Loe raamatut: «В объятиях страстного сицилианца»
Sicilian’s Baby of Shame
© 2017 by Carol Marinelli
«В объятиях страстного сицилианца»
© «Центрполиграф», 2018
© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2018
* * *
Пролог
Своим рождением Бастиано Конти не принес в этот мир ничего, кроме проблем.
Его мать умерла во время родов, и он так и не узнал, кем был его отец. После нее Бастиано досталось единственное, чем она владела, – кольцо из итальянского золота с маленьким изумрудом, окруженным мелкими жемчужинами.
Дядя Бастиано, отец четверых детей, сначала хотел отдать племянника в детский приют при монастыре.
Только монастырь переживал тогда не самые лучшие времена.
– Семья – это главное, – твердил священник его дяде. – Все знают, что Конти не бросают своих близких на произвол судьбы.
Так что после строгого выговора священника дядюшка Бастиано и его женушка с большой неохотой взяли маленького байстрюка в свой дом, который так и не стал для него родным.
Бастиано всегда считался чужаком, и, если случалось что-нибудь плохое, его наказывали первым и прощали последним.
В доме дяди его просто терпели, и он совсем не знал, что такое любовь и привязанность.
Но когда Бастиано исполнилось семь лет, его как-то послали за булочками, и жена пекаря мягко взъерошила мальчику волосы. Непривыкший к подобным нежностям, он весь просиял, и женщина сказала, что у него очень милая улыбка.
– У вас тоже, – ответил Бастиано, и она захохотала.
– Вот, возьми, – сказала женщина и дала ему пару пирожных с творогом только за то, что он поднял ей настроение этим утром.
И потом Бастиано сидел со своим другом Раулем, и они вместе поедали это сладкое угощение.
Того небольшого происшествия в булочной хватило, чтобы Бастиано понял, чего можно добиться с помощью обаяния.
О, улыбка творила чудеса, и позже он научился флиртовать одними глазами и получал в награду кое-что намного слаще, чем пирожные со взбитым творогом.
От Бастиано не ждали, что он станет водиться с Раулем, потому что кланы Конти и Ди Саво все время воевали за виноградники и недвижимость их живописной деревеньки Каста – клан Конти управлял западной ее частью, а Ди Саво приглядывали за восточной, – но мальчишки стали лучшими друзьями.
Они частенько сидели на холме рядом с пустующим теперь монастырем и попивали дешевое вино. Однажды во время таких посиделок Рауль рассказал, что его отец бьет мать, а он сам не хочет уезжать, чтобы поступать в университет в Риме.
– Тогда оставайся.
Бастиано не понимал, почему его друг все так усложняет. Если бы у него была мать или кто-то, кто заботился о нем, он никогда бы не уехал из дому.
А еще он не хотел остаться без друга, хотя конечно же не признался в этом.
Через некоторое время Рауль уехал.
Однажды утром, идя по улице, Бастиано увидел, как из своего дома с криками выскочил разъяренный Ди Саво-старший и помчался куда-то, оставив открытой входную дверь.
Рауль, уезжая, попросил приглядывать за его матерью, поэтому Бастиано решил пойти и проверить, что случилось.
– Синьора Ди Саво… – Он постучал в дверь и услышал женский плач.
Его дядя и тетя называли Марию Ди Саво неуравновешенной, но она всегда была добра по отношению к Бастиано.
Обеспокоенный, он вошел в дом. Мария стояла на коленях на кухне и рыдала, а под ее глазом красовался огромный синяк. Бастиано намочил какую-то тряпку холодной водой и приложил к ее щеке.
– Может, позвать кого-нибудь?
– Не надо.
Он помог ей подняться, и она прильнула к нему и продолжала плакать. А Бастиано просто не знал, что делать.
– Почему вы не уйдете от него?
– Я пыталась много раз.
Бастиано нахмурился. Рауль говорил, что постоянно уговаривал мать бросить отца, но та отказывалась.
– Вы могли бы поехать в Рим к Раулю.
