Сердце дьявола

Глава 5

Я тащилась за ним, словно безвольная кукла, холодея от страха. В голове крутилась лишь одна мысль: убить. Когда? Сейчас? Среди Оплота?

Что мне делать, если он сумеет уклониться? Может, отравить его? Подождать, пока мы выедем из их крепости и избавиться от него в дороге? Списать все на несчастный случай или действовать в лоб?

Все эти вопросы сводили меня с ума, как и собственная нерешительность. Оказалось, я просто была не готова стать убийцей. Выполнить свое предназначение. Избавить мир от зла. Пришествие Чернобога.

В теории все было таким прозрачным и простым, без иносказательности и дополнительных трактовок. Однако на практике передо мной шел человек – простите, инквизитор – и насвистывал незамысловатую мелодию.

Он даже двигался бодро, расхлябанно, беззаботно. Разве это походка мирового зла? Он даже один лестничный пролет преодолел вприпрыжку. Альбинос даже на инквизитора не тянул, не то что на аватар Чернобога.

Все в нем было неправильно.

Ру… Слишком живой, слишком энергичный, слишком веселый. Полная противоположность тому, как мама описывала дьявола из древних сказаний. Пожалуй, только его лукавый взгляд подходил под образ злодея.

Я вздохнула и беспомощно опустила руки. Нет, не могу. Мне нужно знать наверняка, что в этом парне с белыми волосами и алыми глазами живет зло. Никак иначе.

Инквизитор резко затормозил. Я не успела отреагировать и врезалась ему в спину. Крысенок возмущенно пискнул и соскользнул мне в вырез рубахи, забавно выставив вперед лапки.

– Прости, – сказал Ру. – Забыл, что меня переселили.

– Так мы не туда идем?

– Да нет.

– Так да или нет?

– Мы подошли, – ответил Ру. – Просто нужная дверь у тебя за спиной.

Я оглянулась. В отдельном закутке коридора виднелась массивная обитая железом дверь. Зачем такие меры предосторожности? Там кого-то запирают?

Ру заметил мой вопросительный взгляд и пожал плечами. Он достал из кармана большой железный ключ и принялся отпирать дверь.

– Видишь ли, малышка, я успел достать до самых печенок половину Оплота. Что поделать, скандальный тебе достался напарничек! И чтобы меня никто ненароком не заколол во сне, пришлось принять меры. А то знаешь, как оно бывает? Идет себе человек с ножом ночью, колбаски отрезать захотелось или грибочков со стены собрать, а тут чей-то сапог валяется. Вот так споткнется несчастный и упадет. А в темноте кто знает, чье горло окажется под острием ножа?

Альбинос ухмыльнулся. Он рассказывал подробности своей жизни в Оплоте с таким видом, будто это была всего-навсего развеселая байка для попойки.

Я поежилась. Что-то в его бесшабашном веселье казалось наигранным. Будто за его непробиваемой самоуверенностью и хитрыми ухмылочками скрывалось нечто большее. Хрупкое. Уязвимое.

Ру не дал мне возможности задать вопрос. Он распахнул дверь и жестом предложил мне зайти внутрь. Я набрала в грудь побольше воздуха и нырнула в темное помещение.

Конечно, вряд ли в келье инквизитора воняло, как в камере для ведьмы. Но здесь везде воздух казался густым и неподвижным, слишком тяжелым, чтобы нормально дышать. И если помещением не пользовались какое-то время…

Ру зашел следом и запер дверь, дважды проверив замки. Он чиркнул спичкой и зажег свечу. Стало немного уютнее и спокойнее. Затем инквизитор подошел к одной из стен и дернул за странный рычажок. Кусок стены попросту исчез.

Глава 6

– Что это? – испуганно воскликнула я.

Крысенок, почувствовав неладное, забился поглубже под рубашку. Кажется, он решил сразу устроить подкоп, точнее, прогрызть себе путь под корсет. Тихо ругнувшись, я подхватила его за жопку и вытащила из-под рубашки, пока в той не появились новые дырки для проветривания.

Альбинос, вопреки моим ожиданиям, тактично отвернулся. От него я не услышала ни насмешек, ни ехидных шуточек. Ру прошелся вдоль дыры в стене, огороженной хлипким заборчиком из каменной кладки, и что-то там воткнул.

– М-м, – протянул он. – Это окно. Немного великовато для такой кельи, знаю. Мне нравится, когда много пространства. Сама посмотри. Вид на горы просто роскошен!

