Умный ген. Какая еда нужна нашей ДНК

Глава 3
Величайший дар. Создание и сохранение генетического богатства

✓ Традиционные культуры уделяли намного больше внимания вскармливанию детей, чем мы сейчас.

✓ Знания о питательности и умение готовить здоровую пищу окупались невероятным здоровьем и жизненной силой.

✓ Стоматолог Уэстон Прайс в 1930-х годах объездил мир, чтобы узнать многие из этих секретов.

✓ Кулинарные традиции – это настоящая «временная капсула» питательной мудрости.

✓ Традиционные блюда намного более разнообразны и питательны, чем еда, которой питаются большинство американцев, европейцев и русских.

Египтолог Марк Ленер ходит по какой-то гладкой поверхности, похожей на каменную кладку дворика, а потом мы видим, что это на самом деле гигантский, очень аккуратно обработанный камень, лежащий посреди заброшенного карьера в пустыне. Его длина 45 метров, и его, наверное, можно было бы считать крупнейшим в мире обелиском, если бы он не сломался, когда его поднимали из каменной «колыбели». Этот обелиск лежал, никому не нужный, почти четыре тысячи лет, пока археологи не задумались, насколько же трудно было его сделать – а потом еще и сдвинуть. В последние несколько десятилетий похожие открытия показали нам, что древние цивилизации по всему миру владели технологией, намного превосходящей нашу современную. Но возродить эту древнюю историю будет очень сложно. Как говорится в статье из Ancient American, где излагается теория, что инки умели делать скульптуры из камня с помощью концентрирования солнечного света, самая продвинутая технология всех этих культур хранилась в тайне. «Эти каменщики не делились никакими секретами и даже не записывали их. Судя по обществу масонов, архитекторов и строителей, которые, как говорят, ведут свое начало еще от древнеегипетских мистических школ, каменщики не доверяли свои тайны»⁵².

Но есть и другая древняя технология, которая оказывает намного большее влияние на нашу жизнь. Остатки этих великих достижений не ждут, пока их выкопают. Они ходят среди нас; мы постоянно их видим – красавчик-студент, капитан футбольной команды; восьмидесятилетняя бабушка, бегающая марафоны; звезды с обложек Vogue, Outside или People Magazine. Как вы вскоре увидите, питание как инструмент для оптимизации человеческой формы и функций, а также защиты семейного наследия было не меньше развито, отточено и доведено до совершенства, чем математика или инженерное дело.

Самые величайшие тайны питания, подобно ревностно хранимым ремесленным секретам древних каменщиков и инженеров, держались близко к сердцу⁵³. Если бы столько же ученых занимались изучением ритуалов, выполняемых на древних кухнях, сколько сейчас изучают древние здания, то мы бы все уже давно знали, как с помощью питания создавать собственные «шедевры» из плоти и крови. А если бы женщины принимали больше участия в написании учебников истории, то школьники, может быть, узнали из них что-нибудь попрактичнее, чем список битв, выигранных царями или королями. Может быть, они бы даже узнали что-нибудь вроде того, что открыл стоматолог Уэстон Прайс, отправившийся в путешествие вокруг света почти столетие назад в поисках утерянных секретов здоровья.

