Loe raamatut: «Седьмое солнце»

ПРОЛОГ.

Серые глаза напротив прищуренно наблюдали за каждым движением. Еще немного и они прожгли бы в ней дыру. Всего пара секунд чтобы отдышаться. Она отбросила выбившуюся из кос и прилипшую ко лбу прядь волос. Кожа блестела от пота, топ можно было выжимать, щеки горели словно раскаленная сталь. Девушка вскинула руки, размяла шею и встала в боевую стойку. Весь вид показывал, что она готова продолжить, а вот соперник сдулся, хотя старался не подавать вида, что устал: храбрился.

Роуз, конечно, тоже вымоталась. Как-никак шел пятый бой. Только азарт не давал сдаться и упасть на пол без сил. Соперник собрался и сделал первый выпад. Девушка ловко ушла от кулака, который пролетел в паре миллиметров от правой скулы. Она почувствовала жар кожи оппонента. Роуз знала, что для парня была невыносима одна только мысль о том, что девчонка, да еще такая щуплая, могла победить. Она понимала, что противник нервничал еще больше, потому что видел, как она расправилась с его предшественниками. Будущих агентов не учили жестокости – только холодный расчёт. Достаточно было уложить оппонента на лопатки, чтобы засчитали победу. Соперник хорошо ее знал, но каждый раз не мог поверить, что хрупкая девчонка победит крупного и сильного парня на полметра выше нее и раза в два шире. В этом заключалась его ошибка. Никогда не стоит недооценивать того, с кем вступаешь в бой.

Вся школа с интересом наблюдала за ходом событий. Одни, чтобы посмотреть, как девчонка одержит верх в очередной раз, другие с нетерпением ждали, что непобедимая Роуз Кларк наконец проиграет. Тишину в зале нарушал только шепот зрителей. Отсутствие постороннего шума помогало лучше сконцентрироваться. Мир сузился до пределов ковра, в нем были только Роуз и соперник. Остальное на время прекратило существование.

Кларк намеренно пропустила удар, чтобы оппонент начал праздновать победу и мимолетное превосходство усыпило его бдительность. Массивный кулак врезался в рёбра. Тело инстинктивно согнулось пополам. Она не почувствовала боли. Она – словно охотник, для которого нет ничего важнее добычи. Цель – абсолютная победа. Роуз была готова получить ее любой ценой.

Толпа разразилась возгласами восторга и негодования. Квилл, который сосредоточенно наблюдал за боем, стоя в первом ряду, ахнул. Должно быть, удар был действительно сильным, но адреналин действовал лучше обезболивающего. Роуз не чувствовала боли, пока. Все шло своим чередом. До цели оставался всего один шаг и она не могла отвлекаться на мелочи. Соперник вместо того, чтобы нанести второй удар, пока девушка скрючилась, отступил на пару шагов и выжидал.

– В этот раз ты меня не проведёшь, Кларк! Я выучил все твои фишки!

Здоровяк заметно нервничал. Пот стекал со лба и затуманивал взор. От этого он часто моргал и суетливо вытирал лицо. Роуз едва заметно, самодовольно улыбнулась и склонила голову ниже. Однокурсник и представить не мог, сколько у нее «фишек». Все ее нутро жаждало триумфа, она знала, что победит.

– Борись! Не сдавайся, девочка, – выкрикнул Квилл.

Роуз задело, что наставник допускал мысль о проигрыше. События развивались быстро, но между делом она успела бросить возмущенный взгляд на Квилла и вскинуть бровь. Громила сделал ещё пару шагов назад, на самый край ковра, а затем сорвался с места и полетел на нее. Парень хотел воспользоваться эффектом неожиданности, показать не свой стиль, застать ее врасплох. Не тут-то было, все не так просто, как могло показаться. Роуз резко разогнулась в последний момент и нырнула под его руку, произвела захват и перекинула через бедро. Противник с грохотом рухнул на спину, она замерла. Спустя мгновение здоровяк разразился смехом. Роуз не сразу осознала победу. Каждый раз во время боя в нее будто кто-то вселялся, а после она вновь становилась самой собой, нужно было только немного времени прийти в себя. Она протянула руку поверженному противнику.

