визжат девчонки.

– Он уже набрался, – закатывает глаза Оскар. – Ночь будет бессонной.

– Ты серьезно? – повторяю я свой вопрос, глянув на него.

– Ты о чем?

– Об этом. – Кивком указываю назад. – Опять «девушка»?

– На сей раз всё серьезно.

– О! Ну, да, – смеюсь. – Ты тоже самое говорил о…со счета сбился, извини.

– Перестань, Ролан, – улыбается мне Оскар. – Она мне нравится. Очень нравится. Прошу тебя, будь поласковее, ладно?

– Где ты её нашел?

– Мы познакомились месяц назад в загородном клубе. Она отдыхала с подругами в ресторане, а я не мог отвести взгляд от того, как сексуально она ест пирожное с белым кремом. Фантазии сыпались одна за другой. Мы потанцевали, покатались по ночному городу и я понял, что влюблен. Кстати, ты бы тоже познакомился с ней тогда, если бы вовремя вернулся в город.

Не сдерживаюсь и начинаю хохотать. Виски в моем стакане расплескивается.

– Ты мне сейчас отрывок из какой-то сентиментальной книжонки прочитал?

– Я сказал тебе правду. Алесандра и я… Мы встречаемся.

Оскар не улыбается, не моргает. Ничто в его поведении не говорит о забавах, как раньше. Я знаю своего друга лучше, чем его собственная сестра, и потому сейчас его спокойствие выбивает меня из накатанной колеи. Не слишком ли он серьезен в отношении одной конкретной девицы?

– Почему ты мне не рассказал? – смотрю я на него в упор.

– Потому, что мы с тобой месяц не виделись. Ты занят, я занят. Да и ты бы относился к ней так же, как и ко всем моим прошлым девушкам. Знаю, я часто это говорил, но сейчас всё очень серьезно, Ролан. Я хотел лично представить вас друг другу.

– Только уж как-то странно у тебя это вышло. – С сомнением оглядываю Оскара. – Кто она?

– Я же сказал, моя девушка.

– На недельку? – усмехаюсь я.

– Я уже сказал, что нет. Надеюсь, она – та самая. Поживем – увидим.

Меня снова пробивает на смех. Выпиваю свой виски, откидываюсь на мягкую спинку кресла и пытаюсь понять, для чего именно Оскар решил разыграть меня. Нет, не то, чтобы я был не рад его счастливой личной жизни. Да я буду первым, кто на радостях салют запустит! Просто… Черт возьми, эта Алесандра – типичная вертихвостка. И у Оскара их было предостаточно, чтобы на сегодняшний день понимать и видеть, кто есть кто.

– Хватит ржать, Ролан. Серьезно.

Не выдерживаю. Подаюсь вперед к столику между нами.

– Я что, в какой-нибудь идиотской программе «Розыгрыш»? Где тут камеры? Куда помахать ручкой и привет семье передать?

– Слушай, извини, что я не рассказывал о ней. Мне стоило сообщить тебе раньше, но говорю же, я просто… Просто влюбился! И потерял счет времени.

– Так она тебе очень нравится или ты уже влюбился? Хотя, всё равно! У нее же на лице написано, что она – эскортница. Бога ради, скажи, что ты это понимаешь и ваша интрижка не продлится дольше этих каникул?

– А чего ты так паришься?

– С того, что ты – мой друг. – Смотрю на него со всей серьезностью. – И я не позволю развести тебя какой-то потаскухе.

Оскар усмехается, уводит взгляд.

– Не думал, что ты настолько плохого обо мне мнения. Я больше десяти лет имею с ними дело и умею распознавать дешевую фальшивку от бесценного совершенства. Так что, давай, не будем?

– А ведь мог бы врезать мне, – улыбаюсь я. До Оскара не доходит смысл моих слов. Приходится растолковать. – Девушку, в которую ты влюблен или уже влюбился, я назвал «потаскухой». А ты даже глазом не моргнул. Только усмехнулся. Реакция должна быть иной, друг мой. Понятия не имею, зачем ты мне лапшу на уши вешаешь, но факт остается фактом: ты притащил её сюда только для одного. – Подмигиваю ему, поднимаю вверх большой палец. – Как и всегда. Развлекайся, друг. Одобряю. Только чепуху не неси про влюбленность и «она – та самая».

– Тебя не убедишь.

– Убеждать меня не в чем. Эскортница – она и в Африке эскортница. В них нет ничего плохого, они очень даже нужны. Но говорить, что ты влюблён – не смеши. В проститутку может влюбиться только герой Ричарда Гира.

– Она не такая.

– И снова не та реакция, Оскар.

Оскар выпивает виски и ставит пустой стакан на столик. Он смотрит куда угодно, но только не на меня. Последнее время за ним это часто водится. Иногда мне кажется, что он что-то скрывает. Как будто чего-то стыдится, не договаривает. Вероятнее всего это связано с его травмой и временным отстранением от игр. Да ещё проклятые репортеры и недоумки-блогеры подливают масло в огонь.