Тела и экосистемы

В начале XX века жителей западных стран занимал вопрос: не живут ли за границами известных карт сверхчеловеки? Больше всего слухов ходило о народе буриши, или хунза – кочевников-пастухов, гонявших яков и коз в горах нынешнего Афганистана и Пакистана. Британские путешественники, посещавшие эти места, рассказывали о чудесной стране, где нет рака, никто не нуждается в очках и многие живут больше ста лет. Если эти рассказы – правда, то западная медицина встанет перед трудной загадкой. В чем их секрет? В чистом воздухе? В ледниковой воде, богатой минералами? В ограничении калорий? Впрочем, неважно, правда это была или нет: предприимчивые дельцы вскоре поняли, что слово «Гималайский» просто волшебное – по крайней мере, если его печатать на бутылочках с тонизирующими напитками. И среди всего этого цирка из догадок, капитализма и откровенного жульничества один проницательный стоматолог из Кливленда, штат Огайо, решил все-таки подойти к делу с научной точки зрения. Этот задумчивый, обаятельный человек на собственные деньги организовал целую серию потрясающих путешествий, чтобы либо подтвердить, либо навсегда развеять эти слухи. Если ему удастся найти людей, обладающих великолепной физической формой, то он систематически проанализирует их и узнает, что же отличает их от пациентов, приходящих в его стоматологический кабинет в Огайо.

Прайс был не из тех людей, которого можно представить едущим верхом на муле по узкой горной дороге. Но вот он – пухловатый, среднего роста, в очках, ему уже под шестьдесят. Он был молчаливым и внимательным к деталям человеком и данные собирал с такой же тщательностью и кропотливостью. Его страсть к правде подогревалась бедой: его сын умер от челюстной инфекции. Прайса, по его словам, обеспокоили «определенные трагические выражения нашей современной дегенерации, в том числе гниение зубов, общая физическая дегенерация и челюстно-лицевые уродства»⁵⁴. Он не мог поверить, что люди – это единственный биологический вид, который так страдает от очевидных физических дефектов – например, зубов, растущих во рту во все стороны. После многих лет изучения причин ортодонтических проблем в активной клинической практике, а также в лаборатории (исследования на животных были распространенной практикой среди врачей начала XX века), он обнаружил, что дефекты в питании приводят к одинаковым деформациям лица и у животных, и у людей. В противовес господствовавшим тогда теориям Прайс, наблюдая за своими лабораторными тестами, пришел к выводу, что кривые зубы вызываются не «смешением рас», не «низким происхождением», не неудачами и даже не дьяволом. Диетология дала куда более удовлетворительный ответ.

Предварительная работа Прайса в лаборатории убедила его, что человеческие болезни появляются из-за «отсутствия некоторых необходимых факторов в современной программе»⁵⁵. Пользуясь устаревшим ныне языком своей эпохи, он предположил, что самый лучший путь к пониманию, каких именно факторов не хватает – «обнаружить иммунные группы, которые присутствуют у изолированно живущих примитивных народов по всему миру» (именно поэтому он и отправился в путешествие) и проанализировать, что они едят⁵⁶. Его план был очень простым: считать количество дырок в зубах у людей, живущих в разных регионах земного шара. У какого народа или группы меньше всего дырок и зубы самые прямые, тот и победил. Никаких протезов или ортодонтических операций. Прайс считал, что здоровая зубочелюстная система может быть использована как индикатор хорошего здоровья в целом – и это предположение оказалось верным, – так что количество дырок в зубах можно применять в качестве объективной, обратно пропорциональной меры здоровья у человека любого расового и культурного происхождения. Очень элегантный и эффективный план.

В экспедицию повезли несколько фотоаппаратов 8x10, стеклянные тарелки и целый комплект для стоматологической хирургии. К счастью, Прайсу помог опытный путешественник, о котором часто писали в National Geographie – его племянник Уиллард Демилл Прайс, который, несомненно, дал возможность немолодому дяде сохранить оборудование в целости и сохранности. Написанная в результате экспедиций книга Nutrition and Physical Degeneration («Питание и физическая дегенерация») подробно излагает исследования Прайса и его выводы. Прайс оказался прав. Он обнаружил целые группы людей, наслаждавшихся идеальными, без единой дырки, зубами и отличным общим здоровьем; их физиология была великолепно отлажена, потому что их традиции помогали им готовить пищу, способствовавшую росту и развитию. Конечно, с их точки зрения в фантастическом здоровье не было ничего невероятного. Для них оно казалось вполне естественным.