– Опять провела меня, Кларк!

Квилл не должен так поступать, но сделал победный жест и торжествующе улыбнулся Роуз. Лицо мужчины покрылось паутинкой мелких морщин.

Усталость тут же дала о себе знать, а места ударов отозвались противной ноющей болью. Но все это не имело никакого значения. Она победила! Она получила то, чего хотела – абсолютное лидерство курса по единоборствам. Рейтинг Роуз стал выше: она вплотную подошла к уровню фаворита школы.

Толпа гудела скорее одобрительно, шум рассеивал внимание. Роуз потерялась в пространстве. Учитель боевых искусств взял микрофон в руки и публика стихла, но не замолкла, будто у радиоприемника выкрутили звук на минимум. Учитель что-то говорил, но Роуз не слышала. Девушка улучила момент и проскользнула в боковую дверь прямо на улицу.

Разгоряченное тело окутала вечерняя прохлада. Тишина. Из шумного спортзала Роуз будто попала в вакуум. Она подставила лицо потокам ветра. Весенние вечера особенно прекрасны. Погода стояла теплая, но с наступлением сумерек становилось свежо и дышалось легко. Девушка медленно брела по тропинке к старому заброшенному учебному корпусу. Одно из немногих мест, где можно было побыть наедине с собой. Здание стояло на отшибе школьной территории и туда мало кто ходил, разве что только насладиться одиночеством. Роуз бывала там часто.

Она с трудом опустилась на ступеньки. Мышцы ныли, голова гудела, а боль от ударов нарастала с каждой секундой. И если последний она пропустила намеренно, то предыдущие два – по невнимательности. Отвлеклась, не предугадала действия соперника, недооценила способности. Мысленно Роуз корила себя за это и решила, что получила по заслугам. Нечего было зазнаваться и переоценивать силы. Она считала, что синяки станут хорошим напоминанием о том, что еще над многим нужно поработать. Хотя, с другой стороны, Кларк гордилась тем, что за пять боев пропустила всего три удара. В воспоминаниях всплывали картинки первого турнира по единоборствам, когда она, растерянная и не такая сильная, получила сполна. Тело еще долгое время напоминало, что значит быть самой слабой.

Тишину и пение сверчков разрезал треск ветки. Из-за живой изгороди появился силуэт Квилла. Наставник приблизился к Роуз и опустился рядом на ступеньки, молча протянув пакет со льдом. Старик, очевидно, злился за то, что она заставила его понервничать. Роуз ожидала привычное ворчание. Она приложила лед к ребрам: в место, где болело сильнее всего. Приятная прохлада обжигала кожу и медленно забирала пульсирующую боль. Роуз поморщилась, Квилл вздохнул.

– Опять увлеклась, Роуз.

– Я специально уступила, чтобы он расслабился и ошибся, – она говорила отстраненно, устремив взгляд вдаль, будто еще не пришла в себя после напряженных соревнований.

– Именно об этом я и говорю, несносная девчонка! Кто намеренно дает себя поколотить? Не могла справиться иначе и не заставлять старика нервничать?

– Прости, Квилл.

Лицо и голос Роуз не выражали никаких эмоций, последний бой полностью опустошил ее – как морально, так и физически. Она сказала “прости” не потому, что сожалела, а для того, чтобы закончить разговор на эту тему. Роуз слышала нравоучения наставника уже ни раз. Ей не хотелось думать о чьих-либо чувствах. Это мешало Кларк стать тем, кем она стремилась, да и сил на споры совсем не осталось. К тому же переубедить Квилла бывало трудно. Роуз смертельно устала и мечтала поскорее отправиться спать. Хороший сон – то, что нужно, чтобы восстановить силы. Квилл, кажется, понимал все без слов, потому что продолжать не стал. Наставник тяжело вздохнул, а затем встал и протянул подопечной руку.

