Loe raamatut: «неДетский мир»

Пролог

Никита на минуту задумался. Он посмотрел на улицу сквозь прозрачную стену, увидел привычных глазу дронов, от которых ни у кого в этом мире, слава Отцу, нет секретов. Один из них задержался напротив, бесшумно навёл свой глаз-окуляр, просканировал комнату, всех в ней находившихся – самого Никиту, именинницу Машу, празднующую сегодня совершеннолетие, её близкого друга Олега, подругу Никиты Маринку, задиру Сашку и других Машиных гостей, и также бесшумно удалился. С такими стражами детям нечего опасаться!

Никита был доволен своей жизнью в этом прекрасном мире, где всё делалось для детей. Их лидер, которого все просто звали Папой, реже – Отцом, всегда подчёркивал, что они – главные. Правда, сегодня Никита впервые испытал лёгкую тревогу – близилось его совершеннолетие, после которого дети становились взрослыми.

Маша первая из их компании отмечала 16-летие. Гости сидели вокруг стола в комнате, которая выглядела стандартно: светлые тона межкомнатных стен, подушки на полу, невысокий однотонный стол. Привычное праздничное меню – прессованные брикеты гарниров и салатов, тюбики кремов с разными вкусами – разбавляло странное, состоящее из перемазанных коржей, съедобное сооружение, увенчанное шестнадцатью горящими свечами. Насколько Никита помнил, у архаичных это называлось «торт». Выглядело непонятно, но интригующе.

Именинница грустила, а гости большей частью помалкивали. Молчание прерывало шуршание салфеток да иногда чавканье. Никита взял со стола тюбик с киселём, выдавил половину его содержимого в рот, с наслаждением проглотил.

– Интересный, – показал он глазами на торт. – Каких годов этот архаизм?

– А эти палочки, что горят, они безопасны? – спросила Марина.

Маша грустно посмотрела на торт. Пламя на маленьких свечках горело ровными язычками. Она тяжело вздохнула и ответила:

– Это свечки. Бабушка рассказывала, что до изобретения искусственного света свечки были в каждом доме. Эти каким-то чудом сохранились, они специальные – праздничные.

Снова тяжёлый вздох, и слёзы из Машиных глаз готовы стекать по щекам, как капельки воска с горящих свечей. Наконец, она заставила себя улыбнуться, задула свечи и начала раскладывать кусочки торта по тарелкам ребят. Всё происходило в тишине, изредка нарушаемой ненавязчивым жужжанием дронов, пролетающих мимо стен-окон.

В комнату заглянула мама Маши, женщина лет сорока, в короткой пышной розовой юбке с рюшами, белой блузке, с распущенными волосами, убранными при помощи ободка с бантиком. Мама улыбнулась и стеснительно опустила глаза, украдкой всех обсматривая.

– Пойдём, не стесняйся, – поманила Маша маму к себе.

Мама Маши, опустив глаза, бодро подбежала к дочери. Маша приобняла её, погладила по голове. Та что-то шепнула Маше на ухо и уставилась в пол, ковыряя ногти.

– Кто-то что-то ещё будет, ребят? – спросила Маша гостей, оглядывая стол.

С разных концов стола послышалось «нет», «наелся».

– Мам, может, потом уберёшь? – спросила Маша.

– Хорошие хозяйки должны ухаживать за гостями, – ответила мама шёпотом.

– Что ребёнок сказал? – грубо выкрикнул Саша Машиной маме. – Потом уберёшь. Уходи, а то в угол поставлю.

Мама Маши, заплакав, выбежала из комнаты.

Маша встала:

– Саш, ты дурак совсем, что ли?

Саша жевал торт и довольно ухмылялся.

– И так тошно, ты ещё…

Олег, сидящий возле Маши, ласково погладил её по руке, стараясь успокоить. Он весь вечер не отходил от неё, понимая состояние именинницы.

– Да ладно, что они понимают, – промямлил Саша, облизывая замаравшиеся в креме пальцы, – завтра и не вспомнят. И ты не вспомнишь!

– Без тебя знаю как бы! – повысила тон Маша.

Она стремительно вышла из комнаты.

«Мамуля, иди ко мне, хорошая моя», – послышалось из другой комнаты.