– Он не желает, чтобы я ехала туда. Он оставил меня здесь, – всхлипнула Мария. – Я никому не нужна. Меня никто не хочет.
– Это неправда.
– Ты так думаешь?
Женщина посмотрела на него так странно, что он начал оправдываться и говорить, что хотел сказать, что конечно же есть люди, которым она небезразлична.
Но он не имел в виду себя.
Мария провела ладонью по его щеке:
– Ты такой красивый.
Потом она погладила его по волосам, но это прикосновение не было таким безобидным, как когда-то у жены пекаря.
– Мне нужно идти, – смутился Бастиано и попятился к двери.
– Погоди.
Она была в одной комбинации, и ее грудь чуть обнажилась. Бастиано не хотел, чтобы Марии стало неловко, когда она заметит, что оголилась, поэтому развернулся, чтобы уйти.
– Пожалуйста, останься.
– Меня ждет работа.
Бастиано бросил школу и работал в баре, который служил прикрытием для сомнительных сделок его дядюшки.
– Пожалуйста, Бастиано… – начала умолять Мария. Она потянула его за руку, и он остановился. Встав перед ним лицом к лицу, она посмотрела на свою обнажившуюся грудь. – Ой, извини. – Но Бастиано упрямо делал вид, что ничего не заметил. И тогда Мария взяла его ладонь и положила на одну из своих тугих округлостей.
Бастиано прекрасно знал, что делать с молоденькими девчонками, но тут перед ним оказалась взрослая женщина, которая – ради всего святого! – была к тому же матерью его лучшего друга.
– Синьора Ди Саво… – Он хотел убрать руку, но Мария удержала ее.
– Называй меня Мария, – тяжело дыша, попросила она.
Потом Мария убрала свою руку, а рука Бастиано осталась по-прежнему лежать на ее груди.
– Ты возбужден, – заметила она, потрогав его отяжелевшую плоть.
– Джино…
– Он вернется только к ужину.
Обычно он сам выступал в роли соблазнителя, но этим утром инициативу взяла на себя Мария. Она снова опустилась на колени, только на этот раз по собственной воле.
А через несколько минут все закончилось.
Бастиано выскочил из ее дома и поклялся, что больше ноги его там не будет.
Но в тот же день он заскочил в аптеку, накупил презервативов, и через час они с Марией уже лежали в кровати.
Их страсть была жаркой, запретной и неудержимой. Они встречались при каждом удобном случае, но Мария никак не могла насытиться их близостью.
– Мне кажется, нам пора выходить из подполья, – сказал ей как-то Бастиано. Он получал деньги за свою работу, и на крайний случай у него было кольцо матери. Бастиано думать не мог о том, чтобы Мария оставалась с Джино.
– Мы не можем, – возразила она и попросила его показать то самое заветное колечко, которое потом надела себе на палец.
– Если ты любишь меня, ты захочешь, чтобы у меня были красивые побрякушки.
– Мария, верни мне кольцо.
Оно было единственной вещью, оставшейся в память о его матери, но Мария отказалась возвращать драгоценность, и Бастиано ушел ни с чем.
Он поднялся на холм рядом с монастырем и попытался понять, что ему делать дальше. Всю свою жизнь он мечтал испытать это неуловимое чувство, называемое любовью, только для того, чтобы сейчас обнаружить, что ему наплевать на него. Теперь Бастиано хотелось все бросить и уйти.
И вернуть кольцо своей матери.
Он стоял и смотрел на раскинувшийся внизу городок, когда на извилистой дороге появилась какая-то машина. «Идиот», – бросил Бастиано, когда автомобиль на бешеной скорости миновал один поворот, потом еще один… а на следующем слетел с дороги.
Бастиано помчался по направлению к дымящейся груде металла, но, когда он подбежал ближе, его оттеснили и сказали, что машина принадлежала Джино.
– Это он? – побледнел Бастиано.
