Книга очень понравилась! А разве это не про нас? Про выбор без выбора… Встаю утром, иду на работу, отдавая свои силы, здоровье, нервы, большую часть своего времени. Взамен получаю зарплату, чтобы купить покушать и одежду. В меньшую часть времени пытаюсь восстановить свою человечность и вспомнить, что есть любимые и любящие люди, которым тоже необходимо уделять время, проявляя заботу и нежность. И именно в этот момент понимаешь, что нечего дать! Как будто социум вынул и органы, и душу. Но этого мало! Требования: «Быстрее! Лучше! Качественнее!» И бежать некуда… Подписан и согласован договор по месту рождения. Родители такие же «клоны» для государства. Нет пространства для фантазии, чтобы придумать другую жизнь. И пусть не рассказывают сказки, что можно найти работу мечты, где можно реализоваться на 100 %, и совместить это с личной жизнью. Это для избранных, которые эту идею могут реализовать за чужой счёт. Основная масса людей – это планктон, которые никогда не превратятся ни в акулу, ни в кита, ни в дельфина. Когда это понимаешь, тогда и становится ясным и смирение главных героев книги. В этом предназначение. Пусть и придуманное кем-то. А мы разве не играем роль, написанную кем-то? И все изменения в жизни – это изменения за счёт нашей силы воли или нам позволили что-то изменить? Наши реализации в жизни – это действительно наше или желание реализовать нереализованное наших родителей, бабушек, дедушек, потому что именно они влияли на наше воспитание с детства. Основы основ заложены в детстве. Кто я? Осталось ли это "я" или это только набор клеток с программой реализации конкретных задач? Иллюзия выбора. Колея жизни. Не выгодно, чтобы человек вылезал из болота. Это плохой солдат=работник. Невыгодно отличаться от родных. Это приравнивается к уродству. В этом весь ужас. Эта книга – фантастика? По мне, так реальность. Прошлое, настоящее, будущее переплетено и до боли знакомо.
tekstMaht 310 lehekülgi
2005 aasta
Не отпускай меня
Raamatust
«Не отпускай меня» – пронзительная книга, которая по праву входит в список 100 лучших английских романов всех времен по версии журнала «Time». Это роман-притча. Это история любви, дружбы и памяти. Это предельное овеществление метафоры «служить всей жизнью».
Кэти никогда не была обычной. В пансионе, где она росла, особенными были все дети. И образование получали особенное. Вот только контактировать с реальным миром не мог никто их них. Наверное, это было к лучшему?
Тридцать лет спустя Кэти вспоминает свое детство, полное странных недомолвок, половинчатых откровений и подспудной угрозы. Она словно путешествует во времени, остро чувствуя произошедшие вокруг изменения, и рассказывает о том, что случилось.
«Исигуро – один из самых блестящих стилистов нашего времени». – Майкл Ондатже, автор «Английского пациента»
«Роман Исигуро подобен дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет». – The Globe and Mail
«Исигуро – вдохновенный певец утраты. К своим персонажам он относится с бесконечной теплотой, как бы те ни заблуждались или попадали впросак». – The Guardian
Решил прочитать книгу входящую в список 100 лучших английских романов. Видел список 100 книг, которые должны прочитать российские школьники, поэтому и не ждал от книги многого. Действительность превзошла ожидание – впервые столкнулся с полным несовпадением описания содержания книги с моим впечатлением от неё. При прочтении боролись два чувства – желание прекратить это немедленно и желание дочитать до конца.
Первое из-за того, что все описания многословны, но совершенно бессодержательны, поверхностны, невнятны и расплывчаты. Действия героев нелогичны, да и действий практически нет, скорее бездействия, которые подробно объясняются, обсуждаются и обосновываются до такой подробности, что забываешь какое именно событие или эмоции это вызвали.
А второе вызывала привычка с детства дочитывать книгу до конца, вдруг самый смысл там. Ни смысла, ни сюжета. Такое впечатление, что автору лет 16, он придумал сюжет и то что ему знакомо – нудно, но описал. А жизнь героев до тридцати лет – мутная стостраничная болтанка фразы из сказки «И жили они долго и счастливо».
Закончив читать решил посмотреть отзывы, сравнить со своими впечатлениями. И понял, что отзывы разделились чётко по половому признаку: мужские (с которыми мой созвучен) – прочитал, плюнул, написал отзыв и пошёл читать другие книги, и женские – восторженные и написанные лучше чем книга. Прежде чем начинать читать определитесь – кто вы.
Только ради бога, не поймите, что суть этой книги в одной-двух мыслях. Для кого это так, тому не надо читать ничего кроме рецензий. Эту книгу вы проживете, не просто прочитаете. Она даст вам за тоже время , что уйдет на чтение, много больше чувств и мыслей, чем обычно дает наша нормальная жизнь.
Предупреждаю: в тексте спойлеры.
Книга, безусловно, «о нас» как с горечью и возмущением написали во многих рецензиях. Но ведь ничего интереснее для большинства из нас и нет, кроме нас самих. Воспоминания детства, представлены так, что многим будут вспоминаться ,как собственные, а главные герои, хоть и относятся к особой касте, воспринимаются как совсем обычные, но очень близкие ( мы ведь помним их детство) люди. Только вот чему возмущаться?