Я побоялась подходить к проему с крысом на плече, поэтому усадила его на узкий топчан. Малыш принялся недовольно фыркать и изучать новую территорию. Он дрожал от страха, но упорно двигался вперед, перепрыгивая через складки на покрывале. Убедившись, что с крысенком ничего не случится, я подошла к зияющей в стене дыре.

Вид и правда был ошеломительным. То ли весна вступила в свои права, то ли решетки на окне сильно испортили мне первое впечатление, но из камеры горы казались серой грудой камней на фоне пустого мрачного неба. Сейчас все выглядело немного иначе.

Я смотрела на бесконечный простор. То тут, то там пробивалась жесткая и суровая зелень, столь типичная для северных краев. До самого горизонта простиралась степь, а на самом ее краю начинались острые снежные пики гор. Хребты Костотрясов походили на причудливо вздыбленные ребра неведомого зверя. Ходили легенды, что так оно и было.

Эти горы будто бы появились после смерти одного из древних богов, о которых мы знали лишь благодаря старинным преданиям и прабабкиным страшным сказкам. Он был одним из тех, кто одолел дьяволов, низвергнув их в глубокую бездну, из которой потом появился Чернобог. Имя его забылось с веками, да только история осталась.

Костотрясы поражали своей величиной. Нечего было и думать, чтобы перебраться по ним на другую сторону озера, где, по легендам, находился замок, полный сокровищ.

Поговаривали, что у основания Костотрясов люди проделали хитрые тоннели, по которым можно было пройти горы насквозь. Если бы не монстры, обитающие в горах, многие смельчаки так и сделали бы. Однако никто из вошедших в тоннель не вернулся обратно.

Мама рассказывала, что Змеиная пасть начиналась у самого оплота и вилась вдоль Костотрясов, а не под ними. Конечно, никто из моей семьи не бывал там. То были всего лишь истории прабабки.

Я облокотилась на парапет, нерешительно выглядывая наружу. За замковой стеной виднелась узкая дорога, ведущая в сторону гор. По сравнению с Костотрясами все казалось маленьким и ничтожным. Белоснежные шапки гор окрасил в багрянец закат.

Завораживающе. Жутко. Еще одно великолепное творение Истле, хранящее в себе извечную гармонию света и тьмы.

Я не заметила, в какой момент инквизитор приблизился ко мне. Его тепло окутывало, притупляло мой страх, убаюкивало. Ру положил руку мне на талию, ненавязчиво удерживая на самом краю.

– Не боишься высоты? – фыркнул мне в волосы он. – А вот твой ведьминский питомец негодует. Я его понимаю. И сам бы не отказался залезть под…

Я без раздумий пихнула его в бок и только потом испугалась. Ведьма бьет инквизитора посреда Оплота? Гореть мне на костре вместе с крысом!

Но красноглазый не разозлился. Он только хмыкнул и отошел на полшага. Так, чтобы в любой момент поймать меня, если вдруг порыв ветра утянет меня вниз.

– Залезть под одеяло, – спокойно продолжил Ру. – А ты о чем подумала?

На его губах появилась лукавая усмешка. Я отвернулась. Щеки горели от смущения.

– Паяц, – пробормотала я, но инквизитор все равно услышал.

– Именно так меня и называют, ведьма. Паяц. Дурак. Инквизитор. Ру, – довольно промурлыкал он. – Выбирай любую кличку своему новому питомцу. Уверен, два фамильяра будут лучше, чем один.

– У меня нет фамильяров.

Мы оба обернулись и посмотрели на крысенка. Тот отважно карабкался вниз по покрывалу. Его маленькие коготки то и дело соскальзывали. Крыс рисковал шлепнуться хвостатой попой на пол, но все равно упорно лез ко мне. Или просто хотел спрятаться под кровать.

– Дурачок, – вздохнула я, подходя к малышу.

– Эй! Не вздумай давать нам одинаковые имена. Путаница в бою нам ни к чему.

– Я и не собиралась давать тебе имя. Просто назови свое. Ру?

– Это самая популярная моя кличка, – улыбнулся он.

– Да будет так, – решила я.

У меня не было желания лезть к нему в душу, вызнавая тайны. Если он скрывал свое имя, значит, так надо. Я погладила крысенка по серой шестке. На загривке у него уже появился маленький колтун. Звереныш агрессивно вылизывался, но никак не мог достать до макушки.

– Надо его помыть, – сказала я.

– Именно. И тебя тоже. И меня, раз уж на то пошло. С кого начнем?

Глава 7

Крысенок вылизывался на покрывале, балансируя хвостиком. Я сидела рядом, перебирая в уме подходящие клички. Нельзя же оставлять зверька без имени, пусть даже мне придется его отпустить в каком-нибудь поле.