– Саня, ты как-то в последнее время ведёшь себя грубо, – решил сделать замечание Олег. -У Машки последний здравый день, что устраиваешь?

Саша резко вскочил с места:

– Ой, да что вы сопли разводите? Все там будем, кто-то раньше, кто-то позже…

Он с психу перевернул тарелку с остатками торта на стол и направился к выходу.

– Да пошли вы все!

– Вот кретин, – заметила Марина.

– Кто его позвал вообще? – поддержал Олег.

Никита пожал плечами. Он сосредоточенно изучал кусок торта, стоящий перед ним на тарелке, всё ещё не решаясь пробовать. Затем взял в руки свечку, понюхал её.

Вернувшаяся Маша уселась на своё место и с интересом за ним наблюдала.

Никита откусил краешек свечки и скривил лицо.

Маша громко захохотала и легко толкнула в плечо Олега, тот заулыбался, больше довольный Машиной улыбкой, чем инцидентом с восковым изделием.

– Выплюнь, это не съедобно.

В комнату вернулась Машина мама, она зашла с открытой наивной улыбкой, хоть и заплаканным лицом, и начала наводить порядок: убрала со стола опрокинутую Сашей тарелку, задержалась возле Марины, трогая её длинные серёжки, восторженно улыбнулась, Марина подбодрила женщину ответной улыбкой.

– Умница какая, – похвалил Никита.

Мама Маши, довольная комплиментом, заулыбалась ещё шире.

Маша снова взгрустнула, глядя на маму.

Тут стена напротив стола «ожила», засветилась, на ней появилось изображение Няни – одного из персонализированных проявлений Верховного Интеллекта, который управляет этим миром. Андроиды этой серии присматривают за взрослыми и контролируют процесс взросления детей. Они имеют одинаковую внешность женщины лет 50 – брюнетки с небольшим лишним весом и тяжёлой грудью, всегда носящей одну и ту же причёску – тугую шишку. Няня широко улыбалась со стены-экрана всем присутствующим.

– Машенька, мы поздравляем тебя с совершеннолетием, – обратилась она к имениннице. – Детство кончается, и завтра ты начнёшь свой труд на благо общества. Я зайду за тобой утром, и мы пойдём выбирать твою работу. А теперь смотри, кто хочет с тобой поговорить.

На экране появился Папа – самый главный человек в этом мире, создатель и начальник Верховного Интеллекта, симпатичный брюнет с мужественными чертами лица. Никита вскочил с места – все его существо переполняла гордость. В эту минуту он даже завидовал Маше, ведь Папа сейчас лично скажет ей какие-то приятные слова. Остальные дети поднялись вслед за ним и приготовились слушать речь Великого Наставника, как его ещё называли.

– Здравствуй, дочь, – начал Папа бархатистым баритоном, от которого у присутствующих побежали по телу мурашки, – пусть последний день детства не расстраивает тебя, впереди большой труд на благо общества, а немного погодя – составление пары и рождение ребёнка.

Папа помолчал. Молчали и дети. Никита думал, что все присутствующие наверняка слышат стук его сердца – он сильно волновался, видя Папу так близко на экране.

– Это будут прекрасные дни, полные игр, – продолжил он. – Взрослые, в отличие от детей, умеют быть счастливыми, помни это. Никакой депрессии, никаких сомнений, только радость и открытия каждый день. А этот подарок – тебе.

Папа широко улыбнулся с экрана, и каждый ребёнок думал, что в этот момент он смотрит именно на него.

Раздался деликатный стук в окно. За ним висел в воздухе дрон, держа в своих длинных, изгибающихся, как дождевые черви, металлических манипулах обёрнутую бантом коробку.

Папа, улыбаясь, смотрел с экрана и молчал, всем своим видом излучая радость и гордость за детей.

Маша подошла к окну, провела рукой вправо, и верхняя часть прозрачного пластика отодвинулась в сторону. Дрон тут же протянул манипулы с подарком к образовавшемуся проёму, Маша взяла подарок и прошла с ним в центр комнаты.

Никита не мог отвести восторженного взгляда от Папы, который изображал любопытство, вытягивая шею в сторону коробки в руках виновницы торжества.

Дети уселись перед экраном в нетерпении, Маша бесцеремонно разорвала упаковку и достала из коробки куклу. Не сдержавшись, именинница скептически хмыкнула.