Прайс отправился в экспедицию по сборам данных в поисках прекрасных наборов зубов. Но, заглядывая в рот к участникам своего исследования, Прайс отходил на несколько шагов и видел, что прекрасные зубы неизменно сопровождаются крепким здоровьем и несомненной физической красотой. Идеально расположенные зубы, которые он искал, принадлежали – за очень редким исключением – красивым людям. Красивые лица с красивыми скулами, глазами, носами, губами и всеми остальными чертами – «полный пакет», физическое воплощение физиологической гармонии.

Во всех одиннадцати странах, которые посещал Прайс, люди, не покидавшие своих деревень и питавшиеся согласно национальным традициям, не страдали ни от кариеса, ни от деформации челюстей. Прайс не смог не заметить, что они еще и «просто» здоровы. Настолько здоровы, что во время первого путешествия, в Лотхенталь, швейцарскую горную деревню, отрезанную от мира горной грядой, жители деревни поразили его не меньше, чем красота видов. Он писал: «Стоя и восхищаясь великолепным физическим развитием и высокоморальным характером этих крепких горцев, невозможно не впечатлиться превосходными образцами мужских, женских и детских тел, созданных Природой благодаря правильной диете и правильной окружающей среде»⁵⁷. Он повторяет это снова и снова, путешествуя по миру. Создается даже впечатление, что Прайсу казалось, что красота и жизненная сила любого живописного места передается телам людей, населяющих это место, благодаря пище, получаемой от него.

Форма и функция: пакетная сделка

С самого начала истории в письменных источниках можно найти немало предположений, что физическая красота и здоровье связаны. И хотя сейчас существует социальное табу, запрещающее открыто говорить об этой взаимосвязи, для многих она остается самоочевидной. Да, может быть, в вашей школе лучший футболист был совсем не красавцем, весь покрыт прыщами, носил очки с толстыми линзами или брекеты, постоянно пил таблетки или пользовался ингалятором. Но обычно школьных героев любят (и завидуют им) благодаря красивой внешности и превосходным атлетическим навыкам. Это восхищение отчасти обусловлено тем фактом, что мы инстинктивно понимаем, что очевидная физическая одаренность, например, исключительная выносливость и координация, – это побочный продукт величайшего дара: хороших генов. Гениальность работы Прайса – в том, что он рискнул провести научное исследование связи видимых признаков хорошего здоровья с питанием, воспользовавшись таким же системным подходом, какой мы применяем при рассмотрении любого другого биологического феномена.

Предпочтение, отдаваемое красоте (как нашего собственного лица, так и чужого), – это результат инстинктивного узнавания паттернов, которое я подробно опишу в четвертой главе. На данный же момент очень важно понимать, что то, что мы называем красотой, несет в себе еще и функции выживания. Это, конечно, кажется нечестным, но у менее привлекательных людей больше проблем со здоровьем⁵⁸. Все врожденные синдромы, искажающие архитектуру лица, связаны с нарушениями физиологических функций – дыхания, речи, слуха, ходьбы и т. д. На данный момент обнаружены и классифицированы сотни подобных синдромов, которые на глаз сможет распознать любой опытный педиатр и которые приводят к самым разнообразным проблемам – от плохого зрения (синдром Марфана, синдром Коэна, синдром Стиклера – и это лишь небольшая часть списка) до воспаления носовых пазух и уязвимости для инфекций (синдром ломкой Х-хромосомы, синдром Корнелии де Ланге), потери слуха (хромосомная делеция на участке 22qll.2, синдром Коффина-Лоури) или проблем с жеванием и глотанием (синдром Ретта, синдром CHARGE, артрогрипоз)⁵⁹. Прайс понял, что даже аномалии роста, слишком слабо выраженные, чтобы называться полноценным врожденным синдромом, тоже связаны с функциональными проблемами. Например, недоразвитые челюсти не просто выглядят непривлекательно – они еще и плохо держат зубы, из-за чего человеку трудно жевать, и у него чаще развивается кариес^60,61. Для наших животных умов эти физические черты представляют собой потенциальную опасность, слабость в племени, которая граничит с заразным заболеванием. Эта реакция глубоко укоренилась в нас; возможно именно поэтому врачи так неохотно пытаются докопаться до главных причин видимых физических аномалий. Но вот Прайс рассуждал иначе. Он отбросил старую как мир идею, что дар здоровья и красоты предназначен лишь для немногих с чистейшими душами – своеобразный биологический эквивалент «божественного права королей». Его мысли были весьма неортодоксальными, и даже сейчас его исследования можно считать опередившими время.