– Пойдем, провожу тебя в комнату, пока никто не видит. Тебе нужно поспать.

Квилл не должен был проявлять излишнюю заботу и выделять подопечную из числа других учеников, Роуз не желала выглядеть слабой, тем более после победы. Но порой даже самым сильным хочется без лишних мыслей принять заботу. Наставник с подопечной медленно зашагали к общежитию, в обход, не по главной аллее. Они вряд ли встретили бы кого-то на улице. В это время все еще находились в зале и наверняка оживленно обсуждали прошедший день. Отбой после соревнований или учений обычно переносили на час позже: давали время пообщаться. Эти двое не хотели светиться лишний раз. Роуз – чтобы не выглядеть любимчиком в глазах однокурсников, Квилл – чтобы Роуз не переживала. Наставнику было все равно, он искренне любил девочку – все в школе знали об этом. Но Кларк не хотелось давать лишний повод для разговоров: подводить старину Квилла и дискредитировать себя.

Глава 1.

Соревнования по единоборствам прошли, а значит, учиться оставалось неделю. Всего каких-то семь дней до главного события года. Вся школа с нетерпением ждала итоговый экзамен. Финальные учения имели особое значение для Роуз Кларк. Она прикладывала все усилия, чтобы поднять личный рейтинг и обойти лидера школы. Другого шанса не было. Парень, который плотно засел на верхней строчке, выпускался, и эти учения были последней возможностью стать первой при действующем лидере. Планка стояла довольно высокая и вряд ли кому-то было под силу достичь такого результата. Но Роуз не относилась к кому угодно. Для нее не было невыполнимых задач. Она считала: если хочешь достичь цели, нужно много работать. К тому же Роуз мечтала о лучшем месте для стажировки, куда студентов четвертого курса направляли на целый год. Это финишная прямая: после практики ученики возвращались в «Blackhills¹» всего на месяц, чтобы сдать экзамены. А дальше большой мир. Поэтому в дни перед учениями Роуз особенно волновалась. Успешный экзамен воспринимался как отправная точка взрослого самостоятельного жизненного пути. На распределение влиял общий рейтинг будущего агента, а хорошая стажировка могла принести лучшее предложение о работе.

Обучение в «Blackhills» длилось в общей сложности пять лет. За это время студенты из простых детей становились спецагентами высшего уровня. Роуз стремилась стать лучшей из лучших. Она сама толком не понимала зачем. Что-то внутри каждый раз толкало бороться за лидерство. Стать первой было чем-то вроде наваждения. Она знала, что значит быть слабой и бесполезной и больше никогда не хотела возвращаться к тому состоянию. Получив первую возможность выделиться и ощутить момент триумфа, она больше ни за что не хотела упускать это чувство. Первый год в школе Кларк была незаметной, а после грандиозного провала на соревнованиях первокурсников, пообещала себе быть сильной. Роуз неустанно тренировалась все свободное время и постепенно наращивала потенциал, пока не стала лучшей на курсе. До того, чтобы стать лидером школы ей оставался всего один шаг.

Все студенты и наставники «Blackhills» участвовали в годовых практических учениях – от младших до выпускников. Первогодки помогали с подготовкой, но не участвовали в самом действии. Им обычно поручали сбор необходимого оборудования, учебного оружия, проверку экипировки. Второкурсники работали в штабе: следили за группами дистанционно с помощью маячков, держали связь с каждой командой, докладывали руководству о нештатных ситуациях, если такие случались. Третьекурсников допускали к самим учениям, но не давали сложных задач. Выпускники руководили группами под присмотром наставников. Ребята как раз вернулись со стажировок перед соревнованиями по единоборствам и казались такими взрослыми, самостоятельными, серьезными. Год вне школы изменил каждого. Четвертый курс, который заканчивала Роуз, был основным участником активных действий во время экзамена. Именно четверокурсникам предстояло стать следующими, кто покинет пределы школы и представления о том, что ждет каждого за воротами «Blackhills», не было.