Папа снисходительно улыбнулся.

– Дай этой малышке полежать до завтра, – вновь раздался приятный уверенный голос, так располагающий к себе. – Взрослые любят такие игрушки.

Стена погасла. Маша со всей силы швырнула куклу туда, где секунду назад вещало изображение лидера детского мира. Гости заохали и зашептались, Никита недоумевал и внутренне возмущался этим поступком. К кукле бросилась мама Маши, бережно её подняла и начала убаюкивать. Маша громко зарыдала. Бедняжка сдерживалась весь вечер, но больше уже не могла.

– Не хочу-у-у, – выла Маша, пока Олег и Марина несмело гладили её по плечам и волосам.

Мама Маши увлеклась новой куклой, рассматривала одежду, двигала кукольными ручками.

Никита глазами показал Марине на выход.

– Ну что, пора прощаться? – тихо спросил Олег.

Он поцеловал Машу в щеку, потом прижался губами к её вздрагивающей от рыданий голове.

– Я так боюсь, – шептала Маша, вытирая слёзы.

Олег обнял девочку крепче, стал гладить по волосам.

– Я так боюсь, – повторяла Маша.

Наконец, гости направились к выходу. Никита взял Марину за руку, махнул Олегу и поспешил покинуть квартиру, потянув за собой подругу.

Глава 1

Это был мир, где царило детство, и всё было приспособлено для детей – здания обтекаемых форм без острых углов, многочисленные зелёные газоны кругом, полное отсутствие деревьев, чтобы наблюдающие дроны имели возможность просматривать всё пространство – как иначе следить за безопасностью жителей? Повсюду детские площадки с песочницами, качелями, спортивными тренажёрами для детского досуга.

Каждое утро лучи восходящего солнца отражались от пластиковых поверхностей зданий, ослепляя вездесущих дронов, солнечные зайчики от парящих невысоко над землёй самоуправляющихся грави-такси плясали по всем полированным поверхностям, превалирующим в этом футуристическом пейзаже.

Высоко в небе, словно огромный флаг без флагштока, развивался видеоэкран с изображением Папы. Самый главный человек детского мира спешил поздороваться со своими подданными.

– …и я приветствую всех граждан нашего города, – раздавались слова Папы, эхом проносящиеся по всем улицам и лишь изредка заглушаемые тарахтением рядом пролетающих дронов, – города детства, города счастья…

Изображение Папы сменилось изображением Няни.

– Доброе утро, горожане! – бодрым голосом поприветствовала она жителей. – Впереди новый интересный день. Желаю всем провести его с пользой. Дети, ведите себя разумно. Взрослые, трудитесь старательно, и ваш труд будет вознаграждён.

Город просыпался под приветствия Главных Лиц. По улицам шли взрослые за руки с детьми. Взрослые были ярко одеты: женщины – в розовые платьица, яркие кофточки, мужчины – короткие шортики и аляпистые футболки. Они то и дело вертели головами по сторонам, дёргали за руку детей, что-то им показывали. Дети же, напротив, шли в однотонных классических костюмах, со строгими выражениями лиц. Все они выглядели крайне сосредоточенными, будь им шесть, десять или пятнадцать лет.

Вот одна серьёзная полная девочка лет восьми строго одёрнула свою маму, засмотревшуюся на витрину магазина игрушек. Она аккуратно, но настойчиво тянула её за локоть, но мама упрямо стояла на месте и клянчила какую-то куклу, что красовалась в витрине магазина.

– Мамуль, ну прекрати, – расстраивалась полная девочка, – нужно успеть вовремя, а если будешь делать работу хорошо, Няня подарит тебе эту красавицу.

Большой квадратный кусок витринного стекла ожил – на нём проступило изображение Няни. Та строго посмотрела на женщину и ласково погрозила ей пальцем. Женщина, виновато опустив голову, позволила дочери себя увести.

На другой стороне улицы худенькая девочка в очках вела своего отца. У него под мышкой были зажаты книги, сам беспокойно озирался по сторонам, то и дело вздрагивая от планирующих мимо грави-автомобилей. Девочка настойчиво и сосредоточенно тащила его за собой.

– У всех родители как родители, мне же достался непонятно кто, – строго фыркнула она.

Мужчина грустно вздохнул.