– Ладно, – пожимаю я плечами. – Пусть так. Это не мое дело.

– Правда?

Молча киваю.

– Ты ведь не согласен со мной! – закатывает он глаза. – Алесандра действительно не такая, какой ты её считаешь. Поверь мне.

– Считают куриц в курятнике, а я уверен в своих словах. Это мое мнение, вот и всё.

– Но она не такая, Ролан, – не унимается Оскар.

– Да мне пофигу. Трахайся на здоровье, развлекайся по полной. Я только «за»!

– Пофигу? – смеется он. – Тогда, какого черта ты мне лекцию зачитывал о вертихвостках и о том, что не дашь меня никому окрутить. Я тебе нравлюсь, да?

Пинаю его под столиком и прошу нашу улыбчивую и зрелую бортпроводницу принести мне ещё виски. Оскар поднимается, хлопает меня по плечу и уходит в хвост самолета, где тусуется вся наша компания. Ах, да, наверное, он пошел к своей девушке.

Пф! Девушке! С какой стати придумывать эту чушь? Каждому понятно, для чего эта Алесандра здесь и почему снюхалась с Оскаром. И я бы на нее даже внимания не обратил, не начни Оскар нести всю эту чушь о влюбленности! И при этом позволяет мне называть свою девицу «потаскухой». Да уж… Теперь моральное состояние друга действительно беспокоит меня. Надо бы поговорить с Инессой. Может, она что-то знает? Вдруг появились вещи, о которых он не решается сказать мне? Не удивлюсь, если на Оскара повлияла статья из WorldSportJournal, автор которой уверенно заявил, что нападающему сборной по футболу Оскару Лазару осталось бегать совсем недолго, ведь руководство клуба относится со всей внимательностью к общественной жизни игроков. А Оскар Лазар, восстанавливаясь после серьезной травмы, демонстрирует поведение абсолютно не достойное и противоречащее всем нормам адекватного и уважающего себя общества и всё такое прочее. Боги, что за хрень?! Нормы адекватного общества! Идиоты пустоголовые.

– Ролан, если я замерзну ты меня согреешь? – отвлекает меня от мыслей пьяная Мерлин в хвосте самолета. – А, Ролан, согреешь? Я ведь могу на тебя рассчитывать?

У-у-у! Наверняка Инесса сейчас рвет и мечет. Где-то в глубине себя, разумеется. Она презирает каждую девчонку, даже случайно глянувшую на меня. Её подружка Мерлин клеится ко мне только под градусом, а в трезвом виде я для нее вообще не существую. Иногда мне кажется, что трезвая Мерлин предпочитает девушек.

Оборачиваюсь, чтобы ответить, но глаза невольно останавливаются на новой подружке Оскара. Она снимает пиджак, распускает длинные волосы. Наклонившись к столику, она поднимает свой бокал шампанского и делает неспешный глоток. С эдакой медлительной таинственностью… Светлые джинсы обтягивают круглую попку, белая майка облегает узкую талию и аккуратную грудь. Да, девчонка красивая. Всё при ней и она умеет этим пользоваться. Знает, как сделать так, чтобы идущий позади пялился только на её упругий зад. Не тормозит с ответом и прекрасно чувствует свою власть над мужчиной. Она не умная, а хитрая. Не добрая, а коварная. Не заботливая, а корыстная. Не интересная, а всего лишь возбуждающая. Самодостаточная? Этой миловидной внешности, дорогим шмоткам и сумочкам она обязана полчищу тех, кто её трахал. Не более. Не пройдет и недели как эта романтичная лихорадка Оскара исчезнет. Так всегда было, так всегда и будет.

– Только позови и я сразу к тебе примчусь, – отвечаю я с некоторым опозданием.

Алесандра бросает на меня насмешливый взгляд. Никто этого не замечает, для всех она просто случайно зацепила меня мимолетным взглядом, но я чувствую, что вызываю в ней смех. Не нравится мне эта девица.

– И пледом накроешь, да?

– Можешь не сомневаться, – подмигиваю я Мерлин.

Инесса недовольно бурчит на нее, пытается усадить на место, но Мерлин тянется к Алессандре, окликает её. Ральф подключает свой телефон к мультимедийной системе на борту и из динамиков раздается Save Your Tears.

Помимо вечно угрюмой Инессы все девчонки начинают танцевать. Пьяный Николас вливается в их компанию с полным стаканом виски, а Оскар, расслабленный и довольный, глазеет на Алессандру. Она вьется возле него, игриво подмигивает, словно ждет, когда он шлепнет её. Ловлю себя на мысли, что снова пялюсь на круглый зад в светлых джинсах. Алесандра прекрасно чувствует свое тело, её движения манят, возбуждают. Пью новую порцию виски и пытаюсь представить себе историю их знакомства. Слабо верю словам Оскара. Уж больно быстро и без эмоций он отчеканил их. Зато момент с пирожным… Он как раз и щекочет мое любопытство. Интересно было бы взглянуть.