Расписание учеников было довольно плотное, а потому времени на болтовню и расспросы старших товарищей о жизни за пределами школы не оставалось. Подъем в пять утра и тридцать минут на сборы, затем зарядка, легкий кросс, основные школьные предметы, иностранные языки, практические занятия, марш-броски. За четыре года в школе Роуз научилась водить машину, мотоцикл, катер, ловко обращаться с холодным и огнестрельным оружием, освоила с десяток видов боевых искусств, овладела навыками тактики, стратегии, ориентирования. В программах подготовки спецагентов немало внимания уделялось манере общения, психологии, внешнему облику и перевоплощениям. Агент должен быть не просто человеком, он должен стать лучшим во всем, уметь опережать противника на несколько ходов. В конце каждого дня подопечные «Blackhills» замертво падали на кровати, а проснувшись утром, повторяли все вновь и вновь, день за днем. Роуз такой режим более чем устраивал – не оставалось времени и сил на самокопание и ненужные мысли.

После четырех лет в пределах школьного городка, скрытого от постороннего внимания среди леса и гор, возвращение в большой мир пугало Роуз. Все эти годы ее круг общения ограничивался постоянными обитателями «Blackhills». Менялось только то, что выпускники покидали школу, а новые ученики прибывали каждое лето. Никто из преподавателей, наставников, школьного персонала не сменился за все время нахождения Кларк в «Blackhills». Учеников было немного. На курсе Роуз училось всего 11 человек – 5 девушек и 6 парней.

***

В день “икс” на жеребьевке Роуз нервничала так сильно, что дрожали колени. Волнение выросло до таких пределов, что стало тяжело дышать, а уши заложило, будто она попала под толщу воды. Роуз не слышала ни шуток однокурсников, ни вступительную речь директора, ни других имен. Из вакуума выбило лишь ее имя, громко произнесенное в микрофон:

– Роуз Кларк, в команду Генри Уотерса.

Роуз попала к лидеру школы, человеку, чей рейтинг мечтала превзойти. Проявить себя в его команде было сложнее, в получении нужного количества баллов могло помочь только чудо. Неуверенность в себе не давала Кларк думать иначе. Хотя такой расклад виделся самым справедливым. Показать себя рядом с лучшим студентом гораздо более почетно, по крайней мере, для внутренней оценки своих способностей.

Роуз и Генри не были знакомы лично, но, несомненно, она знала, что он из себя представляет. Лучший не только на курсе: его рейтинг стал самым высоким за все время существования «Blackhills». Про Генри ходило много слухов. Он попал в школу после смерти родителей в 16 лет и сразу на второй курс, тогда как в основном учеников брали в возрасте 13-14 лет. Директор дружил с его отцом. Родственников, готовых принять мальчика в семью то ли не оказалось, то ли никто не захотел.

На общем фоне он выделялся не только способностями и успехами, но и внешне. Большие глаза голубого цвета, темные волосы, обычно зачесаны назад с аккуратными завитками на кончиках. Высокий, атлетического телосложения. Казалось, он не давал себе расслабляться. Об этом говорила строгая выправка, манера держать осанку и голову, слегка подняв подбородок. Увидеть, как он улыбается было редкостью, но улыбка была особенной: Генри улыбался глазами. Взгляд казался взрослее, чем полагается двадцатилетнему парню: осознанный и глубокий. Единственным недостатком был верхний резец, который рос неправильно, слегка заходя на клык. Но никто не обращал на это никакого внимания. Роуз никогда не было дела до Генри как до личности, они почти никогда не пересекались. Кларк, в отличие от многих, не стремилась к личному знакомству и тем более к дружбе с лидером. Ее восхищала целеустремленность и работоспособность Уотерса. Она стремилась к таким же результатам.