– Почему нельзя быстро собраться, надеть то, что ребёнок говорит, и пойти? Зачем эти книжки тебе, ведь на работе некогда читать, и Няня не разрешит, – не унималась маленькая воспитательница.

У отца скуксилось лицо, на глазах выступили слёзы. Не имея возможности сдержаться, он начал всхлипывать.

Девочка остановилась и повернулась к нему лицом.

– Ой, только не надо ныть опять, да что же это такое? – всплеснула она руками, глядя снизу вверх на расстроенного родителя.

Но его вид отнюдь не разжалобил дочку, она развернулась, ещё больше сдвинула брови и молча продолжила идти и волочить хныкающего отца за собой, обгоняя других пешеходов.

Высокий мальчик лет тринадцати шёл за руку с женщиной старшего возраста, когда что-то заставило его остановиться и посмотреть на ноги спутницы.

– Мам, ну что ты в самом деле, – не обошлось без укоризненных ноток в голосе, – ну неужели это так трудно?

Женщина понурила голову и стала теребить руками краешек своего красного платья в крупный белый горох.

Туфли на её ногах были надеты неправильно – носки обуви предательски смотрели в противоположные стороны.

– Переобувайся, что смотришь? – скомандовал сын.

– Прямо здесь? – смутилась женщина.

– Ну а как? Что людей-то смешить?

Женщина достала правую ногу из туфли, наступила на асфальт, повторила то же самое действие с другой ногой и надела туфли, как того требовали правила приличия и анатомические различия правой и левой ног.

Мальчик удовлетворённо кивнул и поднял руку, глядя на дорогу. Тут же возле них остановилось грави-такси.

Он открыл маме заднюю дверь, помог усесться, дверь за ней закрыл.

Затем открыл переднюю дверь такси, дотянулся до панели управления и нажал зелёную квадратную кнопку.

– Галантерейный магазин, пятнадцать, – продиктовал он.

Механический голос повторил за ним адрес.

– Мам, веди себя хорошо, вечером увидимся, – сказал на прощание мальчик и покинул салон такси, хлопнув лёгкой прозрачной дверью.

Следующая мама, лет 35, шла с дочкой по улице и плакала.

– Прекрати реветь, – увещевала дочь.

– А ты придёшь за мной после работы? – канючила мама девочки.

– Ну, конечно, приду, мамуля.

– Няня очень строгая.

– Какой должна быть куратор, мам, – она погладила женщину по плечу. – Вы же, взрослые, такие непоседы, за вами глаз да глаз.

– Дочь, а можно я вечером мультик посмотрю, ну, пожалуйста.

– Хорошо, посмотрите с папой мультики. Но только после ванной.

Они подошли к дому, над входом в который анимированное экран-табло демонстрировало куски материи, режущие их ножницы, детали выкроек, собирающиеся, как мозаика, в готовое изделие – то предмет одежды, то сумку, то постельное бельё.

Мама с дочкой попрощались до вечера, и тут же на порог из дома вышла Няня. На голове тугой пучок, закрученный в плотную шишку, неестественная улыбка. При виде Няни мама девочки встала, как парализованная. Няня сказала что-то ласковое маме, что-то приветливое девочке, и, взяв женщину за руку, завела её вовнутрь. Девочка ещё раз махнула маме рукой и отправилась по своим делам.

Внезапно внимание многих на улице привлекла громкая истерика усатого мужчины. Его лицо раскраснелось, руки сжались в кулаки, одной ногой он изо всей силы топал по асфальту. Рядом стоял его сын, лет 9, и хлопал ресницами.

– Не хочу на дурацкую работу! – громко кричал отец.

– Ай-ай-ай, папа, как некрасиво… – голос мальчика был тихим и спокойным, но расстроенным.

– Ну и всё равно.

– Пап, без глупостей, пойдём, – пытался урезонить родителя мальчик.

– Нет! – мужчина демонстративно обнял себя руками, всей позой выражая сопротивление и непринятие ситуации.

Мальчик попробовал насильно подтолкнуть отца в сторону грави-такси, ожидающего у обочины, но его папа в порыве бесконтрольного гнева легко отшвырнул мальчика, и тот упал и ударился локтем о землю.

Откуда ни возьмись напротив мужчины завис дрон.