– Ролан, вставай! – зовет меня Мерлин. Инесса начеку. Танцует, но не выпускает из виду пьяную подружку. Мерлин хватает меня за руки и вынуждает подняться. – Потанцуй со мной! Давай же! Веселее!

Ральф прибавляет громкость музыки, бортпроводница Стефани, которая уже неоднократно обслуживала наш полет, приглушает свет. Уже знает, как мы проводим время и что нам нужно. Даниэла и Инесса делают селфи, Оскар успевает попасть в кадр и скорчить рожицу. Сестра недовольна, пихает его в плечо. Ральф танцует с Алессандрой, они смеются, оба на своей волне. Не знаю, почему, но появление этой девицы зародило во мне какое-то странное чувство. Не то, чтобы я был обеспокоен или хоть на секунду испытывал даже малую долю тревоги. С нами частенько путешествуют легкомысленные девицы, готовые на всё ради крутых фотографий и возможности пожить на широкую ногу. Плюс подарочки, подписчики, хороший секс, внимание мужчин и самое главное – попасть в объективы папарацци, чтобы потом в сети шло активное обсуждение их персоны. Однако сейчас присутствие этой Алесандры немного настораживает. Особенно остро это ощущается, когда я замечаю их с Оскаром секретничающие взгляды, взаимные улыбки, неловкие объятия…

– Ты не хочешь сегодня остаться у меня на ночь? – спрашивает меня пьяненькая Мерлин. Она забрасывает руки на мою шею и смотрит на меня влюбленными глазами. – Думаю, нам было бы уютно вместе. Ведь ты мне давно нравишься.

– Не сомневаюсь. Только остаться у тебя я смогу завтра, детка. А сегодня ты поспишь одна в мягком кресле.

– Черт! – смеется она. – Я забыла, что мы в самолете! Я напилась, да?

– Если только чуть-чуть. – Мой взгляд делает короткую остановку на Оскаре и его подружке. Она целует его в щеку, а он пытается запечатлеть этот момент на камеру телефона. – Слушай, а ты знаешь эту девчонку? Алессандру.

Мерлин оборачивается. Смотрит на неё, машет ей рукой, но та увлечена Оскаром.

– Ну, я слышала о ней. Классная она.

– А что слышала?

– Она встречалась с Доном Харрисом! – отвечает она так, словно это огромное достижение. – Этим всё сказано.

– И превратила нормального мужика в гея. Вау!

Мерилин в шутку пихает меня в плечо, а потом снова замыкает пальцы в замок за моей шеей.

– Она часто принимает участие в модных показах. О! Кстати, года два назад она рекламировала одну очень известную и востребованную у мировых визажистов косметику.

– Модель, значит.

– А ещё она встречалась с русским актером, который сыграл незначительную роль в фильме Гая Ричи! Помнишь, тот про бандитов…

– Ясно, – усмехаюсь я. – Заводит отношения только с известными личностями. Банальщина!

– А тебя что, заинтересовала девушка Оскара? – с хитрой усмешкой спрашивает Мерлин.

– Просто хочу быть уверен, что она не создаст ему новых проблем. Оскару нужно отдохнуть, собраться с новыми силами, а если рядом с ним будет проблемная девица, от нее нужно поскорее избавиться. Неприятностей ему хватает.

– Какой ты грубый и одновременно заботливый, Ролан. Мне нравится! – хихикает она. – Скажи, а в постели ты такой же…

– Мерлин, пойдем со мной? – вклинивается между нами Инесса. Её духи всегда слишком сладкие и настойчивые. – Кажется, тебе хватит уже.

– И куда мы пойдем? – смеется та. – Мы же в самолете!

– В туалет!

Инесса хватает подругу за руку и тащит за собой в хвост самолета. Наши взгляды с Оскаром встречаются, мы думаем об одном и том же. Тянусь за стаканом с остатками виски, а сам пялюсь на брюнетку, заслонившую собой Оскара. Она что-то говорит ему на ухо, он улыбается, а потом смотрит в её глаза. И продолжается это достаточно долго…

Мне уже стоит по-настоящему волноваться?

* * *

Оскар отключается на коротком диванчике, свернувшись в позу зародыша. Такой же в параллельном ряду занимает Мерлин. Она спит в обнимку со стеклянной бутылкой газированной воды. Бедняжка перебрала. Остальные спят на разложенных мягких креслах. Рядом со мной с ярко-розовой маской на глазах спит Даниэла. Бортпроводница любезно накрывает её теплым клетчатым пледом и девчонка закутывается в него с головой. Через проход отдыхает Инесса, Ролан и Николас позади нее, а веселый Ральф разваливается на самом последнем ряду.

Для серьезного разговора с Оскаром не было подходящего момента. Как только прибудем на место, я обязательно проведу для него инструктаж. Радует, что он, несмотря на скоротечность событий, прислушивается к моим словам и делает так, как я советую.