Каждый из этой касты приговорен, как только появился на свет и хоть и не думает об этом беспрестанно, но знает это с детства. Ну да. Совсем как все мы. Мы все умрем. Мы все это знаем. Когда начнутся инфаркты и другие болезни, отпущенное нам время начнет ускорятся и «завершение» замаячит как уже совершенно осознанное «завтра». Так в чем же разница? Почему именно они – «несчастные создания», как назвала их воспитательница из привилигированного детдома? Может и мы все, тоже «несчастные создания»? Разница, конечно, есть. Она совершенно очевидна и в том, что эта каста – каста клонов, созданных для донорства органов, не имеет никаких других предназначений. Никто из них не станет никем иным, чем сначала помощником донора, а потом и собственно донором, и который, если позволит здоровье и повезет с последовательностью «выемок», дотянет максимум до четвертой и там «завершит». У них нет семьи и родителей. О какой бы профессии они не мечтали бы в детстве, какие бы таланты они не демонстрировали, это никак не отразится на их реальной жизни. Они стерильны – у них не может быть детей и всего, что связанно с этим для нормальных людей. Они и общаются в основном только с такими же как они, да с медперсоналом реабилитационных центров, остальные шарахаются от них, как девочки от пауков и мышей. Но у них, клонов, есть совершенно такое же сознание, как у обычных людей – у них есть «душа», они страдают, любят, мечтают, пишут стихи и картины. Начав сопереживать Кэт или Томми, чувствуешь себя обкраденным и преданным на закланием «нормальными» людьми. Чувствуешь и боль и возмущение. Тут возникают параллели с тем ,как относились к рабам. Ощущение жуткой несправедливости от того, что Кэт и Томми встретились снова уже после его первой «выемки» и видится им осталось совсем немного, до его «завершения» . Мы сразу находим – кто виноват и жаждем справедливости и перемен. Но революции не случится и вообще, ничего не будет менятся. Томми сам настоит, чтобы Кет оставила его до четвертой выемки, он не хочет, чтоб она помнила его совсем больным и она соглашается, уступает его другому помощнику, через два месяца узнает, что Томми «завершил» и живет дальше. Мы ощущаем какое-то страшное «молчание ягнят». Во многих рецензиях это вырывается, как крики зрителей в детском кинотеатре – «Бегите!», -"Спрячьтесь от них где-нибудь!". Мы, западной культуры люди, видим очевидный выход: если тебя предало общество – предай его сам. Это так легко: у Кэт машина, на которой она ездит целыми днями , покрывая расстояния между реабилитационными центрами, где лежат ее доноры – их всегда 3-4, и каждого она старается навещать по 3-4 раза в неделю. Она зарабатывает и у неё есть деньги. Ей так легко скрыться, бежать – ведь никто не следит за ней. Это видим мы, но такие мысли ни разу не мелькнули в её голове. Я думаю, что Кадзуо Исигуро, хоть и вырос в Англии, не превратился в англичанина, и для него и его героев изменить своему долгу, предать общество, как бы оно к тебе не относилось (реально или в твоем воображении) и как бы ты это себе не ощущал – немыслимо. Люди-клоны имеют предназначение, они ощущают долг, который они исполняют, отдавая буквально себя и свою жизнь. И это главное отличие их от большинства остальных, свободных распорядиться своей жизнью, но не умеющих это сделать и приходящих к «завершению» с чувством бессмысленно прошедшей , «по-настоящему» и не прожитой жизни. . Так кто же «несчастные создания»?
После прочтения книги сложилось какое-то двоякое впечатление. С одной стороны возникает чувство сожаления и даже жалости к главным героям, с другой стороны никак не могу понять почему такое безразличие к своей судьбе, почему главные герои никак не попытались бороться с такой безысходностью. Ну ладно в детском возрасте, когда сказывалось влияние опекунов, но во взрослом то возрасте была возможность что то изменить в своей судьбе. Почему так безропотно они шли на эти «выемки»???
Если честно, то я думала, что после встречи со своими бывшими опекунами главные герои попытаются изменить свою судьбу, ведь и возможность была, и здоровье ещё позволяло, но.....
Не поняла задумки автора. Вроде бы показывает, что у этих клонов есть и душа, у разум, и чувства различные, и в тоже время совсем нет чувства самосохранения и желания жить и бороться.
Детский лубочный сюжет о детдоме разворачивается прямо на глазах в шокирующей антиутопии, которая действительно никогда не оставит в покое… абсолютно судорожные ощущения эмоциональной боли и неослабевающего любопытства… особенно когда в этом аморальном гротеске начинаешь узнавать родные черты государственной заботы о детях… Непременно читать – сквозь негодование и скорбь...
Irina, и какие же родные черты государственной заботы о детях вы там обнаружили?
Jätke arvustus
: я заслуживаю доверия, а он мне врет
Похоже на долю секунды перед тем, как ступишь в лужу: видишь ее, но ничего уже сделать не можешь
Как же не было. Череп треснул. Сотрясение и все такое.
Больше всего на свете я хотела превратить случившееся в неслучившееся
навеса на нас смотрели другие доноры, и хотя никакой враждебности я в них не почувствовала, мне вдруг захотелось как можно скорее уехать. Но я заставила себя не спешить с возвращением в машину, чтобы Томми и Рут могли
Arvustused
596