– Немедленно прекратить неприемлемое поведение, – раздался механический голос.

Мужчина стал успокаиваться.

– Нельзя причинять вред детям, – продолжило вещать устройство.

Папа мальчика испугался и заплакал.

Из дрона появились манипулы: сразу 4-5 «щупалец», похожих на короткие шланги с различными приспособлениями на концах – где локатор, где инъектор – выросли из робота.

Мальчик вскочил на ноги и загородил отца.

– Он всё понял, он больше не будет, – принялся он убеждать дрона. – Мне не больно. Пожалуйста, не заносите в протокол.

– Невозможно игнорировать неприемлемое поведение, – ровным механическим тоном ответил железный надсмотрщик и занёс манипулу с шприцем к плечу мужчины.

– Вашего отца необходимо успокоить.

Мужчина от страха замер и полными ужаса глазами уставился на иглу инъектора.

– Ну, зачем же, – чуть ли не плакал сын. – В этом нет необходимости.

Мальчик снова втиснулся между отцом и дроном, но это было бесполезно.

– Ваш отец не должен наносить вам вреда, – продолжалась лекция устройства.

Мужчина заплакал.

– Сынок… спаси меня.

Манипула дрона легко проскользнула мимо мальчика и выполнила необходимую процедуру.

Мужчина сначала заплакал сильнее, но вскоре успокоился и притих.

Дрон улетел.

Мальчик обнял папу и уткнулся ему лицом в грудь.

– Пойдём, мне на работу пора, – бесцветным голосом пробубнил мужчина.

– Пап, я тебя люблю, – проговорил мальчик, глотая слёзы.

Мужчина в ответ также обнял сына, затем развернулся к авто.

Мимо них как раз проходил Никита, который провожал родителей до их мест работы. Мама и папа Никиты бодро шагали впереди сына, держась за руки, а в свободных руках несли по игрушке и весело что-то обсуждали.

– Не-не, потом Роберт ты-дыщ твоей Яне, а она пошла плакать, – говорил папа.

– Не-не-не, Янка не плачет, – спорила мама.

– Нет, плачет.

Мама показала папе язык:

– Сам ты плачешь!

Никита шёл за родителями и посмеивался их глупой болтовне. Немного погодя, он усадил родителей в грави-такси.

– Мам, пап. Ну, как всегда, ладно? Вы у меня умнички, ведите себя хорошо, и вечером – по мороженому, – Никита сказал панели приборов адрес и попрощался.

Машина плавно понеслась вперёд, а папа и мама ещё долго махали Никите с задних сидений.

Ему пора было спешить к друзьям. Они договорились встретиться у дома Маши, вчерашней именинницы, а потом вместе пойти в школу.

Дом Маши, как и большинство домов детского мира, был построен из прозрачного тёмного пластика, как будто тонированного с внешней стороны, благодаря чему жильцы видели улицу как на ладони, а жильцов видели только дроны, способные просканировать любые перегородки.

У входной двери, представляющей собой прямоугольник прозрачного пластика, возле обтекаемой формы урны Никиту уже ждали Олег и Марина. Ребята поздоровались, и Олег положил ладонь на дверь. На ней проявился прямоугольный экран небольших размеров с 3D-изображением головы Олега, вращающимся вокруг своей оси.

– Олег Слотин, пятнадцать лет, – произнёс металлический голос.

Дверь отползла в сторону, Марина, Олег и Никита зашли внутрь.

Подъезд, как всегда, был ярко освещён. Ребята поднимались наверх на грави-лифте по прозрачному вертикальному тоннелю, обвитому спиралями ступеней для тех, кто предпочитал подниматься пешком.

На нужном этаже лифт остановился, ребята спрыгнули с прозрачной платформы на площадку у двери Машиной квартиры.

Никита уже потянулся активировать поле вызова на двери, как раздался короткий звонкий сигнал. Это дал о себе знать коммуникатор. Секундой позже звякнули коммуникаторы Марины и Олега. Все трое полезли читать информацию.

С экрана коммуникатора Никиты на него строго смотрел Учитель – персонализированный представитель искусственного интеллекта, нацеленный на работу учителем в школах. Учителя были на вид женщинами лет 45, худощавого телосложения, но причёски могли носить разные, имели отличия в голосах и одежде.