С Генри все было понятно – его ждало большое будущее. Помимо того, что многие знали его отца, он сам заработал себе имя, возглавив рейтинг лучшей школы для спецагентов. У Роуз не было известных родственников или выдающихся способностей, ей всего приходилось добиваться тяжелым трудом. Она не жаловалась, потому что верила – всего сможет достичь сама. Она себе обещала. Целью Роуз был рейтинг и все мысли занимало обдумывание идей, как получить высокие баллы и при этом не покалечиться. Сойти с дистанции к финалу и пропустить начало стажировки она не хотела, а на учениях такое было вполне возможно.

Экзамены максимально приближали к реальности, а с каждым курсом становилось все сложнее и интереснее. Поблажек никому не делали: ребят готовили к серьезной работе, и процесс обучения соответствовал. В прошлом году борьба Роуз за баллы чуть не стоила ей жизни или как минимум пары месяцев в больничной койке. Спасло только чудо. В погоне за целью, она на полном ходу свалилась с мотоцикла и по непонятным причинам отделалась парой синяков и царапин.

Ожидание начала учений после жеребьевки тянулось мучительно долго. День предназначался для отдыха, но для Роуз это было самое худшее время. Она не была общительной, поэтому вместо того, чтобы весело проводить досуг с однокурсниками, Кларк убивала минуты по-своему. Она пробежала кросс в пятнадцать километров. Хотелось бежать и дальше, но Роуз знала, что пожалеет об этом, когда начнется марш-бросок. Бег успокаивал нервы, отвлекал от лишних мыслей, переключал внимание. Только в тот день это не сработало. Кларк не переставала ни на минуту думать об учениях, о том, как заработать баллы и как занять вершину школьного рейтинга. Роуз избегала всех, даже не пошла на обед. Ей не хотелось выслушивать нелепые остроты одногруппников в свой адрес. А они непременно бы стали шутить, потому что Роуз выглядела страннее и замкнутее обычного. Она будто находилась в другом месте, далеко от реальности. С Квиллом тоже не хотелось встречаться. Старик стал бы читать нотации о том, что нужно быть осторожной, не делать глупостей и непременно бы ворчал из-за того, что подопечная тренировалась весь день вместо того, чтобы набираться сил перед учениями.

На ужин сходить все-таки пришлось – к вечеру Роуз почувствовала голод. Нервы разыгрались еще сильнее, потому что час «икс» маячил на горизонте. Кусок не лез в горло, но Кларк кое-как запихнула в себя несколько ложек риса и тост с сыром и маслом. В столовой было шумно. Обитатели «Blackhills» активно обсуждали предстоящий день. Роуз казалось, что никто кроме нее не нервничает. Она старалась смотреть только в свою тарелку и не привлекать лишнего внимания, но главные задиры курса – Гейб и Маркус словно чувствовали желание Роуз оставаться незамеченной и не упустили случая нарушить ее одиночество. Парни сидели напротив и весь ужин громко хохотали.

– Эй, Кларк, где пропадала сегодня? Неужто нервничаешь? – Гейб говорил вызывающе, с усмешкой, поглядывая на друга. Роуз хотела, чтобы ее оставили в покое, а потому молча смерила веселую парочку взглядом и вновь уставилась на кружку с чаем, сделав небольшой глоток.

– Ну же, Кларк, обязательно всегда быть такой зазнайкой? Поговори с нами. Или это выше твоего достоинства?

Парень продолжал дурачиться. Он говорил не всерьез, но слова задевали Роуз. Она не была зазнайкой или гордячкой, просто ей было комфортнее наедине с собой и своими мыслями. Она мало с кем дружила в школе, но как ей казалось, была дружелюбной и отзывчивой. Роуз переживала, что ее нелюдимость воспринимают как гордость и высокомерие, ведь на самом деле, несмотря на достижения, она не была такой и никогда не зазнавалась. Переступив через себя, Кларк предприняла попытку завести диалог с веселыми одногруппниками.

– О чем ты хочешь поговорить, Гейб? – посмотрев в глаза парню уверенно произнесла она. Гейб не ждал ответа – просто развлекался.

– О-о-о, ну надо же, – нараспев протянул здоровяк. – Великая и ужасная Роуз Кларк снизошла до нас.