– Нет! – крикнула женщина, которая работала с ним в баре. – Я позвонила Марии, чтобы сказать, что Джино едет домой, разъяренный, как бык. Он узнал о вашем романе! Она взяла его машину и…
Смерть Марии и то, что случилось потом, только ухудшили отношение окружающих к Бастиано.
Рауль вернулся из Рима, и накануне похорон они оба поднялись на холм, где частенько сиживали в детстве.
– Ты мог подцепить кого угодно! – Его друг едва сдерживал ярость.
– Я зашел, чтобы проверить, как она…
Только Рауль не захотел слушать, что это не Бастиано соблазнил Марию, а она сама соблазнила его.
– Можно сказать, что это ты убил ее.
Да, Бастиано был первым, кого обвиняли, и последним, кого прощали.
– Чтобы духу твоего не было на похоронах, – пригрозил Рауль.
Но Бастиано не смог не прийти.
На следующий день все пошло еще хуже. Сначала последовала кровавая бойня на могиле Марии, а потом, в довершение ко всему, оказалось, что покойная завещала половину своих денег Бастиано.
Рауль, теперь уже бывший друг, обвинил его в том, что он подстроил гибель Марии, и поклялся, что будет мстить ему до конца своих дней.
– Конти, ты ничтожество, – заявил он. – Ты никогда ничего собой не представлял, и даже деньги моей матери не помогут тебе.
– Это мы еще посмотрим, – с угрозой в голосе ответил ему Бастиано.
И с тех пор их дороги разошлись навсегда.
Глава 1
Бастиано проснулся задолго до рассвета и лежал, уставившись в потолок президентского номера гостиницы «Гранд-Лючия».
Он приехал сюда, потому что его соперник и враг, Рауль Ди Саво, подумывал купить эту гостиницу, отчего она автоматически оказалась главной в списке приобретений Бастиано.
Он услышал тихий стук в дверь и возню с тележкой с завтраком.
– Вот дерьмо! – Горничная едва слышно выругалась, и по наречию, на каком было сказано это ругательство, Бастиано понял, что она родом с Сицилии.
Дверь в его спальню была открыта настежь, но девушка все равно постучалась еще раз.
– Войдите, – пригласил ее Бастиано и закрыл глаза, давая понять, что не расположен к беседе.
Он давно привык к обслуживанию номеров. Если бы Бастиано купил эту гостиницу, она была бы не первой в списке объектов недвижимости премиум-класса, которыми он владел.
* * *
Софи заметила, что лежавший на кровати мужчина подниматься не собирался, поэтому не стала здороваться.
Она тихонечко раздвинула тяжелые портьеры, чтобы гостю, когда он поднимется, открылся потрясающий вид Рима во всей его утренней красе.
Софи казалось, что она раздвигает занавес на красиво декорированной сцене. Высоко в небе парило всего несколько облачков, да и те вскоре растворятся в щедрых лучах жаркого солнца. Рим ждал еще один погожий летний денек. Софи посмотрела на Колизей, от древней красоты которого у нее по коже пробежали мурашки, и счастливо улыбнулась.
Да, день был чудесным, и, если бы она пошла на поводу у своих родственников и вышла замуж за Луиджи, сегодня была бы первая годовщина ее свадьбы.
На секунду Софи забыла, где она находится, и просто любовалась видом из окна, вспоминая то, что случилось в прошлом году. Да, ей пришлось сделать нелегкий выбор, но она не сомневалась, что поступила правильно.
У нее кровь стыла в жилах, когда она пыталась представить первую брачную ночь с Луиджи. В Риме Софи сходила на пару свиданий, но влажные поцелуи Луиджи возымели свое действие, и она, несмотря на весь свой интерес, каждый раз отворачивалась, когда ее пытались поцеловать.
Хотя родители считали, что она предается разврату в Риме.
Печально, но они оказались очень далеки от истины!
Софи, безусловно, была наивна, но также отличалась твердостью характера и могла отказаться от мужчины и замужества, которых не хотела.
– Доброе утро.
Звучный голос прервал ход ее мыслей, и она развернулась, с ужасом осознав, что отвлеклась от своих обязанностей, думая о чем-то своем. И это в присутствии важного гостя, сицилийского богача Бастиано Конти!