– Никита Бойко, занятия начинаются через 15 минут, – твёрдым голосом сообщил Учитель с экрана коммуникатора.

Никита провёл пальцем по экрану вверх, и тот потух.

– Марина Василькова, занятия начинаются через 15 минут, – услышал он сообщение с коммуникатора Марины.

– Да в курсе! – Марина тоже отключила коммуникатор и пихнула его обратно в рюкзак.

– Олег Слотин, занятия начинаются через 15 минут, – послышалось третье сообщение.

– Не опоздать бы, – вздохнул Никита и слегка надавил указательным пальцем на поле вызова.

Открылась дверь – на пороге стояла Няня.

– Здравствуйте, – поздоровались ребята хором.

– Доброе утро, молодые люди, – изобразила Няня некоторое подобие дружелюбной улыбки.

После секундного замешательства, связанного с отсутствием в дальнейшем логичных действий (Няня должна бы пропустить детей войти, отойдя в сторону, но она продолжала улыбаться, глядя мимо детей) Олег произнёс:

– А мы хотели навестить Машу, узнать, кем она будет работать?

– Маша будет работать в теплице, выращивать еду, – ровным тоном ответила Няня.

Она наконец отодвинулась, и на порог из квартиры выступила Маша, которая тут же взяла Няню за руку. Маша была весела и беззаботна, другой рукой она прижимала к себе подаренную накануне куклу. Вчерашняя именинница глазела на ребят, как будто впервые их видела, на лице блуждала беззаботная улыбка. Она как будто немного пританцовывала в нетерпении куда-либо отправиться.

– Всем привет! – бодро поздоровалась Маша с ребятами. – А я пошла работать. Няня, пойдёмте уже.

Олег не сводил с Маши глаз, он как будто хотел поймать в сети взгляд подруги, но с ужасом понимал, что девочка стала другой. А чего он ждал, ведь после совершеннолетия так происходит со всеми. Здравый век короток, как приговаривали его сверстники. И он скоро станет таким же беззаботным, забудет про тревоги, волнения и про саму Машу…

Друзья расступились, пропуская Машу и Няню к лифту. Олег коснулся плеча Маши, когда та проходила мимо.

Маша добродушно улыбнулась ему, затем – Никите с Мариной. У Олега внутри всё сжалось, стало вдруг страшно и одиноко. Никита и Марина также почувствовали незнакомую ранее тревогу и опасливо переглядывались. Все трое знали, как выглядит жизнь после совершеннолетия, но Маша в их компании первая через это прошла, и видеть, как это происходит на самом деле, было жутковато. Маша между тем уже с грави-платформы лифта всем энергично помахала.

Ребята спохватились и, сохраняя молчание, поспешили зайти на грави-платформу. Олег съедал Машу глазами, не в силах сформулировать словами свои чувства и вопросы к подруге, а та затушевалась и норовила спрятаться за Няню.

Выйдя из подъезда, Няня и Маша ушли, оставив ребят недоумевать.

Никита полез за коммуникатором.

– Пора идти, мы можем опоздать, – проговорил он тихо.

Олег посмотрел на друга чуть ли не с ненавистью.

– Ты видишь? Как так может быть? – крикнул он.

Никита занервничал. Он никогда не видел Олега таким подавленным.

– Олег, пойдёмте. Эта будет лютовать.

– Да и хрен на неё! – крикнул Олег.

Возле ребят оказался дрон.

– Через 7 минут в вашей школе начало занятий, как вы объясните опоздание?

– Мы успеем, – заверил Никита.

– Вы не успеете, даже если разовьёте скорость 30 км в час. Объясните причину опоздания, – бесцветным электронным голосом возразил дрон.

– Да мы ещё не опоздали, чтобы хоть что-то объяснять! – Олег нашёл, на кого обрушить негативные эмоции.

– Олег, – предостерёг друга Никита.

– Вы демонстрируете признаки зарождающейся агрессии. Примите успокоительное, – в манипуле дрона появилась белая таблетка.

Олег с силой ударил по манипуле, таблетка упала на землю.

Марина вскрикнула и закрыла рот руками. Никита в ужасе стал осматриваться, опасаясь свидетелей.

– Вы демонстрируете агрессию против здравия. Вы обижаете Папу, – привёл дрон сильные аргументы для молодёжи.