Если вам хочется узнать, что же за такую жизненную силу обнаружил Прайс и как выглядели люди, с которыми он встречался, поищите в Интернете аборигенные племена. Начните с бушменов, масаев, химба, комбаи, водабе или монгольских кочевников. Или найдите какой-нибудь документальный сериал о жизни племен. Посмотрите на лица этих людей и обратите внимание, как хорошо у них сформированы черты лица. Все потому, что их рацион питания по-прежнему соединяет их со здоровой окружающей средой, красота которой во вполне прямом смысле выражает себя через их тела.

Один из первых когда-либо снятых документальных фильмов называется Grass: A Nations Battle For Life («Трава: Битва народа за выживание»), снятый в 1925 году Мерианом Купером (будущим режиссером «Кинг-Конга»). Купер рассказал об образе жизни племени бахтияров, населявшего область неподалеку от горы Зардкух в современном Иране. В фильме мы видим один из этапов ежегодной более чем 300-километровой кочевки, которую племя совершает дважды в год в поисках свежих пастбищ для коз и свиней. Вверх и вниз по скалистым склонам ведут своих упрямых, голодных животных старики, беременные женщины и дети, а вожди племени идут босиком через сугробы высотой по пояс. Пять тысяч человек вместе со всем скарбом проходят 300 километров на большой высоте чуть больше, чем за месяц. Одно только покрываемое расстояние равняется двадцати марафонам в год. Как им это удается? Благодаря генетическому богатству. С западной точки зрения, господствовавшей в XX веке, мы можем пренебрежительно назвать их образ жизни натуральным хозяйством, потому что у них нет никаких атрибутов богатства. Да, они не носят золота в кожаных мешочках. Но их сокровища надежно скрыты в хранилищах генетического материала, который одарил всех членов племени точеными чертами лица, сильными суставами, здоровой иммунной системой и выносливостью, которая помогает им устанавливать такие достижения атлетизма, о которых мы даже и подумать не посмеем. И не забывайте – они такое проделывали два раза в год.

Как они себя построили? превосходя RDA^[3] в десять раз

Что бы ни думали жители Запада, аборигенные племена прошлого вовсе не были худыми и голодными и не ели в отчаянии что попало, лишь бы утолить голод. Их жизнь действительно по большей части была посвящена поиску еды, но они были в этом настоящими экспертами и намного лучше нас умели делать еду, богатую питательными веществами. Удобряя почву, они выращивали более питательные растения. Кормя животных тем, что выросло на здоровой почве, они выращивали более питательных животных. А поскольку разные питательные вещества содержатся в разных частях животного, эти племена съедали у животных (как одомашненных, так и у дичи) все, что в них есть съедобного, получая тем самым идеальный разнообразный комплекс питательных веществ. Они использовали собственную «биотехнологию», чтобы создавать наиболее питательную еду из возможных, еду, которая конструировала все кости и ткани их организма.