Софи хотела извиниться, но у нее перехватило дыхание, когда она увидела перед собой зрелище более захватывающее, чем то, которым она только что любовалась. На огромной кровати лежал роскошный мужчина и лениво разглядывал ее. Руки он положил себе за голову, и сползшая на живот простыня открывала его обнаженную грудь.
Он был по-настоящему сногсшибательным, с оливковой кожей и черными, как смоль, волосами. Единственным, что портило идеальную внешность мужчины, был неровный шрам на его щеке, хотя он, казалось, делал его еще красивее. Но больше всего Софи притягивал взгляд его серых глаз, которые пронизывали насквозь и от которых нельзя было оторваться. Такое случалось с ней очень редко. Работая в гостинице, она привыкла видеть богатых и красивых мужчин, но этот, в отличие от остальных, буквально приковал к себе ее внимание, и вместо того, чтобы извиниться, она лишь немного покраснела.
– Синьор Конти, я просто подготавливала для вас вид из окна.
Он улыбнулся в ответ на ее шутку, как будто она устроила такое зрелищное утро специально для него.
– Спасибо. – Он посмотрел в окно с видом на миллион евро. – Вы хорошо поработали.
Потом мужчина снова перевел взгляд на Софи. Когда Бастиано показалось, что горничная делает все слишком медленно, он открыл глаза, чтобы поторопить ее и выпроводить из номера, но что-то в ней заставило затихнуть присущее ему нетерпение.
Он зачарованно смотрел в темно-карие глаза девушки. Она была худенькой, и ее светло-зеленая униформа и туфли на плоской подошве казались немного большеватыми для нее. Ее густые черные волосы были собраны в небрежный пучок, из которого выбилось несколько прядок.
Она выглядела уставшей, и Бастиано подумал, что ее смена, наверное, не начиналась, а, скорее всего, подходила к концу.
В спальне царил беспорядок, на полу валялась бутылка шампанского, из-за которой и выругалась горничная, когда ввозила тележку с завтраком.
– Вам подать ваш завтрак? – Софи подошла к тележке и подняла одну из серебряных крышек—. Нет, спасибо. Но я не откажусь от чашечки кофе.
– Может, налить вам еще немного воды или сока? – предложила горничная, и Бастиано заметил, что она сдержала улыбку. – Или, может быть, и то и другое?
– Если вас не затруднит.
Он осушил стакан холодной воды, а девушка вернулась к тележке и налила ему чашечку кофе.
Обычно Бастиано сам наливал себе кофе, потому что не любил пустые разговоры, но сегодня он уступил эту роль горничной.
– Вы с Сицилии? – поинтересовался он, когда девушка подала ему кофе. Она кивнула, а потом состроила рожицу, поняв, что Бастиано слышал, как она ругалась. – Я тоже, – тихо сказал он. – Что это? – махнул Бастиано в сторону тележки, потому что, хоть девушка и закрыла обратно крышку на блюде, комнату наполнил резкий пряный аромат.
– Шакшука. Жареная яичница по-ближневосточному.
Красавец гость поморщил нос, и Софи испугалась, что на кухне перепутали заказы. Она поспешила к тележке и проверила листочек с заказом. Никакой ошибки.
– Вы сами заказали ее.
– О чем я только думал? – со стоном протянул он.
– Мне говорили, что это очень вкусно, – ответила Софи. – Но, если хотите, я могу отнести ее обратно и принести что-нибудь другое.
– Не надо, – покачал головой Бастиано. – Оставьте все как есть.
– Желаю вам хорошего дня, – сказала Софи, а он ответил ей безрадостным смехом.
– И вам того же.
По его просьбе она не стала закрывать дверь в его спальню, подобрала валявшуюся на полу бутылку и положила ее на поднос. В комнате царил беспорядок, и у Софи зачесались руки прибраться здесь, но ее смена подошла к концу и было слишком рано для уборки номеров.