Парень вскочил и ловким движением пересел на сторону Роуз, слишком близко, почти вплотную. Она поежилась и зажалась еще сильнее.

– Расслабься, Кларк, тебе совсем не идет быть такой занудой.

В этот момент Гейб придвинулся еще ближе и положил руку на обнаженное плечо Роуз: на ней была одета майка на тонких бретельках. От прикосновения ее будто ударило током. Девушка вскочила и заломила руку весельчака.

– Ты спятила? – выкрикнул парень. Все вдруг затихли и устремили взгляды на развернувшийся конфликт. В тишине раздался лишь нервный смешок Маркуса, который сидел напротив и наблюдал за сценой с первого ряда. Роуз слегка наклонилась к одногруппнику и прошипела в ухо, четко проговаривая каждое слово:

– Не нужно меня трогать, Гейб.

Затем Кларк отпустила его, развернулась и быстро зашагала из столовой, под недоуменный шепот и взгляды. В ушах шумело, перед глазами возникла пелена. Роуз не обратила внимание, как наткнулась бедром на угол стола и как задела девушку, которая замерла в проходе с подносом. Раздался звон приборов о мраморную плитку, а Кларк стремительно удалялась прочь с места событий.

– Чокнутая! – крикнул вслед Гейб и разразился громким хохотом, который тут же подхватил Маркус.

Кларк не терпела посторонних прикосновений, особенно от мужчин. После сцены в столовой, она до самого отбоя бродила вокруг заброшенного корпуса, взбешенная и погруженная в мысли. Думала о том, что вся школа еще долго будет обсуждать эту выходку. Не таким способом она хотела отвлечься от переживаний насчет учений и рейтинга. В ту ночь Роуз спала плохо, ворочалась то и дело просыпалась. В результате наутро она чувствовала себя уставшей и разбитой.

***

Учения начались как обычно: группы получили задачу, каждая обсудила план действий, капитаны распределили роли. Приготовления закончились к вечеру, и ближе к полуночи команды покинули территорию школы. Группа, где находилась Роуз, выдвинулась в лес, через который должна была пройти к утру и выйти к базе условного противника. Гейб попал в одну команду с Кларк, и это сбивало настрой. Его верный друг Маркус оказался в другой группе, что не помешало парню найти поддержку и всю дорогу подкалывать Роуз – инцидент в столовой видела вся школа. Квилл и наставник Генри сопровождали группу. Это единственное, что пока радовало Роуз. Кларк не разговаривала с Квиллом всю дорогу, но когда наставник был рядом, чувствовала поддержку, от этого становилось проще.

Роуз так и не придумала, как проявить себя и заработать баллы, но шанс сделать это все-таки появился. Ее распределили в основную группу захвата, где было больше возможностей выделиться. Лес ребята прошли без приключений и к утру в миле от места привала за цветочным полем, команда увидела четыре двухэтажных серых дома, одиноко стоящих среди редких деревьев.

Цель группы состояла в том, чтобы отбить у противника кейс, в котором хранилась секретная информация. Артефакт нужно было доставить в школу – в таком случае задача считалась выполненной. Погода стояла солнечная, и уже с раннего утра ощущался зной. Экипировка была черной: брюки спортивного кроя из плотной ткани с резинками внизу и такие же непродуваемые облегающие куртки. В форме было изнурительно жарко, и на привале все скинули верхнюю часть одежды. Под куртку Роуз надела только черный короткий топ, который прилегал к телу. Ноги устали от тяжелых ботинок, совсем не подходящих для такой погоды.

Разведчики ушли вперед, а Генри подозвал тех, кого распределили в группу захвата, чтобы еще раз пройтись по плану. Он был сосредоточен и серьезен. Казалось, что жара совсем его не волнует. Генри единственный остался в полном обмундировании, и серебристая капитанская повязка на плече сверкала на солнце, отражаясь слепящими бликами.