Прайс собрал образцы еды в одиннадцати странах мира, чтобы проанализировать их в лаборатории. Его исследование по тщательности не уступает лучшим американским государственным программам: он проверил пищу на содержание всех четырех жирорастворимых витаминов (A, D, Е, К) и шести минералов (кальция, железа, магния, фосфора, меди и йода). Вот что он обнаружил:

Что интересно, диеты примитивных народов… содержат минералы в количестве, не менее чем вчетверо превосходящие минимальные [диетические] требования, а вот вытесняющая их коммерческая еда, состоящая в основном из продуктов из белой муки, шлифованного риса, джемов (в питательном смысле эквивалентных фруктовым сокам), консервов и растительных жиров, не удовлетворяет даже минимальным требованиям. Иными словами, в пище эскимосов содержалось в 5,4 раза больше кальция, чем в вытеснившей ее пище белого человека, в 5 раз больше фосфора, в 1,5 раза больше железа, в 7,9 раз больше магния, в 1,5 раза больше меди, в 8,8 раз больше йода и более чем в десять раз больше жирорастворимых активаторов [так Прайс называл витамины]⁶².

Далее он приводит подобные списки и для других изученных племен. Закономерность была очевидна: в диете «примитивных» народов было как минимум в десять раз больше жирорастворимых витаминов и от полутора до пятидесяти раз больше минералов, чем в диете жителей стран Европы и США⁶³. Очевидно, что диеты людей, живших, по выражению тогдашних врачей, в «отсталых» условиях, оказались намного богаче, чем у жителей технологически «продвинутых» Соединенных Штатов, Европы и России, причем богаче на порядок. Работа Прайса отбросила завесу тайны, за которой до сих пор скрывается настоящий человеческий потенциал. Из его рассказов мы узнаём, какой могла бы быть жизнь с полным задействованием всех физиологических возможностей – от душевного равновесия («Остается лишь удивляться их доброте, утонченности и мягкости характера») до свободы от рака; врач, проработавший тридцать шесть лет на севере Канады, «ни разу не видел злокачественной опухоли», и лишь в редких случаях ему доводилось лечить острые проблемы, требовавшие операции на «желчном пузыре, почках, желудке или аппендиксе». Причем мы жили бы так во всех возрастах, от младенчества («Мы ни разу не слышали, чтобы младенец-эскимос кричал – только от голода или испуга при встрече с незнакомцами») до отлучения от груди («У детей эскимосов нет никаких проблем с прорезыванием зубов»), от почти смехотворно простых уличных родов, когда женщина «берет шаль и либо в одиночестве, либо в сопровождении кого-то из родных уходит в лес, рожает там и приносит ребенка обратно в хижину», до раннего материнства, «характеризующегося изобилием грудного молока, которое практически всегда приходит нормально и держится не менее года», от зрелого возраста («Мы не видели ни одного случая артрита и даже не слышали ни о чем подобном») до активной старости («62-летняя женщина несла на спине огромный тюк с рожью на высоте более 1500 метров над уровнем моря»)⁶⁴. Лаборатория Прайса была закрыта более пятидесяти лет назад, но я все равно считаю его данные более точным показателем того, как много питательных веществ нам нужно, чем так называемые рекомендуемые нормы потребления.

Чем же его данные, которым больше шестидесяти лет, превосходят самую современную диетологическую науку? В основном тем, что состояние современной диетологической науки оставляет желать много лучшего. Данные Прайса, конечно, стары, но он, по крайней мере, нашел самых здоровых людей, каких смог, а затем систематически проанализировал содержание питательных веществ в их типичной еде. Но если посмотреть, как формируются современные нормы потребления, то найдете беспорядочное нагромождение разнообразных мнений, нестандартизированных методик и плохо продуманных исследований. Например, рекомендованная норма потребления для витамина В₆ для младенцев младше 1 года установили в размере 0,5-0,6 миллиграмма в день, основываясь на среднем содержании витамина В₆ в грудном молоке всего девятнадцати женщин. Шесть из этих женщин даже сами не употребляли рекомендуемую дневную дозу витамина В₆ для своей возрастной группы, и в их грудном молоке витамина В₆ было в десять раз меньше, чем у женщин с более здоровыми диетами⁶⁵. Так что возникает логичный вопрос: если треть женщин-участниц исследования, на котором мы основываем национальный стандарт, по этому же стандарту получала недостаточно питания, почему их не исключили из исследования? То, что этого не сделали, говорит, скорее всего, о том, что ученых, проводивших исследование, на самом деле не интересовало то, что ребенку нужно для здоровья – они просто хотели вычислить среднее значение и поскорее покончить с этой скучной работой. Это лишь один пример того, как некачественные исследования становятся определяющими для самой современной диетологической науки. (А еще они определяют, какие ингредиенты добавляют в молочную смесь для младенцев, а какие – нет.)