Ру мылся, отгородившись от меня тонкой ширмой. Когда ванну принимала я, он вышел из комнаты под предлогом важных дел. А вот мне уйти не позволил. Оно и понятно, ведьме в стане инквизиторов никто не рад. Если начну бродить то тут, то там, так и камень на голову поймаю. Или кому-нибудь на нож упаду. Горлом. Раз десять.

– Могла бы хоть представиться, – обиженно протянул Ру.

Я невольно обернулась на голос и тут же опустила взгляд. Сквозь тонкую ткань была заметна поджарая фигура инквизитора. Он еще и умудрился поставить ширму криво, так что часть руки то и дело высовывалась наружу.

Подглядывать было не в моих правилах, поэтому я снова отвернулась. Теперь уже старалась не сводить глаз с вылизывающегося крысенка. Тот наморщил носик, недовольный повышенным вниманием, и перебежал под подушку.

– У тебя же есть имя? – просил инквизитор. – Прозвище? Любимое слово?

– У меня есть имя, – ответила я.

Голос предательски дрогнул. Говорить с дьяволом оказалось чуть сложнее, чем я думала. Быть с ним наедине, знать, что рядом стоит мой худший кошмар – мука. Однако инквизитор будто не замечал напряжения между нами.

– Ну? – поторопил он. – Как же тебя зовут? Не стесняйся, рассказывай. Я же не кусаюсь, в отличие от твоего пушистого дружка.

– Кара.

– Кара, – повторил он, смакуя каждый звук. – Кара… Красиво звучит. И опасно. Тебя всегда так звали, Кара?

Я промолчала. Ему не стоило знать, каким именем меня одарили родители. Истле дала мне силу, а с ней и предназначение. Новое имя шло в комплекте. Оно говорило врагам равновесия, что расплата близка. Иногда богиня сама направляла мою руку, заводя туда, где требовалась ее помощь. Иногда Истле лишь показывала мне видения, давая возможность самой определиться с решением проблемы.

Разбойники. Зверье. Загрязнение Чащи.

Я искореняла нарушителей равновесия по всему материку. Лишь одно, последнее задание мне никак не удавалось выполнить. И сейчас цель стояла у меня прямо за спиной. А я боялась напасть первой…

– Понятно, – хмыкнул инквизитор. – Ты не из болтливых, Кара. Со мной придется тяжело. Я известный балагур и настоящий шут.

– Хорошо, – равнодушно бросила я.

– Нет, правда! Я несколько лет выступал у бродячих циркачей. Могу показать фокус с картами, но тогда тебе придется заглянуть за ширму.

– Воздержусь.

Он рассмеялся. Его хриплый тихий голос звучал у меня в ушах. Ру не умолкал ни на минуту. Он вываливал на меня глупые байки о рыцарях Оплота, описывал вид из окна, шутил на самые разные темы. Ру делал все, лишь бы не слышать собственных мыслей.

Когда я уже была готова броситься на него и исполнить повеление богини здесь и сейчас, в дверь ударили несколько раз.

– Вам пора, – гаркнули визитеры. – Лошади уже оседланы.

Я удивленно обернулась. Ру спешно натягивал сапоги. По его торсу скатывались капли мыльной воды. Инквизитор сверкнул белозубой улыбкой и подмигнул мне:

– Пора так пора. Надеюсь, вам понравилось небольшое представление, леди. В кабаках мне платили за то, как я раздеваюсь.

Я закатила глаза. Спокойствие, только спокойствие, Кара. Если выедем сейчас, быстрее подвернется удачный момент, чтобы убить его. А значит, мне придется меньше слушать его болтовню.

Ру накинул рубашку и подхватил с пола несколько сумок, которые притащил, пока я купалась. Мы вдвоем отыскали крыса и вышли из кельи.

– Кстати, ты забыла представить меня своему фамильяру, – напомнил инквизитор.

– Это не фамильяр.

– Да брось, ведьма! Просто познакомь меня со своим питомцем. Зубы сводит, когда приходится путешествовать непонятно с кем. Ближайшие месяцы мы – команда, так что…

– Йорик! – перебила я.

Во мне еще теплилась надежда, что инквизитор хоть ненадолго замолчит.

Глава 8

Если Ру и мог как-то навредить миру, то только заболтав всех до смерти. Всякие глупости из него сыпались, как из дырявого мешка. Почему-то Йорику это понравилось, и теперь крыс восседал у меня на плече, прислушиваясь к голосу инквизитора. Казалось, мой новый питомец вот-вот начнет кивать, подтверждая небылицы инквизитора.