Роуз внимательно следила за каждым словом и указанием капитана, сосредоточенно слушала, как вдруг с противным жужжанием мимо пролетел жирненький шмель и приземлился ей прямо на правое плечо. Она взвизгнула и вскочила с места, смахивая мохнатого предателя. Действия Роуз не могли не привлечь внимания всей группы. Шмель тут же удалился, а Генри, вскинув брови, произнес:

– Из-за букашки решила нас выдать? Серьезно?

Испытывать такой стыд Роуз еще не случалось. Щеки вспыхнули, а в голове промелькнула мысль: “Ну почему именно я и именно сегодня?!” Хотелось спрятаться, но бежать было некуда. Группа разразилась хохотом, а Гейб не упустил случая для порции подколов:

– Да, Кларк у нас железная леди, но только до тех пор, пока не появляются насекомые, – он загоготал до неприличия громко и толкнул под бок сидящего рядом одногруппника Генри, который тоже заливался смехом. – Если я когда-нибудь всерьез захочу ее одолеть, то просто принесу с собой жука, – сквозь хохот произнес Гейб, обращаясь к собеседнику.

Роуз поддалась на провокацию и показала весельчаку средний палец, вложив во взгляд всю злость, что распалялась внутри. Кларк хотелось выплеснуть гнев на Гейба, который никак не унимался. Парень долго смеялся и продолжал отпускать тупые шуточки, остальным это определенно нравилось. Роуз собрала остатки самообладания и усилием воли заставила себя сесть на место. Внутри все клокотало, а щеки все еще горели. Генри не смотрел в ее сторону и не смеялся с остальными. Квилл, который находился позади, в знак поддержки похлопал подопечную по спине. Детский страх Роуз, казалось, поставил крест на высоком рейтинге. Девочке, которая испугалась шмеля, сложно получить высший балл за задание. Будь это реальная задача, а не экзамен, визг мог выдать группу. Кларк ничего не могла с собой поделать: даже от мысли о противном насекомом ее передергивало. Она то и дело с опаской оглядывалась, проверяя, не вернулся ли вредитель. Боевой настрой испарился в одно мгновение, но сдаваться было не в ее правилах.

Разведчики вернулись быстро. Все так закрутилось, что у Роуз не осталось времени на самобичевание. Группа выдвинулась к цели. Кларк точно знала – сейчас или никогда. Сознание переключилось в режим охотника. В таком состоянии любые действия давались легко, а нужные мысли приходили своевременно, словно подсказки, хотя порой и безрассудные.

Бой развернулся не на шутку. Роль вражеской стороны исполняли учитель по стрельбе, боевым искусствам, несколько наставников и пятеро неизвестных. Оппоненты не давали спуска будущим агентам и бились в полную силу. Чтобы добыть обозначенный объект, ребятам пришлось нелегко. Последний бросок через поле, короткие перебежки между серых стен, безмолвные указания капитана, первый удар и свист учебной пули. Роуз попала в родную стихию, стыд и страх остались позади. Она делала то, что хорошо умела. Адреналин бушевал в крови. Первое столкновение – контратака, прием, захват, выпад. Шум в висках перебивало шуршание одежды при борьбе. Выкрики союзников прорывались словно через вакуум. Роуз не дралась, она как будто танцевала, плавно продвигаясь к намеченной цели. Победа была совсем близко. До объекта оставалось несколько десятков метров. Генри махнул рукой и трое, включая Роуз, бросились к лестнице. Враг был повержен. Осталось лишь обезвредить охрану и взять кейс, как вдруг послышался хлесткий звук, за ним второй, третий. В окна и дверной проем ворвались люди. Генри едва сумел вывернуться и обезвредить одного, как подоспели еще неизвестные. Роуз замерла в изумлении, как и ее напарники. Никто не ожидал, что когда победа будет всего в шаге, к условному противнику прибудет подкрепление. Курсантов буквально зажали в кольцо прямо у самой цели и оставался лишь призрачный шанс на победу в ближнем бою. Это было сложно.