Если верить данным Прайса (а я в них верю), то наши тела явно привычны к намного более богатому каждодневному потоку питательных веществ, которые мы выпиваем, пережевываем, глотаем или торопливо пихаем в рот. Наша потребность в питательных веществах, судя по всему, просто невероятна. Но еще невероятнее выглядит то, какое огромное значение аборигенные культуры – и, судя по всему, наши предки – уделяли приготовлению еды. Они относились к этому не как мы («питание – это неизбежное зло, и чем удобнее и быстрее мы поедим, тем лучше»); вся традиционная жизнь вращается вокруг накопления питательных веществ. А для этого годится любая методология и любой рецепт – даже самый странный с нашей точки зрения.

Я приведу несколько примеров из книги Прайса, чтобы показать, насколько глубоко люди погружались в процесс приготовления пищи, и какие изобретательные способы они придумывали для облегчения процесса. На островах Шотландии люди строили дома в основном из травы, изобильно росшей на равнинах. Крыши плелись неплотно, дымоходов в них не было: дым из печи уходил прямо через крышу. Весной крышу снимали и ставили новую; за зиму она успевала пропитаться богатым питательными веществами пеплом, так что из нее получалось великолепное удобрение для злаков (в основном овса). Овес, в свою очередь, становился превосходным источником минералов и служил ингредиентом для многих блюд. Одно из самых важных блюд в их рационе – вареная голова трески (богатой незаменимыми жирными кислотами), фаршированная овсянкой (богатой минералами) и нарезанной печенью трески (богатой витаминами).

На другом краю света, в Меланезии, первые поселенцы привезли с собой свиней, которые стали отличными питомцами благодаря самодостаточности – они умели сами найти себе пищу и в грязной, и в горной местности. Меланезийцы выпустили свиней на волю, чтобы те колонизировали леса. Вскоре свиней в этих лесах стало столько, что на них можно было легко охотиться практически где угодно. Все части туши – от пятачка до хвоста – варили, коптили или еще каким-то образом готовили и съедали. Еще одно любимое блюдо меланезийцев – кокосовый рак (пальмовый вор), которого так прозвали благодаря чудовищным клешням, настолько мощным, что ими можно срывать плоды с пальм. Чтобы поймать этих хорошо вооруженных раков, меланезийцы делали специальные травяные повязки на деревьях на высоте около 5 метров. Слезая с дерева и добираясь до этих повязок, раки думали, что уже добрались до твердой земли, разжимали хватку клешней и падали, и внизу их легко ловили люди. Но их, несмотря на всю аппетитность, ели не сразу: для начала пальмовых воров сажали в специальные загоны и вдосталь кормили кокосами – до тех пор, пока у них не лопались панцири. По словам Прайса, «после этого они очень вкусны»⁶⁶.