– С чего это ты занялась доставкой завтраков? – спросила ее горничная Инга, когда она доставала пиджак из своего шкафчика. Софи постаралась вежливо объяснить, почему она задержалась, но Инга недовольно скривилась. – Это работа для более опытных сотрудников.
– Я сделала то, что меня попросили, – ответила Софи и показала язык удаляющейся сотруднице, которая беспричинно изводила ее бесконечными придирками.
Инге нравилось развозить завтраки, особенно очень богатым постояльцам, и, хотя персоналу строжайше запрещалось спать с гостями, Софи догадывалась, откуда у той взялась дизайнерская сумка, которую она только что повесила в свой шкафчик.
Но она не собиралась никого судить.
Тем более сейчас, когда Софи устала, проголодалась и очень хотела спать. Но вместо того, чтобы выйти через главный вход, она решила уйти домой через кухню, что делала довольно часто.
Во-первых, из кухни Софи сразу же попадала на аллею, проходившую рядом с ее маленькой квартиркой, которую она снимала еще с двумя девушками. А во-вторых, она надеялась получить бесплатный завтрак!
На кухне работало несколько шеф-поваров, но ее любимым был конечно же сицилиец, и, когда Софи появилась на кухне, он как раз доставал из духовки противень с бриошами. А еще он сделал пирожное «наполеон». Софи подумала, что такой завтрак как нельзя лучше подошел бы их важному гостю, синьору Конти.
Сотрудники гостиницы, за исключением Инги, очень хорошо относились к Софи. Она отлично справлялась со своей работой и всегда старалась, чтобы постояльцы оставались довольными своим пребыванием в «ГрандЛючии». Софи вспомнила безрадостный смех синьора Конти, и вместо того, чтобы прихватить парочку бриошей домой, она переговорила с шеф-поваром, и тот уложил на тарелку свежевыпеченные булочки и пирожные, а она накрыла их маленькой серебряной крышкой. Потом Софи сняла свой пиджак и, перекинув его через руку, отправилась обратно в номер синьора Конти.
Она постучала, а потом вошла внутрь.
– Обслуживание номеров.
После того как горничная удалилась, Бастиано поднялся с кровати, взглянул на яичницу и снова закрыл ее крышкой.
Его друг Алим, теперешний владелец гостиницы, всегда предлагал ему попробовать шакшуку, и вчера, когда он пролистывал меню, эта идея показалась ему хорошей.
Но не сейчас.
Вчера вечером Алим сказал, что его планы внезапно поменялись, и он не сможет показать гостиницу Бастиано, как планировалось.
Но Бастиано злился не поэтому, а потому, что впервые за всю жизнь получил отказ от женщины.
Несколько недель назад Бастиано решил, что пора обзавестись женой и что его вполне устроит невеста с английским замком. То, что у семьи его избранницы имелись в наличии финансовые проблемы, его не смущало.
Лидия Хейворд, с ее родословной и фарфоровым личиком была бы прекрасным трофеем. Их союз конечно же основывался бы на взаимовыгодных условиях, и Бастиано со своей стороны помог бы ее семье с деньгами. Он привез Лидию и ее отчима, Мориса, в Рим, чтобы одним выстрелом убить двух зайцев: посмотреть гостиницу и сделать предложение, и таким образом утереть нос Раулю. И может быть, вернуться домой с невестой.
Чем больше он думал о женитьбе, тем больше склонялся к мысли, что ее будет достаточно, чтобы насолить Раулю. Потому что у Бастиано было предостаточно денег, но вот с личной жизнью пока не везло.
Но его планам не суждено было сбыться.
Лидия решила провести вечер с друзьями и оставила Бастиано в компании этого отвратительного Мориса. Бастиано даже не стал пытаться завести с ним светскую беседу и просто вернулся к себе в номер. Он находился в слишком мрачном расположении духа, чтобы идти веселиться в клуб, поэтому осушил бутылку шампанского и лег спать.
Ему было наплевать на всех. На Мориса, на Лидию. На всех без исключения.