Сдаваться никто не собирался несмотря на численное преимущество врага. Оцепенение быстро прошло. Противник не давал времени на раздумья. Нужно было отбиваться и думать одновременно. Выбывшие напряженно наблюдали со стороны. Когда надежды получить цель почти не осталось, Роуз, остро ощутив угрозу провала, решила играть ва-банк. Она плохо работала в команде: чаще предпочитала все делать самостоятельно. Отсутствие коммуникативных навыков было слабой стороной, но в тот момент сыграло на руку всем.

Кейс был заперт в сейфе в небольшой комнатке с наполовину разрушенной стеной. Вход охранял один человек, он не боролся ни с кем. К нему никто не мог приблизиться. Пока остальные противостояли основным силам, Роуз рассчитала, как можно провести охраняющего, который оставался уязвим, если обойти со стороны улицы. Прямо над сейфом располагалось небольшое окно. Роуз видела, что пролезет в него без труда. Проблему составляло то, что действие происходило на втором этаже и пробраться с улицы было сложно. Это не остановило Кларк.

Роуз незаметно выскользнула из помещения и выбежала на крышу. Соорудив не самую надежную страховку, она выдохнула и полезла в окно. Все время, что она карабкалась к цели, в голове звучал взбешенный голос Квилла. Она и сама понимала, что план безумный, но ей нужны были баллы. Получить достаточное количество очков в команде, которая не взяла цель, было невозможно. Нужна была абсолютная победа.

Роуз стерла пальцы в кровь, пока карабкалась по стене. Тело изнывало от напряжения, но она не сдавалась. Наконец, забравшись в окно и оставшись незамеченной благодаря шуму драки и своей осторожности, она замерла на мгновение, чтобы восстановить дыхание, которое сбилось больше от волнения, чем от физической нагрузки. Дрожь в мышцах от напряжения по всему телу не давала прийти в норму. Кларк бесшумно вскрыла сейф, укрывшись за руинами, и схватила чемоданчик. Затем обезвредила охраняющего и триумфально подняла кейс над головой.

Изумленные взгляды устремились на хрупкую девушку. На ее локте зияла ссадина, волосы растрепались, одежда испачкалась в серой штукатурке, а лоб блестел от пота. Генри одобрительно кивнул, и она наконец-то почувствовала себя хорошо. Роуз все еще тяжело дышала, а ноги и руки дрожали, но захваченный кейс и сдержанный кивок капитана команды подарили спокойствие. Если бы не дурацкая сцена со шмелем, она бы осталась довольна в полной мере.

На обратном пути Квилл успокаивал Роуз и пытался убедить, что про шмеля никто не вспомнит, ведь на учениях она проявила себя великолепно, буквально спасла положение.

Назад группа возвращалась ночью. К вечеру погода испортилась, небо затянули серые тучи. В лесу было совсем темно, дорогу освещали ручными фонариками. Команда разделилась на три части – так полагалось по инструкции. Учения продолжались до того момента, пока весь состав не переступит порог школы, а значит, можно ожидать, что условный противник еще нападет и попытается отобрать объект. Кейс находился в группе, в которой шла Роуз. Генри нес артефакт сам. Ночную тишину нарушали шаги и редкий треск веток под ногами. Как вдруг одновременно прозвучало четыре хлопка и резкий свист, пронзительный и неприятный. Это, без сомнений, были выстрелы. Несколько человек упало на землю. Первым делом погасили фонарики, на мгновение стало совсем темно, пока поодаль между деревьев не замелькали огоньки чужаков. Капитанская повязка Генри при попадании света могла выдать местоположения группы. Они с Квиллом переглянулись. Одним движением Генри перевернул светоотражающую ткань и жестом скомандовал остальным падать на землю. Никто не понял, что произошло. Роуз предположила, что это часть сценария и внимательно наблюдала за Генри, Квиллом и парой других наставников, которые еще несколько часов назад играли противников в сером доме и возвращались в школу с группой. Они активно жестикулировали и перешептывались. О чем говорили старшие, Роуз не слышала, но почти сразу поняла, что никто не в курсе, что произошло.