Перенесемся в Восточную Африку. Масаи, как обнаружил Прайс, больше всего ценили крупный рогатый скот, причем в первую очередь за молоко и кровь, а не мясо. Мужчин-масаев почти десять лет учили правильно ухаживать за животными. В программу обучения включалось все – от поиска лучших пастбищ в зависимости от того, как в этом году шли дожди, до селекции и регулярного пускания крови из яремной вены с помощью лука и стрелы – эта операция выполнялась практически с хирургической точностью. Масаи не ели ни фруктов, ни злаков, так что это молоко, либо свежее, либо свернувшееся (и обогащенное бактериями), составляло основную часть их рациона. Недавние исследования показали, что в молоке масайских коров в пять раз больше полезных для мозга фосфолипидов, чем в американском молоке⁶⁷. В сезон засухи, когда коровы дают мало молока, масаи добавляют в молоко кровь, получая еще один важный напиток.

Люди прошлого, конечно, уделяли огромное внимание приготовлению здоровой пищи, но главным «урожаем» – и главной наградой – было, конечно, новое поколение здоровых детей. Традиционные культуры подходили к этому с настоящей научной тщательностью. Как мы увидим в главе 5, первым шагом было планирование наперед. В традициях всего мира мы находим специальную еду, которой кормили женщин перед зачатием, во время беременности, вскармливания и восстановления перед следующей беременностью. У некоторых народов считалось обязательным укреплять и диету жениха перед свадьбой⁶⁸. Сохранившиеся обрывки информации говорят о том, что эти познания были довольно глубокими. Женщины из племени черноногих пользовались до сих пор неизвестными нашей науке питательными веществами, содержащимися в стенках толстого кишечника бизонов (а позже – коров), чтобы «у ребенка была хорошая круглая головка»⁶⁹. Чтобы гарантировать легкие роды, во многих культурах до зачатия и при беременности использовались специальные диеты с икрой и внутренностями рыб, богатыми жирорастворимыми витаминами, В и жирными кислотами омега-3 – а также особыми злаками, которые специально выводили так, чтобы они были богаты важными минералами⁷⁰. Масаи разрешали парам жениться только после того, как они проживут вместе несколько месяцев и все это время будут пить молоко сезона дождей, когда трава особенно сочная, а в молоке содержится больше всего питательных веществ⁷¹. Жители Фиджи шли несколько километров к морю, чтобы выловить омара особой породы, который, «как утверждали традиции племени, особенно хорошо помогает родить идеального младенца»⁷². В других местах специальная обогащенная диета не просто способствовала хорошей беременности; от нее зависело, доживет ли плод до родов или нет. Почва определенных районов в дельте Нила невероятно бедна йодом, а его недостаток может привести к зобу у матерей и врожденным уродствам у младенцев. Местные племена знали, что если сжечь водяной гиацинт (богатый йодом), то его пепел предотвращает вышеперечисленные осложнения⁷³.

Подобные глубоко укоренившиеся традиции существуют во всем мире и до недавнего времени определяли весь ход повседневной жизни. Подобное прилежание, тщательность и мудрое использование природных ресурсов требовались, чтобы накопить и сохранить генетическое богатство, которое помогало людям выживать в совсем другом, суровом и диком, мире. Конечно же, сейчас мы чаще боремся с пробками на дорогах, чем с дикими кабанами. Но те же самые питательные формулы и методики, которые укрепляли физиологию аборигенных народов, можно применить и сейчас, чтобы добиться невероятного здоровья. Если бы медики с таким же энтузиазмом занимались конструированием и поддержкой здоровых тел, с каким археологи изучают древние чудеса архитектуры, то вскоре бы призвали к радикальному пересмотру того, что мы называем здоровой человеческой диетой. Строительство красивого, прочного здания – это результат не удачи, а планирования, подбора стройматериалов и использования накопленных научных познаний. Победа в генетической лотерее требует в точности того же.