– … и в той деревне мы страху натерпелись. Это ж надо было додуматься: выйти ночью зимой в одной ночнушке и с распущенными волосами! Деда тогда чуть Белобог к рукам не прибрал. Думали, все, призрак. А это баба решила добежать до зятька в одной ночнушке. Мол, чего шубу натягивать, когда там от двери до двери двадцать шагов…

Я едва сдерживалась, чтобы не заткнуть уши. Обижать напарника не хотелось: все же надо было хоть немного втереться к нему в доверие. Вот только бесконечные разговоры порядком достали. Я привыкла путешествовать в одиночестве, пользуясь волшебными тропами Чащи. В лесу всегда было тихо, и каждое магическое создание обитало на своей территории, не посягая на покой меченой ведьмы.

– Ру, – устало произнесла я. – Может, мы немного отдохнем?

– Что такое, малышка? – обеспокоенно сказал альбинос. – Ты… Гм, как бы выразиться? Седло натирает? Давай устроим привал, тут через пару лиг будет ручей. Дотерпишь?

– Да нет. Я про то, что мы так много разговариваем. Может, помолчим?

Альбинос криво усмехнулся. Внимательный взгляд его красных глаз остановился на моем лице. Я невольно отвернулась. Кошмар, следующий за мной не только во снах, но теперь и наяву. К такому сложно привыкнуть. Я уже давно воспринимала алые глаза как источник страшной угрозы всему человечеству, а тут…

В голову закрадывалась подлая мыслишка, что на деле Ру был обычным альбиносом. Бывает же, что люди рождаются такими. На все воля Истле.

Я могла ошибаться насчет него. Может, именно поэтому инквизитора еще не поглотило магическое пламя, хотя мы уже давно выехали из Оплота.

– Отдохнула? – поинтересовался Ру.

– Что?

– Мы немного помолчали. Легче?

Он рассмеялся. Вот только между нами чувствовалось какое-то странное напряжение. Такое бывает, когда один обижает другого, и вроде бы ссора пустячная, а все равно чувствуется осадочек. Я поежилась. Что ни говори, но жизнь ведьмы сделала меня менее чувствительной. В лесу мало кто помнит об этикете. А в деревнях у меня просто забирали товар на продажу и молча клали в руку монетки. Я уже и позабыла, каково это – жить среди людей.

– Да. Я не то хотела сказать. У тебя интересные истории, просто…

– Просто ты выбрала себе худшего напарника из всех возможных, – фыркнул инквизитор. – Со мной только Кресс и уживался. И Радана, само собой.

– Значит, и я справлюсь.

– Кара, зачем ты вообще пришла в Оплот? Судя по всему, ты даже не знала, что инквизиция больше не казнит ведьм. По крайней мере, без веских причин.

Я промолчала. Что ему сказать? Выдать всю историю про богиню Истле, про мои силы, про его глаза? То-то инквизитор обрадуется, узнав, что я пришла его убить.

– Молчание не лучший способ наладить отношения. Может, хотя бы расскажешь о себе? В какие игрушки ты играла в детстве? Что тебе готовила мама на день рождение? Должно быть, вкусный пирог. С вареньем!

Я пожала плечами. Мое детство мало касалось нашей работы. Вот о ней говорить было куда безопаснее и полезнее.

– Куда мы едем? – спросила я, мысленно готовясь к новому потоку баек.

– В горы. Костотрясы.

И все? Я оглянулась на инквизитора. Тот задумчиво осматривал шапки гор на горизонте. Интересно, почему ему не дали даже толком отдохнуть в цитадели? Нас выпихнули из Оплота буквально через пару минут.

– Что мы там будем делать? – произнесла я.

– Ты? Ничего, Кара. Просто походишь за мной с умным видом. У тебя отлично получается это слегка высокомерное выражение лица. Настоящая всезнайка!

– Неправда, – обиделась я.

Ну не нравится мне молоть языком! Что теперь, обзываться?

Инквизитор рассмеялся и подмигнул мне, намекая, что то было лишь невинное подтрунивание. Око за око. Одна не слишком приятная фраза за другую.

– Засчитано, – кивнула я.

– Значит, у нас соревнование? Зря ты так, малышка. Поверь, во владении языком мне нет равных. Любая девушка подтвердит, что в этих вопросах я настоящий виртуоз.

Я густо покраснела и пришпорила коня. Где там тот ручей?! Только бы нам не пришлось ночевать у тракта. Я же с ума сойду. А в таверне всегда есть надежда найти собеседника для инквизитора и сплавить их куда подальше.

Сейчас я готова была вернуться в ту башню, куда меня в первый день бросили инквизиторы.