Олег взял с земли урну.

– Да пошёл ты со своим Папой!

Он бросил урной в дрона, сбив его. Машина упала на землю. Послышался треск, посыпались искры, по дрону пробежали электрические импульсы.

Марина и Никита с ужасом глядели на Олега, не в силах вымолвить ни слова. Где это видано, чтобы дети покушались на искусственный интеллект, на дронов, которые оберегают этот мир от всех опасностей?!

– Олег, ты что натворил? – Никита не мог поверить своим глазам.

– Это всего лишь железка, Никита, – ответил Олег. – Она ничего не чувствует. И я скоро перестану чувствовать – и месяца не пройдёт!

Олег убежал, и Никите показалось, что он слышал его рыдания и всхлипы.

– Опо… зда … в школу. Район 187, – дрон продолжал попытки навести общественный порядок, передавая информацию по сети.

– Надо идти, – потянул Никита Марину за руку.

– Да, – отозвалась она, но ребята продолжали наблюдать, как из лежащего на земле дрона во все стороны сыпались искры.

Откуда ни возьмись рядом с ними оказался пацан лет семи.

– Ух ты, здорово вы его, – мальчишка деловито рассматривал «железку».

Он уселся возле дрона на корточки, потянул к нему руки и надавил на корпусе на определенное место, что привело к отключению окуляра-глаза. Мальчишка поозирался по сторонам, затем взял лежащую урну, брошенную Олегом, и что есть мочи начал колотить ею электронное создание.

– Ты с ума сошёл! – закричал в ужасе Никита. – Это порча имущества здравия, наказание от Папы!

Марина, остолбенев, наблюдала за мальчишкой.

– Бла-бла-бла… – огрызнулся юный техник.

Он и не думал прекращать своё дело: открыл помятую лицевую панель и достал оттуда плату, несколько мелких деталей, выдернул пучок проводков.

Марина от напряжения внезапно захохотала. Почему-то ей никогда не приходило в голову, что с дронами можно так поступать, что они тоже ломаются, а внутри у них много разных деталек.

Никита начинал злиться на этого наглого малолетку. Что он себе позволяет? Благодаря этим дронам он живёт в безопасности! Это – заслуга заботливого Папы. Почему этот глупый пацан не понимает, что совершает преступление? В этом его благодарность?

– Прекрати сейчас же, я обязан буду рассказать, что ты сделал, – ледяным тоном произнёс Никита. Внутри всё кипело от ярости. Впервые в жизни он захотел ударить себе подобного – ребёнка, главного гражданина этого мира. Никита еле сдерживал себя, чтобы не наброситься на этого мальчишку.

Марина выдернула свою руку из руки Никиты, она смотрела на него с недоумением и долей презрения. Никита всегда, как ей казалось, был излишне патриотичен. Неужели он не понимает, что у Папы таких дронов настолько много, что он даже не заметит пропажи одного из них.

Мальчик беззаботно улыбнулся, его забавляло разное поведение ребят, хотя, насколько он заметил, они были близкими друзьями.

– А она бы не рассказала, – подначивал мальчик Никиту. – И вообще. Шли бы вы отсюда, он успел сообщить о вас. Да и уроки начались, вам придётся убирать туалеты в наказание.

Марина поморщилась, она совсем забыла про школу.

– Да, Никит, пойдём отсюда.

Никита и Марина направились в сторону школы, но через несколько шагов Никита остановился и снова повернулся к мальчику. Тот продолжал ковыряться в останках дрона и вытащил на свет какую-то мелкую деталь, рассмотрел её и со словами «Отлично!» убрал в карман.

– А ты почему не в школе? – крикнул ему Никита.

– Кстати…, – изумилась Марина.

Прозвучал очень серьёзный вопрос, ведь пропуск школы был практически невозможен. Даже в случае простуд и болезней дети продолжали обучение, находясь на школьном стационаре.

У мальчика что-то пиликнуло.

– Ой-ой, мне пора, ребят, – тут же заторопился он и бегом убежал в сторону ближайшего подъезда, крикнув напоследок ребятам, чтоб те поторопились в школу.

Марина тем временем разглядела две чёрные точки вдали – приближались дроны.

Она потянула за руку Никиту, тот тоже заметил надсмотрщиков, и оба бегом отправились на уроки.