Сейчас на всех этапах приготовления еды мы делаем все не так, как делали наши крепкие, самодостаточные предки, буквально на каждом шагу теряя возможность снабдить себя необходимыми питательными веществами. Мы не укрепляем и не защищаем субстрат, от которого зависят жизнь и здоровье всех нас – почву. Мы выращиваем животных в невыразимо бесчеловечных и нездоровых условиях, наполняем их ткани токсинами и подкрашиваем мясо, чтобы оно выглядело аппетитнее. Но даже свободный выпас не гарантирует того, что организм животного (и жертва, принесенная им ради нас) будет использован полностью: обычно мы съедаем только мышечную ткань. Немалую часть питательных веществ, накопленных в организме животного за его жизнь, просто выбрасывают. Злаки, даже те, что растут на более-менее здоровой почве, слишком часто перерабатывают, повреждая самые необходимые – и хрупкие – питательные вещества. А затем, на кухне, покупатель наносит последний удар по выжившим питательным веществам, пережаривая еду и используя дешевое, ядовитое растительное масло. Наконец, поскольку нам никто не говорит, что некоторые витамины и минералы обладают большей биодоступностью, если их употреблять в пищу вместе с кислотами и жирами (см. главу 7), многие из них просто выводятся из организма, вообще не усваиваясь.

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ МЫ ЖИВЕМ ДОЛЬШЕ?

Часто говорят, что сейчас мы живем дольше, чем когда-либо. Но действительно ли это правда? В статье под названием «Length of Life in the Ancient World» («Сколько жили в древнем мире»), изданной в Journal of the Royal Society of Medicine в январе 1994 года, говорится, что от 100 года до н.э. до 1990 года мы сумели продлить жизнь всего на шесть лет. Причем это скромное увеличение легко объясняется не лучшим питанием или даже лучшим здоровьем, а скорой помощью, искусственным жизнеобеспечением, продлевающими жизнь лекарствами, прививками и другими технологиями, не говоря уже о резком скачке в профилактике несчастных случаев. Но даже если считать, что мера здоровья – это продолжительность жизни как таковая, а не, скажем, продолжительность трудоспособной жизни, цифры все равно говорят удивительную вещь. Несмотря на то, что средняя продолжительность жизни слегка выросла, согласно переписи населения США процент людей, которые проживут на самом деле долго, на самом деле сокращается:

Процент американцев в возрасте более 100 лет в 1830 году: 0,020%.

Процент американцев в возрасте более 100 лет в 1990 году: 0,015%.

Процент ныне живущих американцев, которые доживут до 100 лет: 0,001%.

Учитывая, что мы постоянно терпим неудачи на всех этапах доставки пищи до стола, не стоит удивляться, что недавние исследования показали, что мы вовсе не превосходим РДР: очень немногие из нас даже не удовлетворяют всем необходимым параметрам. Например, РДР для витамина А соблюдают лишь 46,7% здоровых женщин⁷⁴, а от недостатка витамина А страдают 87 процентов детей с астмой⁷⁵. Если взять витамин D, то его дефицит наблюдается у 55 процентов детей с ожирением, 76 процентов детей национальных меньшинств и 36 процентов здоровых молодых взрослых⁷⁶. 58 процентов детей в возрасте 1-2 лет⁷⁷, 91 процент дошкольников⁷⁸ и 72,3% здоровых женщин получают недостаточно витамина Е. Ноль (!) процентов младенцев на грудном вскармливании не получают даже рекомендованного минимума витамина К⁷⁹. Что касается витаминов группы В, лишь 54,7% американцев и европейцев принимают достаточно витамина В₂ (рибофлавина)⁸⁰. Всего 2,2% женщин в возрасте 18-35 лет и 5,2% женщин в возрасте 36-50 лет получают рекомендованные дозы фолиевой кислоты; менее 22 процентов афроамериканских девушек-подростков принимают в пищу рекомендованные дозы кальция⁸¹. Есть и другие исследования, но, думаю, вы уже поняли основную идею. Ни в одном исследовании не показано, что хоть какое-то питательное вещество в рекомендуемых дозах получают все 100 процентов населения – не говоря уже о сразу всех рекомендуемых веществах. Судя по всему, подавляющему большинству американцев не хватает сразу нескольких питательных веществ.