Недаром за ним закрепилась слава бессердечного и безжалостного человека, потому что единственное, что интересовало его по-настоящему, – это победа над Раулем Ди Саво.
Бастиано услышал стук в дверь, и голос, слишком радостный для его дурного настроения, объявил об обслуживании номеров.
Опять!
Бастиано завернул полотенце вокруг бедер и приготовился послать горничную ко всем чертям. Если бы он захотел другой завтрак, он сделал бы заказ по телефону.
Но девушка улыбалась так мило, снимая с тарелки серебряную крышку, что он застыл в нерешительности.
– Так лучше?
Бастиано посмотрел на тарелку.
Действительно, теперь ему принесли настоящий завтрак.
Он снова встретился взглядом с девушкой. Теперь ее глаза была не просто темно-карими, они отсвечивали янтарем, как у лисы, а ее улыбка была такой светлой, что Бастиано просто не смог выставить ее обладательницу за дверь.
– Намного, – неохотно ответил он.
– Я тоже так считаю. Налить вам еще кофе?
– Не откажусь.
Он забрался обратно в кровать, и девушка подала ему завтрак во второй раз.
– Могли бы и не утруждать себя, – заметил Бастиано, когда горничная вручила ему тарелку. Наверное, ей сказали, что он собирается купить эту гостиницу, потому что весь персонал ходил вокруг него на цыпочках.
– Знаю, – еще шире улыбнулась девушка. – Но у нас работает лучший сицилийский шеф-повар. Я собиралась стащить с кухни несколько бриошей по дороге домой, но вспомнила о вас.
Хотя нет, она бы не стала говорить о таких вещах с будущим владельцем «ГрандЛючии». В гостиницах, которые принадлежали Бастиано, персонал кормили во время рабочей смены в обязательном порядке, но владельцы других отелей занимали более жесткую позицию касательно этого вопроса.
– Как вас зовут?
– Софи. – Она увидела, что он смотрит на ее пиджак. – Мне правда ничего не стоило оказать вам эту услугу. Я как раз сдала смену.
– В таком случае, может быть, вы останетесь и попробуете яичницу по-ближневосточному? – предложил Бастиано, с улыбкой повторяя ее собственные слова. – Мне говорили, что это очень вкусно.
– Нет, спасибо. – За последний год она привыкла к подобным предложениям со стороны богатых клиентов и всегда отвечала вежливым отказом.
В конце концов, она не была Ингой! – Приятного аппетита!
– Спасибо. – Бастиано отщипнул кусочек булочки и, вдохнув знакомый с детства аромат, рассеянно бросил в спину Софи. – Когда-то я ходил за такими в пекарню.
– Ха! – повернулась к нему девушка. – А я работала в пекарне до того, как приехать в Рим.
– И как долго?
– Семь лет. С тех пор как окончила школу.
Разговор о доме казался таким непринужденным. Конечно же Софи нравилось жить в Риме, но иногда на нее накатывала тоска по дому. Так что они с синьором Конти еще немного поболтали о еде и о родных краях. Бастиано догадался, что она тоже с западного побережья, и собирался спросить откуда конкретно, но тут девушка зевнула.
– Прошу прощения. Мне нужно идти, потому что… – Софи запнулась, ведь ее собеседник уже один раз пригласил ее позавтракать и мог подумать, что она ждет, когда он повторит свое предложение.
А может, все так и было?
В компании синьора Конти она чувствовала себя счастливой и расслабленной.
– Позавтракайте, – повторил Бастиано.
Он предлагал разделить с ним завтрак просто так. Что уже было редкостью для него, потому что он всегда мотивировал свои поступки. Но все, что Бастиано видел перед собой этим утром, – это уставшая и, скорее всего, голодная девушка, которая отработала длинную смену.
Софи его предложение показалось любезным, поэтому, чуть поколебавшись, она согласно кивнула в ответ:
– Спасибо.
Откуда ей было знать, что Бастиано не отличался любезным нравом.
Tasuta katkend on lõppenud.