Глава 9

Ру смиловался надо мной. Он сказал, что первую ночь лучше провести не в чистом поле, а в таверне. Я не отреагировала на двусмысленность и только спросила, какую деревню мы выберем.

На нашем пути было только две: Рыбьи Ручьи и Красный Сулин. Инквизитор почесал макушку и объявил, что предпочитает те места, в названии которых упоминается еда. Оставалось только вздыхать. В его возрасте уже пора бы уяснить, что в рыбацких деревушках после зимы шаром покати. Хлеб соль нам никто не предложит.

Когда мы подъехали к Рыбьим Ручьям, мои худшие опасения подтвердились. Маленький поселок располагался на берегу скромной речушки, которая на розливе подтопила ближние дома. На холме, в самом центре Рыбьих Ручьев, стояла покосившаяся таверна. Впрочем, то было слишком громкое название для такого места. Кабак, не более.

Однако местные прикрепили над дверью большую табличку с надписью “Трактир Петровича”. Видимо, чтобы не перепутать с одним из хлевов, расположившимся неподалеку.

Ру отвел на конюшню наших лошадей, кинул монетку местному пацаненку, чтобы тот насыпал им овса или хотя бы чего-то съедобного, и подвел меня к двери. Заходить в трактир не хотелось. Я уже собиралась малодушно сбежать к лошадям, где точно лежит свежее сено, но меня остановили.

– Не дрейфь, – подмигнул мне Ру. – Уверен, это очень приятное место!

Мы вошли. Трактир поражал воображение. Если бы не табличка, я бы точно решила, что мы повернули куда-то не туда. Скудное освещение, кое-как сколоченные скамьи, блестящие от жира и пивных пятен столы. Как тут есть? Как тут спать? Мне клопы едва ли на голову не сыпятся. Я повернулась к Ру. Судя по поникшим плечам, до него уже дошло, что где-то в своей жизни он точно повернул не туда.

– Рыбьи Ручьи, значит, – мрачно произнесла я.

– Да. Пойдем, договоримся с хозяином о ночлеге. Все равно деваться некуда.

Я была склонна не согласиться с последним утверждением. Как никак, под холмом был хлев или амбар, а слева от трактира стояла конюшня. Все лучше, чем ничего. Однако возразить мне не дали. Ру подошел к мужику неопределенного возраста, стоящему за стойкой. Сальные волосы цвета серой плесени отлично сочетались с замызганным передничком в красненький цветочек. Мужичок отложил в сторону кружку, по которой размазывал ровным слоем грязь и щербато улыбнулся.

Он придерживался известного во многих деревнях принципа: в баню ходят только те, кому чесаться лень. Поэтому естественное напыление мужик хранил, как зеницу ока. Грязь, по сути, служила ему естественной защитой. И от блох, и от лишних клиентов.

– Нам бы комнатку, – неуверенно произнес Ру.

– Допуштим, – прошамкал мужик.

– На двоих, – добавила я. – Мы люди честные, бедокурить не собираемся.

– Ништо так не укрепляет веру в шеловека, – со знанием дела произнес трактирщик, – как предоплата. Шешть медяков.

Ру послушно выложил деньги и только потом сообразил, что в таком месте ночлег никак не мог стоить дороже одной монетки. Однако было уже поздно.

– Шпашибо, милок, – щербато улыбнулся мужик, жестом фокусника заставив все монетки исчезнуть. Случайно брошенный на стойку платок Ру тоже почему-то испарился. – Понимаю, дело молодое. – Я удостоилась подмигивания, больше смахивающего на нервный тик. – В кашдом вожраште швои прелешти. Только в молодошти щупаешь ишшо и чужие.

– Не обращай внимания, – тут же вмешался Ру, ненавязчиво уводя меня в зал.

Пока я обдумывала слова трактирщика о возрастах и прелестях, к нам подошла дородная подавальщица и поставила на стол два блюда.

– Мы не заказывали, – удивилась я.

– Подарок от заведения. Должен же кто-то это сожрать, пока не пропало.

Из горла Ру вырвался нервный смешок. Мы оба заглянули в тарелки и увидели странную субстанцию коричневого цвета. Я поковырялась в миске исключительно из научного интереса: что они положили в рагу? Помимо крупных кусков разваренной картошки обнаружилась темная слизь на ножке.

– Это грибы? – уточнила я у тетки. – Они точно съедобные?

– Все грибы съедобные, – улыбнулся Ру. – Просто некоторые только раз в жизни.

И он отправил в рот первую ложку этого варева. Я начала читать заговор на очищение желудка.